Борис Деревянко

     «Учитывая любовь автора к блокнотам, тетрадям, – а скорее всего решение подсказала найденная страница (машинописная) с планом-наброском с выделенными ПЕРВАЯ ТЕТРАДЬ, ВТОРАЯ ТЕТРАДЬ и т.д. У каждой тетради – заглавие (судя по всему – задумка многоплановой книги). Так вот, учитывая все это, сгруппированные по тематической направленности статьи вошли под обложкой пятнадцати тетрадей» .

     Внутри  каждой тетради был соблюден по мере возможности хронологический принцип  расположения материала в разделе. В основном, все материалы, вошедшие в книгу, публиковались на страницах газеты «Вечерняя Одесса». Есть к книге и своего рода библиографический справочник, а саму книгу предваряет раздел, «Вместо увертюры...» – своего рода автобиография, являющаяся отправной точкой для последующих пятнадцати тетрадей.

     Кульминационными  же пунктами в книге являются те главы, которые несут наибольшее напряжение и силу общественного  звучания. Это Четвертая тетрадь  «Рух, который нуждался в защите. Рух, от которого нужна защита, а  также Тринадцатая тетрадь «Уроки нашей новой демократии» и Четырнадцатая тетрадь «Народ ничего не забыл. Но ничего не помнит?»

     В калейдоскопе событий Борису Деревянко  удалось, как летописцу, оставить для  потомков свое видение истории Руху Украины, когда «люди в массе  своей изменились». При этом журналист-политик разумно спрашивает: «Прекрасная идея торжественно отметить 500-летие запорожского казачества. Но неужели торжества обязательно проводить в разгар жатвы?»

     Тревожными  оказались прогнозы и предвидения  Бориса Федоровича: «Похвально стремление расширить социальную базу Руха. Но почему при этом снижается интеллектуальный уровень движения, почему оказываются либо неугодными, либо нежелательными, либо лишними крупные ученые, нередко зачинатели, так сказать, фундаторы?»

     Автор в своей четвертой тетради  много размышляет о народном движении, которое привело Украину к независимости, а затем стало пристанищам националистов, которые перевернули идеи Руха с ног на голову. При этом он замечает в самом конце статьи: «Нужно... учиться на ошибках, стараться предвидеть последствия каждого шага и не делать шагов опрометчивых – всходы могут быть столь же неожиданные, сколь и нежелательные». С неменьшим интересом и напряжением читается Тринадцатая тетрадь «Уроки нашей новой демократии».

     «У  народа никто ни на какую политику согласия не спрашивал и не спрашивает – и это наша беда. Неужели так и не изведав народовластия, откажемся от него?»

     Какие пророческие слова! Однако прогноз  провидца Деревянко, как отмечает он сам, начал забываться. Автор, как  хирург, вскрывает все гнойники больного общества, с таким осторожность и трепетом выпестованные за году коммунистического режима, и провозглашает и одновременно предупреждает о грядущей опасности авторитарного режима для регионов, имея ввиду не только новых властителей, выращенных бывшей советской системой, что давала им возможность править в республиках по-байски, по-хански, по-царски, по-княжески, но все же и ограничивала непрекословным подчинением Центру.

     Редакторские  колонки 90-х годов, а также странички  из Депутатского Дневника, когда Б.Ф. Деревянко избирался народным депутатом Верховного Совета СССР и был членом Комитета по вопросам гласности и прав граждан, также проливают много света на все те события, что происходили перед Беловежским соглашением. Опубликованные в книге материалы рассказывают также и о появлении на политической арене «ГКЧП», о отношении державных деятелей и политиков найвысших рангов ко всему, что происходило на политической арене тех дней.

     Вся эта книга наполнена атмосферой времени, в котором жил Борис  Федорович Деревянко, времени, теперь кажущемся таким далеким, но на самом деле таким близким для нас, остающимся в нашей памяти свежестью своих картин, переживаний, ощущений. Обращает на себя внимание и особая цельность книги, воплощенной в монолитный рассказ об эпохе. Созданная, по сути, с отрывков, фрагментов, книга оставляет ощущение цельности и завершенности художественно-публицистического текста.

     Читаются  обе книги с огромным интересом. Они берут за живое, заставляют не только задуматься, но и действовать всех тех, кто не равнодушен к судьбе Родины. Когда берешь в руки любую из посмертных книг Бориса Деревянко, то сразу же ощущаешь их особенную привлекательную, но вместе с тем и тревожную энергетику. Но главное, начав их читать, оторваться уже невозможно. Они захватывают читателя и вовлекают в водоворот мыслей и переживаний автора. И тогда возникает виртуальное ощущение, что переживания и мысли Бориса Федоровича как бы переходят в тебя. Уверена, что читатель, который не знал Деревянко, откроет в нем своего однодумца, человека, близкого себе по духу.

     Все, что предвидел автор посмертных книг, что говорил про власть, народ, прессу, державность – поражает настолько своей точностью, будто  это сказано сейчас, здесь, сегодня.

     Однако  главное, что в процессе чтения ярко и характерно вырисовывается – это образ автора книг – человека неординарного, который включал в себя тонкость ощущений и переживаний художника с моральной бескомпромиссностью борца. Он постоянно стремился к истине, при этом понимая очевидной опасности пути к ней. Борис Федорович прекрасно понимал, что каждый из нас должен заплатить и за свою добропорядочность и благодеяния – и за хорошее, и за плохое, как добро, так и зло.

     Книги Бориса Деревянко, вышедшие в свет после  его гибели, – это событие, которого могло и не быть при жизни их автора. Эти книги никогда бы не вышли в свет, ибо автор никогда бы не стал искать ни спонсоров, ни, тем более, меценатов. Таким он был человеком.

     Посмертные  книги Бориса Федоровича оплачены его  жизнью. Они теперь будут работать на нелегкой ниве журналистики, станут учебниками, или, точнее, хрестоматиями, на которых молодые журналисты будут постигать мастерство публицистического слова.

Тематическая  направленность публицистики Б.Ф. Деревянко

     Тематика  публицистических произведений Бориса Деревянко настолько широка и разнообразна, что позволяет сказать о всестороннем охвате в его творчестве практически всех аспектов общественно-политических и общечеловеческих отношений. Однако при этом можно отметить несколько основных тем, которым Борис Федорович уделял наибольшее внимание. Это, прежде всего, человек во всех его многогранных проявлениях, человек как личность, как творец, как частица общества. Это и само общество с его проблемами, достижениями, злободневными делами, или, говоря другими словами, народ со всем многообразием его жизненных устремлений. Это и политика, ибо без политики нет ни человека, ни общества. Тем более, что и сам Борис Деревянко был политиком, депутатом, правоборцем. Именно эти три темы и стояли во главе угла всего творчества Бориса Федоровича. Поэтому, исследуя его публицистическое наследие, особое внимание следует уделить именно этим темам.

     Теме  человека, из книг рассматриваемых  в данной работе, посвящена в большей  степени «Судьбу выбираешь сам». Как уже говорилось выше, в ней автор выступает больше всего как очеркист. Он рассказывает о людях, с которыми ему довелось встретиться на своем жизненном пути, людях неординарных, с необычной, непохожей на другие судьбой, но одинаковых в своем стремлении к добру, справедливости, созидательному труду. Такими людьми на страницах книги выступают председатель колхоза, герой социалистического труда, Макар Анисимович Посмитный («Великий трагичный Макар Анисимович»), капитан дальнего плавания Вадим Николаевич Никитин («Человек в океане или жизнь и смерть капитана Никитина»), академик-селекционер Прокофий Фомич Гаркавый («След на земле»), академик-офтальмолог Владимир Петрович Филатов («Чем живет душа»), журналист Ерванд Григорянц («Неистовый Ерванд) и многие-многие другие.

     О ком бы не писал Борис Деревянко, он следовал главному принципу журналиста: прежде всего человек со всем многообразием его духовного мира, а потом уж его дела, его взаимодействие с обществом. Потому как человек – это характер, это внутренний мир, это его отношение к окружающей реальности. А уж от того, каковы они у него, и возникает ответное воздействие на мир, в котором он живет. Человек узкий, ограниченный или, еще хуже, безнравственный великих или даже добрых дел не свершит. А значит, и о людях таких говорить не следует, разве что только обличающе.

     Но  вернемся к книге «Судьбу выбираешь  сам». Выбирая героя своего произведения, Борис Деревянко прежде всего  брал за основу свои собственные ощущения от встреч с тем или иным человеком. Причем, что отличительно для очерков Бориса Федоровича, он редко давал портретное описание героев, больше старался рассказать о нем, опираясь на черты его характера, на поступки, совершаемые им.

     Вот как в небольшой по меркам публицистике статье он говорит о Макаре Посмитном: «Да, был он добр, щедр, нежен. Но ведь и деспотом был тоже. Каялся потом, но ведь и каялся деспотично: мысли не допускал, что его покаяние может быть отвергнуто. И самое главное: не оказалось у него после смерти достойного преемника, пришлось из другого района завозить» .

     Вот так коротко, буквально одной  фразой вся характеристика человека. Не оказалось вроде бы у хорошего человека достойного преемника, почему? Да потому что не бывает ангелов  во плоти. Доброта, нежность и деспотизм  – значит, человек в своих проявлениях  разный, значит, не бывает только белого или только черного. А вот чего в человеке больше – судить читателю. Свое суждение Борис Федорович уже дал: нет преемника – и это главное.

     Эту же тему Борис Деревянко развивает  в статье «Учителя, ученики...», в  которой рассказывает о двух академиках. «...Один был честолюбив и не скрывал этого, а второй старался держаться подальше от юпитеров, авансцены, трибун... Один бывал резок и категоричен, а второй деликатен и мягок, предпочитал вопрос ответу, а предложение – утверждению» . И вот автор статьи спрашивает у второго академика есть ли у него ученики, на что отвечает, что знает, сколько у него детей, сколько учеников – вопрос сложнее. Тут не только ты выбираешь. А первый академик не без гордости говорит: «Тьма! Десятки людей ввел я в науку... – и горько добавляет: – неблагодарных много. Ты с ним возишься-возишься, ведешь его, толкаешь... а получил диплом – поминай, как звали».

     И вот через много лет после  смерти обоих академиков, как пишет  Деревянко, оказалось, что второго  академика очень многие люди называют своим учителем, ученики же первого в этом не признаются.

     Не  зря Борис Федорович в нескольких статьях затрагивает эту тему. Ведь если человек не оставляет после  себя последователей, то и жизнь, в  общем-то, он прожил напрасно. Для Деревянко это было страшнее смерти, ибо для чего тогда жить, для чего творить, для чего учить. Не зря ведь старая поговорка гласит, что человек должен посадить дерево, построить дом и вырастить сына, то есть воспитать его, научить всему тому, что ты умеешь сам. А иначе для чего жить? Другую, не менее важную проблему взаимоотношений человека с человеком Борис Деревянко поднимает в проблемном очерке «Человек в океане или жизнь и смерть капитана Никитина».

     Очерк этот о капитане дальнего плавания долгое время возглавлявшем теплоход «Одесса». Капитан Никитин – человек недюжинных организаторских способностей, мастер своего дела, честный и открытый, попадает под пресс государственной машины времен Андропова, когда повсеместно искали если и не врагов народа, то по крайней мере людей коррумпированных. Вот руководство Украины, чтобы не отставать в этом деле от других республик, и начало громкие процессы над людьми, которых никак к коррумпированным лицам отнести было нельзя. Охота на ведьм, но, правда, уже в конце 20 столетия. Пострадал капитан Никитин, пострадал незаслуженно – его судили по ложным обвинениям, но все же были вынуждены оправдать, потому как человек чистый и в делах и помыслах никак не может быть той самой «ведьмой». Но беда в другом, ведь многие в те годы, кто работал с Никитиным, предали его, сами писали анонимки или обличительно выступали на суде.

     И Борис Деревянко задумывается над  тем, почему так происходит. Почему честному человеку не дают спокойно жить. И анализируя это, Борис Федорович  пишет в своем очерке: «...Мир куда разнообразнее. Не всегда он от этого разнообразия становится богаче, но факт бесспорен: прямодушию противостоит криводушие, почтительности – хамство, восторженному восхищению – черная зависть, доверчивости – подозрительность, смирению амбициозность. Один скажет: "Ну молодчина! Вот бы мне так выучиться..." Другой злобно ощерится: "А почему всюду он да он! Я что, хуже? Не из того теста?" Один подумает про себя: «Не обратил на меня внимания, не выслушал. Значит, за ровню себе не принимает. Надо мне еще тянуться и тянуться». А другой отреагирует иначе: «Ишь, задрал нос! Не слышит и не видит никого. Ведет себя, будто бороду бога в руках своих держит...»

     Вот от этого, как считает Борис Федорович, и все беды. И покуда живут в  человеке зависть и злость, до тех пор будут существовать в этом мире предательство и бесчеловечность. В очерке «Неистовый Ерванд» Борис Деревянко поднимает еще несколько очень важных проблем. Он говорит о бездушии, высокомерии и моральном вырождении людей.

     Ерванд  Григорянц был учителем для многих журналистов, в том числе и для Б. Деревянко. Но люди разные, и даже когда учителем у кого-то может быть добрый и отзывчивый человек, необязательно из него получается индивидуум, обладающий теми же качествами. Как тонко Борис Федорович, буквально штрихами, описывает одного из таких учеников.  «Эрик ушел из жизни, потому что сломался. Жизнь оказалась сильнее, – говорил как-то о Григорянце бывший его сослуживец. Разговор проходил в сауне, где этого «сослуживца», столичную штучку-с, с надлежащими почестями принимало тогдашнее районное начальство... Он «столичной штучкой» стал благодаря как раз Ерванду, который взял шефство над новичком, помогал ему акклиматизироваться в Москве, оберегал от стай. «Очень талантливый парень» – убеждал он меня... Парень действительно оказался «очень талантливым», даже больше, чем мог предположить Ерванд. Смачно прихлебывая пиво, он вновь перевел разговор на себя.