Древнекитайские легисты

История политических и правовых учений   Виталий (воронеж) 2011

Древнекитайские легисты

Контрольная работа

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .3

1. СОЦИАЛЬНАЯ  ОПОРА  ЛЕГИСТОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5

2. ХАНЬ ФЕЙ-ЦЗЫ - СИСТЕМАТИЗАТОР  ШКОЛЫ  ЛЕГИСТОВ . . . . . . . 7

3. ЛЕГИСТСКАЯ  ФИЛОСОФИЯ  ИСТОРИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .9

4. ЛЕГИСТСКИЕ  ПУТИ  УПРАВЛЕНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11

5. ЛЕГИЗМ  И  ДАОСИЗМ. ЛЕГИЗМ  И  КОНФУЦИАНСТВО . . . . . . . . . . 14

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18

СПИСОК  ИСПОЛЬЗОВАННОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .19

ВВЕДЕНИЕ

Философия зарождалась в недрах мифологических представлений, использовала их материал. Не была исключением в этом отношении и история древнекитайской философии.

Философия Древнего Китая тесно связана с мифологией. Однако эта связь имела некоторые особенности, вытекавшие из специфики мифологии в Китае. Китайские мифы предстают прежде всего как исторические предания о прошлых династиях, о «золотом веке».

Китайские мифы содержат сравнительно мало материала, отражающие взгляды китайцев на становление мира и его взаимодействие, взаимосвязь с человеком. Поэтому натурфилософские идеи не занимали в китайской философии в китайской философии главного места. Однако все натурфилософские учения Древнего Китая, такие, как учения о «пяти первостихиях», о «великом пределе» – тайцзи, о силах инь и ян и да-же учения о дао, ведут свое начало от мифологических и примитивно религиозных построений древних китайцев о небе и земле, о «восьми стихиях».

На ряду с появлением космогонических концепций, в основе которых лежали силы ян и инь, возникает наивно-материалистические концепции, которые прежде всего были связаны с «пятью первостихиями»: вода, огонь, металл, земля, дерево.

Борьба за господство между царствами привела во второй половине III в. до н. э. к уничтожению «Сражающихся царств» и объединению Китая в централизованное государство под эгидой сильнейшего царства Цинь.

Глубокие политические потрясения – распад древнего единого государства и укрепление отдельных царств, острая борьба между крупными царствами за гегемонию – нашли свое отражение в бурной идеологической борьбе различных философско-политических и этических школ. Этот период характеризуется рассветом культуры и философии.

В таких литературно-исторических памятниках как «Ши цзин», «Шу цзин», мы встречаем определенные философские идеи, возникшие на основе обобщения непосредственной трудовой и общественно-исторической практики людей. Однако подлинный расцвет древней китайской философии приходится именно на период VI-III в до н. э., который по праву называют золотым веком китайской философии. Именно в этот период появляются такие произведения философско-социологической мысли, как «Дао дэ цзин», «Лунь юий», «Мо-цзы», «Мэн-цзы», «Чжуан-цзы». Именно в этот период выступают со своими концепциями и идеями великие мыслители Лао-Цзы, Конфуций, Мо-цзы, Чжуан-цзы, Сюнь-цзы. Именно в этот период происходит формирование китайских школ – даосизма, конфуцианства, моизма, легизма, натурфилософов, оказавших затем громадное влияние на все последующее развитие китайской философии. Именно в этот период зарождаются те проблемы, те понятия и категории, которые затем становятся традиционными для всей последующей истории китайской философии, вплоть до новейшего времени.

Цель нашей работы – исследование концепций древнекитайских легистов.

1. СОЦИАЛЬНАЯ  ОПОРА  ЛЕГИСТОВ

Феодальное общество древнекитайского государства Ранней Чжоу управлялось двумя принципами - «ли» (ритуалы, церемонии, правила поведения, обычаи) и «син» (наказания). Причем «ли» формировался неписаный кодекс чести аристократов, «цзюнь-цзы» (буквально – сын принца, князя или знатного человека), «син» же применялись к людям низкого происхождения, называемым «шу жэнь» (простые люди) или «сяо жэнь» (маленькие люди). В этом заключается смысл фразы из «Ли цзи»: «Ли не опускаются до простых людей, син не поднимаются до министров» (гл. 10)[1].

Структура китайского феодального общества была сравнительно проста. Царей-ванов, принцев и князей связывали узы крови или брака. Теоретически правители каждого государства должны были подчиняться вану, а князья в самих государствах – правителю. Но в действительности знать, унаследовавшая права от предков, стала с течением времени считать свои права независимыми от их теоретической верности вышестоящим. Так, многие государства, формально признававшие власть чжоуских ванов, стали фактически независимыми, а в каждом из этих государств существовали, в свою очередь, полунезависимые «дома» низшей знати. Эти многочисленные вассалы, будучи родственниками, поддерживали социальные и дипломатические контакты и порой даже занимались коммерцией в соответствии с неписаным кодексом «джентльменских соглашений». То есть их поведение строилось на ли.

Находившиеся на вершине пирамиды ваны и князья напрямую не общались с простым народом. Они оставляли это на долю мелких князей, управлявших людьми в своих уделах. Чаще всего эти уделы были небольшими, а их население – незначительным. Поэтому знать могла в значительной степени управлять так, как считала нужным.

Чтобы держать подданных в покорности, применялись наказания. В древнекитайском феодальном обществе все взаимоотношения – высокого и низкого уровня – осуществлялись на основе личного влияния и личных контактов.

Распад этой системы в последние столетия Чжоу привел к далеко идущим социальным и политическим преобразованиям. Социальные различия между классом аристократов, с одной стороны, и простыми людьми, с другой, уже не были столь абсолютно очерчены. Мы видим, что уже во времена Конфуция некоторые аристократы теряли земли и титулы, а выходцы из простого сословия благодаря таланту или удаче порой добивались значительного влияния. Прежняя статичность социальных устоев ломалась. Со временем территории больших государств увеличились еще благодаря агрессиям и захвату земель. Для ведения войны и подготовки к ней эти государства нуждались в сильном управлении, то есть управлении с высокой концентрацией власти. Как следствие, структура и функции управления стали более сложными, чем раньше[2].

Новая ситуация принесла и новые проблемы. Таковы были условия, с которыми сталкивались все правители государств в то время, и все школы, начиная с Конфуция, пытались разрешить эти проблемы. Однако многие из предлагаемых решений не отличались достаточной реалистичностью, чтобы их можно было осуществить на практике. Правители нуждались не в идеалистических программах несения добра людям, но в реалистических методах разрешения новых трудностей, с которыми сталкивалось управление.

Были те, кто четко представлял себе реальную практическую политику. Правители искали совета этих людей, если их предложения оказывались эффективными, они часто становились доверенными лицами правителей, а порой и главными министрами. Таких советников называли фан шу чжи ши, или «люди метода».

Их называли так потому, что они разрабатывали методы управления большими территориями, методы, которые позволяли правителю сосредоточить в своих руках большую власть и которые были понятным всем и каждому. Успешно используя их методы, человек даже среднего ума мог управлять, и управлять успешно. Некоторые «люди метода» шли дальше и давали своей технике управления рациональное и техническое обоснование. Именно они и составили основные идеи легистской школы[3].

Неправильно связывать легистскую школу с юриспруденцией. Говоря современным языком, она учила теории и методам организации и руководства. Желающий организовать людей и быть их лидером найдет теорию и практику легистов по-прежнему поучительной и полезной, но только если он хочет идти по тоталитарному пути.

2. ХАНЬ ФЕЙ-ЦЗЫ - СИСТЕМАТИЗАТОР  ШКОЛЫ  ЛЕГИСТОВ

Хань Фэй-цзы - кульминационная фигура легистской школы. Он принадлежал к правящему дому государства Хань, на западе нынешней провинции Хэнань. В «Ши цзи» о нем сказано: «Вместе с Ли Сы он учился у Сюнь-цзы. Ли Сы не считал себя равным Хань Фэю» (гл. 63)[4]. Он был талантливым писателем и составил большое сочинение в пятидесяти пяти главах, носящее его имя. По иронии судьбы, он умер в 233 г. до н. э. в тюрьме в царстве Цинь, в котором его методы применялись как в никакой другом государстве, что впоследствии и позволило Цинь покорить их все. Причиной тому стали козни его бывшего соученика Ли Сы, занимавшего пост в Цинь и завидовавшего все возрастающим почестям, оказываемым Хань Фэй-цзы.

До Хань Фэй-цзы, последнего и крупнейшего теоретика легистской школы, в ней существовало три направления. Первое возглавил Шэнь Дао, современник Мэн-цзы, утверждавший, что ши – самый главных фактор в политике и управлении. Другое представлял Шэнь Бу-хай (ум. 337 г. до н. э), подчеркивавший, что самым важным фактором является фа. Наконец, во главе третьего стоял Шан Ян, известный также как правитель области Шан, уделявший основное внимание шу. Ши означает «власть» или «авторитет», фа – «закон» или «предписания», а шу означает «метод» или «искусство» ведения дел и обращения с людьми, то есть «государственное ремесло»[5].

Хань Фэй-цзы считал все три похожими и незаменимыми. Он говорил: «Мудрый правитель осуществляет свои предписания так, как если бы он был Небом и обращается с людьми так, как если бы он был божеством. Будучи подобным Небу, он не совершает ошибок, будучи подобен божеству, он не сталкивается с трудностями. Его власть ши усиливает строгие приказания, и ничто, с чем он встречается, не сопротивляется ему... Только тогда его законы могут осуществляться в согласии» («Хань Фэй-цзы», гл. 48). Мудрый правитель подобен Небу, ибо он действует в соответствии с законом, честно и справедливо. Таково предназначение фа. Он подобен божеству, поскольку он владеет искусством обращения с людьми, так что люди даже не знают, как с ними обращаются. Таково предназначение шу. А его власть и авторитет усиливают его приказания. Таково предназначение ши. Все три есть «оружие императоров и правителей», и ни одним нельзя пренебрегать[6].

3. ЛЕГИСТСКАЯ  ФИЛОСОФИЯ  ИСТОРИИ

Китайское традиционное почтение к прошлому обусловлено стилем мышления преимущественно аграрного населения страны. Крестьяне привязаны к земле и редко путешествуют. Они возделывают землю в соответствии с повторяющимися из года в год сезонными изменениями. Опыт прошлого достаточен для их труда, так что когда бы они не пытались создать что-то новое, они первым делом будут искать прецедент в прошлом.

Такой менталитет в значительной степени повлиял на китайскую философию, так что еще со времен Конфуция большинство философов обращались к древним авторитетам за подтверждением своих идей. Так, для Конфуция авторитетом были Вэнь-ван и Чжоу-гун начала династии Чжоу. Мо-цзы, чтобы превзойти Конфуция, апеллировал к легендарному Юю, жившему за тысячелетие до Вэнь-вана и Чжоу-гуна. Мэн-цзы, не отставая от моистов, пошел еще дальше в глубь веков до Яо и Шуня, по традиции, живших прежде Юя. Наконец, даосы, желая выиграть пальму первенства и у конфуцианцев, и у моистов, обращались к авторитету совсем уже мифических Фу Си и Шэнь-нуна, на несколько столетий опередивших и Яо, и Шуня[7].

Обращаясь к прошлому, философы создали регрессивную концепцию истории. Принадлежа к разным школам, они были согласны в том, что «золотой век» человечества лежит в прошлом, а не в будущем. Движение истории, таким образом, – это нарастающее вырождение. Поэтому спасение человека состоит не в создании чего-то нового, а в возвращении к тому, что уже существовало.

Однако школа легистов, последняя из главных школ Чжоу, представляет собой исключение. Легисты прекрасно понимали меняющиеся требования времени и смотрели на них реалистично. Признавая, что люди древности были более «невинны» и в этом смысле более добродетельны, они, тем не менее, утверждали, что это обусловлено скорее материальными обстоятельствами, чем какой-то внутренней высшей добротой. Как говорил Хань Фэй-цзы, в древности «было мало людей, но много запасов, поэтому люди не ссорились. Но сегодня люди не считают, что пять детей – это много. Если каждый ребенок будет иметь пять детей, то еще до смерти деда может быть двадцать пять внуков. В итоге людей много, а запасов – мало, и даже для скудного дохода необходимо много работать. Потому люди начинают ссориться» («Хань Фэй-цзы», гл. 49)[8].

В этих новых обстоятельствах проблемы можно разрешить только новыми методами. Только дурак не может понять этого очевидного факта. Хань Фэй-цзы так говорит об этой глупости: «Один человек из Сун пахал однажды поле. В середине поля стояло дерево, и как-то несшийся заяц ударился о дерево, сломал шею и умер. После этого человек оставил свой плуг и стал ждать в надежде, что он сможет добыть еще одного зайца. Но другого зайца он не поймал, и люди Сун смеялись над ним. Если сегодня управлять людьми методами древних правителей, это значит уподобиться человеку из Сун, сидящему под деревом... Дела идут в соответствии с временем, а приготовления совершаются в соответствии с делами» (там же)[9].

Еще до Хань Фэй-цзы то же самое говорил и Шан Ян: «Когда главные принципы народа не соответствуют обстоятельствам, правила должны измениться. Когда условия в Поднебесной меняются, следуют другим принципам» («Книга правителя Шан», II, 7)[10].