Закономерные соответствия в переводе

И руку я в присяге подниму,

Все оправдав своей неправотою.

Меня оставить вправе ты, мой друг,

А у меня для счастья нет заслуг.

Здесь между исходным текстом и текстом перевода нельзя установить соответствий ни на уровне отдельных слов (за исключением, разве, defects — пороки, hand — руку и leave — оставить), ни на уровне словосочетаний, ни даже на уровне предложений, ибо ни одно предложение русского текста, взятое изолированно, вне данного контекста не может считаться эквивалентным по значению предложениям английского текста. Единицей перевода здесь является весь переводимый текст в целом: несмотря на отсутствие соответствий между их частями, русское стихотворение в целом может считаться эквивалентным английскому, ибо оба они передают, в основном, одну и ту же смысловую и художественную информацию.1

Итак, мы видим, что единицей перевода может быть, по сути дела, единица любого языкового уровня — от фонемы до текста в целом. При этом особенно важно подчеркнуть, что на протяжении одного и того же текста единица перевода, как правило, постоянно меняется — ею оказывается то слово, то словосочетание, то целое предложение и пр. Одна из основных трудностей перевода заключается именно в умении в каждом конкретном случае отыскать единицу перевода, которая может лежать на любом уровне языковой иерархии.

§ 49. Понятие «уровня перевода» может быть, по нашему мнению, связано с распространенными в теории перевода понятиями «эквивалентного» (иначе — «адекватного»), «бук-

1 Здесь мы воздерживаемся от оценочных суждений в отношении качества перевода и его близости подлиннику.

вального» и «вольного» перевода. Вообще говоря, понятие переводческой эквивалентности («адекватности»), также как и буквализма и переводческой вольности, не сводится, видимо, исключительно к вопросу о выборе надлежащей единицы перевода на том или ином языковом уровне; однако для качественной характеристики перевода решающее значение, очевидно, имеет правильный выбор этой единицы в каждом конкретном случае на требуемом уровне языковой иерархии.

а)         Перевод, осуществляемый на уровне, необходимом и достаточном для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм ПЯ, является переводом эквивалентным. Все приведенные выше примеры перевода на разных языковых уровнях были примерами эквивалентного перевода — единица перевода во всех этих случаях была выбрана на уровне, необходимом и достаточном для полной передачи всей информации, заключенной в тексте подлинника (отвлекаясь от возможных потерь, вызванных причинами, неустранимыми по своему существу, о чем речь шла выше), при условии соблюдения всех грамматических, лексических и стилистико-прагматических норм переводящего языка.

б)         Перевод, осуществляемый на более низком уровне, чем тот, который необходим для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм ПЯ, оказывается переводом буквальным. Так, если английское словосочетание is a member (в приведенном выше предложении The terrestrial globe is a member of the solar system) перевести как является членом, то такой перевод будет буквальным, ибо для правильной передачи значения этого словосочетания, при соблюдении лексических норм русского языка, требуется перевод на более высоком уровне — на уровне словосочетания (входит в). Точно также, если английское предложение (предупредительную надпись) Keep off the grass перевести как Держитесь прочь от травы, то это и будет буквальным переводом — единицей перевода оказываются здесь слова, в то время как для правильной передачи смысла при соблюдении норм русского языка здесь необходим перевод на уровне предложения: По газонам не ходить.

Следует подчеркнуть, что буквальный перевод недопустим, ибо, как вытекает из его определения, при такого вида переводе либо искажается содержащаяся в исходном тексте информация, либо нарушаются нормы ПЯ, либо, наконец, имеет место и то и другое. Поэтому случаи буквального перевода, встречающиеся в переводческой практике, следует рассматривать как ошибку переводчика (сколь бы «типичной», распространенной ни была такая ошибка). Приведем несколько примеров:

...Не может быть ничего опаснее, чем нарушение «деликатного баланса сил», на котором держится мир в Европе. («Правда», 27.XI.72; цитата из английской газеты «Дейли телеграф»).

Здесь английское выражение a delicate balance переведено как деликатный баланс. Перевод здесь осуществлен на уровне слов, в то время как требуется перевод на уровне словосочетания — неустойчивое равновесие, что по смыслу точно совпадает с исходным английским выражением.

Такой же буквалистской ошибкой является широко распространенный перевод английского cold-blooded murder как хладнокровное убийство — такой перевод является поморфемпым: cold- хладно-, -blood            кров-, -ed — н-, в то время как для правильной передачи значения этого слова требуется перевод на уровне всего слова в целом, а не его морфем — зверское убийство.

В упоминавшейся нами статье «Ложный принцип и неприемлемые результаты» И.А. Кашкип приводит большое количество примеров буквального перевода, которыми изобиловали русские переводы Диккенса, выполненные в 30-е годы под руководством Е. Ланна. Так, английское sweet pea в этих переводах передано как сладкий горошек; это - типичный буквализм, так как здесь на уровне слов переводится словосочетание идиоматического характера, значение которого не равно сумме значений составляющих его слов. Правильный перевод здесь должен быть — душистый горошек, то есть единицей перевода должно выступать все слово-сочетание в целом. Другой такой пример: a regular ass переводчики передают как регулярный осел, то есть, опять-таки, переводят на уровне слов, тогда как эквивалентный перевод должен осуществляться на уровне словосочетания: круглый дурак.1

в) Перевод, осуществленный на более высоком уровне, чем тот, который достаточен для передачи неизменного плана содержания при соблюдении норм ПЯ, явля-

1 Другие примеры буквализмов в переводе произведений английской художественной литературы см. в упомянутой книге Н. Галь «Слово живое и мертвое», с. 32—33.

ется вольным. Вот несколько примеров такого рода перевода из повести Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» в переводе Р. Райт-Ковалевой.

Some things are hard to remember. (6)

Бывает, что нипочем не можешь вспомнить, как все было.

I was too depressed to care whether I had a good view or not. (9)

Когда настроение скверное, не все ли равно, что там за окошком.

I'm not kidding, some of these very stupid girls can really knock you out on a dance floor. (10)

Знаете, иногда она — дура, а танцует, как бог.

"I'm lonesome as hell." (19)

Меня тоска заела.

Примерами вольного перевода изобилует выполненный Н. Галь и Р. Облонской перевод повести X. Ли «Убить пересмешника...». Ср.:

Не was difficult to live with, inconsistent, moody. His appetite was appalling, and he told me so many times to stop pestering him. (12)

С ним стало трудно ужиться, то он злился, то дулся, настроение у него менялось пятнадцать раз на день. Ел он много и жадно, даже смотреть было страшно, и все огрызался — не приставай ко мне.

Во всех приведенных случаях перевод осуществляется на уровне предложений, то есть исходные английские предложения передаются как неделимые единицы, тогда как их вполне можно было бы перевести, как говорят, «ближе и тексту», то есть на уровне словосочетаний и даже отдельных слов.

Нетрудно заметить, что вольный перевод в целом более приемлем, чем буквальный — при вольном переводе, как правило, не имеют места ни смысловые искажения, ни нарушения норм ПЯ. Недостатком вольного перевода, однако, является то, что при нем значение исходного текста передается не вполне точно — происходит слишком большая потеря информации ввиду того, что исходный текст подвергается слишком глубоким преобразованиям там, где их можно было избежать. При этом всегда есть опасность перейти ту неуловимую грань, где вольный перевод перерастет в «отсебятину». Даже в вышеприведенных переводах, выполненных опытными мастерами, имеет место некоторое изменение передаваемого смысла по сравнению с исходным текстом; например, во втором примере в подлиннике речь идет лишь о душевном состоянии автора повествования, в то время как в русском переводе получается обобщение (сказанное относится не только к герою повести, но и к любому лицу вообще). У менее опытных переводчиков подобные смысловые отклонения при вольном переводе еще более заметны.

Разумеется, тезис о предпочтительности вольного перевода буквальному не является абсолютным — следует также принимать во внимание и жанровую характеристику подлинника. Если при переводе художественной литературы вольный перевод вполне терпим и встречается нередко, то при переводе текстов официальных, юридических и дипломатических вольный перевод совершенно недопустим.

В любом случае при переводе текстов всех типов и жанров тем видом перевода, к которому должен стремиться переводчик, является перевод эквивалентный. На практике, однако, квалификация того или иного перевода как «эквивалентного» или «неэквивалентного» (если иметь в виду перевод достаточно длинных отрезков текста) вряд ли может быть осуществлена с прямолинейной категоричностью. Правильнее будет говорить о разной степени эквивалентности перевода, о большем или меньшем его приближении к «полностью эквивалентному», который фактически оказывается скорее неким идеалом, чем реальностью.