Стадии современного инновационного процесса

1.3.ЦИКЛЫ ИННОВАЦИЙ ПО ШУМПЕТЕРУ 

Шумпетер  принимает без доказательств, что  “каждый цикл Кондратьева должен содержать целое число циклов Жюгляра, который содержит целое  число циклов Китчина”. И в этой априорной схеме он предугадал фракталы Бенуа Мандельброта, открытые через 30 лет. Все циклы генерируются инновациями, хотя Шумпетер выразил сомнение относительно цикла Китчина, который “может быть волнами адаптации и включать 2 или 4 фазы, из которых депрессия и стабилизация не являются обязательными частями схемы” . Поскольку вышеупомянутые циклы интерферируют между собою, невозможно сказать наверное, каким будет окончательный результат, кроме предположения, что если все три находятся в одной фазе, в частности, в депрессии, развитие событий будет сопровождаться с необыкновенной интенсивностью. Не более, как для иллюстрации Шумпетер предложил диаграмму, которая показывает три синусоиды и результат их сложения. Хронологически Шумпетер обнаружил три трехлетних цикла Китчина в каждом девятилетнем цикле Жюгляра и шесть циклов Жюгляра в каждом пятидесятичетырехлетнем цикле Кондратьева. Из данной теории вытекает, что выпуск товаров потребления наибольше увеличивается во время рецессии и стабилизации. “Будем … считать, что факты будут согласовываться с изложенными выше ожиданиями лучше всего в цикле Кондратьева, меньше в случае цикла Жюгляра и меньше всего в цикле Китчина”.

Выпуск  средств производства должен увеличиваться  в фазах стабилизации и подъема  и уменьшаться, или медленно увеличиваться  в фазах рецессии и депрессии. Итак, “совокупный объем производства будет увеличиваться во всех фазах  цикла за исключением “глубокой” депрессии, исключением, которое едва ли когда-то распространяется на всю депрессивную фазу, поскольку обуславливается паникой и ошибочными спиралями, которые, как правило, длятся не больше года”. В принципе, уровень цен должен подниматься в фазу подъема и падать в фазе депрессии больше, чем он поднялся в фазе рецессии. Продолжительное падение цен в период депрессии имеет тенденцию корректироваться во время стабилизации, но поскольку объем производства продолжает увеличиваться в период стабилизации, коррекция не является завершенной. “Относительно ожиданий циклического поведения ставки процента, то … ставка процента будет расти с опозданием в период подъема и так же падать с опозданием в период рецессии, ... следующее падение обычно имеет место в фазе депрессии как следствие ограничения интенсивности коммерческой деятельности. Но, как и во всех других случаях, мы должны помнить, что процессы депрессии неустоявшиеся, даже если не принимать во внимание паники относительно ставки процента, которые характерны для депрессии”. Так, неуверенность в поведении ставки процента продолжается в период стабилизации, которая должна возвратить ставку процента к значению, близкому к равновесному.

“Конечно, логичным будет предположение об увеличении занятости меньшими темпами  в фазе благосостояния, уменьшение с большими темпами в фазе рецессии, что темпы снижения будут максимальными, если система входит в депрессию, и занятость будет продолжать уменьшаться темпами, которые постепенно уменьшаются по мере движения к точке, в которой начинается стабилизация, после чего она будет увеличиваться  сначала медленно, а потом все  уверенней, по мере того, как процесс  стабилизации набирает темпы, пока не достигнуто равновесие. При циклическом движении, построенном согласно нашей модели, при условии, что это движение ограничено одной страной и экономический процесс в других есть стационарным или лишь возрастающим, экспорт будет увеличиваться, а импорт уменьшаться в положительной фазе. В отрицательной фазе все будет наоборот. Но мы не можем быть уверены, что обнаружим это”.

Из-за того, что на фондовом рынке значительно  свободнее атмосфера, чем на любом  другому рынке, “естественно предположить, что в общем будет оживление  на фондовой бирже, а из-за отсутствия внешних неблагоприятных факторов настанет раньше и скорее будет набирать ход соответствующее оживление в деловой активности, то есть происходить уже на последней стадии стабилизации, когда дела начинают улучшаться день за днем и раскрываются новые возможности”. Так же цены на акции упадут к тому моменту, когда изменятся другие индикаторы, то есть, если на последней стадии подъема появляются ограничения и трудности, становится понятно, что возможные достижения исчерпали себя. Денежные ставки заработной платы возрастают с опозданием в период подъема и падают с отставанием при понижательной волне. И снижение ставки заработной платы не является обязательным явлением как в рецессии, так и в период депрессии. Реальные ставки возрастают больше в рецессии, депрессии и стабилизации, чем в период подъема, в особенности для волн Кондратьева. Во время фазы подъема, расходы производства все большее давят на прибыли, а фаза рецессии приносит уже настоящие проблемы для многих фирм. Все эти ожидания взаимодействуют с внешними факторами. Каждая ошибка в ожиданиях не дискредитирует изложенную теорию, поскольку в таком случае можно найти внешние (экзогенные) факторы, которые объясняют отклонения.

В то время, как Кейнс направлял свое внимание больше на краткосрочные события, Шумпетера  интересовало долгосрочное развитие капиталистической  экономики. Оглядываясь назад в  историю, кажется, что подходы обоих  только бы выиграли, если бы приняли  взгляды и идеи своего соперника. Оба, родившись в одном и том  же 1883 году, имели много возможностей встретиться друг с другом и сотрудничать. Несмотря на то, каким бы было полезным сотрудничество этих двух гигантов, в  действительности контакты были нечастыми и довольно холодными. В отличие от Кейнса, Шумпетер никогда не уделял внимание проблемам государственной политики, хотя и был министром финансов Австрии. По его мнению, такая деятельность для ученых-экономистов есть второстепенной и отличается от чисто “научной работы”, более того, может навредить в проведении государственной политики.

Во время  “Великой депрессии” распространилась дискуссия относительно причин стагнации (бега на месте) экономики, в особенности  после резкого спада в 1937 году, когда стало понятно, что полное возрождение из депрессии не придет автоматически. Шумпетер, с одной  стороны, утверждал, что спад экономики  перед полнейшим возрождением был  результатом Нового Курса, хотя следствием не так его сути, как антиделовой  философии тех, кто руководил  им. Саму “Великую депрессию” он объяснял синхронизацией в период 1929-1933 гг. нижней фазы цикла Кондратьева с нижними фазами циклов Жюгляра и Китчина. “Стагнационизм”, который Шумпетер обнаружил у Джона Стюарта Милля и других, достиг наивысшего предела в карьере Кейнса, чье ощущение Англии в кризисе сформировало его “видение”, как экономиста. Это, утверждал Шумпетер, имело решающее значение для дальнейшего развития экономической мысли, поскольку Кейнс обладал наибольшим влиянием на следующее поколение теоретиков.¹

Й.Шумпетер утверждал, что Дж.Кейнс неправильно  истолковал природу капиталистической  промышленности. Он предположил, что  не только методы промышленного производства не изменяются, а также и то, что  количество оборудования остается постоянным. Это ограничивает его анализ в  очень коротком периоде времени (3-10 месяцев). Более того, поскольку  технологические изменения служат основой кейнсианского процесса и источником многих его проблем, данное предположение исключает  выпуклые характеристики капиталистических  реалий. Сосредоточенность Кейнса на высокой “склонности к потреблению” как средстве для преодоления “Великой депрессии” перевернуло классическое представление, что сбережения есть положительной силой. В кейнсианской системе, сбережения действительно могут быть недостатком, который является не причиной формирования капитала, а причиной безработицы и разрушения капитала. Шумпетер утверждал, что достижения Кейнса были характерны для определенного времени и места, а его теория совсем не была “общей”. Таким образом, он заканчивает свою большую работу взвешенной, но критической оценкой Кейнса   И когда “Великая депрессия” закончилась, эта политика, которую американские кейнсианисты отстаивали больше, чем сам Кейнс, имела тенденцию отбивать охоту от сбережений и находить оправдания огромным фискальным дефицитам. Она выдвигала обобщенную государственную деятельность на агрегированном уровне, не обращая внимание на отдельные секторы промышленности . Таким образом, в первые послевоенные десятилетия проявилась родственная связь между кейнсианством и методами экономической политики в США и Великобритании и согласованность экономической политики Японии и ФРГ с догматами Шумпетера с акцентом на инновационной политике, направленной на конкретные отрасли промышленности.

Неоспоримость использования инноваций как  основы достижения стратегического  конкурентного преимущества отраслей и компаний не требует особых доказательств. В фундаментальной работе Майкла Портера “Конкурентная стратегия” прямо указывается: “Каждая успешная компания применяет свою собственную стратегию. Однако, характер и эволюция всех успешных компаний оказываются в своей основе одинаковыми. Компания добивается конкурентных преимуществ посредством инноваций. Они подходят к нововведениям в самом широком смысле, используя, как новые технологии, так и новые методы работы. После того, как компания достигает конкурентных преимуществ благодаря нововведениям, она может удержать их только с помощью постоянных улучшений. Конкуренты сразу же и обязательно обойдут любую компанию, которая прекратит совершенствование и внедрение инноваций”. Эта аксиома, высказанная впервые Шумпетером и развитая Портером в его многочисленных книгах по теории и практике международной конкуренции, стала завещанием для всех предпринимателей мира. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ГЛАВА 2. ЗНАЧЕНИЕ ИССЛЕДОВАНИЙ ШУМПЕТЕРА ДЛЯ  СОВРЕМЕННОГО ЭТАПА  РАЗВИТИЯ ИННОВАЦИЙ

2.1. ШУМПЕТЕР КАК ОСНОВОПОЛОЖНИК  ТЕОРИИ ИННОВАЦИИ

Родоначальником теории инновационного развития в ее современном виде считается австрийский  экономист Й.Шумпетер, который рассматривал инновации как изменения в  технологии и управлении, как новые  направления в использовании  ресурсов. По его мнению, новаторская деятельность рассматривается как основной фактор, вызывающий динамические изменения волнового характера в экономике. Обычно выделяют три типа волн. Длинные волны Н.Д.Кондратьева (средняя продолжительность 50-60 лет), связанные с появлением новых отраслей и технологий. Средние волны Жуглара (периодичность 7-11 лет), связанные с инвестициями в машины и оборудование. Короткие (40 месяцев) инновационные волны в рамках "цикла конъюнктуры". На основе этих и других теорий в первую очередь Шумпетера была разработана концепция инновационных нововведений, в частности технологических укладов.

Понятие технологического уклада (в его современном значении) было введено в науку С.Ю.Глазьевым. Технологический уклад - группа технологических  совокупностей, связанных друг с  другом однотипными технологическими цепями и образующих воспроизводящиеся  целостности. Глазьев и другие экономисты выделяют 5 технологических укладов  или в западной терминологии - длинных  циклов промышленности. Каждый такой цикл начинается, когда новый комплект инноваций поступает в распоряжение производителей. Начало нашего 5-го цикла связывают с развитием новых средств коммуникации, цифровых сетей, компьютерных программ и генной инженерии. Начало каждого цикла характеризуется подъемом экономики, тогда как завершение - ее упадком (прекрасным примером чего служит великая американская депрессия). Если проанализировать смену технологических укладов в историческом разрезе, можно заметить, что время господства укладов неуклонно сокращается. Если первый продержался около 60 лет, то пятый, свидетелями господства которого мы являемся, по большинству прогнозов будет продолжаться лишь около 30 лет и закончится в 20-х годах 21века. На сегодняшний день все промышленно развитые страны имеют целые армии профессиональных новаторов на всех стадиях создания инновации - от изобретения собственно новшества до конечного внедрения данного новшества в производство. К тому же продуктивность большинства исследовательских лабораторий и институтов растет с каждым днем - сегодня она вдвое больше, чем была пару десятков лет назад. Пятая промышленная революция, которая началась в Америке в конце 80-х годов, следуя теории Шумпетера, будет продолжаться не более 20-30 лет. То есть мы уже, практически, десять лет находимся в этом новом цикле промышленности, однако, для отстающих и в частности для России еще не упущена возможность "поймать" эту волну.² 
 
 
 

2.2. СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО  ИННОВАЦИОННОГО ПРОЦЕССА  НА ОСНОВАНИИ ТЕОРИИ  ШУМПЕТЕРА 

Как доказывают многочисленные примеры, появление  новшества - это начальная и самая  простейшая стадия инновационного процесса. Процесс внедрения новшества в производство предполагает дополнительное выполнение следующих видов работ: изготовление головных образцов, организация серийного производства, реализация новой продукции. Предприниматели и большинство ученых давно поняли, что на следующих после появления новшества стадиях инновационного процесса затрачивается гораздо больше труда и капитала, чем на создание собственно новшества. Инновационный менеджмент же до сих пор игнорируют промежуточные стадии инновационного процесса, считая, что если они инвестируют достаточно денег в фундаментальные исследования в НИИ, то это автоматически приведет к появлению новых технологий, которые будут приносить реальные доходы. На самом деле все намного сложнее. Инновационный процесс представляет собой обширнейшую сеть сложных внутренних взаимоотношений и обратных связей. Это было доказано в начале 70-х годов в Манчестерском университете. Там была выпущена работа "Wealth from Knowledge", в которой авторы проанализировали 84 британские фирмы, получившие королевскую награду в области инноваций, чтобы выявить те факторы, которые являются залогом эффективности инновационного процесса.

Как показали результаты, фундаментальные исследования действительно важны, но не потому, что они позволяют совершать  научные открытия. Намного важнее создание контингента квалифицированных  новаторов, понимающих и умеющих  решать насущные проблемы промышленности. А также наличие некоторого количества людей с научным образом мышления, умеющих "думать в заданном направлении". Наибольшего успеха на реальном рынке  достигают те новаторы, которые придумывают  как бы новую траекторию для движения инновационного процесса, своеобразный коридор характеристик готового продукта, который будет пользоваться успехом у покупателей. В Америке в 1980-м году было принято два документа: "the Stevenson-Wydler Technology Innovation act" и "the Baigh-Dole act". Первый из них регулировал механизмы получения новых технологий из национальных лабораторий страны. Второй разрешал университетам, неправительственные исследовательским институтам и мелким бизнесменам проводить собственные исследования по государственному контракту, чтобы сохранить технологии, ими произведенные, внутри страны.

Конечно, потребовалось некоторое время, чтобы эти законодательные акты принесли желаемый эффект. Однако помимо ожидаемых прямых последствий они  вызвали настоящий инновационный  бум в Америке. Все больше и  больше ученых при поддержке коммерческих фирм создавали частные исследовательские  институты и лаборатории. Такая  схема - сейчас широко распространенная по всему миру - подняла вопрос, имеет  ли смысл и дальше дотировать государственные  научно-исследовательские институты  и лаборатории, и должны ли они  и дальше освобождаться от налогов, когда они могут получать огромные прибыли от лицензирования интеллектуальной собственности. Тем не менее, в целях лучшего контроля над инновационным процессом государства продолжают тратить огромные бюджетные средства на финансирование НИИ, КБ и национальных лабораторий. США, которые являются мировым лидером по вложениям в науку, потратили в 2006 году 330 млрд долларов, сообщает британская газета The Financial Times. Причем, около 1/3 этих денег пошло непосредственно в правительственные лаборатории, 1/3 - в университеты и 1/3 - в промышленность. Расходы в других развитых капиталистических странах были ненамного меньше.