Артикулы Петра I

     В начале своего царствования Петр совершает  решительный поворот в сторону  розыска. Именным указом 21 февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных  ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» полностью отменяется состязательный процесс с заменой его по всем делам процессом следственным, инквизиционным. Сам по себе указ 21 февраля 1697 г. не создает принципиально новых форм процесса. Он использует уже известные, сложившиеся на протяжении веков формы розыска.

     Закон очень краток, в нем записаны лишь основные, принципиальные положения. Следовательно, он не заменял предыдущее законодательство о розыске, а наоборот, предполагал его использование в нужных пределах. Это хорошо видно из указа 16 марта 1697 г., изданного в дополнение и развитие февральского указа. Мартовский указ говорит: «А которые статьи в Уложенье надлежат к розыску и по тем статьям разыскивать по-прежнему».

     Указ 21 февраля 1697 г. был дополнен и развит «Кратким изображением процессов или судебных тяжеб». «Краткое изображение процессов...», основываясь на принципах указа 1697 г., развивает их применительно к военной юстиции, военному судопроизводству, являясь, таким образом, специальным законом по отношению к общему закону. Первое издание этого памятника появилось еще до 1715 г., возможно в 1712 г. Во всяком случае оно в виде отдельной книги продавалось, по данным академика Пекарского, в марте 1715 г.²³

     В апреле 1715 г. «Краткое изображение процессов...» вышло одним томом вместе с Артикулом воинским. В этом издании оба закона выглядят как совершенно изолированные, даже со своей особой нумерацией страниц.

     Вместе  с Воинским уставом и Эксерцициями «Краткое изображение процессов...», соединенное с Артикулом воинским, было издано впервые, как это доказывает П.О. Бобровский, в 1719 г.²⁴ Во всяком случае более раннего аналогичного издания до нас не дошло.

     В Полном собрании законов Российской империи указанные законы помещены в той же последовательности, что и в издании 1719 г., причем Артикул воинский и «Краткое изображение процессов...» выступают как самостоятельные разделы. При этом все названные законы датированы здесь 1716 г., т.е. временем первого опубликования Воинского устава. Эти обстоятельства породили ошибочное представление о «Кратком изображении процессов...» как части Воинского устава Петра I.²⁵ Между тем такая точка зрения представляется неверной. Следует полагать, что издание 1719 г. есть не единый закон, а просто сборник военного законодательства.

     Включение «Краткого изображения процессов...»  в этот сборник указывает лишь на пределы действия закона. Очевидно, что законодатель хотел определить в нем военное судоустройство и процесс в военных судах. В пользу этого говорит и само содержание закона.

     Однако  в науке вопрос о пределах действия «Краткого изображения процессов...» вызвал споры. М.Ф. Владимирский-Буданов счел необходимым применить осторожную формулировку: «Законодатель не объяснил, к какого рода судам и делам должно быть применено «Краткое изображение процессов». Думать надобно, что по первоначальной его мысли применение его ограничивается военными судами».²⁶ Некоторые исследователи²⁷ прямо утверждали, что этот закон применялся в невоенных судах, ссылаясь на указ Петра I Сенату 10 апреля 1716 г.

     П.С. Ромашкин, исследуя вопрос о пределах действия Артикула воинского, убедительно доказал, что он применялся только в военных судах.²⁸ Эти доказательства вполне относятся и к «Краткому изображению процессов...», которое тесно связано с Артикулом.

     Указ 10 апреля 1716 г. следует понимать не в  том смысле, что он распространял  Воинский устав на гражданские органы, а лишь в том, что эти органы, когда их деятельность в той или  иной мере соприкасалась с армией, должны были иметь в виду данный закон. Есть сведения лишь о более позднем применении «Краткого изображения процессов...» в невоенных судах.

     Таким образом, в своей процессуальной части этот документ представляет собой  специальный закон по отношению  к указу от 21 февраля 1697 г. Указ устанавливал общие принципы розыскного процесса.

     Вместе  с тем закон не просто детализирует применительно к армейской обстановке принципы процесса, изложенные в указах 21 февраля и 16 марта 1697 г., которые  опирались на Соборное Уложение. Он вносит существенно новые формы и институты в процессуальное право России. Эти нововведения в определенной мере проистекают из западных источников, которыми пользовались составители русских воинских законов, но они, несомненно, отражают и уровень общественно-политического и правового развития России, достигнутый ею к началу XVIII в., дальнейшее развитие абсолютизма.

     Поскольку «Краткое изображение процессов...»  имело ограниченную сферу применения и было именно кратким, нельзя сказать, что Соборное Уложение в части, касающейся розыскного процесса, полностью потеряло силу.

     По  словам М.Ф. Владимирского-Буданова, в  «Кратком изображении процессов...» «нашло себе место полное применение понятия следственного (инквизиционного) процесса...».²⁹ Тем не менее отдельные элементы состязательности все же сохраняются: возможность для сторон проявлять некоторую инициативу в движении дела, обмен челобитной и ответом, определение круга спорных вопросов и доказательств и др. Впрочем, чистого следственного процесса, очевидно, не бывает.

     Можно отметить в рассматриваемом документе  такую тенденцию: инициатива сторон сужается за счет расширения прав суда, в то же время деятельность суда и оценка им обстоятельств дела все жестче регламентируются законом, для проявления собственного усмотрения и какой-либо инициативы судей почти не остается места. Воля сторон и воля суда поглощаются и заменяются волей законодателя. В этом и выражается укрепление абсолютизма с его стремлением сосредоточить управление всеми областями жизни в руках одного лица — самодержавного монарха.

     «Краткое  изображение процессов...» посвящено  почти целиком вопросам судоустройства и процесса. Изредка встречаются статьи (и есть даже глава последняя), содержащие нормы материального уголовного права. Отделение процессуального права от материального — большое достижение русской законодательной техники начала XVIII в., не известное еще Соборному Уложению.

     Вместе  с тем не разграничиваются уголовный  и гражданский процессы, хотя некоторые  особенности уже намечаются (например, в порядке обнародования приговоров). Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий в принципе одинаковы и для уголовных, и для гражданских дел.

     В отличие от Соборного Уложения, «Краткое изображение процессов...» весьма четко построено. Вначале идут две главы, носящие как бы вводный характер. В них даются основная схема судоустройства и некоторые общие положения процесса. Затем идет последовательное изложение хода процесса, своеобразно разделенное на три основные части.

     Формулировки  закона несравненно более четки, чем в Соборном Уложении. Пожалуй, впервые в русском праве часто даются общие определения важнейших процессуальных институтов и понятий, хотя и не всегда совершенные. Законодатель нередко прибегает к перечислению, классификации отдельных явлений и действий. Некоторые статьи закона содержат в себе не только норму права, но и ее теоретическое обоснование, иногда с приведением различных точек зрения по данному вопросу.

     Таким образом, по своей законодательной технике «Краткое изображение процессов...» стоит достаточно высоко. Вместе с тем нужно отметить и один внешний недостаток закона. Это уже упоминавшееся пристрастие законодателя к иностранной терминологии, обычно совсем не нужной и не всегда грамотной.

     Закон закрепляет стройную систему судебных органов, не известную до Петра I, довольно четко регламентирует вопросы подсудности. Для осуществления правосудия создаются уже специальные органы. Однако они все еще не до конца отделены от администрации. Судьями в военных судах являются строевые командиры, в качестве второй инстанции выступает соответствующий начальник, приговоры судов в ряде случаев утверждаются вышестоящим начальством. Нет пока деления на органы предварительного следствия и судебные органы.

     В соответствии с этим в процессе отсутствует  деление на предварительное производство и производство дел непосредственно в суде. Определенным диссонансом к предшествующему законодательству звучит именной указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Этот указ отменяет розыск и делает суд единственной формой процесса. Вопрос, чем вызвано столь резкое колебание в законодательстве, до сих пор остается не совсем ясным.

     Для характеристики изменений, которые  вносит указ «О форме суда», важно определить его соотношение с «Кратким изображением процессов...».

     Если  буквально толковать указ, то получается, будто он отменяет все предшествующее процессуальное законодательство, в том числе и «Краткое изображение процессов...». Однако М.Ф. Владимирский-Буданов утверждал, что указ «О форме суда» первоначально применялся лишь в невоенных судах, военная же юстиция продолжала пользоваться «Кратким изображением процессов...». Затем соотношение применения этих законов изменилось: указ стал применяться в делах гражданских, а «Краткое изображение процессов...» — в уголовных, причем как в военных, так и невоенных судах.

     Но  в дальнейшем эта двойственность форм процесса не удержалась: «Как узаконения, так и практика решительно наклонялись в сторону инквизиционного процесса».³⁰ Очевидно, общие тенденции развития абсолютизма все же требовали господства розыска, хотя, может быть, и не в такой безграничной форме, как это предусматривалось указом 1697 г.

     Говоря  об эволюции процессуального права  при Петре I, следует, очевидно, иметь в виду и еще одно обстоятельство, давно отмеченное исследователями (например, В.О. Ключевским): бесплановость, сумбурность и противоречивость всех реформ Петра I, в том числе и в сфере судоустройства и судопроизводства.

     Новый шаг в развитии процессуального права был сделан Екатериной II, особенно ее «Учреждениями для управления губерний».

     Создав  сложную, но достаточно четкую систему  сословных судов, Екатерина тщательно  регламентировала формы их деятельности. Особенно подробно в этом законе рассмотрена многоинстанционная система обжалования приговоров и решений. Например, решения уездного суда могли обжаловаться в верхний земский суд, а решения этого суда по определенному кругу дел — в губернские судебные палаты. Аналогичная система обжалования была установлена для городских и крестьянских сословных судов. Верховным кассационным судом оставался Сенат. Более четко намечается отделение гражданского судопроизводства от уголовного. Создаются специальные уголовные и гражданские судебные органы. В верхнем земском суде, губернском магистрате и верхней расправе предусматривались два департамента—уголовных и гражданских дел. Судебную систему губернии венчали палата уголовного суда и палата гражданского суда.

     Строгое разграничение подсудности по сословиям  не означало вместе с тем такого же различия в процессуальных нормах. Возбуждение дел и их прохождение по инстанциям в принципе было одинаковым.

     Уголовное дело возбуждается всегда в суде первой ступени, т.е. в уездном суде, городовом  магистрате или нижней расправе. Эти органы вправе и решать дела, но в пределах своей компетенции. Из их ведения исключены преступления, за которые могут последовать смертная или торговая казнь, а также лишение чести. Производство по таким делам передается в суды второй ступени, т.е. в верхний земский суд, губернский магистрат или соответственно в верхнюю расправу.

     В этом случае суды первой ступени выступают  как следственные органы. Суды второй ступени, разобрав дело по существу, выносят приговор, но при этом обязательно посылают его на ревизию в палату уголовного суда.

      ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

      В стране не только сохранялись, но укреплялись  и  господствовали крепостнические  отношения  со всеми сопутствовавшими им порождениями как в экономике, так и в  области  надстройки. Однако изменения во  всех сферах социально-экономической и политической жизни страны, постепенно накапливавшиеся и назревавшие в XVII веке, переросли в первой четверти  XVIII века в качественный скачок. Средневековая Московская Русь превратилась в Российскую  империю. В ее экономике, уровне и формах развития производительных сил, политическом строе, структуре и функциях  органов власти, управления и суда, в организации армии, в классовой и сословной структуре населения, в культуре страны и быту  народа  произошли огромные перемены. Коренным  образом изменились место России и ее роль в международных отношениях того времени.