Финансы организаций

К числу наиболее резонансных дел о банкротстве в Ростовской области можно причислить процедуры с двумя банкротами-металлургами: Ростовским электрометаллургическим заводом (РЭМЗ) и Сулинским металлургическим заводом СТАКС. РЭМЗ вошел в банкротство летом 2009 года с просто потрясающей суммой задолженности в 17 миллиардов рублей. Но уже в январе 2010, что не менее примечательно, процедуры банкротства РЭМЗа были завершены подписанием мирового соглашения с кредиторами, владение РЭМЗом перешло к металлургическому гиганту "Мечел". Это позволило как обеспечить простаивавший завод заказами, так и убедить кредиторов согласиться с таким редким в российских банкротствах инструментом, как мировое соглашение. При этом, в случае с РЭМЗом было преодолено сопротивление со стороны такого профессионального и жесткого кредитора, как "Альфа-банк".

Что касается банкротства Сулинского металлургического завода, входящего в группу МАИР, то оно в итоге "увенчалось" возбуждением уголовных дел. Летом-осенью 2009 г. после прокурорских проверок (по заявлению Северо-Кавказского банка Сбербанка) структурные подразделения ГУВД Москвы, Московской и Ростовской областей и Ставропольского края возбудили уголовные дела по статьям "преднамеренное банкротство" и "мошенничество". А уже в марте 2010 г. антимонопольная служба одобрила заявку компании "СБК Металл" (структуры ООО "Сбербанк Капитал") на приобретение активов холдинга "МАИР", в том числе Красносулинского метзавода.

И все же юристы и судьи признают, что самый большой общественный резонанс получили дела о банкротствах двух крупных потребительских кооперативов - "Потребительского Союза "Инвестор-98" и "Гарантии", прежде всего, потому что в них состояли десятки тысяч жителей Ростовской области.

3. Проблемы совершенствования законодательства в области банкротства

Оценивая российское законодательство о банкротстве, следует отметить, что в его развитии наряду с явно положительными имеются и неоправданные тенденции. Наука и практика по-разному понимают роль и значение этого законодательства.

Известно, что рыночное законодательство существует, чтобы обязательства исполнялись в срок и долги оплачивались полностью, чтобы в условиях недостаточности имущества должника для полного удовлетворения требований кредиторов эти требования удовлетворялись в определенной законом очередности и соразмерно за счет вырученных средств от продажи имущества должника-банкрота, т. е. путем передела собственности в соответствии с Законом о банкротстве.

Российское законодательство о банкротстве имеет основную  цель: не ликвидацию юридических лиц — банкротов, а восстановление их платежеспособности. Однако реализация этой цели как приоритетной ведет к сдерживанию процессов банкротства, к стагнации российской экономики, подрыву динамичности экономического оборота, так как удовлетворение интересов кредиторов и сопряженных с ними интересов других лиц (контрагентов кредиторов) оказывается отодвинутым на неопределенный срок.

На этот недостаток российского законодательства о банкротстве обратил внимание М. Хоуман, который отметил, что приоритетной задачей законодательства о банкротстве, занимающего центральное место в деловой жизни каждой страны, должно быть повышение возврата средств для кредиторов. Любая система, придающая большее значение спасению бизнеса или сохранению рабочих мест, делает это в ущерб интересам кредиторов и неминуемо вызывает повышение цены кредита.

Действующий Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ не только не уменьшил возможности передела собственности, но и предусмотрел дополнительные возможности для этого. Любое лицо в рамках любой процедуры банкротства вправе полностью исполнить обязательства должника перед его кредиторами. Разве это не самый яркий пример предусмотренного Законом о банкротстве инструмента передела собственности? Это достаточно эффективная норма, которая позволит, например, крупному кредитору на легальной основе, расплатившись с мелкими кредиторами, определять судьбу должника.

Очевидно, что проблемы банкротства тесно связаны с политической и экономической борьбой различных группировок за сферы влияния, с непродуманной государственной политикой в этой сфере, предпринимательскими конфликтами и методами разрешения этих конфликтов, со слабостью и зависимостью судебной власти, особенно в части исполнения судебных решений, и др. Носители различных интересов (политические партии, социальные и экономические группы), балансирование которых осуществляется законодательством о банкротстве, стремятся изменить это законодательство под себя. Об этом свидетельствуют предпринимаемые время от времени попытки поменять направление развития законодательства о банкротстве.

Как известно, слабой стороной в обязательствах являются кредиторы и другие лица, утратившие то, что им полагается по закону. Следовательно, «защите подлежат имеющие права, а не те, кто их нарушил. С этой точки зрения должник вообще не должен защищаться правом. Можно говорить лишь об отсрочке исполнения, учете имущественного положения должника и других способах смягчения для него последствий недолжного исполнения, применяемых в исключительных случаях и обусловленных особыми социальными условиями».

Чрезвычайно низкая эффективность процедуры внешнего управления известна. Об этом свидетельствует многолетняя практика применения процедуры внешнего управления.

Для повышения эффективности регулирования конкурсных отношений необходимо усиление законодательной защиты интересов конкурсных кредиторов. Приоритет надлежит отдать конкурсному производству с возможностью выхода из него посредством заключения мирового соглашения между должником и конкурсными кредиторами. Возможности назначения реабилитационных процедур по усмотрению суда, предусмотренные ст. 75 Закона о банкротстве, должны быть исключены из него.

Существенной особенностью законодательства о банкротстве является его специальный характер. Нормы общих актов подлежат применению, если конкурсные отношения не урегулированы или не в полной мере урегулированы Законом о банкротстве. Эти правила, к сожалению, не всегда учитываются законодателем и судебной практикой.

Закон о банкротстве определенным образом соотносится с Законом об исполнительном производстве, который является общим по отношению к Закону о банкротстве. Это следует из того, что принудительное исполнение решений арбитражного суда по делу о банкротстве (формирование конкурсной массы, реализация имущества несостоятельного должника, распределение денежных средств между кредиторами и т. п.) осуществляется по правилам, предусмотренным Законом о банкротстве, а не Законом об исполнительном производстве. Так, по Закону об исполнительном производстве исполнительное производство подлежит обязательному приостановлению в случаях возбуждения арбитражным судом производства по делу о банкротстве до принятия решения по указанному делу. Исполнительное производство прекращается в случаях недостаточности имущества ликвидируемой организации для удовлетворения требований взыскателя. Исполнение решения о взыскании производится по правилам Закона о банкротства.

Закон о банкротстве выступает в качестве специального и в отношении других федеральных законов. Его специальные нормы исключают действие норм общего законодательства, в частности, акционерного (например, акционирование долга осуществляется по правилам Закона о банкротстве), вексельного (возбуждение процедуры банкротства лишает вексель как ценную бумагу безусловного характера исполнения долга), трудового (особый подход к правовому регулированию труда работников в условиях реализации процедур банкротства работодателя должен быть подчинен основным задачам института банкротства).

Признаки банкротства.

Легальные признаки понятия банкротства содержатся в ГК РФ и Законе о банкротстве. Все ли признаки банкротства, предусмотренные российским законодательством, оправданны? В критической оценке нуждаются два из них: признак, устанавливающий различия в критериях банкротства юридических лиц и граждан, и признак предварительной установленности требований заявителя к должнику.

Основное различие признаков банкротства юридического лица и гражданина заключается в том, что для признания банкротом юридического лица необходимо установить его неплатежеспособность, т. е. неспособность своевременного удовлетворения денежных требований кредиторов (критерий неплатежеспособности), а для признания банкротом гражданина необходимо установить недостаточность его имущества для полного удовлетворения требований кредиторов (критерий неоплатности).

Известно, что неоплатность и неплатежеспособность как основания банкротства взаимосвязаны. Первая означает недостаточность имущества должника (установленный факт), вторая — предполагаемую недостаточность имущества должника (презумпция). Так, А. Трайнин писал: «Невозможность платить (неоплатность) и неспособность платить (прекращение платежей) не только не противоречат друг другу, а наоборот, находятся в тесной внутренней зависимости»

Следовательно, различия в критериях банкротства юридических лиц и граждан не оправданы. Нет никакой опасности в том, чтобы и в основание банкротства граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, был положен не критерий неоплатности, как в настоящее время, а критерий неплатежеспособности. В конце концов, должник-гражданин всегда может в процессе рассмотрения дела о банкротстве привести доказательства достаточности имущества для полного удовлетворения требований кредиторов. Это следует учитывать в связи с тем, что положения о банкротстве граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями, могут быть введены в действие в самое ближайшее время.

В развитых странах законодательство о банкротстве рассматривается в качестве своеобразного «санитара», устраняющего с рынка (и чем быстрее, тем лучше) неэффективные производства и способствующего повышению эффективности использования активов. Следовало бы и российскому законодателю придерживаться такого подхода, упростить порядок возбуждения дел о банкротстве, снять признак предварительной установленности требований заявителя. Бороться же со злоупотреблениями заявителей нужно иными способами, последовательно применяя систему мер ответственности заявителя в случае недобросовестных действий. Необходимо придерживаться международных стандартов, стремясь как можно быстрее разрешать конфликты, возникающие между неплатежеспособным должником и его кредиторами.

Процедуры банкротства.

Закон о банкротстве употребляет термин «процедуры банкротства» условно, так как процедурой банкротства в точном смысле слова является лишь конкурсное производство, применяемое к должнику, признанному арбитражным судом банкротом. Остальные процедуры не являются процедурами банкротства, так как применяются к должнику, еще не признанному банкротом (наблюдение, финансовое оздоровле­ние, внешнее управление), либо реализуются за пределами производства по делу о банкротстве (мировое соглашение). Независимо от вида процедуры, применяемой к неплатежеспособному должнику (за исключением мирового соглашения), их целью является анализ финансового состояния должника, формирование реестра требований кредиторов и подготовка отчета арбитражного управляющего для собрания кредиторов и арбитражного суда.

Процедура наблюдения впервые предусмотрена как мера, обеспечивающая сохранность имущества должника на период подготовки дела к судебному разбирательству и определения дальнейшей судьбы должника. Оправдав, по мнению законодателя, свое предназначение, институт наблюдения сохранен и в действующем Законе о банкротстве.

Основным недостатком процедуры наблюдения является невозможность быстрого принятия решений в делах о банкротстве (что для таких дел имеет первостепенное значение), а также связанный с этим риск снижения стоимости бизнеса должника из-за издержек в период наблюдения. Лучший результат для кредиторов достигается путем быстрой продажи жизнеспособных частей бизнеса должника, пока стоимость этого бизнеса не упала вследствие возбуждения дела о банкротстве.

Основные проблемы совершенствования процедуры конкурсного производства связаны с очередностью удовлетворения требований кредиторов. Действительно, в ситуации банкротства права требования кредиторов, принадлежащие им в силу закона или договора, не могут быть полностью удовлетворены, так как для этого недостаточно имущества должника. В этом смысле справедливое отношение ко всем кредиторам практически не­возможно. Они должны каким-то образом разделить потери между собой. По мнению М. Хоумана, в качестве отправной точки можно принять тезис, что наиболее справедливым решением является равное разделение потери. Но по ряду причин социально-экономического характера от этого принципа приходится отходить и устанавливать приоритеты для требований некоторых кредиторов.

Мировое соглашение как процедура банкротства может быть заключено на любой стадии производства по делу о банкротстве, по существу, в рамках любой процедуры банкротства (наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, конкурсного производства). В этом смысле мировое соглашение можно квалифицировать как альтернативную процедуру банкротства, основание прекращения производства по делу о банкротстве и выхода из него по соглашению должника и его кредиторов.

Однако этим потенциал мирового соглашения как процедуры банкротства явно не исчерпан. Процедура мирового соглашения по своему содержанию (условиям) может не только заменить реабилитационные процедуры (наблюдение, финансовое оздоровление и внешнее управление), которые таким образом становятся излишними, но и стать альтернативой процедуре конкурсного производства, устанавливать иную (чем предусмотрено законом) процедуру ликвидации должника — юридического лица.

Эффективный закон о банкротстве является необходимой частью организованной рыночной экономики и оказывает положительное влияние на деловую этику, возвратность долгов и коммерческие отношения в целом. Конечно, это не панацея, которая может привести к всеобщему финансовому оздоровлению или полной замене государственного вмешательства в экономику. В экономике возникают ситуации, когда вмешательство государства в процесс спасения предприятий необходимо. Однако такое вмешательство нужно проводить в качестве отдельного направления политики, а не смешивать его с осуществлением процедур банкротства.