Дело врачей

    Тогда и был задуман грандиозный  процесс «Дело врачей-вредителей», преимущественно евреев. Чтобы разжечь  в стране расовую ненависть и «решить еврейский вопрос».

    Аресты  основного «контингента» врачей начались в ноябрьские праздники 1952 года. Любили чекисты эффекты —  любили арестовывать людей на балу, на вокзале, при поездке в командировку.

    Арестованных  подвергали пыткам. Не обязательно было бить престарелого профессора, иногда было достаточно не давать ему спать неделю и больше. Ночью ужасные допросы. Днем не давали спать. Помогал палачам и карцер, ледяной бетонный с трубами охлаждения, куда заталкивали в одном нижнем белье без носков и морили голодом: две кружки воды и кусок хлеба в сутки. Дополнительным средством были неснимаемые много дней наручники. Их мучали почти два месяца до официального сообщения в газетах 13 января 1953 года :

     «…  органами государственной  безопасности … раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям Советского Союза …

     Шпионы, отравители, убийцы, продавшиеся иностранным  разведкам, надев  на себя маску профессоров-врачей …, используя оказываемое им доверие, творили свое черное дело…

     Подлая  рука убийц и отравителей  оборвала жизнь товарищей  А.А.Жданова и А.С.Щербакова  … 

     Врачи-преступники  умышленно игнорировали данные обследования больных, ставили  им неправильные диагнозы, назначали неправильное, губительное для жизни «лечение»…

     Органы  государственной  безопасности разоблачили  банду презренных наймитов империализма. Все они за доллары  и фунты стерлингов продались иностранным  разведкам, по их указкам  вели подрывную террористическую деятельность.

     Американская  разведка направляла преступления большинства  участников террористической группы (Вовси, Б.Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и др.). Эти врачи-убийцы были завербованы  международной еврейской  буржуазно-националистической организацией «Джойнт», являющейся филиалом американской разведки…

     Во  время следствия  арестованный Вовси  заявил, что он получил  директиву «об  истреблении руководящих  кадров СССР» через  врача в Москве Шимелиовича и  известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса … Другие участники группы — Виноградов, М.Коган, Егоров, являлись давнишними агентами английской разведки, по ее заданию они давно творили преступные дела …»

    Профессор Мирон Семенович Вовси, заведующий 1-й кафедрой терапии ЦИУ (всего  было три кафедры терапии), был знаменитым врачом. Во время войны он был Главным терапевтом Красной армии. Он был двоюродным братом великого артиста Михоэлса. Его предполагали сделать главным обвиняемым. У него не хватило физических и психических сил противостоять издевательствам и он подписывал протоколы, сфабрикованные следствием.

    Профессор Владимир Никитович Виноградов был  личным врачом Сталина. Он был выдающимся специалистом. В 30-е годы он дал экспертное заключение о вредительской деятельности своего предшественника, профессора врача Плетнева, он знал как велось следствие в те годы. После ареста он подписывал любые протоколы следствия без сопротивления.

    В печати называли несколько десятков имен. Арестованных было много больше. Аресты шли по всей стране. В газетах одна за другой появлялись статьи с описанием вредительского лечения, проводимого врачами-евреями в разных городах страны. Появились слухи, что евреи «прививают рак» своим пациентам. Даже зубные врачи ухитряются делать это при пломбировании зубов. В стране нарастал психоз. Можно было ожидать погромов.

    До  конца ноября арестовали всех евреев-профессоров  ЦИУ. Почему-то оставили на свободе  декана факультета терапии Рубинштейна. Через день он, не выдержав ожидания ареста, покончил самоубийством. Декан  в ЦИУ — значительное лицо. Все были подавлены страхом. Никто не решался идти на его похороны.

    Не  все евреи — сотрудники ЦИУ  были профессорами или доцентами. Не все были арестованы. Но все, кроме  двух, были уволены с работы. Сделано  это было традиционным способом. От райкома партии в институт прибыла комиссия, составленная почему-то из чиновников Министерства путей сообщения. Члены этой комиссии с серыми бесцветными лицами и невыразительными глазами заседали в большой комнате за длинным столом.

    Вызывали  очередную жертву, в торце стола был специальный стул. Из «личного дела» зачитывали какие-то бумаги, задавали невнятные вопросы. Затем, за закрытыми дверями что-то обсуждали и постановляли: «Для работы в ЦИУ непригоден». Было совершенно бесполезно спорить, говорить о своих правах или тем более достоинствах и заслугах. Выгнали всех за исключением двух. ⁶

      Александр Львович Шляхман - был  замечательным врачом. Высокий, седой,  доброжелательный, он не мог бы  работать в обычной поликлинике.  Там на прием одного больного  отводится около 15 минут. Этот врач не просто «осматривал» больного. Он его изучал. На это уходило больше часа. Он выслушивал, выстукивал, измерял кровяное давление, размышлял, снова исследовал пациента. И иногда говорил: «Мне еще многое не ясно. Я подумаю, Приходите опять через неделю». Шел в библиотеку и изучал литературу, чтобы не ошибиться в диагнозе. Все это было бесценно для врачей, прибывших в ЦИУ для усовершенствования.

    А.Л. Шляхман заинтересовался новым  методом и с молодым энтузиазмом  стал осваивать возможности применения радиоактивных изотопов в клинических и экспериментальных исследованиях. Я помогал ему по мере сил.

    Со  времени революции А.Л. Шляхман  был в партии большевиков. Он приходил на партийные собрания в торжественном  черном костюме, в белоснежной рубашке с темным галстуком, садился на одно и то же место в верхнем ряду аудитории и молчал. Он никогда не выступал, ничего не говорил, был строг и серьёзен.

    Он  был арестован наряду с более  выскопоставленными коллегами, профессорами и академиками. Его мучили в тюрьме, как и прочих. Он молчал. Никого не предал, ничего не подписал, ни с чем не согласился.

    Для оформления обвинительного заключения доказательства «вредительского характера  » лечения больных арестованными  врачами нужны были заключения экспертов. Нужно было доказать, что они не лечили, а убивали своими назначениями пациентов.

    Эксперты  нашлись и необходимые акты экспертизы были подписаны.

    Однако  к чести российских врачей — не все соглашались подписывать  такие акты.

    Директор  Института фармакологии профессор Василий Васильевич Закусов был известен резкостью и даже грубостью по отношению к сотрудникам. Он не подбирал выражений, «распекая» сотрудников. Он требовал «порядка» и точного выполнения своих обязанностей. Он не позволял сотрудницам появляться даже жарким летом в неофициальном одеянии, например, без чулок. И на него часто обижались, хотя и признавали его профессиональные достоинства. А тут он еще потребовал не одну, а две квартиры в новом доме для членов Медицинской академии — одну для жилья, а другую, чтобы разместить в ней свою обширную коллекцию картин…  
 
 

    К нему обратились с просьбой подписать  экспертный анализ рецептов для лекарств, которые выписывали «врачи-вредители», «чтобы ускорить смерть своих больных». В.В., взяв перо, четко и спокойно написал: «Лучшие врачи мира подпишутся под этими рецептами». И был арестован. ⁷

    Сталин  затеял кардинальное решение «еврейского  вопроса». Он предполагал устроить показательный процесс 5-7 марта 1953 года. Затем на центральных площадях казнить  «профессоров убийц», устроить виселицы и повесить, распределив казнимых по разным городам для охвата возможно большей части населения этим зрелищем. Ввиду возникшего при этом всенародного возмущения — депортировать всех евреев в Сибирь, не исключая по дороге нападений на эшелоны с депортируемыми возмущенных граждан. Он имел опыты депортации: были вывезены во время войны целые народы — калмыки, чеченцы, крымские татары, ингуши. Из Грузии были изгнаны месхетинцы и мингрелы. Казалось естественным сделать это с еще одним народом — евреями. Было, правда, все сложнее. Евреи были рассеяны по стране. Они вросли во все отрасли народного хозяйства, науки, культуры. Было множество смешанных браков и, соответственно, нечистокровных евреев.

    Все бы так и получилось. Были заготовлены товарные вагоны для эшелонов. Спешно строили бараки в местах, предназначаемых для высылаемых. Составляли списки для чистокровных и «полукровок».

    Все бы так и получилось. Но … Оставшись  без медицинского патронажа, доверяя  лишь старому знакомому ветеринарному (!) фельдшеру, 73-летний тиран умер от инсульта, по официальному сообщению, как раз 5-го марта 1953 года. Еще почти месяц арестованные оставались в тюрьмах (а некоторые и дольше). Они ощущали разительную перемену в поведении тюремщиков. Но причины не знали. ⁸

    4 апреля 1953 года в газетах появилось:

     Сообщение Министерства Внутренних Дел СССР

     Министерство  внутренних дел СССР провело тщательную проверку всех материалов предварительного следствия  и других данных по делу группы врачей, обвинявшихся во вредительстве, шпионаже и террористических действиях в отношении активных деятелей Советского государства.

     В результате проверки установлено, что  привлеченные по этому  делу профессор Вовси  М.С., профессор Виноградов В.Н., профессор Коган  М.Б., профессор Егоров П.И… профессор Фельдман А.И., профессор Этингер Я.Г., профессор Василенко В.Х., профессор Гринштейн А.М., профессор Зеленин В.Ф.,профессор Преображениский Б.С., профессор Попова Н.А., профессор Закусов В.В., профессор Шерешевский Н.А., врач Майоров Г.И. были арестованы бывшим Министерством государственной безопасности СССР неправильно, без каких-либо законных оснований.

     Проверка  показала, что обвинения, выдвинутые против перечисленных  лиц, являются ложными, а документальные данные, на которые  опирались работники следствия, несостоятельными. Установлено, что показания арестованных, якобы подтверждающие выдвинутые против них обвинения, получены работниками следственной части бывшего Министерства государственной безопасности путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия.

     На  основании следственной комиссии, специально выделенной Министерством  внутренних дел СССР для проверки этого  дела, арестованные … и другие привлеченные по этому делу полностью  реабилитированы в предъявленных им обвинениях во вредительской, террористической и шпионской деятельности и, в соответствии со ст.4 п.5 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, из-под стражи освобождены.

     Лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности».

    Сам Сталин поначалу вел себя в этом деле нарочито двойственно, позволяя трактовать свои намерения и так, и эдак. Даже высказывал вслух сомнения: «Не верю, что врачи — мошенники. В конце  концов, единственным доказательством против них являются доносы Тимашук». Но все, как обычно, молчали: за доказательствами, знали они, дело не станет. И действительно, вскоре сами арестованные стали «признаваться», что «сократили' жизнь» Щербакову, «умертвили» Жданова, старались вывести из строя маршалов Василевского, Говорова и Конева, — и все это по заданию «международной еврейской буржуазно-националистической организации Джойнт, созданной американской разведкой».

    20 января 1953 года Тимашук пригласили  в Кремль. Ввиду занятости Сталина, принял ее Маленков. Он высоко оценил ее «патриотический поступок», позволивший раскрыть «преступную деятельность профессоров-медиков», и сообщил, что только что на заседании Совета Министров и лично товарищем Сталиным ей вынесена благодарность и решено наградить ее орденом Ленина.

    На  середину марта 1953 года готовился грандиозный  судебный процесс. Он должен был завершиться  вынесением смертных приговоров и публичными казнями, вслед за чем надлежало начать массовую депортацию, выселение евреев. Заместитель председателя Совета Министров Булганин, получивший от Сталина указание готовить для этого воинские эшелоны, спустя 17 лет называл главными организаторами намечавшихся акций Маленкова и Суслова.

    Но  «дело врачей» имело еще одну сторону, до поры до времени тщательно скрывавшуюся от широкой «общественности». Ведь кто-то должен был ответить за выдвижение и липовую проверку лояльности й благонадежности врачей, оказавшихся «шпионами отравителями». ⁹

    Когда Маленков и Игнатьев докладывали  Сталину выбитые следствием показания кремлевских медиков, он бросил фразу: «В этом деле ищите большого мингрела». А чтобы не оставалось каких-либо сомнений, о ком идет речь, 20 февраля 1953 года, просматривая привезенный ему Игнатьевым и его заместителем С. А. Гоглидзе проект обвинительного заключения по делу Абакумова, произнес: «Не верю я Берии, он окружил себя какими-то темными личностями».

    Не  очень-то уютно чувствовали себя и Хрущев с Булганиным. Да и сам Маленков навряд ли был более уверенным в своем положении, чем они. Вот почему вся эта четверка проявила такое единодушие в критические дни предсмертной агонии «вождя всех народов».¹⁰