Создание и защита правил как общественное благо. Происхождение государства

10.4. В  частности, такую точку зрения  отстаивали в своей очень известной  работе нобелевские лауреаты  по экономике Джордж Стиглер  и Гэри Беккер. В модели, представленной  этими исследователями индивиды и частные фирмы самостоятельно преследуют нарушителей закона, задерживают их и, соответственно, им же достается и штраф, взыскиваемый с правонарушителей (этот штраф включает и возмещение частных расходов на преследование и задержание нарушителей). В том случае, если частной фирме не удается поймать преступника, она, естественно, вынуждена взять на себя все расходы, связанные с этой неудачной попыткой. Важно заметить, что в модели Беккера – Стиглера существует только одна форма наказания преступников – денежный штраф, как компенсация нанесенного ущерба. Основной вывод американских исследователей заключается в том, что частная защита прав в два раза эффективнее их общественной защиты.

Подход  Стиглера и Беккера был подвергнут критике, в частности, со стороны  не менее известных экономистов Ричарда Познера и Уильяма Ландеса. Вообще говоря, идея частной защиты формальных правил только на первый взгляд кажется неожиданной и даже революционной. «При защите контрактов, в случаях гражданских правонарушений и нарушений прав собственности, например, роль государства ограничивается, по существу, поддержанием судебной системы; действительно, защита большинства контрактов, как формальных, так и неформальных, обеспечивается просто угрозой разрыва отношений с нарушителем». Другие примеры частной защиты правил: деятельность полицейских информаторов и шантажистов. В прошлом частная защита формальных правил распространялась и на криминальное право, в частности, парламент и муниципальные власти Англии в эпоху Революции платили вознаграждение за задержание и осуждение преступников, и в случаях, когда преступник наказывался штрафом, этот штраф делился между Короной и тем, кто задержал преступника.

В действительности, как показывают Ландес и Познер, заключение Беккера и Стиглера о  большей общественной эффективности частной защиты формальных правил не может быть признано абсолютно верным даже в той гипотетической ситуации, которая как раз и была ими рассмотрена, когда единственным способом наказания преступников являются денежные штрафы, налогообложение частных защитников правил отсутствует, а индивиды обладают полной информацией, что означает фактическую невозможность судебных ошибок и оппортунистического поведения.

Сравнивая эффективность частного и общественного  механизмов защиты правил, нельзя, однако, не коснуться еще одной из принятых Беккером и Стиглером, а затем и Ландесом и Познером предпосылок, а именно, предположения, что издержки задержания и осуждения преступников не зависят от того, каким порядком, частным или общественным, осуществляется защита формальных правил. Эта предпосылка была снята Полински, который пришел к следующим выводам:

«Выгоды от координации усилий по защите правил – например, исключение дублирования следственных усилий и эксплуатация экономии на масштабе при обработке  информации – доступны в условиях государственной или монопольной защиты правил и не достижимы в условиях конкуренции. Во-вторых, мотив получения прибыли, как можно предположить, приведет к тому, что издержки частной защиты правил будут ниже издержек их общественной защиты. В-третьих, когда доходы от штрафов в ситуации государственной защиты правил не покрывают расходов, возможно появление издержек мертвого груза, связанных с финансированием этих расходов из других источников. Соответственно, если доходы от штрафов превышают расходы на борьбу с преступностью, эффективный уровень общественных усилий должен быть ниже. Уравновешивая эти соображения, можно предположить, что монопольная защита правил будет дешевле их защиты в условиях конкуренции, но общественная защита будет более или менее дороже частной». 

10.5. В  частности, среди таких причин  выделяются: наличие в таких сообществах  институтов возмездия за нанесенный ущерб, поддерживаемых специальными группами возмездия (именно таким образом, в частности, до сих пор поддерживается существующий даже в некоторых европейских сообществах институт вендетты, предполагающий, что все кровные родственники несут коллективную ответственность за каждого члена группы); существование в безгосударственных сообществах института взаимного страхования от голода. Возникновение такого рода институтов обусловлено отсутствием развитой технологи общественного производства, низким уровень развития научно-технических знаний, ограниченным ассортиментом производимой в таких сообществах продукции, отсутствием внешней торговли, слабым развитие техники. Все это делает риск неурожая в первобытных земледельческих сообществах колоссальным. Поэтому главным экономическим мотивом индивидов в таком сообществе становится не максимизация индивидуального дохода, а выживание, которое легче обеспечить не по одиночке, а всей группой. Поэтому в таких группах и возникают институты взаимного страхования, включающие в себя распределение внутри группы излишков урожая, приношение даров, брачные и родственные правила и другие институты, способствовавшие относительному выравниванию богатства у всех членов сообщества.

Джон  Амбек, исследовавший в своих  работах механизмы формирования и поддержания прав собственности во время калифорнийской «золотой лихорадки», выделил в качестве еще одного необходимого условия жизнеспособности безгосударственного сообщества относительно равномерное распределение потенциала насилия в таком сообществе. Независимые старатели в модели Амбека распределяют свои усилия между добычей золота на своем участке и насилием, которое принимает форму вытеснения других лиц с участка земли. Отдача от усилий и в том, и в другом случае сокращается, поэтому каждый старатель будет стремиться к равенству предельных продуктов усилий обоих типов. Иначе говоря, индивид, обладающий сравнительными преимуществами в осуществлении насилия будет, при прочих равных условиях, обладать бóльшим, по сравнению с другими старателями, участком земли. Если снять предпосылку об относительно равномерном распределении потенциала насилия, увеличивается вероятность появления такого индивида или группы, который найдет для себя выгодным захватить все имеющиеся участки. 

10.6. Первоначально  в его модели действуют всего  два индивида или группы, распределяющие  имеющиеся у них ресурсы между производством благ и насилием, целью которого является не только захват чужих ресурсов, но и защита собственных (захват чужих потребительских благ и защита своих в модели не рассматривается):

Где i = 1, 2; R_i – ресурсы, которыми первоначально располагает i-тый индивид; E_i – производственные усилия i-того индивида, F_i – его военные усилия; a_i и b_i — издержки конверсии единицы ресурсов в производственные и военные усилия соответственно.

Интенсивность производственных и военных усилий i-того индивида определяется как:

Соответственно:

Далее, Хиршлейфер рассматривает доход, получаемый каждым из индивидов как степенную  функцию от используемых ресурсов:

Доля  ресурсов, которую контролирует каждый из индивидов определяется эффективностью военных усилий и равняется p_i (p₁ + p₂ = 1; R_i = p_iR). Технология конфликта отражается функцией успеха в соперничестве (Contest Success Function – CSF), которая определяет пропорцию успеха (p₁/p₂) как функцию относительных военных усилий (F₁/F₂):

Здесь m – ключевой для дальнейшего анализа «параметр решительности», отражающий эффективность наступательных военных усилий, относительно эффективности оборонительных усилий, m > 0.

Из предыдущего  уравнения можно получить доли ресурсов, контролируемых каждым из индивидов, как функциональные зависимости от F₁ и F₂:

На рисунке 1 отражена взаимосвязь между долей  ресурсов, которую контролирует 1-й  индивид и его военными усилиями при фиксированных военных усилиях  второго индивида и различных m.

Здесь на горизонтальной оси отражены военные  усилия F₁, а на вертикальной – доля ресурсов, контролируемых первым индивидом (p₁).

Стоит заметить, что вообще говоря, термин «военные усилия» условен. Этот показатель может быть применен, например, к ситуации соперничества политических партий за власть в современной демократической стране. Поэтому и действие «параметра решительности» отнюдь не ограничивается ситуацией вооруженного противоборства двух индивидов или групп. Так, например, в современных демократиях такие институты, как права человека и разделение властей сокращают этот параметр.

Из предшествующих выкладок получаем:

И, наконец, приходим к условиям равновесия между  выбираемыми сторонами уровнями интенсивности военных усилий и долями ресурсов, которые контролирует каждая из сторон:

 

     Рисунок 1. Функция успеха в соперничестве

Из последнего уравнения следует, что при стремлении m к единице, p₁/p₂ → 0, если f₁ < f₂, и p₁/p₂→ ∞, если f₁> f₂ (см. рисунок 2).

На этом рисунке по горизонтальной оси отложена относительная интенсивность военных усилий (f₁/f₂), а по вертикальной – пропорция успеха (p₁/p₂).

Из всего  предшествующего изложения вытекает первое условие, при соблюдении которого анархическая система будет относительно устойчивой, а именно, для динамической стабильности системы необходимо, чтобы «параметр решительности» был меньше 1. Проиллюстрируем это числовым примером. Положим R = 100, f₁ = 0,1, f₂ = 0,2, m = 2/3. Тогда:

R₁ = 20, R₂ = 80.

      Рисунок 2. Интенсивность  военных усилий и  пропорция успеха

Если  первоначальное распределение ресурсов иное, то каждое последующее взаимодействие между противоборствующими сторонами будет асимптотически приближать распределение ресурсов к равновесному уровню. Например, в рассмотренном примере, при сохранении всех остальных параметров, если первоначально ресурсы распределены в пропорции 3/2 (R₁⁰ = 60, R₂⁰ = 40), то конфликтное взаимодействие между сторонами в первом периоде приведет к новому распределению ресурсов: R₁¹ = 45,2, R₂¹ = 54,8. Продолжение конфликта во втором периоде установит новые параметры распределения ресурсов: R₁² = 35,7, R₂² = 64,3. И так далее.

Если  же параметр m > 1, например, m = 2, распределение ресурсов не будет стремиться к равновесному состоянию. Так, в рассматриваемом примере, при R₁⁰ = 60, R₂⁰ = 40 и m = 2, R₁¹ = 36, R₂¹ = 64; R₁² = 7,3, R₂² = 92,7, и так далее. То есть, система удаляется от равновесия с каждым следующим взаимодействием.

Другим  необходимым условием стабильности анархической системы будет, естественно, наличие у каждой из соперничающих сторон в динамическом равновесии по меньшей мере минимального уровня доходов, y, обеспечивающего выживание каждого из конкурентов (Y_i ≥ y, i = 1, 2).

Заметим также, что эти два условия являются не достаточными, но только необходимыми условиями устойчивости анархической системы.

Далее, предположим, что каждая из конкурирующих  сторон пытается максимизировать свой собственный доход, выбирая оптимальную интенсивность своих военных усилий и полагая заданной интенсивность усилий конкурента. Очевидно, что в этом случае мы имеем дело с классической дуополией Курно. Целевые функции соперничающих индивидов или групп будут выглядеть как:

Где i = 1, 2; a_ie_i + b_if_i = 1; M ≡ m/(1-m).

Решая это уравнение для каждого  из соперников, получаем соответствующие  кривые реакции (RC₁ и RC₂):

Если  же принять достаточно реалистичную для условий анархии предпосылку, что и производственные и военные технологии обоих субъектов одинаково эффективны, мы получим условие равновесия при симметричном двустороннем конфликте:

Как показывает это уравнение, интенсивность военных  усилий сторон при симметричном конфликте обратно пропорциональна издержкам конверсии единицы ресурсов в военные усилия, и прямо пропорциональна «параметру решительности», отражающему эффективность наступательных военных усилий, относительно эффективности оборонительных усилий.

Симметричное  решение при b = 1 отражено на рисунке 3.

Здесь по горизонтальной оси отложена интенсивность  военных усилий первого индивида или группы, а по вертикальной – второго индивида или группы. Как видно на этом графике, равновесный объем военных усилий увеличивается с ростом m.

Так как, при симметричном конфликте p₁ = p₂ = 1/2, максимальный для каждой из сторон доход будет представлен следующим уравнением:

Иначе говоря, доход каждой из сторон растет с увеличением совокупного объема доступных ресурсов R и ростом параметра производительности h; и падает с ростом «параметра решительности» m и издержек конверсии единицы ресурсов в производственные усилия a.

Следующим шагом будет увеличение числа  индивидов или групп, действующих  в анархической системе до N. В этом случае целевая функция первого из этих конкурентов будет выглядеть как: