Грамматика в системном представлении языка

UNIT 1

ГРАММАТИКА В СИСТЕМНОМ ПРЕДСТАВЛЕНИИ  ЯЗЫКА

GRAMMAR IN THE SYSTEMIC CONCEPTION OF LANGUAGE

Определение языка. Разграничение языка и  речи. Язык как семиотическая система: его функции, элементы, структура. Языковые единицы как знаки. Сегментные и сверхсегментные языковые единицы. Уровни языковых единиц, их структурные и  функциональные признаки. Иерархические отношения между единицами разных уровней. Слово и предложение как основные уровнеобразующие языковые единицы. Текстовый уровень как сфера реализации (функциональной манифестации) всех языковых единиц. Три составные части (подсистемы, строя) языка: фонетическая (фонологическая), лексическая и грамматическая системы языка. Системность грамматики. Морфология и синтаксис как два основных раздела грамматики. Грамматика как отрасль языкознания. Теоретическая и практическая грамматика. Синтагматические и парадигматические отношения между языковыми единицами; синтагматические и парадигматические отношения в грамматике. План выражения и план содержания в языке; синонимия и омонимия в грамматике. Синхрония и диахрония; синхронические и диахронические отношения в грамматике.

The definition of language. The distinction between language and speech. Language as a semiotic system: its functions, elements and structure. Lingual elements (units) as signs. Segmental and supra-segmental lingual units. The levels оf lingual units, their structural and functional features. Hierarchical relations between units of different levels. The word and the sentence as the main level-forming units. The text level as the sphere of functional manifestation of all the lingual units. The three constituent parts (subsystems) of the language: phonological (phonetic), lexical and grammatical systems. The systemic character of grammar. Morphology and syntax - the two main sections of grammar. Grammar as a branch of linguistics. Theoretical and practical grammar. Syntagmatic and paradigmatic relations between lingual units; syntagmatic and paradigmatic relations in grammar. The plane of content and the plane of expression; synonymy and homonymy in grammar. The notions of diachrony and synchrony; diachronic and synchronic relations in grammar.

Язык – явление  сложное, многогранное, его можно  изучать и описывать с разных сторон: как психический или когнитивный феномен, как явление социальное, с точки зрения исторических изменений и т.д. Однако, прежде всего, язык рассматривается как особая знаковая система. Система есть структурированная совокупность элементов, объединенных некоторой общей функцией. Язык - это система специфических взаимосвязанных и взаимозависимых языковых знаков, объединенных функцией формирования  мыслей, их хранения и обмена мыслями между людьми.

Системный подход является ведущим  во многих сферах лингвистики, но особенно он значим и важен в сфере грамматики.

Language is a multifaceted, complex phenomenon which can be studied and described from various points of view: as a psychological or cognitive phenomenon, as a social phenomenon, from the point of view of its historic changes, etc. But first and foremost language is treated as a semiotic system (system of signs). A system is a structured set of elements united by a common function. Language is a system of specific interconnected and interdependent lingual signs united by their common function of forming, storing and exchanging ideas in the process of human intercourse.

A systemic approach prevails in many spheres of linguistics, and it is particularly relevant and important in the sphere of grammar.

Основы системного описания языка были сформулированы в конце XIX - начале ХХ века в работах разных исследователей, таких как русские лингвисты И. А. Бодуэн де Куртене, А. А. Потебня и др. Основоположником системного подхода в лингвистике считают швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра. Он впервые разграничил в языке в широком понимании этого термина (по-французски, ‘language’) две стороны: «деятельностную» сторону (‘parole’), непосредственно связанную с процессом производства, передачи и получения речи, и стоящую за этим процессом языковую систему (‘langue’). Это положение является одним из основных постулатов современной системной лингвистики: язык в широком понимании представляет собой единство двух сторон – системы особых языковых единиц, собственно языка, и использования языковых единиц, собственно речи. Другими словами, язык в узком понимании термина является системой средств выражения, а речь является манифестацией системы языка в процессе коммуникации. Система языка объединяет корпус языковых единиц и правила их использования, а речь включает в себя собственно акт создания высказываний и его результат (сами высказывания, или текст).

В лингвистике используются и другие термины для обозначения двух основных сторон языка (которые, однако, не всегда совпадают с противопоставлением «язык – речь»): «языковая компетенция» и «языковое употребление» (Н Хомский), «схема» и  «узус», «языковая система» и «процесс», («текст») (Л. Ельмслев), «код» - «сообщение» (R. Jacobson) и т.д. Наиболее общеупотребительными все же являются термины «язык» и «речь».

The foundations of systemic language description were formulated at the turn of the 20^th century in the works of many linguists, among them the Russian linguists I. A. Baudoin de Courtenay, A. A. Potebnya and others. The originator of the systemic approach in linguistics is considered to be a Swiss scholar Ferdinand de Saussure. He was the first to divide the phenomenon of language in general (in French: ‘language’) into two sides: an ‘executive’ side (‘parole’), concerned with the production, transmission, and reception of speech, and an underlying language system (‘langue’). This is one of the basic postulates of modern systemic linguistics: language in general comprises two aspects: the system of special lingual units, language proper, and the use of the lingual units, speech proper. In other words, language in the narrow sense of the term is a system of means of expression, while speech is the manifestation of the system of language in the process of intercourse. The system of language comprises the body of lingual units and the rules of their use, while speech includes the act of producing utterances and the result of it (the utterances themselves, or the text).

Other terms are used in linguistics by different authors to denote the two basic aspects of language (which, however, do not always coincide with the ‘language – speech’ dichotomy): ‘language competence’ and ‘language performance’ (N. Chomsky), ‘ linguistic schema’ – ‘linguistic usage’, ‘linguistic system’ – ‘linguistic process’ (‘text’) (L. Hjelmslev), ‘code’ – ‘message’ (R. Jacobson), etc. Still, the terms ‘language’ and ‘speech’ are the most widely used.

Фердинанд де Соссюр также  является одним из основоположников учения о языковых единицах как особых знаках - двусторонних единицах, обладающих формой и значением. Фердинанд де Соссюр говорил о неразрывной связи фонетического «означающего» (по-французски, ‘signifiant’) и «означаемого» (‘signifie’). В системе языка языковой знак обладает лишь потенциальным значением; в речи, в процессе общения это потенциальное значение «актуализируется», объединяясь с конкретным референтом. Поэтому языковой знак графически изображается в виде так называемого «знакового треугольника», включающего форму, содержание и референт. Например: слово «слон» является знаком, который включает в себя «означающее», или форму - последовательность фонем (или, в письменном представлении, букв) и «означаемое», или значение - образ данного животного в нашем сознании; референт – «настоящее» животное в реальном мире, которое может физически присутствовать или отсутствовать в момент общения.

Ferdinand de Saussure was also among the first scholars who defined lingual units as specific signs - bilateral (two-sided) units that have both form and meaning. Ferdinand de Saussure spoke about an indissoluble link between a phonetic ‘signifier’ (French: ‘signifiant’), and a ‘signified’ (‘signifie’). In the system of language, a lingual sign has only a potential meaning; in speech, in the process of communication, this potential meaning is “actualized”, connected with a particular referent. That is why a lingual sign is graphically presented in the form of a triangle, including the material form, the meaning and the referent. For example, the word ‘elephant’ is a sign, consisting of a signifier, or form – the sequence of phonemes (or, in written presentation, of letters), and a signified, or meaning – the image of the animal in our mind; the referent is the ‘real’ animal in the outside world, which may or may not be physically present.

Языковые единицы могут  быть двух видов: сегментные и сверхсегментные. Сегментные языковые единицы образуются фонемами, которые являются мельчайшими материальными частицами (сегментами) языка; сегментные единицы представляют собой фонемные цепочки (морфемы, слова, предложения и т.д.). Сверхсегментные языковые единицы не существуют сами по себе, их форма реализуется вместе с формой сегментных единиц; тем не менее, сверхсегментные единицы передают различные значения, включая грамматические значения; к ним относятся: интонационный рисунок, ударение, паузация, модели порядка слов и т.д. Ср. изменение порядка слов и интонационной модели в следующем примере: He is at home (сообщение). – Is he at home? (вопрос). Сверхсегментные языковые единицы образуют вторичную, дополнительную линию речи, которая осуществляется параллельно первичной фонемной линии.

The units of language are of two types: segmental and supra-segmental. Segmental lingual units consist of phonemes, which are the smallest material segments of the language; segmental units form different strings of phonemes (morphemes, words, sentences, etc.). Supra-segmental lingual units do not exist by themselves, their forms are realized together with the forms of segmental units; nevertheless, they render meanings of various kinds, including grammatical meanings; they are: intonation contours, accents, pauses, patterns of word-order, etc. Cf., the change of word-order and intonation pattern in the following examples: He is at home (statement). – Is he at home? (question). Supra-segmental lingual units form the secondary line of speech, accompanying its primary phonemic line.

Сегментные единицы  образуют иерархию уровней языка. Термин «иерархия» означает структуру, в которой единицы вышележащего уровня образуются из единиц нижележащего уровня; единицы каждого уровня характеризуются собственными функциональными признаками и не сводятся к простой сумме единиц нижележащего уровня.

Первый уровень образован фонемами, мельчайшими материальными языковыми элементами. Они обладают формой, но не обладают значением. Фонемы выполняют функцию дифференциации значений слов и морфем. Например: man – men.

Второй уровень образуется морфемами, мельчайшими значимыми элементами языка, которые строятся при помощи фонем. Наименьшая морфема может состоять из одной фонемы, например: step-s; -s означает 3-е лицо ед. число глагола, или множественное число существительного. Значение морфемы обобщенное, «сигнификативное»: морфема не называет референт, а указывает на него.

Третий языковой уровень образуется словами, или лексемами - номинативными языковыми единицами, которые выражают конкретное, номинативное значение: они называют различные референты. Слово строится морфемами; оно может состоять из одной морфемы, например: cat. Разница заключается в качестве значения.

Четвертый языковой уровень  образуется словосочетаниями, или фраземами, которые представляют собой объединения двух и более знаменательных слов, служащих в составе предложения сложными номинациями (названиями) референтов (объектов, действий, признаков и даже событий), например: a beautiful girl, their sudden departure. В современной трактовке словосочетания могут наряду с отдельными словами рассматриваться как составляющие предложений, члены предложения, которые собственно и составляют четвертый языковой уровень  и могут быть названы «денотемами».

Пятый уровень образуется предложениями,  или пропоземами - языковыми единицами, которые называют некоторую ситуацию, событие и одновременно выражают предикацию, т.е. показывают отношения между названным событием и реальной действительностью - реально или нереально событие, желательно или обязательно, сообщается как факт или подвергается вопросу, утверждается или отрицается и т.д.; например: Their departure was sudden - реальное событие, имевшее место в прошлом, сообщается как факт и т.д. Предложение часто определяется как предикативная языковая единица. Минимальное предложение может состоять из одного слова, например: Fire!

Шестой уровень образуется предложениями, функционирующими в тексте. Текстовые единицы традиционно называются сверхфразовыми единствами; мы будем называть такие находящиеся выше уровня предложения конструкции, которые образуются в речи, диктемами (от лат. ‘dicto’ «я говорю»). Диктемы характеризуются рядом признаков, главным из которых является общность темы. Как и все остальные языковые единицы, диктемы могут быть выражены одной единицей нижележащего уровня; например, текст рекламного лозунга может состоять из всего лишь из одного предложения: Just do it!; или абзац письменного текста может быть образован одним независимым предложением, которое приобретает  тематическую значимость.

Не все единицы языка  обладают собственным значением  и, следовательно, не все они могут быть определены как знаки: фонемы и слоги (которые также выделяются некоторыми лингвистами в качестве факультативного уровня языка) лишь участвуют в выражении значений единиц вышележащих уровней; они называются «кортемами» (от лат. cortex: ‘кора, корка, скорлупа’) и противопоставляются большинству значимых языковых единиц, которые называются «сигнемами».

Segmental lingual units form a hierarchy of levels. The term ‘hierarchy’ denotes a structure in which the units of any higher level are formed by the units of the lower level; the units of each level are characterized by their own specific functional features and cannot be seen as a mechanical composition of the lower level units.

The 1^st level is formed by phonemes, the smallest material lingual elements, or segments. They have form, but they have no meaning. Phonemes differentiate the meanings of morphemes and words. E.g.: man – men.

The 2^nd level is composed of morphemes, the smallest meaningful elements built up by phonemes. The shortest morpheme can consist of one phoneme, e.g.: step-s; -s renders the meaning of the 3rd person singular form of the verb, or, the plural form of the noun. The meaning of the morpheme is abstract and significative: it does not name the referent, but only signifies it.

The 3rd level consists of words, or lexemes, nominative lingual units, which express direct, nominative meanings: they name, or nominate various referents. The words consist of morphemes, and the shortest word can include only one morpheme, e.g.: cat. The difference is in the quality of the meaning.

The 4^th level is formed by word-combinations, or phrasemes, the combinations of two or more notional words, which represent complex nominations of various referents (things, actions, qualities, and even situations) in a sentence, e.g.: a beautiful girl, their sudden departure. In a more advanced treatment, phrases along with separate words can be seen as the constituents of sentences, notional parts of the sentence, which make the fourth language level and can be called “denotemes”.

The 5^th level is the level of sentences, or proposemes, lingual units which name certain situations, or events, and at the same time express predication, i.e. they show the relations of the event named to reality - whether the event is real or unreal, desirable or obligatory, stated as a fact or asked about, affirmed or negated, etc., e.g.: Their departure was sudden (a real event, which took place in the past, stated as a fact, etc.). Thus, the sentence is often defined as a predicative lingual unit. The minimal sentence can consist of just one word, e.g.: Fire!

The 6^th level is formed by sentences in a text or in actual speech. Textual units are traditionally called supra-phrasal unities; we will call such supra-sentential constructions, which are produced in speech, dictemes (from Latin ‘dicto’ ‘I speak’). Dictemes are characterized by a number of features, the main one of which is the unity of topic. As with all lingual units, dictemes are reducible to one unit of the lower level; e.g., the text of an advertisement slogan can consist of just one sentence: Just do it!; or, a paragraph in a written text can be formed by a single independent sentence, being topically significant.

Not all lingual units are meaningful and, thus, they can not be defined as signs: phonemes and syllables (which are also distinguished as an optional lingual level by some linguists) participate in the expression of the meaning of the units of upper levels; they are called “cortemes” (from Lat. cortex: ‘bark, crust, shell’) as opposed to the majority of meaningful lingual units, called “signemes”.

Исключительно важным для  системного описания языка является выделение двух основных типов отношений между языковыми единицами: парадигматических и синтагматических отношений. Термин «синтагматические отношения» является производным от слова «синтагма», т.е. линейное соединение единиц одного уровня. Языковые единицы образуют различные цепочки, последовательности, конструкции, иными словами, они сочленяются в реальных последовательностях. Например: He started laughing. В этом предложении можно выделить синтагматические, или линейные отношения между звуками: [h+i:] = [hi:]; [s+t+a:+t+i+d] = [sta:tid]; морфемы также синтагматически объединены в словах: star+ed= started; laugh+ing= laughing; слова синтагматически объединяются в словосочетаниях и предложениях: He + started; started + laughing. Кроме того, предложение может быть объединено синтагматическими отношениями с другими предложениями в процессе общения, в речи, например: He started laughing. Everybody thought it was rather odd. Поскольку эти отношения можно наблюдать в реальных речевых последовательностях, в высказываниях, они также еще определяются латинским термином «in praesentia» («в присутствии», присутствующие в одной последовательности).

Crucial for the systemic description of language are the two fundamental types of relations between lingual units: paradigmatic and syntagmatic relations. The term “syntagmatic relations” is derived from the word “syntagma”, i.e. a linear combination of units of the same level. Lingual units form various lingual strings, sequences, or constructions; in other words, lingual units co-occur in the same actual sequences. E.g.: He started laughing. In this sentence we can point out syntagmatic, or linear relations between the sounds [h+i:] = [hi:]; [s+t+a:+t+i+d] = [sta:tid]; etc.; the morphemes are also connected syntagmatically within words: start+ed = started; laugh+ing = laughing; the combinations of words form syntagmas within phrases and sentences: He + started; started + laughing. Besides, the sentence can be connected with other sentences by syntagmatic relations in the process of communication, in speech, e.g.: He started laughing. Everybody thought it was rather odd. Since these relations can be observed in actual utterances, they are also defined by the Latin term “in praesentia” (“in the presence”, present in the same sequence).

Синтагматическим отношениям противопоставляются отношения, называемые парадигматическими. Этот термин является производным от слова «парадигма» и обозначает отношения между элементами в составе парадигм в системе языка. Фердинанд де Соссюр называл эти отношения «ассоциативными», имея в виду то, как различные языковые единицы организованы и ассоциативно соотнесены друг с другом в мозгу человека. Классическими грамматическими парадигмами считаются грамматические категории слов, морфологические парадигмы, например, категории числа или падежа существительных: в русском языке – стол – стола – столу – столом – на столе; в английском языке – toy – toys; tooth – teeth; children – children’s, и др. Парадигма в наиболее общем виде есть система вариантов одной и той же единицы, называемой «инвариант»; парадигматические отношения – это отношения между вариантами языковой единицы внутри парадигмы. Не только слова, но и все остальные языковые единицы организованы парадигматически в системе языка в соответствии со своими собственными категориями, например, предложения объединяются в парадигмы по категории «цель коммуникации»; в таких парадигмах противопоставляются повествовательные, вопросительные и побудительные модели предложений, например: He laughed. – Did he laugh? – Let him laugh. Поскольку парадигматические отношения нельзя наблюдать в реальной речи, их еще называют отношениями «in absentia»  («в отсутствии»).

Парадигматические отношения существуют между языковыми единицами не только в грамматике, но и в фонетической и в лексической системах языка. Например, парадигматические отношения связывают гласные и согласные, глухие и звонкие согласные и т.д.; синонимы и антонимы, тематические группы, модели словообразования и т.д. Однако наиболее значимы парадигматические отношения в грамматике, поскольку грамматика является наиболее системно организованным строем языка.

The other type of relations, opposed to syntagmatic, are called paradigmatic. The term is derived from the word “paradigm” and denotes the relations between elements in paradigms in the system of language. Ferdinand de Saussure called these relations ‘associative relations’, implying the way different linguistic units are arranged and associated with each other in human minds. Classical grammatical paradigms are those making up grammatical categories of words, or, morphological categories, e.g., the category of number or case of the noun: in Russian – стол – стола – столу – столом – на столе; in English – toy – toys; tooth – teeth; children – children’s, etc. ¹ Paradigm, in most general terms, is a system of variants of the same unit, which is called ‘the invariant’; paradigmatic relations are the relations between the variants of the lingual unit within a paradigm Not only words, but all lingual units are organized in the system of language paradigmatically according to their own categories; for example, sentences may be organized in paradigms according to the category “the purpose of communication”, in such paradigms declarative, interrogative and imperative sentence patterns of the same sentence invariant are opposed, e.g.:  He laughed. – Did he laugh? – Let him laugh. Since these relations can’t be observed in actual speech they are also described as relations “in absentia” (“in the absence”).

Paradigmatic relations exist not only in grammar, but in the phonetical and lexical systems of language as well. For example, paradigmatic relations exist between vowels and consonants, voiced and voiceless consonants, etc.; between synonyms and antonyms, in topical groups of words, word-building models, etc. But paradigmatic relations are of primary importance for grammar, as the grammar of language is above all systemic.

Язык как система  разбивается на три основных подсистемы, каждая из которых в свою очередь тоже является системой. Это – фонетическая (фонологическая), лексическая и грамматическая системы. Фонетическая система (фонетический строй языка) включает все языковые единицы, составляющие материальную сторону языка: звуки, фонемы, интонационные модели, акцентуальные модели. Фонетический строй языка изучается отдельной лингвистической дисциплиной – фонетикой (фонологией). Лексическая система (лексический строй языка) включает все номинативные (назывные) языковые единицы – слова и устойчивые словосочетания. Лексическая система изучается в лексикологии. Грамматическая система (грамматический строй языка) включает правила и закономерности употребления языковых единиц в построении высказываний в процессе общения между людьми. Грамматическая система языка изучается специальной лингвистической дисциплиной - грамматикой.

Изучение грамматики может быть либо практического характера (практическая грамматика), когда исследование направлено на описание грамматики как набора правил, подлежащих соблюдению, либо теоретического характера (теоретическая грамматика), когда исследование направлено на объяснение механизмов и законов, по которым функционирует грамматическая система языка.

В каждой из подсистем вычленяются  не только собственный набор элементов, но и собственная организация  структуры. Например, в грамматической подсистеме языка выделяют части речи и модели предложений. Части речи далее разграничиваются на существительные, глаголы, прилагательные, наречия, служебные части речи; эта часть грамматики известна как морфология. Предложения далее разграничиваются на простые и сложные предложения, сложные предложения далее разграничиваются на сложносочиненные и сложноподчиненные и т.д.; эта часть грамматики известна как синтаксис.

As a system, language is subdivided into three basic subsystems, each of which is a system in its own turn. They are the phonetical (phonological), lexical and grammatical systems. The phonetical system includes the material units of which language is made up: sounds, phonemes, different intonation models, and accent models. The phonetical system of language is studied by a separate branch of linguistics called phonology. The lexical system includes all the nominative (naming) means of language – words and stable word-combinations. The lexical system is studied by lexicology. The grammatical system includes the rules and regularities of using lingual units in the construction of utterances in the process of human communication. The grammatical system is described by grammar as a branch of linguistics.

The study of grammar may be either practical (practical grammar), which describes grammar as a set of rules and regulations to follow, or theoretical (theoretical grammar), aiming at the explanation of how and why the grammatical system works.

Each sub-system distinguishes not only its own set of elements, but its own structural organization. For example, within the grammatical system we single out parts of speech and sentence patterns. The parts of speech are further subdivided into nouns, verbs, adjective, adverbs, functional parts of speech; this subdivision of grammar is known as morphology. Sentences are further subdivided into simple and composite: composite sentences are subdivided into complex and compound, etc.; this subdivision of grammar is known as syntax.

В истории лингвистики  были попытки отделить грамматику как  описание формальной и структурной стороны языка от семантики, как описания значений. Такой подход невозможен, поскольку грамматические формы и закономерности значимы, т.е. они обладают значением, хотя грамматические значения качественно отличаются от лексических значений. Грамматические значения отражают наиболее обобщенные, абстрактные компоненты содержания, передаваемого языковыми единицами. Например, слово hands, помимо непосредственного лексического значения (референта, обозначаемого словом), несет определенные грамматические значения, в частности, значение «предметности» (категориальное грамматическое значение существительных), «множественности» (более чем одни объект) и др.

In the history of linguistics, there were attempts to separate grammar, as the description of linguistic forms and structures, from semantics, the description of meanings. This is absolutely impossible, since grammatical forms and regularities are meaningful, though, of course, the quality of grammatical meanings is different from the quality of lexical meanings. Grammatical meanings are connected with the most abstract and general parts of information, rendered by lingual units. For example, the word hands, apart from its immediate lexical meaning (the referent of the word), bears some grammatical meanings, in particular, ‘thingness’ (the categorical grammatical meaning of nouns), ‘plurality’ (more than one objects are denoted) and others.

Языковая единица была определена выше как знак – двусторонняя единица, обладающая собственным значением и собственной формой. В связи с этим в языке вычленяют две стороны, или два плана - план содержания и план выражения: план содержания объединяет все элементы значения, т.е. семантические элементы, существующие в языке, а план выражения объединяет все материальные, формальные компоненты языка. Каждая языковая единица, включая грамматические единицы, представляет собой единство значения и формы, содержания и средства его выражения. Однако между планом содержания и планом выражения нет одно-однозначного соотношения; отношения между единицами плана содержания и плана выражения более сложные. В случаях полисемии или омонимии две или более единицы плана содержания соотносятся с одной единицей плана выражения, например, лексические омонимы: seal, hand, и др. В случае синонимии, наоборот, два или более единицы плана выражения соотносятся с одной единицей плана содержания, например, лексические синонимы: pretty, nice, beautiful, и т.д. Отношения омонимии и синонимии также могут быть выявлены в грамматической системе языка. Например, грамматическая омонимия: -(e)s передает 3-е лицо ед. число глагола, родительный падеж существительного или множественное число существительного, ср., breaks, bird’s, birds; грамматическая синонимия - будущее действие в английском языке может быть выражено с помощью форм простого будущего (the future indefinite), простого настоящего (the present indefinite) или продолженного настоящего (the present continuous), ср., We’ll fly tomorrow; We fly tomorrow; We are flying tomorrow.

A lingual unit has been described above as a sign – a bilateral unit, which has its form and its meaning. Thus, two language planes can be distinguished - the plane of content and the plane of expression: the plane of content comprises all the meaningful, semantic elements contained in the language, while the plane of expression comprises all the material, formal units of the language. Each lingual unit, including grammatical units, is a unity of meaning and form, of content and the means of its expression. But the correspondence between the two planes is not one-to-one; the relations between the units of content and the units of expression are more complex. In cases of polysemy and homonymy two or more units of the plane of content correspond to one unit of the plane of expression, for example, the lexical homonyms: seal, hand, etc. In cases of synonymy, just the other way round, two or more units of the plane of expression correspond to one unit of the plane of content, for example, the lexical synonyms: pretty, nice, beautiful, etc. The relations of homonymy and synonymy can be distinguished in the grammatical system too. For example, homonymy in grammar: the grammatical suffix -(e)s denotes the 3rd person singular of the verb, the genitive case of the noun, or the plural of the noun, as in breaks, bird’s, birds; synonymy in grammar: future action can be expressed with the help of the future indefinite, the present indefinite, or the present continuous form of the verb, as in We’ll fly tomorrow; We fly tomorrow; We are flying tomorrow.

Фердинанд де Соссюр и  Бодуэн де Куртене внесли еще один важный вклад в системное изучение языка: они показали, что синхронное исследование языка в определенной стадии его развития должно быть отделено от диахронного изучения изменений языка от одной его стадии к другой. Поэтому выделяют еще один вид отношений между языковыми единицами: синхронные отношения между элементами языка, сосуществующими в определенный период времени, и диахронные отношения между языковыми единицами определенного типа в разные временные периоды. Язык и каждая из его подсистем являются системами синхронно сосуществующих единиц; в каждой из систем можно также анализировать диахронные отношения между элементами. Например, синхронные отношения в современном английском языке: hard – harder – hardest; синхронные отношения в древнеанглийском языке: heard - heardra - heardost; диахронные отношения: hard – heard; harder – heardra; hardest – heardost.

Another major contribution to the systemic description of language by Ferdinand de Saussure and Beaudoin de Courtenay was the doctrine that the synchronic study of a particular ‘state’ of a language in its development should be separated from the diachronic study of the language changes from one state to another. So, one more fundamental type of relation between language elements is to be distinguished: synchronic relations between language elements coexisting at a certain period of time, and diachronic relations between lingual elements of a certain type at different time periods. Language and each of its subsystems are synchronic systems of co-existing elements; in each system it is also possible to analyze diachronic relations between its elements. For example, synchronic relations in New English: hard – harder – hardest; synchronic relations in Old English: heard - heardra - heardost; diachronic relations: hard – heard; harder – heardra; hardest – heardost.

UNIT 2

МОРФЕМНАЯ СТРУКТУРА СЛОВА

MORPHEMIC STRUCTURE OF THE WORD

Определение морфемы. Слово и морфема; их соотношение  в уровневой системе языка. Единицы промежуточного статуса между морфемой и словом. Традиционная классификация морфем, их позиционная и семантическая характеристики. Корень и аффиксы. Лексические (словообразовательные, деривационные) и грамматические (словоизменительные, служебные) морфемы. Анализ морфемного состава слова по непосредственным составляющим. Грамматическая значимость деривационных аффиксов; лексические (словообразовательные) парадигмы. Особенности грамматических аффиксов (флексий)  в английском языке. Внешняя и внутренняя флексия. «Алло-эмическая теория» в морфологии: соотношение морфов, алломорфов и морфем. Дистрибутивный анализ в морфологии: контрастная, неконтрастная, дополнительная дистрибуция. Дистрибутивная классификация морфем: морфемы пустые и полные (понятие нулевой морфемы), свободные и связанные, открытые и скрытые, сегментные и сверхсегментные, аддитивные и заместительные, непрерывные и разрывные. Оценка дистрибутивных типов морфем.

The definition of the morpheme. The word and the morpheme, their correlation in the level structure of the language. Intermediary phenomena between the word and the morpheme. Traditional classification of morphemes: positional and functional (semantic) criteria. Roots and affixes. Lexical (derivational, word-building) and grammatical (functional, word-changing) affixes. The IC-analysis of the morphemic structure. Grammatical relevance of derivational affixes; lexical (word-building) paradigms. The peculiarities of grammatical suffixes (inflexions) in English. Outer and inner inflexion. The "allo-emic" theory in morphology:  morphs, allomorphs and morphemes. Distributional analysis in morphology; contrastive, non-contrastive, and complementary types of distribution. Distributional classification of morphemes: full and empty (zero morphemes), free and bound, overt and covert, segmental and supra-segmental, additive and replacive, continuous and discontinuous morphemes. The assessment of distributional morpheme types.

Как было показано в предыдущем разделе, морфема – это минимальная значимая языковая единица, образуемая фонемами и входящая в состав слова. Она обладает значением, но значение морфемы размытое, отвлеченное, сигнификативное, в отличие от значения слова, которое является более конкретным, номинативным (назывным). Морфемы формируют слова, вне слов они не существуют. Изучая морфему, мы фактически изучаем слово: его строение, его функции, то, как слово входит в речь.

As shown in the previous unit, the morpheme is the elementary meaningful lingual unit built up from phonemes and used to make words. It has meaning, but its meaning is abstract, significative, not concrete, or nominative, as is that of the word. Morphemes constitute the words; they do not exist outside the words. Studying the morpheme we actually study the word: its inner structure, its functions, and the ways it enters speech.

При разграничении морфемы  и слова как языковых единиц приходится признать, что иногда их разграничение проблематично. Между морфемой и словом нет жесткой границы, существует целый ряд единиц промежуточного характера (полуслов – полуморфем), которые образуют пространство переходных явлений (континуум) между словом и морфемой как полярными явлениями градационного пространства. Сюда входят схожие с морфемами служебные, вспомогательные слова, например, вспомогательные глаголы, служебные наречия, артикли, частицы, предлоги, союзы и т.д.: они осознаются как отдельные единицы (их «выделимость» фиксируется письменной практикой), но выполняют различные грамматические функции, т.е. функционируют подобно морфемам и несамостоятельны в своем значении в большей или в меньшей степени. Ср.: Jack’s, a boy, have done.

Данный подход к трактовке различных  языковых единиц известен в лингвистике  как «полевой подход»: полярные явления, обладающие несомненными характерными признаками противопоставляемых единиц, составляют «ядро» поля, а переходные явления, сочетающие в себе некоторые характеристики полярных явлений, образуют «периферию» поля; так, служебные слова находятся на периферии класса слов, поскольку функционируют подобно морфемам.

Stating the differences between the word and the morpheme, we have to admit that the correlation between the word and the morpheme is problematic. The borderlines between the morpheme and the word are by no means rigid and there is a set of intermediary units (half-words - half-morphemes), which form an area of transitions (a continuum) between the word and the morpheme as the polar phenomena. This includes the so-called “morpheme-like” functional, or auxiliary words, for example, auxiliary verbs and adverbs, articles, particles, prepositions and conjunctions: they are realized as isolated, separate units (their separateness being fixed in written practice) but perform various grammatical functions; in other words, they function like morphemes and are dependent semantically to a greater or lesser extent. Cf..: Jack’s, a boy, have done.

This approach to treating various lingual units is known in linguistics as “a field approach”: polar phenomena possessing the unambiguous characteristic features of the opposed units constitute “the core”, or “the center” of the field, while the intermediary phenomena combining some of the characteristics of the poles make up “the periphery” of the field; e.g.: functional words make up the periphery of the class of words since their functioning is close to the functioning of morphemes.

В традиционной грамматике морфемы разграничиваются на основании двух критериев: позиционного критерия - положения морфем в слове относительно друг друга, и семантического (или функционального) критерия - вклада морфемы в совокупное значение слова.                                                

В соответствии с этими критериями морфемы подразделяются на корневые морфемы (корни) и аффиксальные морфемы (аффиксы). Корневые морфемы выражают наиболее конкретную, «вещественную» часть значения слова и занимают в нем центральное положение. Аффиксальные морфемы выражают уточняющую, «спецификационную» часть значения слова: они уточняют, или трансформируют значение корня. Аффиксальная спецификация может быть двух видов: лексическая и грамматическая; поэтому по семантическому критерию аффиксы далее разделяются на лексические, или словообразовательные (деривационные) аффиксы, которые вместе с корнем образуют основу слова, и грамматические, или словоизменительные аффиксы, выражающие значения различных морфологических категорий, таких как число, падеж, время и т.д. C помощью лексических аффиксов образуются новые слова; с помощью грамматических аффиксов изменяется форма одного слова.

По позиционному критерию аффиксы  подразделяются на префиксы, которые располагаются перед корнем слова, например: under-estimate, и суффиксы, которые располагаются после корня слова, например: underestim-ate. Префиксы в английском языке бывают только лексическими: так, слово underestimate образовано от слова estimate с помощью префикса under-. Суффиксы в английском языке могут быть либо лексическими, либо грамматическими; например, в слове underestimates суффикс –ate является лексическим, поскольку глагол estimate (v) образован от существительного esteem (n), а суффикс -s является грамматическим: он изменяет форму глагола to underestimate, выражая грамматическое значение 3-его лица единственного числа. Грамматические суффиксы также называются флексиями (окончаниями).

In traditional grammar, the study of the morphemic structure of the word is based on two criteria: the positional criterion - the location of the morphemes with regard to each other, and the semantic (or functional) criterion - the contribution of the morphemes to the general meaning of the word.

According to these criteria morphemes are divided into root-morphemes (roots) and affixal morphemes (affixes). Roots express the concrete, “material” part of the meaning of the word and constitute its central part. Affixes express the specificational part of the meaning of the word: they specify, or transform the meaning of the root. Affixal specification may be of two kinds: of lexical or grammatical character. So, according to the semantic criterion affixes are further subdivided into lexical, or word-building (derivational) affixes, which together with the root constitute the stem of the word, and grammatical, or word-changing affixes, expressing different morphological categories, such as number, case, tense and others. With the help of lexical affixes new words are derived, or built; with the help of grammatical affixes the form of the word is changed.

According to the positional criterion affixes are divided into prefixes, situated before the root in the word, e.g.: under-estimate, and suffixes, situated after the root, e.g.: underestim-ate. Prefixes in English are only lexical: the word underestimate is derived from the word estimate with the help of the prefix under-. Suffixes in English may be either lexical or grammatical; e.g. in the word underestimates -ate is a lexical suffix, because it is used to derive the verb estimate (v) from the noun esteem (n), and –s is a grammatical suffix making the 3rd person, singular form of the verb to underestimate. Grammatical suffixes are also called inflexions (inflections, inflectional endings).

Грамматические суффиксы в английском языке обладают рядом  особенностей, которые отличают их от флексий в других языках: поскольку грамматические суффиксы в английском языке представляются собой остатки старой флективной системы, их в английском языке немного, всего шесть: -(e)s, -ed, - ing, - er, - est, - en; большинство из них омонимично; так,  -(e)s используется для обозначения множественного числа существительных (dogs), родительного падежа существительных (my friend’s) и 3 лица ед. числа глагола (works); некоторые из них утратили флективные признаки и могут присоединяться к единицам больше, чем слово, например: his daughter Mary’s arrival. Поэтому термин «флексия» редко используется для обозначения грамматических показателей слов в английском языке.

Grammatical suffixes in English have certain peculiarities, which make them different from inflections in other languages: since they are the remnants of the old inflectional system, there are few (only six) remaining word-changing suffixes in English: -(e)s, -ed, - ing, - er, - est, - en; most of them are homonymous, e.g.  -(e)s is used to form the plural of the noun (dogs), the genitive of the noun (my friend’s), and the 3rd person singular of the verb (works); some of them have lost their inflectional properties and  can be attached to units larger than the word, e.g.: his daughter Mary’s arrival. That is why the term “inflection” is seldom used to denote the grammatical components of words in English.

Грамматические суффиксы образуют словоизменительные, морфологические парадигмы слов, что наблюдается в полном объеме во флективных языках, таких как русский язык, например: стол – стола – столу – столом - о столе; словоизменительные парадигмы существуют и в английском языке, хотя и не столь обширные, например, парадигма категории числа существительного: boy - boys.

Словообразовательные суффиксы изучаются, прежде всего, в лексикологии с точки зрения значения, которое они привносят в общую семантику слова. В грамматике словообразовательные аффиксы изучаются постольку, поскольку они являются формальными показателями (маркерами) принадлежности слов к разным частям речи; они участвуют в образовании лексических (словообразовательных, деривационных) парадигм слов, объединенных одним корнем, ср.:

to decide - decision - decisive - decisively

to incise - incision - incisive - incisively

Поскольку лексические суффиксы выступают  в подобных сопоставлениях как формальные показатели той или иной части речи, они значимы (релевантны) с точки зрения грамматики. Однако в грамматике изучаются в первую очередь словоизменительные, служебные аффиксы, потому что с их помощью слово изменяется по своим морфологическим категориям, и именно они позволяют слову войти в структуру высказывания.

Grammatical suffixes form word-changing, or morphological paradigms of words, which can be observed to their full extent in inflectional languages, such as Russian, e.g.: стол – стола – столу – столом - о столе; morphological paradigms exist, though not on the same scale, in English too, e.g., the number paradigm of the noun: boy - boys.

Lexical affixes are primarily studied by lexicology with regard to the meaning which they contribute to the general meaning of the whole word. In grammar word-building suffixes are studied as the formal marks of the words belonging to different parts of speech; they form lexical (word-building,  derivational) paradigms of words united by a common root, cf.:

to decide - decision - decisive - decisively

to incise - incision - incisive - incisively

Being the formal marks of words of different parts of speech, word-building suffixes are also grammatically relevant. But grammar study is primarily concerned with grammatical, word-changing, or functional affixes, because they change the word according to its grammatical categories and serve to insert the word into an utterance.

Морфемная структура  слова может быть отражена линейно; например, структура слова underestimates может быть показана следующим образом: W= {[Pr +(R+L)]+Gr}, где W – слово, R – корень, L – лексический суффикс, Pr – префикс, Gr – грамматический суффикс.

Деривационная история слова может быть также показана иерархически, в виде так называемого «дерева непосредственных составляющих»; такой анализ называется «анализом по непосредственным составляющим» слова. Например:

W

St ₁                                     G

             P                              St ₂

                                   R                     L

under/ estim/ ate/ s

Метод непосредственных составляющих, как и многие другие идеи, используемые в изучении морфемного строения слова, был разработан американским лингвистом Леонардом Блумфилдом  и его последователями в рамках направления, известного как «дескриптивная лингвистика» (или, «структурная лингвистика»). Анализ по непосредственным составляющим в структурной лингвистике начинается с единиц вышележащих языковых уровней: например, непосредственными составляющими сложного предложения являются части сложного предложения («клаузы»), каждая из которых, в свою очередь, может быть непосредственно поделена на именное словосочетание и глагольное словосочетание как составляющие, и т.д.; анализ продолжается, пока не будут достигнуты конечные составляющие – морфемы.

The morphemic structure of the word can be analyzed in a linear way; for example, in the following way: underestimates - W= {[Pr +(R+L)]+Gr}, where W denotes the word, R the root, L the lexical suffix, Pr the prefix, and Gr the grammatical suffix.

In addition, the derivational history of the word can be hierarchically demonstrated as the so-called “tree of immediate constituents”; such analysis is called “IC-analysis”, IC standing for the “immediate constituents”. E.g.:

W

St ₁                                     G

             P                              St ₂

                                   R                     L

under/ estim/ ate/ s

IC-analysis, like many other ideas employed in the study of the morphemes, was developed by an American linguist, Leonard Bloomfield, and his followers within the framework of an approach known as Descriptive Linguistics (or, Structural Linguistics). Immediate constituents analysis in structural linguistics starts with lingual units of upper levels: for example, the immediate constituents of a composite sentence might be clauses, each clause in turn might have noun phrase and verb phrase as constituents, etc.; the analysis continues until the ultimate constituents – the morphemes – are reached.

Помимо префиксов и  суффиксов в лингвистике выделяют еще ряд позиционных типов аффиксов: например, регулярное чередование гласных внутри корня, в результате которого меняется значение слова, может описываться как «инфикс», например: лексический инфикс - blood – to bleed; грамматический инфикс - tooth – teeth. Грамматические инфиксы также называют «внутренними флексиями» в противопоставлении с грамматическими суффиксами, которые называют «внешними флексиями». Поскольку инфиксация не является продуктивным (регулярным) способом словообразования или словоизменения в современном английском языке, подобные случаи чаще рассматривают как частичный супплетивизм. О полном супплетивизме речь идет тогда, когда в рамках одной парадигмы объединяются абсолютно разные корни, например: go – went.

Besides prefixes and suffixes, some other positional types of affix are distinguished in linguistics: for example, regular vowel interchange which takes place inside the root and transforms its meaning “from within” can be treated as an infix, e.g.: a lexical infix – blood – to bleed; a grammatical infix – tooth – teeth. Grammatical infixes are also defined as inner inflections as opposed to grammatical suffixes which are called outer inflections. Since infixation is not a productive (regular) means of word-building or word-changing in modern English, it is more often seen as partial suppletivity. Full suppletivity takes place when completely different roots are paradigmatically united, e.g.: go – went.

При изучении морфем необходимо разграничивать морфемы как абстрактные языковые единицы от их конкретных речевых манифестаций, вариантов в конкретных контекстных окружениях; варианты морфем называются «алломорфы».

Первоначально основы так называемой «аллоэмической теории» были разработаны в приложении к фонетическим единицам: в фонетике выделяют фонемы, как абстрактные, инвариантные фонологические единицы, и аллофоны, как их конкретные реализации. Одна и та же фонема может произноситься по-разному в разных окружениях, ср.: you [ju:]-  you know [ju]; в русском языке гласные по-разному произносятся в ударных и безударных слогах, ср.: дом - домой. То же самое относится к морфемам, которые представляют собой абстрактные единицы, инварианты, и могут быть реализованы через разные варианты, алло-морфы, в разных контекстных окружениях. Например, морфема множественного числа -(e)s звучит по-разному после глухих согласных (bats), звонких согласных и гласных (rooms), после шипящих и свистящих (clashes). Варианты [s], [z], [iz], объединенные одним значением (грамматическим значением множественности) и некоторым сходством в произношении, являются алломорфами одной и той же морфемы, представляемой на письме как -(e)s.

When studying morphemes, we should distinguish morphemes as generalized lingual units from their concrete manifestations, or variants in specific textual environments; variants of morphemes are called “allo-morphs”.

Initially, the so-called allo-emic theory was developed in phonetics: in phonetics, phonemes, as the generalized, invariant phonological units, are distinguished from their concrete realizations, the allophones. For example, one phoneme is pronounced in a different way in different environments, cf.: you [ju:] - you know [ju]; in Russian, vowels are also pronounced in a different way in stressed and unstressed syllables, cf.: дом - домой. The same applies to the morpheme, which is a generalized unit, an invariant, and may be represented by different variants, allo-morphs, in different textual environments. For example, the morpheme of the plural, -(e)s, sounds differently after voiceless consonants (bats), voiced consonants and vowels (rooms), and after fricative and sibilant consonants (clashes). So, [s], [z], [iz], which are united by the same meaning (the grammatical meaning of the plural), are allo-morphs of the same morpheme, which is represented as -(e)s in written speech.

«Аллоэмическая» теория в приложении к изучению морфем также  была разработана в рамках дескриптивной  лингвистики с применением так  называемого «дистрибутивного анализа»: на первом этапе данного метода синтагматическая цепь лингвистических единиц членится на значащие отрезки,  морфы, например, he/ start/ed/ laugh/ing/; затем повторяющиеся сегменты анализируются в различных текстовых окружениях (распределениях), и устанавливаются следующие три типа дистрибуции: контрастная дистрибуция, неконтрастная дистрибуция и дополнительная дистрибуция. Морфы находятся в контрастной дистрибуции, если в одних и тех же окружениях они передают разные значения, например: He started laughing – He starts laughing; такие морфы образуют разные морфемы. Морфы находятся в неконтрастной дистрибуции, если в одних и тех же окружениях они передают одинаковые значения; такие морфы образуют свободные варианты морфемы, например: learned - learnt, ate [et] – ate [eit] (в русском языке, трактора – тракторы). Морфы находятся в дополнительной дистрибуции, если в различных окружениях они выражают одинаковые значения, например: He started laughing – He stopped laughing; такие морфы образуют варианты, или алломорфы одной морфемы.

Алломорфы морфемы множественного числа -(e)s [s], [z], [iz] находятся в отношениях фонемной дополнительной дистрибуции; алломорф –en, как в слове oxen, находится в морфемной дополнительной дистрибуции с другими алломорфами.

The “allo-emic theory” in the study of morphemes was also developed within the framework of Descriptive Linguistics by means of the so-called distributional analysis: in the first stage of distributional analysis a syntagmatic chain of lingual units is divided into meaningful segments, morphs, e.g.: he/ start/ed/ laugh/ing/; then the recurrent segments are analyzed in various textual environments, and the following three types of distribution are established: contrastive distribution, non-contrastive distribution and complementary distribution. The morphs are said to be in contrastive distribution if they express different meanings in identical environments the compared morphs, e.g.: He started laughing – He starts laughing; such morphs constitute different morphemes. The morphs are said to be in non-contrastive distribution if they express identical meaning in identical environments; such morphs constitute ‘free variants’ of the same morpheme, e.g.: learned - learnt, ate [et] – ate [eit] (in Russian: трактора – тракторы). The morphs are said to be in complementary distribution if they express identical meanings in different environments, e.g.: He started laughing – He stopped laughing; such morphs constitute variants, or allo-morphs of the same morpheme.

The allo-morphs of the plural morpheme -(e)s [s], [z], [iz] stand in phonemic complementary distribution; the allo-morph –en, as in oxen, stands in morphemic complementary distribution with the other allo-morphs of the plural morpheme.

Помимо уже упомянутых традиционных типов морфем в дескриптивной лингвистике выделяют следующие попарно противопоставляемые дистрибутивные типы морфем. Свободные морфемы, которые могут образовывать отдельные слова, противопоставляются связанным морфемам, которые используются только в качестве частей слов, например: в слове ‘hands’ hand- свободная морфема, а -s – связанная морфема. Открытые морфемы противопоставляются скрытым морфемам; последние показывают значимое отсутствие морфемы, выявляемое в оппозициях противопоставленных грамматических форм в парадигмах, это так называемые «нулевые морфемы», например: в парадигме категории числа существительного, hand – hands, множественное число образовано с помощью открытой морфемы, hand-s, а единственное число – с помощью нулевой, или скрытой морфемы, handØ. Полные, или значимые морфемы противопоставляются пустым морфемам, которые не обладают значением и выделяются в виде остатка после вычленения значимых морфем; некоторые из них изначально обладали значением, но утратили его в процессе исторического языкового развития, например:  в слове ‘children’ child- корень слова, выражающий его основное значение, -en – суффикс множественного числа, а -r- является пустой морфемой, которая не обладает никаким значением, это осколок старой морфологической формы. Сегментные морфемы, состоящие из фонем, противопоставляются сверхсегментным морфемам, которые оставляют фонемный облик слова неизменным, но изменяют его значение с помощью разнообразных сверхсегментных языковых единиц, например: `convert (существительное) - con`vert (глагол). Аддитивные морфемы, свободно объединяющиеся в словах, например: look+ed, small+er, противопоставляются субституционным морфемам, прежде всего корневым морфемам, замещающим друг друга в рамках морфологических парадигм, например: sing -sang – sung. Непрерывные морфемы, объединяющиеся друг с другом в рамках одного слова, например, worked, противопоставляются разрывным морфемам, которые состоят из двух компонентов, совместно используемых при построении аналитических форм слов, например: have worked, is working.

Выделение многих из этих видов морфем вступает в конфликт с традиционным определением морфемы: традиционно морфема определяется как минимальная значимая единица языка (что противоречит выделению «пустых» морфем), образуемая фонемами (что противоречит выделению «сверхсегментных» морфем), и используемая для строительства слов (что противоречит выделению «разрывных» морфем). Данные противоречия связаны с тем, что в американской дескриптивной лингвистике признается существование только трех языковых единиц – фонемы, морфемы и синтаксических конструкций; слово как языковая единица не рассматривается вообще в связи с упоминавшимися выше трудностями его определения. И все же, данная классификация может быть использована для обобщения и систематизации различных способов словообразования и словоизменения, хотя не все из них представляют собой морфемные способы в господствующем на сегодняшний день понимании термина «морфема».

Besides these traditional types of morphemes, in Descriptive Linguistics distributional morpheme types are distinguished; they immediately correlate with each other in the following pairs. Free morphemes, which can build up words by themselves, are opposed to bound morphemes, used only as parts of words; e.g.: in the word ‘hands’ hand- is a free morpheme and -s is a bound morpheme. Overt and covert morphemes are opposed to each other: the latter shows the meaningful absence of a morpheme distinguished in the opposition of grammatical forms in paradigms; it is also known as the “zero morpheme”, e.g.: in the number paradigm of the noun, hand – hands, the plural is built with the help of an overt morpheme, hand-s, while the singular - with the help of a zero or covert morpheme, handØ. Full or meaningful morphemes are opposed to empty morphemes, which have no meaning and are left after singling out the meaningful morphemes; some of them used to have a certain meaning, but lost it in the course of historical development, e.g.: in the word ‘children’ child- is the root of the word, bearing the core of the meaning, -en is the suffix of the plural, while -r- is an empty morpheme, having no meaning at all, the remnant of an old morphological form. Segmental morphemes, consisting of phonemes, are opposed to supra-segmental morphemes, which leave the phonemic content of the word unchanged, but the meaning of the word is specified with the help of various supra-segmental lingual units, e.g.: `convert (a noun) - con`vert (a verb). Additive morphemes, which are freely combined in a word, e.g.: look+ed, small+er, are opposed to replacive morphemes, or root morphemes, which replace each other in paradigms, e.g.: sing -sang – sung. Continuous morphemes, combined with each other in the same word, e.g.: worked, are opposed to discontinuous morphemes, which consist of two components used jointly to build the analytical forms of the words, e.g.: have worked, is working.

Many of the distributional morpheme types contradict the traditional definition of the morpheme: traditionally the morpheme is the smallest meaningful lingual unit (this is contradicted by the “empty” morphemes type), built up by phonemes (this is contradicted by the “supra-segmental” morphemes type), used to build up words (this is contradicted by the “discontinuous” morphemes type). This is due to the fact that in Descriptive Linguistics only three lingual units are distinguished: the phoneme, the morpheme, and syntactic constructions; the notion of the word is rejected because of the difficulties of defining it. Still, the classification of distributional morpheme types can be used to summarize and differentiate various types of word-building and word-changing, though not all of them are morphemic in the current mainstream understanding of the term “morpheme”.

UNIT 3

Категориальная структура слова

CATEGORIAL STRUCTURE OF THE WORD

Грамматическое  значение и средства его выражения. Парадигматическое соотнесение индивидуальных грамматических форм. Грамматическая  категория как система выражения обобщенного (категориального) грамматического значения. Оппозиционный анализ грамматических категорий. Теория оппозиций. Типы оппозиций: оппозиции бинарные и сверхбинарные (тернарные, квартернарные и т.д.); привативные, градуальные и эквиполентные оппозиции. Оппозиции в грамматике. Привативные бинарные оппозиции как основной тип оппозиций в грамматике. Сильный (маркированный, положительный) и слабый (немаркированный, отрицательный) члены оппозиции; их формальные и функциональные признаки. Грамматическая категория в функционировании: контекстная редукция оппозиции (оппозиционное замещение). Два типа оппозиционной редукции: нейтрализация и транспозиция. Синтетические и аналитические  грамматические формы. Виды синтетических грамматических форм: внешняя флексия, внутренняя флексия, супплетивизм. Принцип идентификации аналитической грамматической формы; грамматический идиоматизм аналитических форм. Типы грамматических категорий: имманентные и рефлективные категории, закрытые и трансгрессивные категории, категории постоянного признака и категории переменного признака.

Grammatical meaning and the means of its expression. Paradigmatic correlation of individual grammatical forms. Grammatical category as a system of expressing a generalized grammatical meaning. Oppositional analysis of grammatical category. The theory of oppositions. The types of oppositions: binary and supra-binary (ternary, quaternary, etc.) oppositions; privative, gradual, and equipollent oppositions. Oppositions in grammar. Privative binary opposition as the most important type of categorial opposition in grammar. The strong (marked, positive) and the weak (unmarked, negative) members of the opposition, their formal and functional features. Grammatical category in communication: contextual oppositional reduction (oppositional substitution). The two types of oppositional reduction: neutralization and transposition. Synthetical and analytical grammatical forms. The types of synthetical grammatical forms: outer inflection, inner inflection, and suppletivity. The principle of identifying an analytical form; grammatical idiomatism of analytical forms. The types of grammatical categories: immanent and reflective categories, closed and transgressive categories, constant feature categories and variable feature categories.

Грамматические значения знаменательных слов передаются через  их грамматические формы. Например, значение множественного числа в английском языке регулярно выражается с помощью грамматического суффикса –(e)s: cats, books, clashes. Грамматические значения индивидуальных грамматических форм выявляются в качестве таковых в рамках парадигматических соотнесений: множественное число соотносится с единственным (cat – cats), родительный падеж соотносится с общим (cat – cat’s), неопределенная артиклевая детерминация – с определенной (a cat – the cat) и т.д.

Обобщенное значение парадигматически соотнесенных грамматических форм называется «категориальным». Логическое понятие «категория» обозначает результат отражения наиболее обобщенных признаков явлений. Категориальные значения в грамматике передаются через грамматические парадигмы. Например, в системе английского существительного категориальное значение «число» реализуется через парадигматическое соотнесение (или, парадигматическое противопоставление, оппозицию) двух членов парадигмы – двух грамматических форм, каждая из которых передает собственное грамматическое значение: единственного числа (например, cat) и множественного числа (cats).

Следовательно, определение грамматической категории может быть сформулировано следующим образом: грамматическая категория есть система выражения обобщенного категориального значения с помощью парадигматического соотнесения грамматических форм. Другими словами, это единство обобщенного грамматического значения и форм его выражения.

Grammatical meanings of notional words are rendered by their grammatical forms. For example, the meaning of the plural in English is regularly rendered by the grammatical suffix –(e)s: cats, books, clashes. Grammatical meanings of individual grammatical forms are established as such in paradigmatic correlations: the plural correlates with the singular (cat – cats), the genitive case of the noun correlates with the common case (cat – cat’s), the definite article determination correlates with the indefinite article determination (a cat – the cat), etc.

The generalized meaning rendered by paradigmatically correlated grammatical forms is called “categorial”. Category is a logical notion denoting the reflection of the most general properties of phenomena. Categorial meanings in grammar are expressed by grammatical paradigms. For example, within the system of the English noun the generalized, categorial meaning of “number” is expressed grammatically through the paradigmatic correlation (or, opposition in a paradigm) of two members, of two grammatical forms, each with its own grammatical meaning: the singular (e.g., cat) and the plural (cats). 

Thus, the definition of grammatical category is as follows: grammatical category is a system of expressing a generalized categorial meaning by means of paradigmatic correlation of grammatical forms. In other words, it is a unity of a generalized grammatical meaning and the forms of its expression.

Парадигматические соотнесения, как показано выше, выступают в форме «оппозиций» (противопоставлений) грамматических форм - членов парадигм. В лингвистике оппозиции исследуются с помощью специального метода, известного как «оппозиционный анализ». Этот метод был впервые разработан И.С. Трубецким, представителем Пражского лингвистического кружка, в начале ХХ века в приложении к анализу фонологических единиц и стал позже активно использоваться для анализа грамматических категорий. Члены оппозиции характеризуются наличием двух типов признаков (черт, характеристик): общих признаков и дифференциальных (различительных) признаков. Общие признаки служат основой объединения грамматических форм в рамках одной парадигмы; в вышеприведенном примере две грамматические формы, cat – cats, объединяются в рамках единой парадигмы как формы одного и того же слова, передающие категориальное грамматическое значение числа. Дифференциальные признаки служат для разграничения членов оппозиции; в парадигме числа существительного грамматическая форма множественного числа, cats, обладает формальным показателем числа – окончанием, или грамматическим суффиксом, а форма единственного числа, cat, характеризуется его отсутствием.

По соотношению общих и дифференциальных признаков различают несколько  типов оппозиций. Преобладающим типом оппозиций в грамматике английского языка является привативная бинарная оппозиция. Термин «бинарная» означает, что подобная оппозиция состоит их двух членов, или форм; помимо бинарных существуют также оппозиции, состоящие из более чем двух членов, «сверх-бинарные» («тернарные», «квартернарные» и т.д.). Термин «привативная» означает, что члены оппозиции различаются по наличию/отсутствию некоторого дифференциального признака, который выступает в качестве формального показателя (маркера, экспонента) одного из членов оппозиции; в вышеприведенном примере, cat – cats, окончание формы множественного числа выступает в качестве формального показателя этого члена оппозиции. Член оппозиции, характеризуемый наличием дифференциального признака, называется «маркированный», «сильный» или «положительный» (обычно обозначается значком +). Противопоставленный ему член оппозиции характеризуется отсутствием выявленного дифференциального признака и называется «немаркированный», «слабый» или «отрицательный» (обычно обозначается значком -). В категории числа маркированным членом оппозиции является множественное число, поскольку форма множественного числа обладает специальным формальным показателем (либо продуктивный суффикс -(e)s, как в вышеприведенном примере, либо другие формальные показатели, например, -en как в children и др.); слабым, немаркированным членом оппозиции является единственное число, поскольку у формы единственного числа отсутствует специальный показатель. Чтобы подчеркнуть отрицательный характер маркированности, слабый компонент оппозиции также определяется в теории оппозиций с помощью терминов с приставкой «не-»: например, единственное число определяется как «не-множественное».

Помимо различий в форме, между  членами привативных оппозиций  существуют регулярные семантические отличия: значение слабого члена оппозиции всегда является более общим и абстрактным, а значение сильного члена оппозиции – более конкретным. Именно поэтому слабый член оппозиции используется в более широком диапазоне контекстов, чем сильный, и даже может регулярно замещать его в некоторых контекстах. Например, форма единственного числа существительного может использоваться в родовом значении для обозначения всех элементов некоторого класса объектов: The rose is my favourite flower = (All) Roses are my favourite flowers.

Помимо привативных оппозиций  выделяют градуальные и эквиполентные оппозиции; они являются второстепенными в морфологии. Градуальные оппозиции образуются наборами членов, которые различаются не по наличию/отсутствию дифференциального признака, а по степени его выраженности. В морфологии градуальные оппозиции  могут быть выделены лишь в плане содержания в рамках корреляции форм степеней сравнения, ср.: big – bigger - biggest. Эквиполентные оппозиции образуются наборами компонентов, которые отличаются друг от друга собственными положительными признаками. В морфологии английского языка  эквиполентные оппозиции могут быть выделены лишь в плане выражения в парадигмах с супплетивными формами, например, в соотношении форм числа и лица глагола be: am – are – is (was – were).

Paradigmatic correlations, as shown above, are exposed by “oppositions” of grammatical forms - the members of a paradigm. Oppositions are analyzed linguistically with the help of a special method known as “oppositional analysis”. N. S. Trubetzkoy, a member of the Prague Linguistic Circle, developed it at the turn of the 20^th century for the purposes of phonological research; later it became widely employed in the analysis of grammatical categories. Opposition members are characterized by two types of features: common features and differential features. Common features serve as the basis for uniting the grammatical forms within the same paradigm; in the example above, the two forms, cat and cats, are paradigmatically united as forms of one and the same word, sharing the categorical grammatical meaning of number. Differential features serve to differentiate the members of an opposition; for example, the grammatical form of the plural, cats, has an inflection, or a grammatical suffix, which the form of the singular, cat, has not.

On the basis of various combinations of common and differential features, several types of oppositions are distinguished. The prevalent type in English grammar is a binary privative opposition. The term “binary” means, that the opposition consists of two members, or forms; besides binary oppositions, there are oppositions, that may include more than two members (‘ternary’, ‘quaternary’, etc.). The term “privative” means that the members of the opposition are characterized by the presence/absence of a certain differential feature, which serves as the formal mark of one of its members; in the example above, cat – cats, the ending of the plural is its formal mark. The member of the opposition characterized by the presence of the differential mark is called “marked”, “strong”, or “positive” (commonly designated by the symbol +). The other member of the opposition, characterized by the absence of the differential feature, is called “unmarked”, “weak”, or “negative” (commonly designated by the symbol -). In the category of number the strong, marked member is the plural form, because it possesses a special formal mark (either the productive suffix -(e)s, or other formal means, such as -en in children, etc.), the weak, unmarked member of the opposition is the singular form, which possesses no special mark. To stress the negative marking of the weak member it is also defined in oppositional theory with “non-”terms: e.g., the singular is referred to as “non-plural”.

Besides the differences in the form, there are also regular semantic differences between the members of the privative oppositions: the meaning of the weak member is always more general and more abstract, while the meaning of the strong member is always more particular and concrete. Due to this difference in meaning, the weak member of the opposition is used in a wider range of contexts than the strong member and it can even regularly substitute the strong member in certain contexts. For example, the singular form of the noun can be used generically to denote all the objects belonging to a certain class: The rose is my favourite flower = (All) Roses are my favourite flowers.

Besides privative oppositions, there are gradual and equipollent oppositions, which are minor types in morphology. Gradual oppositions are formed by a series of members which are distinguished not by the presence or absence of a differential feature, but by the degree of it. A gradual morphological opposition in English can be identified only in the plane of content in the category of comparison, cf.: big – bigger - biggest. Equipollent oppositions are formed by members, which are distinguished by a number of their own features. An equipollent morphological opposition in English can be identified in the plane of expression in the paradigms of suppletive forms, for example, in the correlation of the person and number forms of the verb be: am – are – is (was – were).

Существуют два основных способа, с помощью которых образуются грамматические формы: синтетический и аналитический. Синтетические грамматические формы образуются за счет морфемного состава слова. Данный способ включает грамматические средства, которые были описаны в предыдущем разделе: внешнюю флексию, подразумевающую прибавление аддитивных грамматических суффиксов к основам слов: cat - cats; внутреннюю флексию, или чередование гласных в корне слова: goose - geese; супплетивизм, подразумевающий противопоставление разных корней в одной парадигме: go – went. Аналитические грамматические формы образуются в результате сочетания знаменательного слова со служебными словами, например: come - have come. Аналитические формы состоят из двух слов, совместно выражающих грамматическое значение, другими словами, они «грамматически идиоматичны»: значение аналитической формы не вытекает из значений ее составляющих. Аналитические грамматические формы образуют поле переходности между словом и словосочетанием. Некоторые аналитические формы стоят ближе к слову, поскольку их компоненты практически нерасчленимы (диффузны) в выражении грамматически идиоматичного значения, например, формы перфекта: come - have come. В других случаях компоненты аналитических форм более самостоятельны семантически, степень их грамматической идиоматичности ниже, например, формы степеней сравнения: beautiful - more beautiful – most beautiful. Подобные сочетания вспомогательных и базовых элементов трактуются некоторыми лингвистами как свободные словосочетания, однако, поскольку они функционируют в качестве членов грамматических парадигм, соотносятся с исходными формами слов и выражают единое грамматическое значение, они также должны рассматриваться как аналитические грамматические формы. Некоторые лексические средства, регулярно используемые для выражения общих грамматических значений тоже могут быть отнесены к периферийным супплетивным формам или особым аналитическим формам, например: сочетание слов-квантификаторов с неисчисляемыми существительными  или словосочетания с повтором - a bit of joy, the last two items of news, thousands and thousands и др.

Аналитические грамматические формы  преобладают в английском языке; современный английский язык – это  язык аналитического типа.

There are two basic types of means with the help of which grammatical forms are built: synthetical and analytical. Synthetical (synthetic) grammatical forms are built by means of the morphemic composition of the word. This includes the morphemic means, which were described in the previous unit: outer inflexion with the help of adding grammatical suffixes to the stems of the words, e.g.: cat - cats; inner inflexion, or vowel interchange inside the root, e.g.: goose - geese; and suppletivity, when different roots are combined within the same paradigm, e.g.: go – went. Analytical grammatical forms are built by the combination of the notional word with auxiliary words, e.g.: come - have come. Analytical forms consist of two words which together express one grammatical meaning; in other words, they are grammatically idiomatic: the meaning of the grammatical form is not immediately dependent on the meanings of its parts. Analytical grammatical forms are intermediary between words and word-combinations. Some analytical forms are closer to a word, because the two parts are inseparable in their grammatical idiomatism; for example, the forms of the perfect aspect: come - have come. The components of some other analytical forms are more independent semantically, and they are less idiomatic grammatically; for example, the degrees of comparison: beautiful - more beautiful – most beautiful. Such combinations of an auxiliary component and a basic component are treated by some linguists as free word-combinations, but as they are correlative members of grammatical paradigms and express some specific grammatical meaning, they should be recognized as analytical grammatical forms too. Some lexical means regularly involved in the expression of common grammatical meanings can also be regarded as marginal cases of suppletivity or specific analytical forms, e.g.: the use of quantifiers with uncountable nouns or repetition groups – a bit of joy, the last two items of news, thousands and thousands, etc.

Analytical grammatical forms are prevalent in English; modern English is an analytical type of language.

Грамматические оппозиции  могут подвергаться редукции при  функционировании грамматических форм в некоторых контекстах, когда один член оппозиции используется в значении другого члена, другими словами, замещает свой противочлен. Это явление в теории оппозиций трактуется как «оппозиционная редукция» или «оппозиционное замещение».

В грамматике различаются два типа оппозиционной редукции: нейтрализация оппозиции  и транспозиция. Нейтрализация оппозиции имеет место в тех случаях, когда используемая грамматическая форма утрачивает собственное функциональное значение и приобретает значение своего противочлена; другими словами, грамматическая форма становится функционально эквивалентой своему противочлену по оппозиции. Этот вид оппозиционной редукции не имеет выраженного стилистического (экспрессивного) предназначения, стилистически нейтрален; в большинстве случаев это происходит при использовании слабого члена оппозиции в контекстах, характерных для сильного члена оппозиции, например: The rose is my favourite flower (=Roses are my favourite flowers) - единственное число, слабый член оппозиции по категории числа, используется вместо множественного числа, сильного члена оппозиции. Транспозиция имеет место в тех случаях, когда используемая форма сохраняет отчасти собственное значение наряду с приобретаемым значением своего противочлена, и два функциональных значения объединяются. При транспозиции заместительное использование грамматической формы стилистически маркировано. Соединение двух функциональных значений и возникающая дополнительная стилистическая окраска позволяют трактовать транспозицию как грамматический механизм создания выразительности, или как свого рода грамматическую метафору. Чаще всего транспозиция происходит при использовании сильного члена оппозиции в значении, характерном для слабого члена оппозиции. Например: the waters of the ocean, the sands of the desert - множественное число существительного, сильный член оппозиции, используется вместо единственного числа, слабого члена оппозиции.

Grammatical oppositions can be reduced in some contextual circumstances, when one member of the opposition is used with the meaning of the other member, or, in other words, substitutes its counter-member. This phenomenon in the theory of oppositions is treated as “oppositional reduction” or “oppositional substitution”.

Two types of oppositional reduction can be distinguished in grammar: neutralization and transposition. Neutralization takes place when the grammatical form, which is used, loses its own functional meaning and acquires the meaning of its counter-member; in other words, it becomes functionally equivalent with its oppositional counter-member. This type of oppositional reduction is stylistically indifferent (neutral); in most cases it happens when the weak member of the opposition is used in the meaning of the strong one, e.g.: The rose is my favourite flower (=Roses are my favourite flowers) - the singular, the weak member of the number category opposition, is used instead of the plural, the strong member. Transposition takes place in cases where one member of the opposition preserves to a certain extent its original functional meaning alongside the meaning of its counterpart; the two functional meanings are actually combined. This type of oppositional reduction is stylistically marked. Because of the combination of meanings and the additional stylistic colouring created, transposition can be treated as a grammatical mechanism of figurativeness, or a grammatical metaphor. In most cases it happens when the strong member of the opposition is used with the meaning of the weak one. E.g.: the waters of the ocean, the sands of the desert – the plural, the strong member of the number category opposition, is used instead of the singular, the weak member.

Грамматические категории подразделяются на несколько типов. Собственные, имманентные категории отражают значения «естественно» присущие словам данного лексического класса; например, категория числа является «естественно» присущей для существительных, референты которых могут в большинстве случаев быть исчислены. Отраженные, рефлективные категории выступают как знак формального соотнесения или согласования между словами в высказывании; например, в английском языке глагольное число формально отражает признаки числа существительного или местоимения, с которым глагол сочетается в высказывании; другими словами, глагол согласуется с существительным или местоимением по категории числа, например: The man goes - The men go. Для глаголов категория числа является не имманентной, а отраженной. Имманентные категории могут либо быть переходящими, или трансгрессивными, как категория числа, которая выходит за пределы класса существительных, либо имманентные категории могут быть замкнутыми, закрытыми, ограничиваясь рамками слов одного класса; например, категория рода существительных в английском языке является замкнутой, поскольку не отражается никакими другими частями речи. «Категории переменного признака» реализуются в изменяемых грамматических формах слов, например, категория числа существительных – это категория переменного признака, потому что большинство существительных имеет две формы, единственного и множественного числа, cat – cats. «Категории постоянного признака» отражаются в классификациях слов по определенным неизменным категориальным признакам; например, категория рода английских существительных – это категория постоянного признака: существительное woman неизменно относится к женскому роду, поскольку регулярно замещается местоимением женского рода she, существительное man - мужского рода, замещается только местоимением he, существительное tree – среднего рода, неизменно, постоянно замещаемое местоимением it.

Grammatical categories are subdivided into several types. “Immanent”categories render the meaning innate (or, natural) for the words of a particular lexical class; for example, the category of number is innate for nouns since the referents denoted by nouns can potentially be counted. “Reflective” categories serve as a sign of formal correlation or agreement between the words in an utterance: in English the verbal number formally reflects the number characteristics of the noun or of the pronoun with which the verb corresponds in the utterance; in other words, the verbs agree with the nouns or pronouns in the category of number, e.g.: The man goes - The men go. For verbs the category of number is not immanent; it is reflective. Immanent categories can be either “transgressive” like the category of number, which transgresses the borders of the noun, or they can be “closed”, confined within the word-class; for example, the category of gender of nouns is not reflected by any other word-class in English, so it is a closed category. Another distinction is based on the changeability of the categorial feature. “Variable feature categories” are categories realized in changeable grammatical forms of words, e.g.: the category of number is a variable feature category, because most nouns have two forms, the singular and the plural, cat – cats. “Constant feature categories” reflect the classification of the words according to certain unchangeable categorial features, e.g.: the category of gender in English is a constant feature category - the noun woman is of feminine gender, substituted only by the feminine pronoun she, man is of masculine gender, invariably substituted by he, and tree - of neuter gender, substituted only by it.

UNIT 4

ГРАММАТИЧЕСКИЕ КЛАССЫ СЛОВ

GRAMMATICAL CLASSES OF WORDS

Понятие части речи как  лексико-грамматического  класса  слов. Грамматически существенные свойства слов - критерии выделения частей речи: семантический, формальный, функциональный. Принципы грамматической классификации слов. Традиционная классификация частей речи. Знаменательные и служебные части речи в традиционной классификации. Проблема адекватности традиционной классификации частей речи. Полидифференциальные и монодифференциальные классификации частей речи. Синтаксико-дистрибутивная классификация слов Ч. Фриза. Трехслойное членение словарного состава на основе синтеза традиционной и синтаксико-дистрибутивной классификаций:  знаменательные, служебные и местоименные части речи. Сверх-классы, классы и под-классы слов. Функциональные различия между тремя сверх-классами слов. Открытость и  закрытость сверх-классов слов. Переходные явления в системе частей речи. Полевая теория частей речи. 

The notion of a part of speech as a lexico-grammatical class of words. Grammatically relevant properties of words - criteria for differentiating the classes of words: semantic, formal and functional criteria. Principles of grammatical classification of words. The traditional classification of parts of speech. Notional and functional parts of speech in the traditional classification. The problem of grammatical relevance of the traditional classification of parts of speech. Polydifferential and monodifferential (heterogeneous and homogeneous) classifications. The syntactico-distributional classification of words (Ch. Fries). The combination of the syntactico-distributional and the traditional classifications:  three main layers (supra-classes) of lexicon - notional parts of speech, substitutional parts of speech (pronouns), and functional parts of speech. Supra-classes, classes, and sub-classes of words. Functional differences between the three layers of lexicon; their openness and closedness. Intermediary phenomena between the three major layers. The field approach in the classification of parts of speech.

Традиционный термин «части речи» был создан в древнегреческой лингвистике и отражает тот факт, что в то время не проводилось различий между языком как системой и речью, между словом как частью высказывания и словом как частью словарного состава языка. Термин «часть речи» может быть принят современной лингвистикой как условный,  «не-объяснительный» (как «термин-имя») для обозначения лексико-грамматических классов слов выделенных и соотносимых друг с другом в системе языка на основании грамматически существенных свойств.

The traditional term “parts of speech” was developed in Ancient Greek linguistics and reflects the fact that at that time there was no distinction between language as a system and speech, between the word as a part of an utterance and the word as a part of lexis. The term “parts of speech” is accepted by modern linguistics as a conventional, or “non-explanatory” term (“name-term”) to denote the lexico-grammatical classes of words correlating with each other in the general system of language on the basis of their grammatically relevant properties.

Существует три типа грамматически существенных свойств  слов, которые позволяют разграничить классы слов, называемые «частями речи»: семантические, формальные и функциональные. Они выступают в качестве критериев классификации слов по частям речи. Семантический критерий предполагает оценку абстрактной семантики слов, объединяющей их в рамках целого класса, например: обобщенным (категориальным) значением существительных является «предметность», глаголов – процесс, прилагательных – субстантивный признак, наречия – несубстантивный признак. Формальный критерий охватывает формальные признаки (словообразовательные и словоизменительные), характерные для слов данной части речи, например: существительное может быть опознано по особому набору словообразовательных суффиксов, например: property, bitterness, worker, etc., а также по изменению слова по категориям числа, падежа, артиклевой детерминации: boy-boys, boy – boy’s, boy – the boy – a boy, etc. Также важными являются сочетаемостные свойства слов разных частей речи, например, глаголы могут сочетаться с наречиями, а существительные не могут (за исключением особых контекстов). Функциональный критерий предполагает оценку тех функций, которые слова данного класса выполняют в предложении, например: наиболее характерными функциями существительного являются функции подлежащего и дополнения, единственной функцией, выполняемой в предложении глаголом в личной форме, является функция сказуемого, для прилагательного характерна функция определения, для наречия – функция обстоятельства. 

There are three types of grammatically relevant properties of words that differentiate classes of words called “parts of speech”: semantic, formal and functional properties. They traditionally make the criteria for the classification of parts of speech. The semantic criterion refers to the generalized semantic properties common to the whole class of words, e.g.: the generalized (or, categorial) meaning of nouns is “thingness”, of verbs process, of adjectives substantive property, of adverbs non-substantive property. The formal criterion embraces the formal features (word-building and word-changing) that are characteristic for a particular part of speech, e.g.: the noun is characterized by a specific set of word-building affixes, cf.: property, bitterness, worker, etc., and is changed according to the categories of number, case and article determination: boy-boys, boy – boy’s, boy – the boy – a boy, etc. Combinability is also a relevant formal feature for each particular part of speech; for example, verbs can be modified by adverbs, while nouns cannot (except in specific contexts). The functional criterion is based on the functions that the words of a particular class fulfill in the sentence, e.g.: the most characteristic functions of the noun are those of a subject and an object; the only function of the finite form of the verb is that of a predicate; the adjective functions in most contexts as an attribute; the adverb as an adverbial modifier.

В целом классификации  могут быть основаны либо на одном  из критериев (такие классификации называются гомогенными, или монодифференциальными), или на сочетании нескольких критериев (такие классификации получили название гетерогенных, или полидифференциальных). Традиционная, общепринятая классификация слов по частям речи является гетерогенной (полидифференциальной); она основывается на сочетании всех трех выше перечисленных критериев: «значение – форма – функция».

Все части речи в традиционной классификации  на высшем уровне подразделяются на знаменательные и служебные. Знаменательные части речи, к которым в традиционной классификации относятся существительные, глаголы, прилагательные, наречия, местоимения и числительные, обладают полным номинативным значением, как правило, изменяемы и выполняют самостоятельные синтаксические функции в предложении. Существительное, например, в рамках традиционной классификации определяется как  часть речи, 1)обладающая категориальным значением «предметности», 2) обладающая набором особых словообразовательных суффиксов, изменяемая по категориям числа, падежа, артиклевой детерминации, которая может употребляться с предлогами и сочетаться с прилагательными в функции определения, и 3) выполняющая в предложении субстантивные функции подлежащего, дополнения или предикатива. По тем же самым критериям получают свою характеристику другие знаменательные части речи. Служебные части речи, среди которых в традиционной классификации выделяют союзы, предлоги, артикли, междометия, частицы и модальные слова, не обладают полной номинативной ценностью, неизменяемы и выполняют вспомогательные, конструкционные функции в составе предложений.

Сочетание данных трех критериев в  качестве основного направления в современной лингвистике было разработано в трудах В.В. Виноградова, Л.В. Шербы, А.И. Смирницкого, Б.А. Ильиша и др.

Classifications in general may be based either on one criterion (such classifications are called homogeneous, or monodifferential), or on a combination of several criteria (such classifications are called heterogeneous, or polydifferential). The traditional classification of parts of speech is polydifferential (heterogeneous); it is based on the combination of all the three criteria mentioned above: ‘meaning – form – function’.

Traditionally, all parts of speech are subdivided on the upper level of classification into notional words and functional words. Notional words, which traditionally include nouns, verbs, adjectives, adverbs, pronouns and numerals, have complete nominative meanings, are in most cases changeable and fulfill self-dependent syntactic functions in the sentence. The noun, for example, as a part of speech, is traditionally characterized by 1) the categorial meaning of substance (“thingness”), 2) a specific set of word-building affixes, the grammatical categories of number, case and article determination, prepositional connections and modification by an adjective, and 3) the substantive functions of subject, object or predicative in the sentence. In the same way, all the other notional parts of speech are described. Functional words, which include conjunctions, prepositions, articles, interjections, particles, and modal words, have incomplete nominative value, are unchangeable and fulfill mediatory, constructional syntactic functions.

The employment of the three criteria combined, in present-day mainstream linguistics, was developed mainly by V. V. Vinogradov, L. V. Scherba, A. I.  Smirnitsky, B. A. Ilyish and others.

В традиционной классификации  частей речи существует ряд противоречий и непоследовательностей, которые вызывали (и продолжают вызывать) у некоторых исследователей на протяжении всей истории развития лингвистики сомнения в ее научной обоснованности. Во-первых, перечисленные критерии классификации оказываются действительно значимыми только при выделении знаменательных слов. Что касается служебных слов – предлогов, союзов, частиц, междометий и др. – эти классы определяются не по наличию общих семантических, формальных или функциональных признаков, а скорее по отсутствию перечисленных критериев в обобщенной форме. Во-вторых, статус числительных и местоимений, которые в традиционной классификации относятся к знаменательным словам, сомнителен, поскольку они не обладают собственными функциями в предложении, а отдельные подклассы внутри этих классов сближаются по формальным и функциональным признакам с разными знаменательными частями речи: например, количественные числительные функционируют как существительные, а порядковые – как прилагательные; то же самое относится к личным и притяжательным местоимениям. В-третьих, очень часто бывает сложно разграничить отдельные части речи, существует целый ряд слов, статус которых в системе частей речи трудно определим. Например, неличные формы глагола, такие как инфинитив, герундий, причастие I и II, относятся к классу глаголов, однако у них нет многих признаков глаголов – признаков числа, лица, времени, наклонения, и, что еще более важно, они не могут выполнять характерные глагольные функции в предложении – функции сказуемого. Столь же неопределенными  являются частиречные характеристики вспомогательных глаголов, усилительных наречий, связующих наречий и местоимений и многих других групп слов, которые обладают морфологическими признаками знаменательных слов, однако выполняют в предложении вспомогательные, конструкционные функции подобно служебным словам. Кроме того, существуют слова, которые совсем «выпадают» из классификации по частям речи, например, у многих лингвистов вызывает проблемы частиречная принадлежность слов согласия и несогласия, yes и no.

There are certain limitations and controversial points in the traditional classification of parts of speech, which make some linguists doubt its scientific credibility. First of all, the three criteria turn out to be relevant only for the subdivision of notional words. As for functional words – prepositions, conjunctions, particles, interjections, etc. – these classes of words do not distinguish either common semantic, or formal, or functional properties, they are rather characterized by the absence of all three criteria in any generalized form. Second, the status of pronouns and the numerals, which in the traditional classification are listed as notional, is also questionable, since they do not have any syntactic functions of their own, but rather different groups inside these two classes resemble in their formal and functional properties different notional parts of speech: e.g., cardinal numerals function as substantives, while ordinal numerals function as adjectives; the same can be said about personal pronouns and possessive pronouns. Third, it is very difficult to draw rigorous borderlines between different classes of words, because there are always phenomena that are indistinguishable in their status. E.g., non-finite forms of verbs, such as the infinitive, the gerund, participles I and II are actually verbal forms, but lack some of the characteristics of the verb: they have no person or number forms, no tense or mood forms, and what is even more important, they never perform the characteristic verbal function, that of a predicate. Equally dubious is the part-of-speech characterization of auxiliary verbs, intensifying adverbs, conjunctive adverbs and pronouns, and of many other groups of words which have the morphological characteristics of notional words, but play mediatory constructional functions in a sentence, like functional words. There are even words that defy any classification at all; for example, many linguists doubt whether the words of agreement and disagreement, yes and no, can occupy any position in the classification of parts of speech.

Перечисленные проблемы и ряд некоторых других наблюдений побудили лингвистов к поиску альтернативных способов членения словарного состава языка. Некоторые лингвисты полагали, что противоречия в системе частей речи могут быть разрешены, если провести классификацию по единому основанию, что представлялось научно более последовательным и более строгим подходом. Другими словами, разрешение проблем виделось в создании монодифференциальной, или гомогенной классификации частей речи.

Необходимо отметить, что подобные попытки предпринимались в истории лингвистики не раз. Так, первая классификация слов по частям речи в греческой грамматической школе основывалась в основном на формальных признаках, по которым все слова делились на изменяемые и неизменяемые; существительные, прилагательные и числительные рассматривались вместе как класс «имен», поскольку имели схожие морфологические формы. Этой классической традиции следовали и первые научные грамматики английского языка; так, Генри Суит подразделял все слова в английском языке на «склоняемые» и «несклоняемые». Однако подход, который был эффективным при описании флективных языков, оказался не столь убедительным при описании других языков.

Синтаксический подход, который  устанавливает классы слов в соответствии с их функциональными характеристиками, является более универсальным и применим к языкам различных морфологических типов. Принципы монодифференциальной синтактико-дистрибутивной классификации слов в английском языке были разработаны представителями американской дескриптивной лингвистики Л. Блумфилдом, З. Харрисом и Ч. Фризом.

Ч. Фриз провел выборку наиболее употребительных  грамматических конструкций и использовал их в качестве подстановочных рамок, фреймов: фреймы были поделены на части, или позиции, каждая позиция получила отдельный номер, а затем Ч. Фриз провел большое количество субституционных тестов (тестов на замещение), с целью определить, какие слова могут использоваться в конкретных позициях. В качестве фреймов использовались, в частности, следующие предложения: The concert was good (always). The clerk remembered the tax (suddenly). The team went there. Слова, которые могли быть использованы в позиции артикля образовывали одну группу, слова, которые могли замещать слово “clerk” – другую, и т.д. Результаты проведенного Ч. Фризом эксперимента оказались на удивление схожими с традиционной классификацией частей речи:  в предложениях были выявлены четыре основные позиции, слова, которые могут замещать эти позиции без изменения значения конструкции, были объединены в четыре больших класса, и эти классы, в общем, совпали с основными знаменательными частями речи в традиционной классификации, т.е., с делением слов на существительные, глаголы, прилагательные и наречия. Помимо «позиционных слов» (“form-words”), Ч. Фриз вычленил 15 ограниченных групп слов, которые не могли заполнять позиции в фреймах. Эти слова, которые Фриз назвал “function words” оказались практически идентичны с классами традиционно выделяемых служебных частей речи.

Синтактико-дистрибутивная классификация слов по исключительно функциональным признакам свидетельствует об объективном характере разбиения слов по частям речи. Более того, в ряде случаев результаты применения этого подхода оказались еще более противоречивыми, чем в традиционной, якобы «ненаучной» классификации: например, в группе А, охватывающей слова, способные замещать артикль “the” в вышеприведенных конструкциях, оказались такие разнородные слова как “the, no, your, their, both, few, much, John’s, twenty” и т.д., тогда как одно слово могло оказываться в разных дистрибутивных классах. Таким образом, синтактико-дистрибутивная классификация не может заменить традиционную классификацию по частям речи, однако важнейшие характеристики различных классов слов, которые были выявлены в рамках синтактико-дистрибутивной классификации, могут быть использованы в качестве существенного дополнения к традиционной классификации.

These, and a number of other problems, made linguists search for alternative ways to classify lexical units. Some of them thought that the contradictions could be settled if parts of speech were classified following what was seen as a strictly scientific approach, a unified basis of subdivision; in other words, if a homogeneous, or monodifferential classification of parts of speech were undertaken.

It must be noted that the idea was not entirely new. The first classification of parts of speech was homogeneous: in ancient Greek grammar the words were subdivided mainly on the basis of their formal properties into changeable and unchangeable; nouns, adjectives and numerals were treated jointly as a big class of “names” because they shared the same morphological forms. This classical linguistic tradition was followed by the first English grammars: Henry Sweet divided all the words in English into “declinables” and “indeclinables”. But the approach which worked well for the description of highly inflectional languages turned out to be less efficient for the description of other languages.

The syntactic approach, which establishes the word classes in accord with their functional characteristics, is more universal and applicable to languages of different morphological types. The principles of a monodifferential syntactico-distributional classification of words in English were developed by the representatives of American Descriptive Linguistics, L. Bloomfield, Z. Harris and Ch. Fries.

Ch. Fries selected the most widely used grammatical constructions and used them as substitution frames: the frames were parsed into parts, or positions, each of them got a separate number, and then Ch. Fries conducted a series of substitution tests to find out what words can be used in each of the positions. Some of the frames were as follows: The concert was good (always). The clerk remembered the tax (suddenly). The team went there. All the words that can be used in place of the article made one group, the ones that could be used instead of the word “clerk” another, etc. The results of his experiments were surprisingly similar to the traditional classification of parts of speech: four main positions were distinguished in the sentences; the words which can be used in these positions without affecting the meaning of the structures were united in four big classes of words, and generally speaking coincide with the four major notional parts of speech in the traditional classification: nouns, verbs, adjectives and adverbs. Besides these “positional words” (“form-words”), Ch. Fries distinguished 15 limited groups of words, which cannot fill in the positions in the frames. These “function words” are practically the same as the functional words in the traditional classification.

The syntactico-distributional classification of words distinguished on a consistently syntactic basis testifies to the objective nature of the classification of parts of speech. More than that, in some respects the results of this approach turn out to be even more confusing than the allegedly “non-scientific” traditional classification: for example, Group A, embracing words that can substitute for the article “the” in the above given frames, includes words as diverse as “the, no, your, their, both, few, much, John’s, twenty”, or one word might be found in different distributional classes. Thus, the syntactico-distributional classification cannot replace the traditional classification of parts of speech, but the major features of different classes of words revealed in syntactico-distributional classification can be used as an important supplement to traditional classification.

Соединение монодифференциальной синтактико-дистрибутивной классификации  и традиционной полидифференциальной классификации подтверждает безусловное  деление лексикона на два основных сверхкласса: знаменательные и служебные слова. Важнейшим формальным признаком этого разбиения на сверхклассы становится их открытость/закрытость. Знаменательные части речи представляют собой открытые классы слов, каждый из которых может быть пополнен новыми словами в соответствии с установленными семантическими, формальными и функциональными признаками. Выделяются только четыре знаменательных части речи, которые соответствуют четырем основных синтаксическим позициям в предложении: существительные, глаголы, прилагательные и наречия. Они взаимосвязаны между собой четырьмя ступенями лексических деривационных парадигм, например: to decide – decision – decisive – decisively.  Служебные части речи представляют собой закрытые классы слов: они не могут быть произвольно увеличены, они непосредственно входят в систему языка и задаются списком. Закрытость служебных частей речи обусловлена их ролью в структуре предложения: через служебные слова реализуются различные конструкционные функции синтаксических единиц, что сближает их скорее с грамматическими, нежели с лексическими средствами языка.

Что касается статуса числительных и местоимений, согласно данному  подходу они образуют особый, третий сверхкласс заместительных частей речи, поскольку не обладают собственными позиционными функциями в составе предложения, но замещают знаменательные части речи и выполняют характерные для них функции. Выделение заместительных частей речи в особый сверхкласс, отличный от знаменательных частей речи, находит подтверждение в закрытом характере классов числительных и местоимений: как и в случае со служебными словами, они задаются списком.

Все три сверх-класса слов членятся на классы (собственно части речи) и далее по подклассы (группы слов внутри частей речи). Например, существительные делятся на собственные и нарицательные, одушевленные и неодушевленные, исчисляемые и неисчисляемые и т.д.; местоимения делятся на личные, притяжательные (связанные и «автономные»), объектные, указательные, возвратные, относительные и т.д.; числительные делятся на количественные и порядковые и т.д.

The combination of syntactico-distributional and traditional classifications strongly suggests the unconditional subdivision of the lexicon into two big supra-classes: notional and functional words. The major formal grammatical feature of this subdivision is their open or closed character. The notional parts of speech are open classes of words, with established basic semantic, formal and functional characteristics. There are only four notional classes of words, which correlate with the four main syntactic positions in the sentence: nouns, verbs, adjectives, and adverbs. They are interconnected by the four stages of the lexical paradigmatic series of derivation, e.g.: to decide – decision – decisive – decisively. The functional words are closed classes or words: they cannot be further enlarged and are given by lists. The closed character of the functional words is determined by their role in the structure of the sentence: the functional words expose various constructional functions of syntactic units, and this makes them closer to grammatical rather than to lexical means of the language.

As for pronouns and the numerals, according to the functional approach they form a separate supra-class of substitutional parts of speech, since they have no function of their own in the sentence, but substitute for notional parts of speech and perform their characteristic functions. The difference between the four notional parts of speech and substitutional parts of speech is also supported by the fact that the latter are closed groups of words like functional parts of speech.

The three supra-classes are further subdivided into classes (the parts of speech proper) and sub-classes (groups inside the parts of speech). For example, nouns are divided into personal and common, animate and inanimate, countable and uncountable, etc.; pronouns are subdivided into personal, possessive (conjoint and absolute), objective pronouns, demonstrative, reflexive, relative, etc.; numerals are subdivided into cardinal and ordinal, etc.

Полевой подход, который  был описан в предыдущих разделах, также позволяет прояснить многие сложные вопросы в традиционной классификации частей речи. Границы классов не являются жесткими; вместо границ в соответствии с полевой теорией выявляются континуумы многочисленных переходных явлений, объединяющих признаки двух и более классов слов. В структуре каждой части речи существует некоторое ядро, представленное словами, которые обладают всеми основными признаками данного класса, и периферия, к которой относятся слова смешанного, переходного характера, совмещающие признаки данного класса и других частей речи. Например, неличные формы глагола (инфинитив, герундий, причастия I и II) составляют периферию глагольного класса слов: они не имеют некоторых признаков глаголов, зато имеют некоторые признаки, характерные либо для существительных, либо для прилагательных, либо для наречий. Существуют переходные явления между сверхклассами слов: некоторые наречия функционируют подобно служебным словам, например, подобно предлогам или союзам: however, nevertheless, besides и др. Широкозначные знаменательные слова сближаются в своем заместительном функционировании с местоимениями, например: He speaks English better than I do; Have you seen my pen? I can’t find the wretched thing. Вместе с собственно местоимениями они образуют четыре ступени парадигматического ряда, в котором находят свою полную заместительную репрезентацию четыре знаменательные части речи, ср.: one, it, thing, matter, way… - do, make, act…- such, similar same… - thus, so, there…

Использование полевого подхода в  трактовке распределения слов по частям речи было сформулировано в  работах российских лингвистов Г.С. Щура и В.Г. Адмони.

The field approach, which was outlined in the previous units, also helps clarify many disputable points in the traditional classification of parts of speech. The borderlines between the classes of words are not rigid; instead of borderlines there is a continuum of numerous intermediary phenomena, combining the features of two or more major classes of words. Field theory states that in each class of words there is a core, the bulk of its members that possess all the characteristic features of the class, and a periphery (marginal part), which includes the words of mixed, dubious character, intermediary between this class and other classes. For example, the non-finite forms of the verb (the infinitive, the gerund, participles I and II) make up the periphery of the verbal class: they lack some of the features of a verb, but possess certain features characteristic to either nouns, or adjectives, or adverbs. There are numerous intermediary phenomena that form a continuum between the notional and functional supra-classes; for example, there are adverbs whose functioning is close to that of conjunctions and prepositions, e.g.: however, nevertheless, besides, etc. Notional words of broad meaning are similar in their functioning to the substitutive functioning of the pronouns, e.g.:  He speaks English better than I do; Have you seen my pen? I can’t find the wretched thing. Together with the regular pronouns they form the stages of the paradigmatic series, in which the four notional parts of speech are substitutively represented, cf.: one, it, thing, matter, way… - do, make, act…- such, similar same… - thus, so, there…

The implementation of the field approach to the distribution of words in parts of speech was formulated by the Russian linguists G. S. Schur and V. G.  Admoni.

UNIT 5

СУЩЕСТВИТЕЛЬНОЕ

NOUN: GENERAL

Имя существительное как главная  номинативная единица лексикона. Категориальное значение существительного. Формальные признаки существительного. Синтаксические функции существительного. Проблема существительного, выступающего в функции определения (“the cannon ball problem”). Грамматически существенные подклассы существительного: существительные собственные и нарицательные, одушевленные и неодушевленные, личностные и неличностные, исчисляемые и неисчисляемые. Грамматические особенности существительных разных подклассов. Выборочная синтагматическая сочетаемость существительных разных подклассов.

Noun as the central nominative lexemic unit of language. Categorial meaning of the noun. Formal characteristics of the noun. Syntactic functions of the noun. The noun as an attribute (“the cannon ball problem”). Grammatically relevant subclasses of the noun: common and proper, animate and inanimate, human and non-human, countable and uncountable, concrete and abstract nouns. The grammatical peculiarities of different groups of nouns. Selectional syntagmatic combinability of different groups of nouns.

Категориальным  значением существительного является «предметность». Существительное непосредственно называет разнообразные объекты и явления действительности и обладает наибольшей номинативной силой среди всех знаменательных частей речи: практически любое явление действительности может быть представлено с помощью существительного как независимый референт, то есть, субстантивировано. Существительные обозначают собственно предметы и объекты (tree), абстрактные понятия (love),  разные качества (bitterness) и даже действия (movement). Все эти слова функционируют в речи так же, как и названия собственно предметов.

The categorial meaning of the noun is “substance” or “thingness”. Nouns directly name various phenomena of reality and have the strongest nominative force among notional parts of speech: practically every phenomenon can be presented by a noun as an independent referent, or, can be substantivized. Nouns denote things and objects proper (tree), abstract notions (love), various qualities (bitterness), and even actions (movement). All these words function in speech in the same way as nouns denoting things proper.

Что касается формальных признаков, существительное характеризуется набором особых словообразовательных аффиксов и словообразовательных моделей, которые указывают на то, что данное слово является существительным; к ним относятся, в частности, суффиксы производителя действия (worker, naturalist, etc.), суффиксы абстрактных понятий (laziness, rotation, security, elegance, etc.), особые модели конверсии (to find – a find)  и др. С точки зрения словоизменения существительное характеризуется по категориям числа (boy - boys), падежа (boy - boy’s), и артиклевой детерминации (boy, a boy, the boy). Существительное также обладает рядом формальных показателей в плане сочетаемости с глаголами, прилагательными и другими существительными, присоединяемыми либо при помощи предлога, либо без такового. Существительное является единственной частью речи, которая может объединяться с другими словами с помощью предлога, например: the book of the teacher, to go out of the room, away from home, typical of the noun и т.д.

Formally, the noun is characterized by a specific set of word-building affixes and word-building models, which unmistakably mark a noun, among them: suffixes of the doer (worker, naturalist, etc.), suffixes of abstract notions (laziness, rotation, security, elegance, etc.), special conversion patterns (to find – a find), etc. As for word-changing categories, the noun is changed according to the categories of number (boy-boys), case (boy-boy’s), and article determination (boy, a boy, the boy). Formally the noun is also characterized by specific combinability with verbs, adjectives and other nouns, introduced either by preposition or by sheer contact. The noun is the only part of speech which can be prepositionally combined with other words, e.g.: the book of the teacher, to go out of the room, away from home, typical of the noun, etc.

Наиболее характерными функциями для существительного в предложении являются функции подлежащего и дополнения, поскольку они обычно обозначают участников действия и объекты в качестве компонентов описываемой ситуации, например: The teacher put the book on the table. Кроме того, существительное может выступать в качестве предикатива (именной части составного именного сказуемого), например: He is a teacher; и в качестве обстоятельства, например: It happened last summer. Существительное в английском языке может также выступать в функции определения в следующих случаях: когда существительное употреблено в родительном падеже (the teacher’s book), когда существительное употреблено с предлогом (the book of the teacher) или в контактной группе двух существительных, первое из которых является определением второго (cannon ball, space exploration, sea breeze, the Bush administration  и др.).

The most characteristic functions of the noun in a sentence are the function of a subject and an object, since they commonly denote persons and things as components of the situation, e.g.: The teacher took the book. Besides, the noun can function as a predicative (part of a compound predicate), e.g.: He is a teacher; and as an adverbial modifier, e.g.: It happened last summer. The noun in English can also function as an attribute in the following cases: when it is used in the genitive case (the teacher’s book), when it is used with a preposition (the book of the teacher), or in contact groups of two nouns the first of which qualifies the second (cannon ball, space exploration, sea breeze, the Bush administration, etc.).

Последний случай представляет собой особую лингвистическую проблему, которую иногда называют “cannon ball problem”. Один из аспектов проблемы заключается в следующем: имеем ли мы дело в подобных случаях с сочетанием двух существительных, или первое слово является омонимичным существительному прилагательным? Возможны следующие доказательства правильности первой точки зрения: первое слово в подобных контекстах не обладает ни одним из признаков прилагательного кроме функции (оно не может образовывать форм степеней сравнения, оно не может вступать в отношения определения с наречием и т.д.); кроме того, первое слово в подобных словосочетаниях иногда используется в форме множественного числа, например: translations editor. Дополнительные различия обнаруживаются в семантике, ср.: a dangerous corner – a danger signal; прилагательное dangerous описывает референт, обозначаемый следующим существительным, corner, возможна постановка вопроса «какой?», а существительное danger называет отдельный референт - цель подачи сигнала, возможна постановка вопроса «для чего?» .

Другая часть проблемы заключается  в следующем: могут ли компоненты подобных контактных групп рассматриваться как отдельные слова, или, как утверждают некоторые лингвисты, это своего рода сложные слова? Возможны следующие доказательства правильности первой точки зрения: сложное слово является стабильной, готовой к употреблению, зафиксированной в словаре единицей, тогда как большинство словосочетаний «существительное + существительное» свободно образуются в речи; кроме того, они могут быть с легкостью преобразованы в другие типы словосочетаний, например, в предложные словосочетания (этот тип трансформационного теста называется «тест на изоляцию»), например: a cannon ball à a ball for cannon, space exploration à exploration of space, тогда как для преобразования сложных слов, как правило, необходимы более сложные дополнительные трансформации, которые поясняют их «внутреннюю форму», или этимологическую мотивацию, например: a waterfall – water of a stream, river, etc., falling straight down over rocks. Следовательно, сочетания  типа space exploration представляют собой сочетания двух существительных, одно из которых является определением по отношению к другому.  Подобные сочетания могут включать несколько субстантивных определений, что особенно характерно для текстов научно-технического стиля, например: population density factor, space exploration programmes и т.п.

 Однако, необходимо отметить, что статус некоторых сочетаний «существительное + существительное», особенно когда они становятся широко употребительными и фиксируются в словарях, является промежуточным между словосочетанием и сложным словом, что отражается и в изменении их написания и в акцентуации; кстати, лексема cannonball сегодня уже стала сложным словом и пишется слитно согласно новейшим лексикографическим изданиям.

The last case presents a special linguistic problem, which is sometimes referred to as “the cannon ball problem”. One aspect of the problem can be formulated in the following way: is it a contact group of two nouns or is the first word in this phrase an adjective homonymous with a noun? The arguments which support the former point of view are as follows: the first word in such contexts does not display any other qualities of the adjective, except for the function (it can not form the degrees of comparison, it cannot be modified by an adverb, etc.); besides, sometimes the first noun in such groups is used in the plural, e.g.: translations editor. An additional argument is purely semantic, cf.: a dangerous corner – a danger signal; the adjective dangerous describes the thing referred to by the following noun, so it is possible to ask a question “What kind of …?”, while the noun danger tells us what the purpose of the signal is, so the possible question is “What … for?”

Another aspect of “the cannon ball problem” is as follows: can the components of such contact groups be considered two separate words, or, as some linguists maintain, is it a kind of a compound word? The arguments which support the former point of view are as follows: a compound word is a stable, ready-made lingual unit, fixed in dictionaries, while most “noun + noun” groups are formed freely in speech; besides, they can be easily transformed into other types of word-combinations (this type of transformation test is known as “the isolability test”), e.g., prepositional word-combinations: a cannon ball à a ball for cannon, space exploration à exploration of space, etc.; compound words as a rule need additional transformations which explain their “inner form”, or etymological motivation, e.g.: a waterfall – water of a stream, river, etc., falling straight down over rocks. So, combinations like space exploration are combinations of two nouns, the first of which is used as an attribute of the other. They may include several noun attributes, especially in scientific style texts, e.g.: population density factor, space exploration programmes, etc.

It must be admitted, though, that with some “noun + noun” word-combinations, especially if they become widely used and are fixed in dictionaries, their status becomes mixed, intermediary between a word and a phrase, and this is reflected by their one-word spelling and changes in accentuation; incidentally, the lexeme cannonball today is considered a compound word spelled jointly according to the latest dictionaries.

Как любая часть речи, существительное далее подразделяется на подклассы, или группы, в соответствии с разнообразными функционально-семантическими и формальными особенностями входящих в них слов. Основные грамматически релевантные подклассы существительного выделяются в виде следующих противопоставлений.

По «типу номинации» существительные делятся на собственные (имена собственные) и нарицательные. Нарицательные существительные представляют собой обобщающее название любого объекта, входящего в некий класс объектов, например: river – any river, boy – any boy, а имена собственные не имеют обобщающего понятийного содержания, они служат названием отдельных индивидуальных существ или объектов, например: Mississippi, John, New York и т.д. Данное семантическое разбиение существительных отражается в расхождении их формальных признаков в категории артиклевой детерминации и в категории числа. Имена собственные практически не употребляются с артиклями и не образуют форм множественного числа, за исключением ограниченного числа контекстов: например, в норме нельзя употребить слово New York в форме множественного числа, хотя можно сказать There are two Lenas in our group, или The Joneses are to visit us. Если имя собственное используется с артиклем или с другим детерминативом и/или в форме множественного числа, эти формальные показатели в большинстве контекстов сигнализируют о его транспозиции (переносе) из подкласса имен собственных в подкласс имен нарицательных, например: You are my Romeo!; I can’t approve of  young Casanovas like you.

По «форме существования» референтов существительные подразделяются на одушевленные существительные и неодушевленные; первые означают живые существа (man, woman, dog), а вторые – объекты и явления (tree, table). Это семантическое разбиение проявляется в формах категории падежа, поскольку преимущественно одушевленные существительные используются в форме притяжательного падежа, ср.: John’s leg, но the leg of the table. Данное разбиение существительных на подклассы семантически тесно связано со следующим.

По признаку «личностность» личностные  одушевленные существительные, обозначающие людей («лица»), противопоставляются неличностным (одушевленным и неодушевленным) существительным, обозначающим все остальные референты («не-лица»). Это лексико-грамматическое разбиение существительных не выделяется традиционной практической и теоретической грамматикой, но оно также грамматически существенно, поскольку только у личностных существительных в английском языке различают мужской и женский род, например: man – he, woman – she, тогда как все неличностные существительные, и одушевленные, и неодушевленные, замещаются местоимением среднего рода it. Исключения имеют место только в случаях переноса существительного в другой подкласс, например, в случаях персонификации: the sun - he, the moon  - she и т.п.

По «количественной структуре» референта исчисляемые существительные противопоставляются неисчисляемым существительным; первые означают дискретные, отдельные объекты, которые поддаются исчислению и образуют дискретные множества, например: table – tables, вторые обозначают либо вещества (sugar), либо нечленимые множества (police), либо абстрактные понятия (anger), либо какие-то схожие явления. Это разбиение существительных проявляется в расхождениях форм категории числа (см. Раздел № 7).

Помимо перечисленных  выше формальных расхождений, различия между существительными разных групп также проявляются через выборочность их синтагматической сочетаемости; например, можно сказать The dog is sleeping, но нельзя сказать *The table is sleeping.

As with any other part of speech, the noun is further subdivided into subclasses, or groups, in accord with various particular semantico-functional and formal features of the constituent words. The main grammatically relevant subclasses of nouns are distinguished in the following correlations.

On the basis of “type of nomination” proper nouns are opposed to common nouns. Common nouns present a general name of any thing belonging to a certain class of things, e.g.: river – any river, boy – any boy, while the proper nouns have no generalized meaning; they serve as a label, a nickname of a separate individual being or thing, e.g.: Mississippi, John, New York, etc. This semantic subdivision of nouns is grammatically manifested through the differences in their formal features of the category of article determination and of the category of number. The use of proper nouns in the plural or with the articles is restricted to a limited number of contexts: normally, one cannot use the plural form of the word New York, though it is possible to say There are two Lenas in our group, or The Joneses are to visit us. If proper nouns are used with articles or other determiners and/or in the plural, in most contexts it signifies their transposition from the group of proper nouns into the group of common nouns, e.g.: You are my Romeo!; I can’t approve of  young Casanovas like you.

On the basis of “form of existence” of the referents animate nouns are opposed to inanimate nouns, the former denoting living beings (man, woman, dog), the latter denoting things and phenomena (tree, table). This semantic difference is formally exposed through the category of case forms, as animate nouns are predominantly used in the genitive case, cf.: John’s leg, but the leg of the table. This subdivision of nouns is semantically closely connected with the following one.

On the basis of “personal quality” human animate nouns (person nouns), denoting human beings, or persons, are opposed to non-human (animate and inanimate) nouns (non-person nouns), denoting all the other referents. This lexico-semantic subdivision of nouns is traditionally overlooked in practical and theoretical courses on grammar, but it is grammatically relevant because only human nouns in English can distinguish masculine or feminine genders, e.g.: man – he, woman – she, while the non-human nouns, both animate and inanimate, are substituted by the neuter gender pronoun ‘it’. The exceptions take place only in cases of transposition of the noun from one group into another, e.g., in cases of personification, e.g.: the sun - he, the moon - she, etc.

On the basis of “quantitative structure” of the referent countable (variable) nouns are opposed to uncountable (invariable) nouns, the former denoting discrete, separate things which can be counted and form discrete multitudes, e.g.: table – tables, the latter denoting either substances (sugar), or multitudes as a whole (police), or abstract notions (anger), and some others entities. This subdivision is formally manifested in the category of number (see Unit 7).

Besides the formal features enumerated above, the semantic differences between different groups of nouns are manifested through their selectional syntagmatic combinability; e.g., it is possible to say The dog is sleeping, but impossible to say *The table is sleeping.