Геополитика Древнего Востока

      Перенесенные  в сферу политики, эти принципы должны были послужить фундаментом  всей системы управления. Ее перестройку Конфуций предлагал начать с так называемого исправления имен, т.е. с восстановления истинного, изначального смысла существующих в обществе титулов и вытекающих из них обязанностей. "Государь должен быть государем, сановник — сановником, отец — отцом, сын — сыном". Государю вменялось в обязанность относиться к подданным, как к своим детям. Он должен заботиться о достатке продовольствия в стране, защищать ее оружием и воспитывать народ.

     Конфуций  был решительным противником  управления на основе законов. Он осуждал правителей, делавших ставку на устрашающие правовые запреты, и выступал за сохранение традиционных религиозно-моральных методов воздействия на поведение китайцев. "Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклоняться (от наказаний) и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и он исправится". Перечень конфуцианских правил поведения охватывал предписания, касающиеся выполнения ритуальных и культовых обрядов (почитания духов, культа предков),моральные наставления и нормы обычного права. Подчеркивая свое преклонение перед древностью, Конфуций призывал восстановить правила, существовавшие во времена лучших правителей династии Чжоу.

     Политическая  программа раннего конфуцианства  в целом являлась консервативной, хотя в ней содержались и прогрессивные  идеи. Проведенная на практике, она  способствовала закреплению патриархальных отношений, утверждению господства наследственной аристократии. Конфуцианские идеи обновления правящего сословия за счет представителей непривилегированных слоев не могли привести к радикальной перестройке в государстве, ибо последние, будучи воспитаны на древних традициях, сами превращались в активных защитников организации власти, которую отстаивала родовитая знать. Концепция выдвижения справедливых предполагала лишь ослабление конфликтов между старой и новой аристократией.

     С критикой правления наследственной аристократии выступил Мо-цзы (приблизительно 479—400 гг. дон. э.) — основатель школы моистов. Его учение изложено последователями в книге "Мо-цзы".

     Моизм выражал интересы мелких собственников  — свободных земледельцев, ремесленников, торговцев, низших чинов в государственном аппарате, социальное положение которых было неустойчиво и противоречиво. С одной стороны, они были близки к трудящимся массам и в известной степени восприняли их убеждения, а с другой, — добившись определенного положения в обществе, стремились приблизиться к правящей верхушке, требовали для себя привилегий высших сословий. Такими же противоречиями было пронизано учение моистов.

     Противоречия  в учении моистов начинались тогда, когда они переходили от критики существующих порядков к изложению принципов и методов управления в идеальном государстве.

     Идеальной организацией власти Мо-цзы считал государство с мудрым правителем во главе и отлаженной исполнительской службой. В единообразном исполнении чиновниками воли государя он видел залог и основу прочности власти. Для установления же полного единства государства предлагалось насаждать единомыслие, искоренять вредные учения и поощрять доносы. "Услышав о хорошем или плохом, каждый должен сообщить об этом вышестоящему, и то, что вышестоящий находит правильным, все должны признать правильным, а то, что вышестоящий находит неправильным, все должны признать неправильным". Поддерживать данный порядок следовало при помощи наказаний и наград, соразмерных совершаемым поступкам.

Таким образом, в концепции моизма идеи равенства были фактически отброшены; концепция завершалась восхвалением деспотически-бюрократического государства, исключавшего всякую возможность не только участия народа в управлении, но и обсуждения им государственных дел. Взгляды Мо-цзы на государственное единство приближались к идее централизации власти.

     В истории китайской политической мысли учение Мо-цзы занимает промежуточную  ступень между конфуцианством, выдержанным в духе патриархальной морали, и практико-прикладной теорией легистов (законников). Моизм отражал результаты перерастания патриархальной общины в территориальную, развития отношений, построенных на расчете и соображениях выгоды, но воспроизводил идеологию слоев, которые не способны были преодолеть общинные связи. Отсюда — склонность моистов к конформизму, половинчатость предлагаемых ими реформ, утопические идеи выдвижения простолюдинов на государственную службу при сохранении аристократических привилегий и т. п. В политической программе моизма просматриваются как прогрессивные, таки консервативные тенденции.

     Учение  легизма существенно отличалось от предшествующих концепций. Легисты отказались от традиционных моральных трактовок политики и разрабатывали учение о технике отправления власти. Осуществляя эту переориентацию, Шан Ян руководствовался устремлениями служилой знати и зажиточных общинников, добивавшихся ликвидации патриархальных порядков. От политической теории они меньше всего ждали наставлений в добродетели. Успеха в политике достигает только тот, кто знает обстановку в стране и использует точные расчеты. Легисты придавали большое значение обобщению опыта предшествующих правителей, вопросам экономического обеспечения политики.

     Другую  особенность легизма составили элементы исторического подхода к общественным явлениям. Поскольку частнособственнические интересы новой аристократии противоречили архаическим устоям общинной жизни, постольку ее идеологам приходилось апеллировать не к авторитету традиций, а к изменению социальных условий по сравнению с прошлым. В противоположность даосам, конфуцианцам и монетам, призывавшим восстановить древние порядки, легисты доказывали невозможность возврата к старине. "Для того чтобы принести пользу государству, не обязательно подражать древности". Хотя легисты были далеки от изучения действительных исторических процессов и, как правило, ограничивались простым противопоставлением современности прошлому, их исторические взгляды способствовали преодолению традиционалистских воззрений, расшатывали религиозные предрассудки и подготавливали тем самым условия для создания светской политической теории.

     Легисты считали необходимым ограничить общинное самоуправление, подчинить  семейные кланы и патронимии местной  администрации. Не отрицая общинного самоуправления в принципе, Шан Ян выступал с проектами реформ (районирования страны, службы чиновничества на местах и др.), которые преследовали цель поставить граждан под непосредственный контроль государственной власти. Реализация этих проектов положила начало территориальному подразделению граждан в Китае.

     Легизм  содержал наиболее полную программу  централизации государства, и его  рекомендации были использованы при  объединении страны под властью  императора Цинь Шихуана (III в. до н.э.). В II—I вв. до н.э. конфуцианство, дополненное идеями легизма, утверждается в качестве государственной религии Китая. Школа моистов постепенно отмирает. Даосизм, переплетаясь с буддизмом и местными верованиями, приобретает черты магии и со временем утрачивает влияние на развитие политической идеологии.

     Официальным учением императорского Китая конфуцианство  оставалось вплоть до Синхайской революции 1911-1913 гг. 

2. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ СТРАН ДРЕВНЕГО ВОСТОКА

      2.1. Индия в мировой геополитической системе 

      Все большее значение для Индии приобретает  Индийский океан. Морская граница  страны протянулась почти на 6 тыс. км. Морем идет основная масса энергоносителей. Индоокеанский регион, а это почти 2 млрд человек, представляет огромный потенциальный рынок, источник сырья и дешевой рабочей силы. Поэтому в конце прошлого века Индия, ЮАР и Австралия стали создавать Ассоциацию регионального сотрудничества прибрежных государств Индийского океана (АРС ПГИО). Сейчас в нее входят 15 государств – от Южной Африки на Западе до Австралии на Востоке. Аналитики Института стратегических исследований при министерстве обороны Индии полагают, что численность стран, входящих в Ассоциацию, может возрасти до 35, а с учетом стран, зависящих от океанских транспортных путей, – до 52, включая бывшие советские республики Средней Азии.

      Ассоциация  в силу военно-стратегического и  геополитического значения региона  привлекает самое пристальное внимание США и Китая. В связи с этим в документах встреч на высшем уровне между Индией и ЮАР записано, что стремление США поставить под контроль ресурсы нефти и газа Каспия и других районов бывшего СССР, тяготеющих к акватории Индийского океана, создает потенциальную угрозу интересам обеих стран.

      Индия занимает близкую к России позицию, осуждающую создание американцами национальной противоракетной обороны (ПРО), а также аналогичной системы в Европе, на Тайване, выступает против выхода Вашингтона из договора по ПРО от 1972 г., на котором держится современная система геостратегической стабильности. Следствием несоблюдения Договора по ПРО станет развал договоренностей по ракетно-ядерному вооружению, что, безусловно, спровоцирует новый виток гонки ракетно-ядерных вооружений в разных регионах планеты.

     Одним из важных направлений как во внутренней, так и во внешней политики Индии является борьба с транснациональным терроризмом. И в этом важном деле она успешно сотрудничает с Российской Федерацией. Так, еще в 1994 г. Россия и Индия специально приняли Московскую декларацию о защите интересов многонациональных государств, которая стала методологической базой взаимодействия двух стран в предотвращении конфликтов в южноазиатских регионах.

     Борьба  правительств России и Индии с  сепаратизмом и транснациональным  терроризмом проходит в весьма схожих геополитических условиях. Как Северный Кавказ, южные рубежи независимых постсоветских государств в Азии, так и штат Джамму и Кашмир фактически являются “зоной геополитических интересов США”. Поэтому российским военным, дипломатам, ученым, в частности геополитикам, интересен опыт, накопленный Индией за 40-летний период борьбы с бандитами.

     Индийский опыт борьбы с терроризмом (с глобалистскими притязаниями не Исламабада, а стоящего за ним Вашингтона) говорит о том, что не всегда можно выиграть подобную войну числом. Важно изучить политические и религиозные мотивы терроризма, экономические условия, хорошо знать характеристику театра антитеррористической борьбы. Пока Индия не в состоянии вести высокотехнологическую войну против исламских экстремистов в Кашмире и воюет больше числом, наращивая группировку сухопутных войск. Это правильно с геостратегической точки зрения.

Применяют индийцы воздушно-космическую разведку для слежения за базами боевиков, используя  как самолеты, так и коммерческие искусственные спутники Земли, оборудованные оптоэлектронной и радиолокационной аппаратурой. Результаты радиоперехвата переговоров между пакистанскими командирами, опубликованные в печати, имели большой резонанс не только в Индии, но и во всем мире.

Мир в XXI в. характеризуется. двумя важными для всех стран тенденциями: всеобщей глобализацией и однополюсным геополитическим устройством, когда США стремятся доминировать во всех сферах развития человеческой цивилизации. Следовательно, исторически возрастает ответственность России, Индии и Китая в формировании прочной системы безопасности и стабильности в Азии и во всем мире.

     Отношения Индии с Китаем определяются не только географической близостью двух стран, но и весом Пекина в мировой  политике и экономике. По оценкам  аналитиков, КНР в 2010 г. значительно приблизится к США по объему производства. По сути, на фоне стагнации экономики Японии и России возникнет новый мировой экономический центр. Аналитики предрекают Китаю судьбу того нового центра мирового влияния, который упразднит монополию США и разрушит нынешнюю однополюсную конструкцию мира.

     Но  отношения между двумя демографическими гигантами пока нельзя назвать теплыми. Остаются нерешенными пограничные  вопросы. Другой момент, осложняющий  отношения Дели и Пекина,– помощь Китая Пакистану (в военной сфере), особенно в реализации ракетно-ядерной программы. Озабочено индийское правительство и наращиванием с помощью России военной мощи КНР.

      Анализ  показывает, что идея сближения Индии  и Китая осуществима в обозримом  будущем и ее базой может стать  экономическая интеграция. В политической сфере идеей, объединяющей две страны, является противостояние американскому диктату, а также противодействия религиозному и этническому экстремизму.

По мнению некоторых геополитиков, с начала XXI в. стала формироваться новая структура мира – биполярная. Вот как видит ее генерал-полковник, вице-президент Академии геополитических проблем Л.Г. Ивашов:

      • на вершине мировой иерархии будут  располагаться две сверхдержавы мира – США и Китай;

      • следующие за ними позиции будут  занимать, по разным прогнозам, Германия, Россия, Индия, Индонезия, Япония, Бразилия, Великобритания, Франция – великие державы регионального уровня;

      • ниже по иерархии расположатся такие  страны, как Италия, Украина, Иран, Таиланд, Южная Корея, Мексика, Аргентина, Испания.

     Можно согласиться с такой моделью, предложенной крупным теоретиком и  практиком военного дела, специалистом в сфере геополитики. Но необходимо высказать предположение, что Индия  войдет в число сверхдержав наравне  с Китаем и США раньше России. Залогом такого утверждения являются динамичный рост населения, широкое применение современных информационно-компьютерных технологий, большие успехи в военно-космической сфере, ведение политики по защите национальных интересов и т. д.