Изучение приемов перевода

Демурова

Заходер

Набоков

1. Down the Rabbit-Hole

Глава I. ВНИЗ ПО КРОЛИЧЬЕЙ HOPE

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой  Алиса чуть не провалилась сквозь Землю

Глава 1. НЫРОК В КРОЛИЧЬЮ НОРКУ

Presently she began again. 'I wonder if I shall fall right through  the earth! How funny it'll seem to come out among the people that walk with their heads downward! The Antipathies, I think-'

Помолчав, она начала снова:

     -- А не пролечу  ли я всю землю насквозь? Вот  будет смешно!

Вылезаю -- а люди вниз головой! Как их там зовут?..  Антипатии,

кажется...

Немного отдохнув, она снова  начала:

– А вдруг я буду так  лететь, лететь и пролечу всю Землю насквозь? Вот было бы здорово! Вылезу – и вдруг окажусь среди этих… которые ходят на головах, вверх ногами! Как они называются? Анти… Антипятки, что ли?

Немного погодя она опять  принялась думать вслух:

   - А вдруг я провалюсь  сквозь землю? Как забавно будет  выйти

на той стороне и  очутиться среди людей, ходящих  вниз  головой!

Антипатии, кажется. (На этот раз она была  рада,  что некому

слышать ее: последнее слово  как-то не совсем верно звучало.)

There are no mice in the air, I'm afraid, but you might catch a bat, and that's very like a mouse, you know. But do cats eat bats, I wonder?’ And here Alice began to get rather sleepy, and went on saying to herself, in a dreamy sort of way, 'Do cats eat bats? Do cats eat bats?’ and sometimes, 'Do bats eat cats?’ for, you see, as she couldn't answer either question, it didn't much matter which way she put it. She felt that she was dozing off, and had just begun to dream that she was walking hand in hand with Dinah, and saying to her very earnestly, 'Now, Dinah, tell me the truth: did you ever eat a bat?’ when suddenly, thump! thump! down she came upon a heap of sticks and dry leaves, and the fall was over.

Правда,  мышек

в  воздухе нет, но зато мошек  хоть отбавляй! Интересно, едят ли

кошки мошек?

    Тут Алиса почувствовала,  что глаза  у  нее  слипаются.  Она

сонно бормотала:

    -- Едят ли кошки мошек?  Едят ли кошки мошек?

    Иногда у нее получалось:

    -- Едят ли мошки кошек?

    Алиса  не знала  ответа ни на первый, ни на  второй вопрос, и

потому ей было все равно, как  их ни задать. Она  почувствовала,

что  засыпает.  Ей  уже снилось, что она идет об руку с Диной  и

озабоченно спрашивает ее:

    -- Признайся, Дина, ты  когда-нибудь ела мошек?

    Тут раздался страшный  треск. Алиса упала на кучу  валежника

и сухих листьев.

Мышек тут, правда, наверное, нет, но ты бы ловила летучих мышей. Не все ли тебе равно, киса? Только вот  я не знаю, кушают кошки летучих мышек или нет? И тут Алиса совсем задремала и только повторяла сквозь сон: – Скушает кошка летучую мышку? Скушает кошка летучую мышку? А иногда у нее получалось: – Скушает мышка летучую мошку?

Не все ли равно, о чем  спрашивать, если ответа все равно  не получишь, правда? А потом она заснула по-настоящему, и ей уже стало сниться, что она гуляет с Динкой под ручку и ни с того ни с сего строго говорит ей: «Ну-ка, Дина, признавайся: ты хоть раз ела летучих мышей?» Как вдруг – трах! бах! – она шлепнулась на кучу хвороста и сухих листьев. На чем полет и закончился.

Мышей в воздухе, пожалуй, нет, но зато ты

могла бы поймать летучую  мышь! Да вот едят  ли  кошки  летучих

мышей? Если нет, почем же они по крышам бродят?" Тут Аня  стала

впадать в дремоту  и  продолжала  повторять  сонно  и  смутно:

"Кошки на крыше,  летучие мыши"... А  потом   слова  путались  и

выходило что-то несуразное: летучие кошки,  мыши  на  крыше...

Она чувствовала,  что  одолел  ее  сон,  но  только  стало  ей

сниться, что гуляет она  под руку с Диной  и  очень  настойчиво

спрашивает  у  нее:  "Скажи  мне,  Дина,  правду:  ела  ли  ты

когда-нибудь летучих мышей?"... - как вдруг...

 Бух! Бух!

   Аня оказалась  сидящей на куче  хвороста  и  сухих  листьев.

Паденье было окончено.

but she could not even get her head though the doorway;’and even if my head would  go through, ' thought poor Alice, 'it would be of very little use without my shoulders. Oh, how I wish I could shut up like a telescope! I think I could, if I only know how to begin.

Но  она не могла

просунуть в нору даже голову.

    -- Если б моя голова  и прошла,--подумала бедная Алиса,--что

толку!  Кому  нужна  голова  без  плечей?  Ах,  почему   я   не

складываюсь, как подзорная труба! Если б я только знала, с чего

начать, я бы, наверно, сумела.

Но в узкий лаз не прошла бы даже одна Алисина голова. «А если бы и прошла, – подумала бедняжка, – тоже хорошего мало: ведь голова должна быть на плечах! Почему я такая большая и нескладная! Вот если бы я умела вся складываться, как подзорная труба или, еще лучше, как веер, – тогда бы другое дело! Научил бы меня кто-нибудь, я бы сложилась – и все в порядке!»

но  и  головы  она  не  могла

просунуть в дверь. "А если б и могла", - подумала бедная  Аня,

- "то все равно  без плеч далеко не уйдешь. Ах, как я бы хотела

быть в состоянии  складываться, как подзорная труба! Если бы  я

только знала, как  начать,  мне,  пожалуй,  удалось  бы  это".

for she had read several nice little histories about children who had got burnt, and eaten up by wild beasts and other unpleasant things, all because they would  not remember the simple rules their friends had taught them: such as, that a red-hot poker will burn you if you hold it too long; and that if you cut your finger very  deeply with a knife, it usually bleeds; and she had never forgotten that, if you drink much from a bottle marked 'poison , ' it is almost certain to disagree with you, sooner or later.

Видишь ли, она  начиталась всяких прелестных историй  о  том,

как  дети сгорали  живьем или попадали на съедение диким  зверям,

-- и все эти  неприятности происходили с ними  потому, что они не

желали соблюдать  простейших правил, которым обучали  их  друзья:

если   слишком  долго  держать  в  руках  раскаленную  докрасна

кочергу, в конце  концов обожжешься; если поглубже полоснуть по

пальцу  ножом,  из пальца обычно идет кровь; если разом  осушить

пузырек с пометкой ``Яд!'', рано  или  поздно  почти  наверняка

почувствуешь   недомогание.

Она недаром перечитала множество  поучительных рассказов про детей, с которыми случались разные неприятности – бедные крошки и погибали в пламени, и доставались на съедение диким зверям, – и все только потому, что они забывали (или не хотели помнить!) советы старших. А ведь, кажется, так просто запомнить, что, например, раскаленной докрасна кочергой можно обжечься, если будешь держать ее в руках слишком долго; что если ОЧЕНЬ глубоко порезать палец ножом, из этого пальца, как правило, пойдет кровь, и так далее и тому подобное. И уж Алиса-то отлично помнила, что если выпьешь слишком много из бутылки, на которой нарисованы череп и кости и написано «Яд!», то почти наверняка тебе не поздоровится (то есть состояние твоего здоровья может ухудшиться).

Она помнила,  что

читала некоторые  милые рассказики о детях, которые  пожирались

дикими  зверями,  и  с  которыми   случались   всякие   другие

неприятности  -  все  только  потому,  что  они  не  слушались

дружеских советов  и не соблюдали самых  простых  правил,  как,

например:  если  будешь  держать  слишком  долго  кочергу   за

раскаленный докрасна кончик, то обожжешь  руку;  если  слишком

глубоко воткнешь  в  палец  нож,  то  может  пойти  кровь;  и,

наконец, если глотнешь из бутылочки, помеченной "яд", то  рано

или поздно почувствуешь себя неважно.

2. The Pool of Tears

Глава II. МОРЕ СЛЕЗ

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой Алиса

купается в слезах

Глава 2. ПРОДОЛЖЕНИЕ

'Curiouser and curiouser!’ cried Alice (she was so much surprised, that for the moment she quite forgot how to speak good English);

-- Все  страньше  и страньше!  --  вскричала   Алиса.   От

изумления  она  совсем  забыла, как нужно говорить.

– Ой, все чудесится и чудесится! – закричала Алиса. (Она была в таком изумлении, что ей уже не хватало обыкновенных слов, и она начала придумывать свои.)

- Чем дальнее, тем странше!  -  воскликнула Аня (она так

оторопела,  что  на  какое-то  мгновенье  разучилась  говорить правильно).

'Oh! the Duchess, the Duchess! Oh! won't  she be savage if I've kept her waiting!’

-- Ах, боже мой, что скажет Герцогиня!  Она будет в  ярости,

если я опоздаю! Просто в ярости!

Все бы ничего, но вот Герцогиня, Герцогиня! Она придет в ярость, если я опоздаю! Она именно туда и придет!

"Ах, Герцогиня,  Герцогиня!  Как

она будет зла, если я заставлю ее ждать!"

It was high time to go, for the pool was getting quite crowded with the birds and animals that had fallen into it: there were a Duck and a Dodo, a Lory and an Eaglet, and several other curious creatures. Alice led the way, and the whole party swam to the shore

И  в  самом деле надо было вылезать. В луже становилось все

теснее от всяких птиц и зверей, упавших в нее. Там  были  Робин

Гусь,  Птица  Додо, Попугайчик Лори, Орленок Эд и всякие другие

удивительные существа. Алиса поплыла  вперед, и  все  потянулись

за ней к берегу.

И в самом деле, давно  было пора вылезать из воды: в пруду поднялась настоящая толкотня – столько туда свалилось разных птиц и зверей. Среди них оказались: Утка и Попугай, Стреляный Воробей и Орленок Цып-Цып, и даже вымершая птица Додо4, он же Ископаемый Дронт. И кого там еще только не было! Алиса поплыла первой; остальные потянулись за ней, и вскоре вся компания вылезла на берег.

А выбраться  было пора; в  луже  становилось  уже  тесно  от

всяких птиц и  зверей, которые в нее попали: тут были и Утка, и

Дронт, и  Лори,  и  Орленок,  и  несколько  других  диковинных

существ. Все они  вереницей поплыли за Аней к суше.

3. A Caucus-Race and a Long Tale

Глава III. БЕГ ПО КРУГУ  И ДЛИННЫЙ РАССКАЗ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,

в которой происходит

Кросс по Инстанциям

и история с хвостиком

Глава 3. ИГРА В КУРАЛЕСЫ И  ПОВЕСТЬ В ВИДЕ ХВОСТА

'Mine is a long and a sad tale!’  said the Mouse, turning to Alice, and sighing.

'It IS a long tail, certainly, ' said Alice, looking down with wonder at the Mouse's tail;’but why do you call it sad?’ And she kept on puzzling about it while the Mouse was speaking, so that her idea of the tale was something like this:

-- Это  очень длинная и грустная  история, -- начала Мышь со

вздохом.

    Помолчав, она вдруг взвизгнула:

    -- Прохвост!

    -- Про хвост? -- повторила Алиса с недоумением и  взглянула

на ее хвост. -- Грустная история про хвост?

    И,  пока  Мышь  говорила,  Алиса все никак не могла  понять,

какое это имеет отношение к  мышиному хвосту.  Поэтому  история,

которую рассказала Мышь, выглядела  в ее воображении вот так:

Мышь повернулась к  Алисе и тяжело вздохнула. – Внемли, о дитя! Этой трагической саге, этой страшной истории с хвостиком  тысяча лет! – сказала она. – Истории  с хвостиком? – удивленно переспросила Алиса, с интересом поглядев на мышкин хвостик. – А что с ним случилось страшного? По-моему, он совершенно цел – вон он какой длинный! И пока Мышь рассказывала, Алиса все думала про мышиный хвостик, так что в ее воображении рисовалась приблизительно вот такая картина:

Мой рассказ  прост, печален и длинен, - со вздохом  сказала

Мышь, обращаясь к  Ане.

   - Да,  он,  несомненно,  очень длинный,  -  заметила  Аня, которой послышалось не "прост", а "хвост". - Но почему вы  его

называете печальным?

   Она стала  ломать себе голову, с недоумением  глядя на  хвост

Мыши, и потому все, что стала та говорить, представлялось  ей

в таком виде:

4. The Rabbit Sends in a Little Bill

Глава IV. БИЛЛЬ ВЫЛЕТАЕТ В  ТРУБУ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,

в которой Тритон Билль

вылетает в трубу

Глава 4. КТО-ТО ЛЕТИТ  В ТРУБУ

The poor little Lizard, Bill

В середине лежал  на  земле  бедный  Ящерка  Билль

Все толпились вокруг пострадавшего  Билля. Билль – маленький тритон – лежал на травке;

Посредине был бедненький  Яшка-Ящерица

5. Advice from a Caterpillar

Глава V. СИНЯЯ ГУСЕНИЦА ДАЕТ СОВЕТ

ГЛАВА ПЯТАЯ,

в которой Червяк дает

полезные советы

Глава 5. СОВЕТ  ГУСЕНИЦЫ

The Caterpillar and Alice looked at each other for some time in silence: at last the Caterpillar took the hookah out of its mouth, and addressed her in a languid, sleepy voice.

'Who are you ?’ said the Caterpillar.

This was not an encouraging opening for a conversation. Alice replied, rather shyly, 'I-I hardly know, sir, just at present- at least I know who I WAS when I got up this morning, but I think I must have been changed several times since then. '

'What do you mean by that?’  said the Caterpillar sternly. 'Explain yourself!’

'I can't explain myself , I'm afraid, sir' said Alice, 'because I'm not myself, you see. '

'I don't see, ' said the Caterpillar.

'I'm afraid I can't put it more clearly, ' Alice replied very politely, 'for I can't understand it myself to begin with; and being so many different sizes in a day is very confusing. '

'It isn't, ' said the Caterpillar.

'Well, perhaps you haven't found it so yet, ' said Alice;’but when you have to turn into a chrysalis-you will some day, you know-and then after that into a butterfly, I should think you'll feel it a little queer, won't you?’

'Not a bit, ' said the Caterpillar.

'Well, perhaps your feelings may be different, ' said Alice;’all I know is, it would feel very queer to me . '

'You!’ said the Caterpillar contemptuously. 'Who are you ?’

Which brought them back again to the beginning of the conversation.

Алиса  и  Синяя  Гусеница  долго смотрели друг на друга, не

говоря ни слова. Наконец, Гусеница  вынула  кальян  изо  рта  и

медленно, словно в полусне, заговорила:

    -- Ты... кто... такая?--спросила Синяя Гусеница.

    Начало  не очень-то располагало к беседе.

    -- Сейчас,  право,  не  знаю,  сударыня,  -- отвечала Алиса

робко. -- Я знаю, кем я была сегодня утром,  когда  проснулась,

но с тех  пор я уже несколько раз  менялась.

    -- Что   это ты выдумываешь? -- строго спросила Гусеница. --

Да ты в своем  уме?

    -- Нe знаю,--отвечала Алиса.--Должно быть, в чужом.  Видите

ли...

    -- Не  вижу, -- сказала Гусеница.

    -- Боюсь,  что  не  сумею  вам все  это объяснить, -- учтиво

промолвила Алиса. --  Я  и  сама  ничего  не  понимаю.  Столько

превращений в  один день хоть кого собьет с толку.

    -- Не  собьет, -- сказала Гусеница.

    -- Вы  с этим, верно еще не сталкивались, -- пояснила Алиса.

-- Но  когда   вам  придется  превращаться  в куколку, а потом в

бабочку, вам  это тоже покажется странным.

    -- Нисколько! -- сказала Гусеница.

    -- Что  ж, возможно,--проговорила Алиса.--Я только знаю, что

мне бы это было странно.

    -- Тебе! -- повторила Гусеница с презрением. --  А  кто  ты

такая?

    Это   вернуло их к началу беседы.

Червяк и Алиса довольно долго созерцали друг друга в  молчании: наконец Червяк вынул изо  рта чубук и сонно, медленно произнес:

– Кто – ты – такая?

Хуже этого вопроса  для первого знакомства он ничего бы не мог придумать: Алиса сразу  смутилась.

– Видите ли… видите ли, сэр, я… просто не знаю, кто я сейчас такая. Нет, я, конечно, примерно знаю, кто такая я была утром, когда встала, но с тех нор я все время то такая, то сякая – словом, какая-то не такая. –

И она беспомощно замолчала.

– Выражайся яснее! –  строго сказал Червяк. – Как тебя прикажешь понимать?

– Я сама себя не понимаю, сэр, потому что получается, что я  – это не я! Видите, что получается?

– Не вижу! – отрезал Червяк.

– Простите меня, пожалуйста, – сказала Алиса очень вежливо, – но лучше я, наверное, не сумею  объяснить. Во-первых, я сама никак  ничего не пойму, а во-вторых, когда  ты то большой, то маленький, то такой, то сякой, то этакий – все как-то путается, правда?

– Неправда! – ответил  Червяк.

– Ну, может быть, с вами просто так еще не бывало, – сказала  Алиса, – а вот когда вы сами так начнете превращаться – а  вам обязательно придется, знаете? – сначала в куколку, потом  в бабочку, вам тоже будет не но себе, да?

– Нет! – сказал Червяк.

– Ну, может быть, у вас  это по-другому, – согласилась Алиса. – Зато вот мне ужасно не но себе…

– Тебе? – произнес Червяк презрительно. – А кто ты такая?

«Ну вот, здрасте, приехали! – подумала Алиса.

Гусеница  и Аня долго смотрели друг на друга  молча.

   Наконец Гусеница  вынула кальян изо рта и обратилась  к  Ане

томным, сонным голосом:

   - Кто ты? - спросила Гусеница.

   Это было  не особенно подбадривающим началом  для  разговора.

Аня отвечала несколько  застенчиво: "Я...  я  не  совсем  точно

знаю, кем я была, когда встала утром, а кроме того, с тех  пор

я несколько раз "менялась".

   - Что  ты  хочешь  сказать  этим?  -   сердито   отчеканила

Гусеница. - Объяснись!

   - В том-то  и  дело,  что  мне  трудно  себя  объяснить,  -

отвечала Аня, - потому что, видите ли, я - не я.

   - Я не вижу, - сухо сказала Гусеница.

   - Я боюсь,  что не могу выразиться яснее,  -  очень  вежливо

ответила Аня. - Начать с того, что я сама ничего  не  понимаю:

это так сложно и  неприятно - менять свой рост по нескольку  раз

в день.

   - Не нахожу. - молвила Гусеница.

   - Может быть, вы этого сейчас не находите, - сказала Аня, -

но когда вам  придется превратиться  в  куколку  -  а  это,  вы

знаете, неизбежно -  а  после  в  бабочку,  то  вы,  наверное,

почувствуете себя скверно.

   - Ничуть, - ответила  Гусеница.

   - Ну, тогда  у вас, вероятно, другой характер, -  подхватила

Аня. - Знаю одно: мне  бы это показалось чрезвычайно странным.

   - Тебе? - презрительно  проговорила Гусеница. - Кто ты?

   И разговор таким образом обратился в сказку  про белого

бычка.

6. Pig and Pepper

Глава VI. ПОРОСЕНОК И ПЕРЕЦ

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

в которой встречаются

поросенок и перец

Глава 6. ПОРОСЕНОК  И ПЕРЕЦ

'Oh, please  mind what you're doing!’ cried Alice, jumping up and down in an agony of terror. 'Oh, there goes his precious  nose'; as an unusually large saucepan flew close by it, and very nearly carried it off.

'If everybody minded their own business, ' the Duchess said in a hoarse growl, 'the world would go round a deal faster than it does. '

'Which would not  be an advantage, ' said Alice, who felt very glad to get an opportunity of showing off a little of her knowledge. 'Just think of what work it would make with the day and night! You see the earth takes twenty-four hours to turn round on its axis-'

'Talking of axes, ' said the Duchess, 'chop off her head!’

-- Осторожней, прошу вас, -- закричала  Алиса, подскочив  со

страха.

    -- Ой, прямо в нос! Бедный  носик!

    (В эту минуту прямо мимо младенца пролетело огромное блюдо

и чуть не отхватило ему нос).

    -- Если бы кое-кто не  совался  в  чужие  дела,  --  хрипло

проворчала Герцогиня, -- земля бы вертелась быстрее!

    -- Ничего  хорошего из  этого бы не вышло, -- сказала Алиса,

радуясь случаю показать свои знания.--Только представьте себе,

что  бы  сталось с днем и  ночью. Ведь земля совершает оборот за

двадцать четыре часа...

    -- Оборот? -- повторила Герцогиня задумчиво.

    И, повернувшись к  кухарке, прибавила:

    -- Возьми-ка ее в оборот! Для начала оттяпай ей голову!

– Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте! – кричала она, прыгая на месте от волнения. – Ой, вот сейчас прямо в наш дорогой носик! – Это относилось к огромной сковороде, которая пролетела у ребеночка перед самым носом и чуть-чуть не прихватила упомянутый нос с собой.

– Если бы никто не совал  носа в чужие дела, – проворчала Герцогиня, – мир завертелся бы куда быстрей, чем сейчас.

– Ну и что же тут хорошего? – с готовностью подхватила Алиса, обрадовавшись долгожданному случаю блеснуть своими познаниями. – Представляете, какая бы началась путаница? Никто бы не знал, когда день, когда ночь! Ведь тогда бы от вращения…

– Кстати, об отвращении! –  сказала Герцогиня. – Отвратительных девчонок казнят!

Ах, ради Бога, будьте осторожны! - вскрикнула Аня, прыгая

на месте  от  нестерпимого  страха.  -  Ах,  вот  отлетел  его

бесценный нос! - взвизгнула она, когда большая тарелка чуть не

задела младенца.

   - Если б  никто не совался в чужие  дела, -  сказала  хриплым

басом Герцогиня, - земля  вертелась бы куда скорее.

   - Что  не  было   бы   преимуществом,   -   заметила   Аня,

воспользовавшись  случаем,  чтобы показать  свое  знанье.   -

Подумайте только, как  укоротился бы день.  Земля,  видите  ли,

берет двадцать четыре часа...

   - В таком  случае,  -  рявкнула  Герцогиня,  -  отрубить  ей

голову!

'In that  direction, ' the Cat said, waving its right paw round, 'lives a Hatter: and in that  direction, ' waving the other paw, 'lives a March Hare. Visit either you like: they're both mad. '

'But I don't want to go among mad people, ' Alice remarked.

'Oh, you can't help that, ' said the Cat: 'we're all mad here. I'm mad. You're mad. '

'How do you know I'm mad?’  said Alice.

'You must be, ' said the Cat, 'or you wouldn't have come here. '

-- Вон  там,--сказал  Кот  и  махнул  правой  лапой,--живет

Болванщик.  А там,--и он  махнул левой,--Мартовский Заяц. Все

равно, к кому ты пойдешь. Оба не в своем уме.

    -- На что мне безумцы? -- сказала Алиса.

    -- Ничего не поделаешь, -- возразил Кот. -- Все мы здесь не

в своем уме -- и ты, и я.

    -- Откуда вы знаете, что  я не  в  своем  уме?  --  спросила

Алиса.

    -- Конечно,  не  в   своем,--ответил  Кот.--Иначе  как бы ты

здесь оказалась?

– В этой стороне. – Кот  помахал в воздухе правой лапой, – живет некто Шляпа. Форменная  Шляпа! А в этой стороне, – и  он помахал в воздухе левой  лапой, – живет Очумелый Заяц. Очумел в марте. Навести кого хочешь. Оба ненормальные.

– Зачем это я пойду  к ненормальным? – пролепетала  Алиса. – Я ж… Я лучше к ним  не пойду…

– Видишь ли, этого все  равно не избежать, – сказал Кот, – ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.

– А почему вы знаете, что  я ненормальная? – спросила Алиса.

– Потому что ты тут, –  просто сказал Кот. – Иначе бы ты сюда не попала.

- Вон  там, - сказал Кот,  помахав   правой  лапой,  -  живет

Шляпник, а вон  там (он  помахал  левой),  -  живет Мартовский

Заяц. Навести-ка их: оба они сумасшедшие.

   - Но я вовсе  не хочу общаться с  сумасшедшими,  -  заметила

Аня.

   - Ничего уж  не поделаешь, - возразил Кот. -  Мы  все  здесь

сумасшедшие. Я безумен. Вы безумны.

   - Откуда вы  знаете, что я безумная? - спросила  Аня.

   - Должны быть. Иначе вы сюда не пришли  бы.

'I said pig, ' replied Alice;’and I wish you wouldn't keep appearing and vanishing so suddenly: you make one quite giddy. '

'All right, ' said the Cat; and this time it vanished quite slowly, beginning with the end of the tail, and ending with the grin, which remained some time after the rest of it had gone.

'Well! I've often seen a cat without a grin, ' thought Alice;’but a grin without a cat! It's the most curious thing I ever saw in my life!’

-- Я сказала: в поросенка,  --  ответила  Алиса.  --  А  вы

можете  исчезать  и  появляться  не  так  внезапно? А то у меня

голова идет кругом.

    -- Хорошо, -- сказал Кот и  исчез  --  на  этот  раз  очень

медленно.  Первым  исчез  кончик  его  хвоста,  а  последней --

улыбка; она долго парила в воздухе,  когда  все  остальное  уже

пропало.

    -- Д-да!  --  подумала Алиса. -- Видала я котов без улыбки,

но улыбки без кота! Такого я  в жизни еще не встречала.

– Я сказала «в поросенка», – отвечала Алиса, – и можно  вас попросить не исчезать и не появляться все время так внезапно, а то у меня прямо голова кружится!

– Договорились, – сказал Кот и на этот раз действительно  стал исчезать по частям, не спеша: сначала  пропал кончик хвоста, а потом постепенно все остальное; наконец осталась только одна улыбка, – сам Кот  исчез, а она еще держалась  в воздухе.

«Вот это да! – подумала Алиса. – Кот с улыбкой –  и то редкость, но уж улыбка без кота – это я прямо не знаю что  такое!»

- Я сказала  - поросенок, - ответила Аня. -  И   я  очень  бы

просила вас не исчезать и не появляться так внезапно: у  меня в

глазах рябит.

   - Ладно, - промолвил   Кот  и  на  этот  раз   стал  исчезать

постепенно, начиная  с кончика хвоста и кончая улыбкой, которая

еще  осталась  некоторое  время,  после  того  как   остальное

испарилось.

   "Однако! - подумала Аня. -  Мне  часто   приходилось  видеть

кота без улыбки, но улыбка без  кота  -  никогда.  Это  просто

поразительно".

7. A Mad Tea-Party

Глава VII. БЕЗУМНОЕ ЧАЕПИТИЕ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ,

в которой пьют чай

как ненормальные

Глава 7. СУМАСШЕДШИЕ ПЬЮТ ЧАЙ

There was a table set out under a tree in front of the house, and the March Hare and the Hatter were having tea at it: a Dormouse was sitting between them, fast asleep, and the other two were using it as a cushion, resting their elbows on it, and talking over its head.

Около  дома  под  деревом  стоял накрытый стол, а за столом

пили чай Мартовский Заяц и Болванщик, между ними  крепко  спала

Мышь-Соня.  Болванщик  и Заяц  облокотились  на нее, словно на

подушку, и разговаривали через  ее голову.

Возле дома под деревом  был накрыт к чаю стол; Шляпа  и Заяц пили чай, а между ними помещалась на стуле Садовая Соня – хорошенький  маленький зверек вроде белочки. Она крепко спала; Шляпа и Заяц облокачивались на нее, как на подушку, и разговаривали через ее голову.

Перед домом под деревьями  был накрыт стол: Мартовский  Заяц

и Шляпник пили чай.  Зверек  Соня  сидел  между  ними  и  спал

крепким сном. Они же облокачивались на него, как на подушку, и

говорили через его  голову.

8. The Queen's Croquet-Ground

Глава VIII. КОРОЛЕВСКИЙ КРОКЕТ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой играют в

крокет у Королевы

Глава 8. КОРОЛЕВА ИГРАЕТ В  КРОКЕТ

'Very, ' said Alice: '-where's the Duchess?’

'Hush! Hush!’ said the Rabbit in a low, hurried tone. He looked anxiously over his shoulder as he spoke, and then raised himself upon tiptoe, put his mouth close to her ear, and whispered 'She's under sentence of execution. '

'What for?’ said Alice.

'Did you say "What a pity! "?’ the Rabbit asked.

'No, I didn't, ' said Alice: 'I don't think it's at all a pity. I said "What for? "'

'She boxed the Queen's ears-' the Rabbit began. Alice gave a little scream of laughter. 'Oh, hush!’  the Rabbit whispered in a frightened tone.

-- Да,  погода  чудесная, -- согласилась Алиса. -- А где же

Герцогиня?

    -- Ш-ш-ш,  --  зашипел  Кролик,  тревожно  оглядываясь.  Он

поднялся на цыпочки и шепнул ей прямо в ухо:

    -- Ее приговорили к  казни.

    -- За что?--спросила Алиса.

    -- Ты, кажется, сказала: ``Как  жаль?'' -- спросил Кролик,

    -- И  не  думала,  --  отвечала  Алиса. -- Совсем мне ее не

жаль! Я сказала: ``За что?''

    -- Она надавала Королеве  пощечин, -- проговорил Кролик.

    Алиса радостно фыркнула.

    -- Тише! -- испугался Кролик. --  Вдруг  Королева  услышит!

Понимаешь, Герцогиня опоздала, а  Королева говорит...

– Очень чудесный! – согласилась Алиса. – А где же Герцогиня?

– Тсс! Тсс! – зашикал  на нее Кролик.

Он испуганно, тревожно оглянулся  кругом, а потом, поднявшись на цыпочки, прошептал ей в самое ухо:

– Приговорена к смертной казни!

– Как так? – удивилась  Алиса.

– Вы сказали «как жаль»? – испуганно переспросил Кролик.

– Да нет, – сказала Алиса, – особенно жалеть не о чем. Я  хотела сказать – за что?

– Она дала Королеве по уху… – начал Кролик.

Алиса так и прыснула.

– Тише! – снова опасливо шикнул на нее Кролик.

- Очень хорошая, - согласилась  Аня. - Где Герцогиня?

   - Тише, тише, - замахал  на нее Кролик. И,  оглянувшись,  он

встал на цыпочки, приложил рот  к  ее  уху  и  шепнул:  -  Она

приговорена к смерти.

   - За какую шалость? - осведомилась Аня.

   - Вы сказали: "какая  жалость"? - спросил Кролик.

   - Ничего подобного, - ответила Аня. - Мне вовсе не  жалко. Я

сказала: за что?

   - Она выдрала Королеву  за уши, - начал Кролик.

   Аня покатилась  со смеху.

   - Ах, тише, - испуганно   шепнул  Кролик.

9. The Mock Turtle's Story

Глава IX. ПОВЕСТЬ ЧЕРЕПАХИ КВАЗИ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

в которой рассказана

история Деликатеса

Глава 9. ПОВЕСТЬ  ЧЕПУПАХИ

'When I'm  a Duchess, ' she said to herself, (not in a very hopeful tone though), 'I won't have any pepper in my kitchen at all . Soup does very well without-Maybe it's always pepper that makes people hot-tempered, ' she went on, very much pleased at having found out a new kind of rule, 'and vinegar that makes them sour-and camomile that makes them bitter-and-and barley-sugar and such things that make children sweet-tempered. I only wish people knew that: then they wouldn't be so stingy about it, you know-'

-- Когда  я  буду  Герцогиней,--сказала   она  про себя (без

особой, правда надежды),--у меня в кухне совсем не будет перца.

Суп и без него  вкусный!  От  перца,  верно,  и  начинают  всем

перечить...

    Алиса очень обрадовалась, что открыла новое правило.

    -- От  уксуса  -- куксятся, -- продолжала она задумчиво, --

от горчицы -- огорчаются,  от  лука  --  лукавят,  от  вина  --

винятся, а от сдобы -- добреют. Как жалко, что никто об этом не

знает... Все было бы так просто. Ели бы сдобу -- и добрели!

– Когда я стану герцогиней, – сказала она себе (правда, без  особой уверенности), – у меня на кухне вообще не будет перцу! Зачем  он нужен? Суп и так можно есть! Ой, вообще, наверно, это от перцу  люди делаются вспыльчивые, – продолжала она, очень довольная, что сама обнаружила вроде как новый закон природы, – а от уксуса делаются кислые… а от хрена – сердитые, а от… а от… а вот от конфет-то дети становятся ну прямо прелесть! Потому их все так и любят! Вот хорошо бы все это узнали, тогда бы не ворчали на них из-за них, а наоборот, сами…

- Когда  я буду герцогиней,  -  сказала   она  про  себя  (не

очень, впрочем, на это  надеясь), - у меня в кухне перца  вовсе

не будет. Суп без  перца  и  так  хорош.  Быть  может,  именно

благодаря перцу  люди становятся так вспыльчивы,  -  продолжала

она,  гордясь  тем,  что  нашла  новое  правило.  -  А   уксус

заставляет людей  острить, а лекарства оставляют  в душе горечь,

а сладости придают  мягкость нраву. Ах, если б люди  знали  эту

последнюю истину! Они  стали бы щедрее в этом отношении...

a Mock Turtle

Черепаха Квази

Деликатес

Чепупаха

'Why did you call him Tortoise, if he wasn't one?’ Alice asked.

'We called him Tortoise because he taught us, ' said the Mock Turtle angrily: 'really you are very dull!’

-- Зачем же вы звали его Спрутиком, -- спросила  Алиса,  --

если на самом деле он был Черепахой.

    -- Мы  его  звали   Спрутиком,  потому что он всегда ходил с

прутиком, -- ответил сердито Черепаха Квази. -- Ты не  очень-то

догадлива!

– А почему вы его так  называли, раз он был Удав, а не Питон? – заинтересовалась Алиса.

– Он был Питон! Ведь мы –  его питонцы! – с негодованием ответил Деликатес. – Боюсь, дитя, ты умственно отстала!

Почему  же вы звали его  молодым,  если  он  был  стар?  -

спросила Аня.

   - Мы его  звали так потому, что он всегда  был с прутиком,  -

сердито ответила Чепупаха. - Какая вы, право, тупая!

10. The Lobster Quadrille

Глава Х. МОРСКАЯ КАДРИЛЬ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ,

в которой танцуют

Раковую Кадриль

Глава 10. ОМАРОВАЯ КАДРИЛЬ

'Oh, as to the whiting, ' said the Mock Turtle, 'they-you've seen them, of course?’

'Yes, ' said Alice, 'I've often seen them at dinn-' she checked herself hastily.

'I don't know where Dinn may be, ' said the Mock Turtle, 'but if you've seen them so often, of course you know what they're like. '

'I believe so, ' Alice replied thoughtfully. 'They have their tails in their mouths-and they're all over crumbs. '

'You're wrong about the crumbs, ' said the Mock Turtle: 'crumbs would all wash off in the sea. But they have  their tails in their mouths; and the reason is-' here the Mock Turtle yawned and shut his eyes. -'Tell her about the reason and all that, ' he said to the Gryphon.

'The reason is, ' said the Gryphon, 'that they would  go with the lobsters to the dance. So they got thrown out to sea. So they had to fall a long way. So they got their tails fast in their mouths. So they couldn't get them out again. That's all. '

'Thank you, ' said Alice, 'it's very interesting. I never knew so much about a whiting before. '

'I can tell you more than that, if you like, ' said the Gryphon. 'Do you know why it's called a whiting?’

'I never thought about it, ' said Alice. 'Why?’

'It does the boots and shoes. '  the Gryphon replied very solemnly.

Alice was thoroughly puzzled. 'Does the boots and shoes!’ she repeated in a wondering tone.

'Why, what are your  shoes done with?’ said the Gryphon. 'I mean, what makes them so shiny?’

Alice looked down at them, and considered a little before she gave her answer. 'They're done with blacking, I believe. '

'Boots and shoes under the sea, ' the Gryphon went on in a deep voice, 'are done with a whiting. Now you know. '

'And what are they made of?’  Alice asked in a tone of great curiosity.

'Soles and eels, of course, ' the Gryphon replied rather impatiently: 'any shrimp could have told you that. '

'If I'd been the whiting, ' said Alice, whose thoughts were still running on the song, 'I'd have said to the porpoise, "Keep back, please: we don't want you  with us! "'

'They were obliged to have him with them, ' the Mock Turtle said: 'no wise fish would go anywhere without a porpoise. '

'Wouldn't it really?’  said Alice in a tone of great surprise.

'Of course not, ' said the Mock Turtle: 'why, if a fish came to me , and told me he was going a journey, I should say "With what porpoise? "'

'Don't you mean "purpose"?’  said Alice.

'I mean what I say, ' the Mock Turtle replied in an offended tone. And the Gryphon added 'Come, let's hear some of your  adventures. '

'I could tell you my adventures-beginning from this morning, ' said Alice a little timidly: 'but it's no use going back to yesterday, because I was a different person then. '

'Explain all that, ' said the Mock Turtle.

'No, no! The adventures first, ' said the Gryphon in an impatient tone: 'explanations take such a dreadful time. '

    -- Большое спасибо,--сказала  Алиса,  радуясь,  что  танец,

наконец,  кончился. -- Очень интересно было посмотреть. А песня

про треску мне очень понравилась! Такая забавная...

    -- Кстати, о  треске,  --  начал  Черепаха  Квази.  --  Ты,

конечно, ее видала?

    -- Да,--сказала Алиса.--Она иногда бывала у нас на обед.

    Она испуганно замолчала,  но Черепаха Квази не смутился.

    -- Не знаю, что ты хочешь  этим сказать, -- заметил Черепаха

Квази,--но  раз  вы так часто встречались, ты, конечно, знаешь,

как она выглядит...

    -- Да, кажется, знаю, -- сказала задумчиво Алиса. --  Хвост

во рту, и вся в сухарях.

    -- Насчет  сухарей   ты  ошибаешься,  --  возразил  Черепаха

Квази. -- Сухари все равно смылись бы в море... Ну  а  хвост  у

нее, правда, во рту. Дело в том, что...

    Тут Черепаха Квази широко зевнул и закрыл глаза.

    -- Объясни ей про хвост, -- сказал он Грифону.

    -- Дело   в   том,--сказал  Грифон,--что  она  очень  любит

танцевать с омарами. Вот они  и швыряют ее в  море.  Вот  она  и

летит  далеко-далеко. Вот хвост  у нее и застревает во рту -- да

так крепко, что не вытащишь. Все.

    -- Спасибо, -- сказала Алиса. --  Это  очень  интересно.  Я

ничего этого о треске не знала.

    -- Если  хочешь, -- сказал Грифон, -- я тебе много еще могу

про треску рассказать! Знаешь, почему ее называют треской?

    -- Я никогда об этом  не  думала,  --  ответила  Алиса.  --

Почему?

    -- Треску много, -- сказал значительно Грифон.

    Алиса растерялась.

    -- Много треску? -- переспросила она с недоумением.

    -- Ну да, -- подтвердил Грифон. -- Рыба она так себе, толку

от нес мало, а треску много.

    Алиса   молчала   и   только  смотрела  на  Грифона  широко

раскрытыми глазами.

    -- Очень любит поговорить,  --  продолжал  Грифон.  --  Как

начнет   трещать,  хоть  вон  беги.  И  друзей  себе  таких  же

подобрала. Ходит к ней один старичок Судачок. С  утра  до  ночи

судачит!  А еще Щука забегает -- так она всех щучит. Бывает и

Сом -- этот во всем сомневается... А как соберутся все  вместе,

такой подымут шум, что голова кругом идет... Белугу знаешь?

    Алиса кивнула.

    -- Так  это  они  ее довели. Никак, бедная, прийти  в себя не

может. Все ревет и ревет...

    -- Поэтому и  говорят:  ``Ревет,  как  белуга''?  --  робко

спросила Алиса.

    -- Ну да, -- сказал Грифон. -- Поэтому.

    Тут Черепаха Квази открыл глаза.

    -- Ну, хватит об этом, -- проговорил он. -- Расскажи теперь

ты про свои приключения.

    -- Я  с  удовольствием   расскажу все, что случилось  со мной

сегодня с утра,---сказала  неуверенно  Алиса.--А  про  вчера  и

рассказывать не буду, потому что  тогда я была совсем другая.

    -- Объяснись, -- сказал Черепаха Квази.

    -- Нет,  сначала  приключения,  --  нетерпеливо перебил его

Грифон. -- Объяснять очень долго.

– Спасибо, очень приятно  было посмотреть на ваш интересный танец, – сказала Алиса (по правде говоря, ей всего приятнее было то, что  танец наконец кончился). – А  как мне понравилась эта забавная песенка про сардинок!

– Да, кстати о сардинках, – сказал Деликатес – они… ты их видала, конечно?

– Да, на таре… – начала было Алиса, запнулась и поправилась: – В банке!

– В банке? Странно, –  удивился Деликатес, – в мое время  у них, помнится, не водилось лишних денег! Хотя все может быть, много  воды утекло… Но если ты их, как говоришь, часто видела, то ты, конечно, знаешь, как они выглядят?

– Ну да, – Алиса теперь взвешивала каждое свое слово, – они  все в масле… И все почему-то безголовые.

– Боюсь, дитя, насчет масла  ты что-то путаешь, –

сказал Деликатес. – Сардинки народ чистоплотный, потом море, сама понимаешь, какое уж тут масло… Но вот что они безголовые – это факт, а причина в том… –

И тут Деликатес неожиданно зевнул и закрыл глаза. –

Расскажи ей, любезный друг, про причину и тому подобное, –  сказал он Грифону.

– Причина в том, –  сказал Грифон, – что они уж больно любят танцевать с Морскими Раками. Ну, Раки и увлекают их в море. Ну, они и увлекаются. Ну, раз увлекаются, значит, теряют голову. Ну, а потом  не могут ее найти! Вот тебе и все.

– Спасибо, – сказала  Алиса, – мне было очень интересно. Я никогда не слыхала так много про сардинок.

– Если тебя так интересуют сардинки, я могу еще много о  них порассказать, – сказал Грифон. – Ты, например, знаешь, почему они называются «сардинки»?

– Никогда об этом не задумывалась, – сказала Алиса. – А почему?

– Очень музыкальны, вот почему, – сказал Грифон весьма серьезно.

Алиса ничего не понимала.

– Музыкальны? – повторила она в изумлении.

– Ну да! – сказал Грифон. – Тебе когда-нибудь приходилось  играть на скрипке в комнате, где  люди спят?

– Никогда! – уверенно сказала  Алиса. – Меня учат играть только на пианино, к счас… к сожалению, – добавила она.

– И все-таки запомни, чтобы  не дать маху, в таких случаях  играют всегда под сардинку.

– А не под сурдинку? –  спросила Алиса. – Кажется, я слышала  такое слово.

– Не знаю, что ты там слышала, но у нас играть под сардинку! – внушительно произнес Грифон. – А ты знаешь, чем скрипачи натирают смычки?

– Канн… телью, кажется, – сказала Алиса без особой уверенности.

– Может быть, у вас  и так… а у нас безо всякой канители смычки мажут просто медом, – заявил Грифон. –

Поэтому скрипки и поют так сладко!

– Откуда же вы в море берете мед? – удивилась Алиса.

– А на что у нас, по-твоему, медузы? – с раздражением сказал Грифон. – Странные вопросы ты задаешь! Любой малек больше тебя знает!

– Нет, вот если бы я была сардинкой, – сказала Алиса, решив  вернуться к прежней, менее рискованной  теме, – я бы ни за что не позволила  Морскому Коньку наступать мне на хвост. Я бы его прогнала – и  все!

– Да что ты говоришь, девочка, – неожиданно вмешался Деликатес. –  Ни одна рыба добровольно не расстанется с Коньком!

– Почему это? – очень  удивленно спросила Алиса.

– Потому! – сказал Деликатес. – Потому, что никто не может  обойтись без своего любимого конька!

– Правда? – по-прежнему не понимала Алиса.

– Конечно! Ведь без него будет очень скучно жить на свете! – сказал Деликатес. – У тебя есть свой конек?!

– Нет, у меня есть кошка, – сказала Алиса. – Ее зо- вут…

– Прекрасно! – обрадовался  Грифон. – Давно пора тебе рассказать нам о себе и о своих приключениях! А то мы тебе, можно сказать, выложили всю подноготную, а ты от нас все  скрываешь!

– Я с удовольствием  расскажу вам о себе, – начала Алиса робко, – но только про то, что было сегодня. А про то, что  было раньше, и рассказывать не стоит  – я тогда была еще не такая!

– Что ты хочешь этим сказать? Объясни! – потребовал Деликатес.

– Нет, нет, не надо! – прервал  его Грифон испуганно. – Давай  сначала приключения! А то объяснениям  конца не будет, я это знаю, ученый, слава богу!

   - Спасибо, мне этот  танец очень понравился, - сказала   Аня,

довольная, что представленье кончено.  -  И как забавна эта

песнь о треске.

   - Кстати, начет трески, - сказала Чепупаха, - Вы,  конечно,

знаете, что это такое.

   - Да, - ответила Аня, - я ее часто видела во время  обеда.

   - В таком случае, если вы так часто с ней   обедали,  то  вы

знаете, как она выглядит? - продолжала Чепупаха.

   - Кажется, знаю, - проговорила  Аня, задумчиво. - Она держит

хвост во рту и вся облеплена  крошками.

   - Нет, крошки тут  ни  при  чем,  -  возразила   Чепупаха.  -

Крошки смыла бы вода. Но, действительно, хвост у нее  во рту, и

вот почему, - тут Чепупаха зевнула и прикрыла глаза, - объясни

ей причину и все  такое, - обратилась она к Грифу.

   - Причина следующая, - сказал Гриф. - Треска нет-нет   да  и

пойдет танцевать с  омарами. Ну и закинули ее в море. А  падать

было далеко. А хвост  застрял у нее во рту. Ну и не  могла  его

вынуть. Вот и все.

   Аня поблагодарила: "Это очень интересно. Я никогда  не знала

так много о треске.

   - Я  могу  вам   еще  кое-что  рассказать,  если  хотите,  -

предложил Гриф. - Знаете ли вы, например, откуда происходит ее

названье?

   - Никогда об этом  не думала, - сказала Аня. - Откуда?

   - Она трещит и  трескается, - глубокомысленно ответил  Гриф.

   Аня была окончательно  озадачена. "Трескается,  -  повторила

она удивленно. - Почему?"

   - Потому что она  слишком много трещит, - объяснил  Гриф.

   - Я думала, что  рыбы немые, - шепнула Аня.

   - Как бы не так, - воскликнул Гриф. - Вот есть,  например,

белуга. Та прямо ревет. Оглушительно.

   - Раки тоже кричат, - добавила Чепупаха. - Особенно,  когда

им показывают, где зимовать. При этом устраиваются  призрачные

гонки.

   - Отчего призрачные? - спросила Аня.

   - Оттого, что приз  рак выигрывает, - ответила Чепупаха.

   Аня собиралась  еще спросить что-то, но тут   вмешался  Гриф:

"Расскажите-ка нам  о ваших приключеньях", - сказал  он.

   - Я могу вам   рассказать  о  том,  что   случилось  со  мной

сегодня, - начала Аня. - О  вчерашнем же нечего  говорить,  так

как вчера я была другим человеком.

   - Объяснитесь! - сказала  Чепупаха.

   - Нет, нет! сперва приключенья,  -  нетерпеливо воскликнул

Гриф. - Объясненья всегда занимают столько времени.

11. Who Stole the Tarts?

Глава XI. КТО УКРАЛ КРЕНДЕЛИ?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

в которой выясняется,

кто стащил пирожки

Глава 11. КТО УКРАЛ  ПИРОЖКИ?

12. Alice's Evidence

Глава XII. АЛИСА ДАЕТ ПОКАЗАНИЯ

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,

в которой Алиса

свидетельствует

Глава 12. ПОКАЗАНИЕ АНИ