Экономико-географическая характеристика зоны Севера

Экономико-географическая характеристика зоны Севера

Север с его просторами, несметными богатствами, суровыми географическими условиями и трудностями ос­воения всегда считался, пользуясь современной термино­логией, проблемной территорией. Его отличали резко выраженные противоречия при выборе путей использова­ния ресурсов и пространства, нестабильность решений. В настоящее время все эти черты обострились. Динамичный и очень чувствительный ко всему внешнему Север, в большей степени, чем подавляющая часть других россий­ских регионов, пострадал от лихорадки ломки старого и хаоса строительства нового. Все это, кстати, говорит о необходимости непрерывного научного слежения (монито­ринга) за северными делами.

А нужен ли вообще Север? В представлении большинства россиян вопрос этот кажется парадоксальным или даже просто нелепым. Тем не менее давно известны споры об исторической роли сибирских, дальневосточных, особенно северных просто­ров, чего больше они приносят России - добра или зла. Споры эти имеют глубокие корни. «Против» пространств к востоку от Урала выступали те, кто считал, что Россия должна ориентироваться на Европу, восточные земли рас­пыляют силы страны. Для евразийцев североазиатский мас­сив олицетворял собой главный резерв развития России.

С конца 1980-х годов аргументация «антисеверян» по­лучила подпитку: началась кампания осуждения советской политики развития новых территорий. Довольно мощная критика  вроде  бы  погасила  действенность  выступлений

«противников» Севера. Выяснилось, однако, что не со­всем. В пору обнищания государства делаются попытки доказать, что Север - финансово-экономическая обуза государства, на нем можно сэкономить.

Спаситель и кормилец

Между тем расчеты и исследования показывают, что Север в целом уже сегодня является кормильцем страны, и кормильцем довольно щедрым. В 1996 г. из зоны Севера передано в федеральную казну налогов и других платежей на 28 трлн руб., обратный поток - трансферты, субвенции и другие деньги - составил 8 трлн. В 1998 г. соотношение оставалось примерно таким же. Север обес­печивает 60-70% всех внешнеторговых валютных поступ­лений нашего государства, или минимум 15-20 млрд дол., что соответствует размеру бюджета РФ в 1999 г. Несмот­ря на шаткую конъюнктуру мирового рынка сырья и топлива, этот источник куда крупнее и надежнее непред­сказуемых и унизительных подачек Международного ва­лютного фонда и других мировых банков.

Похоже на то, что и в обозримом будущем Север сохранит роль спасителя. Россия пока не имеет ничего более существенного, чем сырье, что можно было бы «заложить» в мировом экономическом «ломбарде».

В последнее время в арсенале «антисеверян» появил­ся еще один аргумент. В будущем постиндустриальном обществе относительная роль сырья, материалов в каче­стве факторов производства серьезно уменьшится. Это так, но в глобальном измерении рост производства и населения сохранит, а скорее, повысит нужду в ресурсах и сырье. Кстати, на Севере сосредоточены залежи редких и драгоценных металлов, необходимых для производства электронной техники - материальной основы постиндуст­риального общества.

Жизнь человека, рост его благосостояния, в конечном счете, зависят от материальных вещей. Важнейшие из них - нефть, газ и электроэнергия, без них современная цивилизация развиваться не может. Кто-то сказал: «Бег от нефти - бег по кругу».

На Севере - 1/6-1/7 всех мировых запасов нефти и газа. В последнее время достигнуты серьезные успехи в разработке  методов добычи  и использования  газогидратов, считающихся перспективными источниками газа и нефти, их залежи находятся в основном на дне арктичес­ких морей.

А вообще, как велики потенциальные запасы сырья и топлива всей Земли, насколько хватит их человечеству, -вопрос до сих пор не решенный, во всяком случае, противоречивый. Однако мальтузианские взгляды в иссле­дованиях некоторых ученых просматриваются все чаще.

К сырью и топливу следует добавить потенциал терри­тории и окружающей среды, который мы должным обра­зом не научились оценивать. Если смотреть на все с таких широких позиций, то окажется, что пространства, еще не очень испорченные человеком и таящие большие недровые и другие природные запасы - Север в ряду первых из них, - куда богаче насыщенных наукоемкими производствами и творческими умами мегаполисов.

Можно по-иному показать вероятный рост значения сырьевых территорий. Наука, знания, творчество, словом, интеллектуальный потенциал - основа нового общества -в общем-то дело наживное, при должных усилиях и затра­тах его можно увеличить. Природно-ресурсный и тем более территориальный, средовой потенциал - от Бога и истории, объем его в принципе предопределен.

Большая политика и север

Государственная помощь в жизни Севера всегда была определяющей. Первые годы реформ оказались особенно тяжелыми: поступления из казны почти прекратились. По­степенно приходило осознание необходимости государствен­ного регулирования. В 1996 г. на этот счет появился специальный закон. Обострение социально-экономического положения страны осенью 1998 г. вновь резко ухудшило ситуацию.

Крайне неустойчивое отношение к Северу в верхах, отсутствие четкой государственной политики наглядно про­явились в судьбе Государственного комитета РФ по воп­росам развития Севера. Он был образован в 1990 г., с тех пор 6 (!) раз меняли его статус. Осенью 1998 г. комитет ликвидировали, в мае 1999 г. - восстановили.

Результаты не замедлили сказаться. По мнению мно­гих экспертов, в число которых входил и автор, разрабо­танная   в   конце   1998   -   начале   1999   гг.   «Концепция государственной поддержки северных районов» - не по­боюсь сказать, «ликвидаторский» по отношению к Северу правительственный документ. Его главные цели сводятся к сокращению федеральных расходов, сужению структуры хозяйства, переходу, по возможности, на вахтовый метод освоения, переселению северян на материк, перекладыва­нию финансово-экономических тягот с центра на регионы.

Дело дошло до того, что в Госкомсевере создали целый отдел по организации переселения северян; выгля­дит это примерно так, как если бы, скажем, в Министер­стве путей сообщения образовали отдел по ликвидации железных дорог.

Впрочем, рекорды безразличия, если не пренебреже­ния Севером продолжали ставиться. Осенью 1999 г. было объявлено о намерении Правительства РФ в начале 2000 г. снять с северян все льготы и привилегии. Правительство, видимо, просто не знает, что же делать с «этим самым Севером». К такому выводу легко прийти, просмотрев за несколько лет статьи газет и откровенные выступления высоких чиновников.

Если, однако, ставить вопрос серьезнее и глубже, то в конечном счете все это - результат отсутствия теорети­чески обоснованной региональной политики для Севера. По-прежнему при определении объема и направлений бюджетной .и другой помощи исходят из критериев, общих для всех так называемых депрессивных районов (в 1998 г. в России их насчитывалось 28). Во главу угла ставится задача выравнивания исходных, стартовых социально-эко­номических условий, что делается под красивым флагом правового равенства субъектов Федерации. Меняются под­час довольно сложные системы показателей, измерите­лей, подходов к определению социально-экономических различий, но суть остается той же.

Подход, скажем, к Калужской и Тамбовской областям или Сочи, с одной стороны, и к Чукотке, Сахалину или зоне БАМ - с другой, в равной мере относимых к депрессивным районам, по существу, одинаков. Резко выраженная специфика последних, их значимость, пер­спективы, несоизмеримо большая отдача, которую, одна­ко, заранее подсчитать трудно, недостаточно или совсем не учитываются.

Ситуация усугубляется тем, что все зависит от конъ­юнктуры, а точнее, от того, как тому или иному региону или корпорации удалось или не удалось получить от центра политические и финансово-экономические, боль­шей частью незаслуженные привилегии. Отсюда - переко­сы в развитии частей северной зоны: при равных объективных условиях одни районы бедствуют, другие -живут вполне прилично. Примеры тому можно найти на севере Западной Сибири, в Республике Саха (Якутия). Среди хиреющих и буквально вымерзающих поселений Магаданской области и Камчатки совсем неплохо выгля­дит поселок при колымском золотом месторождении Куба-ка, отрабатываемом американцами.

Необходима разработка особых приемов принятия ре­шений в области региональной политики на Севере. Со­временная компьютерная технология позволяет решать эту задачу для таких, как говорят, слабоструктурируемых объектов, каким является Север. Пусть не в количествен­ной, а в экспертной, качественной форме, достаточной для принципиальных выводов. Американцы много работа­ют в этом направлении. Известен ряд компьютерных региональных и отраслевых моделей для Арктики. Были ценные наработки в советское время, о чем, кстати, писал автор в «ЭКО» (1975. № 1; 1983. № 7). Все это позволяет выявить социально-экономическую, лучше ска­зать, системную, целесообразность проектов в тех случа­ях, когда прямые расчеты сегодняшнего дня показывают обратное. Впрочем, нужда в фундаментальной теории не может быть снята.

Не только осваивать, но и обживать

Нерешенность проблем генеральной политики предоп­ределяет разночтения в нахождении оптимальной структу­ры хозяйства. То, что одноотраслевая экономика не обеспечивает стабильное освоение территории, понятно давно. Но столь же давно выдвигавшийся вопрос о более широкой хозяйственной структуре, иными словами, о ди­версификации экономики до сих пор не решается. Рынок ставит преграды выходу за рамки добывающих отраслей или отраслей первичной переработки сырья. Мало помо­жет ставка на устойчивое, сбалансированное развитие. Эта концепция, столь широко пропагандируемая, по суще­ству, остается довольно расплывчатым, декларативным, противоречивым лозунгом.

Конечно, большие масштабы сырьевого освоения, круп­ные города, развитая инфраструктура способствуют более глубокой переработке сырья, расширению использования возобновляемых ресурсов, строительству ремонтных, об­служивающих производств, развитию сферы услуг. Рост масштабов смягчает ограничивающую роль рыночно-стоимостных рычагов. Определенное значение имеют со­знательная регулирующая роль государства, разработка специальных программ, а попросту, помощь государства.

Примеры достаточно широкого развития можно найти в наиболее зрелых районах европейской части Севера, на севере Западной Сибири, в Республике Саха (Якутия) и даже в Магаданской области, где построен первый на Севере завод по тонкой аффинажной переработке золота. В духе концепции устойчивого развития известны и про­екты так называемых экологических промышленных пар­ков. На диверсификацию нацеливает и «Федеральная программа экономического и социального развития Сиби­ри на период до 2005 года».

Однако ситуация коренным образом не меняется, да и вряд ли может измениться. До сих пор, например, как это ни выглядит парадоксальным, полностью не решена проблема снабжения местным горючим районов крупной нефтегазовой промышленности. Российский Север остает­ся и, видимо, будет еще долго оставаться ресурсно-сырьевой территорией.

В этой связи вряд ли действенны, по крайней мере, в современных условиях России, появившиеся призывы к широкому «саморазвитию», или «самодостаточному разви­тию» северных районов. За этим лозунгом видно стрем­ление к тому, чтобы все без исключения северные районы перестали просить государственной помощи.

С нерешенностью структурных хозяйственных проблем теснейшим образом связана проблема выбора систем и форм заселения, обживания территории. «Города или вах­ты» - вопрос не снят до сих пор, более того, ситуация регрессирует. Исходя из сугубо коммерческих соображе­ний, пытаются кое-где даже вахтовый метод заменить экспедиционным, когда рабочие завозятся не из северных и сибирских базовых городов, а из более отдаленных мест, вплоть до зарубежья. Метод, совсем ничего не оставляющий Северу и Сибири!

Замахивались даже на Норильск, намереваясь превра­тить его в громоздкий полувахтовый городок. Норильск, который в 1971 г., после посещения, тогдашний премьер-министр Канады Пьер Трюдо назвал «арктическим чу­дом». Действительно, это так: в одном из самых суровых мест создан очень похожий по архитектурно-строительному облику на Санкт-Петербург огромный город. Он должен быть сохранен хотя бы как уникальный памятник культур­ного наследия.

Создадим там «края заповедные»

А может быть, для Севера и отчасти Сибири главным императивом станет экология? Ведь международные орга­низации давно призывают к полному отказу, или, по крайней мере, к резкому ограничению хозяйственного использования еще не очень испорченных человеком зе­мель. Считается, что именно это поможет спасению чело­вечества от неизбежной экологической катастрофы.

Видные ученые при этом утверждают, что серьезные экологические меры невозможны без радикальной, если не революционной смены «стихийно-рыночной системы» «сознательно-регулируемой системой» («для эволюционно­го пути времени не осталось»).

Как видим, мнения экономистов и экологов сходятся. Не станет ли Север полигоном новых явлений в обеих этих областях, не превратится ли в особую экономико-экологическую зону? А если учесть опережающие темпы развития науки и техники, то нельзя ли сказать, что Север может выдвинуться в пионеры цивилизационного процесса?

Все это, конечно, находится уже за пределом видимо­го, входит, как теперь говорят, в область виртуального. Но ведь наука с этого и начинается.

Зарубежный опыт

В недавнем прошлом мы были сильно ограничены в рекомендациях, основанных на капиталистической практи­ке. Теперь двери открыты, но поразительно, что уроки соседей нами не очень замечаются, даже игнорируются, и все делается, как говорится, «в точности наоборот».