Государство как агентство по производству общественных благ

     Более того, чем больше размер группы, состоящей  из индивидов с гетерогенными  интересами, тем меньше, при прочих равных условиях, будет число индивидов, составляющих критическую массу, то есть, минимальное число индивидов, готовых самостоятельно предоставлять  благо, необходимое для того, чтобы  благо действительно было предоставлено. Последнее связано с тем обстоятельством, что в группе большего размера  увеличивается ожидаемое максимальное значение степени заинтересованности индивида в получении блага.

Предположим, что  имеется группа из N индивидов, обладающих возможностью доступа к какому-то благу, например, к компьютеру, предположим  также, что этот компьютер не оснащен  каким-то дополнительным оборудованием, например, модемом. Стоимость модема — 125$, сумма, с которой готов расстаться средний член группы для того, чтобы  приобрести модем для общественного  компьютера (то есть, математическое ожидание) — 5$, стандартное отклонение — 1$. Предположим  также, что существует нормальное распределение  заинтересованности индивидов, входящих в группу в установке этого  модема. В этом случае при N = 100 критическая  масса составит 20 человек, при N = 1000 - 17 человек, а при N = 10000 - 16 человек84.

Таким образом, очевидно, что выводы Мансура Олсона о превосходстве  малых групп над большими, латентными группами в обеспечении своих  членов коллективным благом не могут  быть распространены на неконкурентные в потреблении блага, то есть, пользуясь  классификацией благ, приведенной в  первом разделе, как раз на блага, имеющие коллективный характер.

     Создание  общественных благ как функция государства. Так как одной из отличительных  черт общественных благ является невозможность  исключения кого-либо из их потребления, рыночные стимулы не способны обеспечить производство общественных благ. Иными  словами, блага, которые характеризуются  отсутствием исключительности к  их доступу могут производиться  частным порядком только в том  случае, когда заинтересованность какого-либо индивида или группы в таких благах настолько велика, что этот индивид  или группа готовы взять на себя все издержки предоставления таких  благ, понимая при этом, что выгоды от потребления производимых благ достанутся не только их создателям, но и всем другим членам общества. Фактически при потреблении  общественных благ имеет место размывание прав собственности на эти блага, которое оказывает крайне отрицательное  воздействие на стимулы индивидов  к производству такого рода благ. Возникает  проблема безбилетника, то есть ситуация, когда «каждый из членов группы предпочел  бы, чтобы платил кто-то другой, а  он лишь наслаждался плодами»  .

     Иными словами, без дополнительных стимулирующих  механизмов частное предоставление общественных благ если и не становится невозможным во всех случаях, то приобретает  характер случайного события, вероятность  осуществления которого, при прочих равных условиях, крайне невелика. 

     С другой стороны, общество заинтересовано в  производстве общественных благ, важнейшими из которых являются спецификация и  защита прав собственности. Более того, наличие этих благ является ключевым условием существования экономики, основанной на таких институтах, как  рынок или частная собственность. В противном случае издержки частной  спецификации и защиты прав собственности  могут оказаться запретительно  высокими для многих индивидов, а  остальные вынуждены будут инвестировать  значительные ресурсы в обеспечение  исключительности доступа к своей  собственности.

     Кроме того, режим, при котором права  собственности специфицируются  и поддерживаются исключительно  частным порядком весьма нестабилен, и эта нестабильность возрастает прямо пропорционально развитию технологии производства оружия. Осознание  экономическими агентами, действующим  в таком обществе, шаткости существующего  порядка и вытекающей из него угрозы для своей собственности приведет к сокращению у них экономических  горизонтов планирования и росту  индивидуальной ставки дисконтирования  будущих доходов, подрывая, таким  образом, стимулы к осуществлению  не только долгосрочных, но и среднесрочных  инвестиций.

     Таким образом, государство, в определенном смысле, явление весьма парадоксальное, так как ключевые, основополагающие институты современного господствующего  экономического порядка - рынок и  частная собственность - фактически оказываются нежизнеспособными  без механизмов, основывающихся на прямо противоположных принципах. Отсутствие, либо недостаточное производство общественных благ может привести общество, основанное на принципах частной  собственности, к ситуации, напоминающей положение вещей на планете Плюк в галактике Кин-дза-дза, где спецификация и защита прав собственности связана  для большинства граждан с  запретительно высокими издержками, поэтому большинство необходимых  атрибутов современного общества фактически отсутствует.

     Рассматривая  государство как агентство по производству общественных благ, необходимо обратить внимание на две вещи. Во-первых, государство может как самостоятельно производить общественные блага (например, такие блага как оборона от внешней агрессии или установление единых общегосударственных стандартов), так и финансировать их производство частными структурами (например, строительство  автомобильных дорог или утилизация мусора). И в том и в другом случае государство берет на себя расходы, связанные с производством  общественных благ.

     Во-вторых, практически все производимые государством общественные блага можно свести к спецификации и защите прав собственности  и свободы. Это касается и тех  благ, которые, на первый взгляд, не имеют  к спецификации и защите прав никакого отношения. В частности, предоставление в необходимом обществу объеме такого блага, как «равномерное распределение  доходов» влияет на стимулы наименее обеспеченных членов общества, уменьшая их склонность к совершению преступлений. Это приводит к снижению уровня преступности в обществе и, таким образом, сокращению частных и общественных расходов на защиту прав собственности и свободы. Другой пример - общественное благо  под названием «средний уровень  образования членов общества». Как  показывают эмпирические исследования, склонность индивидов к участию  в противоправных действиях сокращается  по мере роста их образовательного уровня. Этот факт объясняется, во-первых, тем, что ожидаемый уровень доходов  индивида напрямую зависит от уровня его образования, а во-вторых, тем, что увеличение образованности изменяет предпочтения индивидов, увеличивая для  них нематериальные издержки совершения преступлений.

     Производство  и защита правил как общественное благо. Государство специфицирует  и защищает права собственности  и свободы путем создания и  поддержания системы формальных правил. О том, насколько установленные  государством формальные правила соответствуют  экономическим интересам общества, речь пойдет ниже. В этом же разделе  мы остановимся на общественном характере  этого блага.

Что касается формальных правил (также, впрочем, как и неформальных) общественный характер этого блага  фактически означает их принятие всеми  или, по крайней мере, подавляющим  большинством членов общества. По словам Д. Норта, «институты - это «правила игры» в обществе, или, выражаясь  более формально, созданные человеком  ограничительные рамки, которые  организуют взаимоотношения между людьми... они задают структуру человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике»86.

Иными словами, отсутствие неких единых, принимаемых всеми  или, по крайней мере, большинством членов общества правил (как формальных, так и неформальных) затрудняет экономический  обмен между индивидами. Более  того, когда единых правил не существует обмен, скорее всего, будет просто невозможен. Рассмотрим такую ситуацию: существует группа людей, не связанных между  собой какими-либо едиными для  всех ограничениями, то есть каждый член группы сам формирует для себя правила поведения в каждой конкретной ситуации, ориентируясь на собственные  предпочтения, привычки и т.д. Предположим  также, что часть индивидов в  этой группе придерживаются при взаимодействии с другими индивидами, условно  говоря, «честной» стратегии поведения, не предполагающей обман контрагента, а другая часть индивидов из этой группы, наоборот, склонна к оппортунистическому  поведению. Еще одна необходимая  для нашего примера предпосылка - ex ante отсутствие у входящих в группу индивидов информации о том, к  какой именно части группы («честной»  или «оппортунистической») принадлежит  тот или иной человек. Иными словами, каждый член группы может уверенно предсказать характер поведения  в случае взаимодействие только одного человека - себя самого.

     Приведенные выше рассуждения, вообще говоря, справедливы  для любых правил: как формальных, так и неформальных. И те и другие представляют собой неконкурентные в потреблении блага и, при  прочих равных условиях, благосостояние общества тем выше, чем больше его  членов руководствуются едиными  формальными или неформальными  правилами. Заметим, что речь в данном случае идет лишь о распространении  единых правил там, где раньше ничего подобного не было, а не о замене одной системы правил на другую. В последнем случае экономические  последствия для общества однозначно определить нельзя.

Формальные правила  обладают перед правилами неформальными  рядом преимуществ. Во-первых, издержки распространения неформальных правил, в общем случае, выше, по срав-

нению с издержками распространения правил формальных. Последние, в силу этого, могут быть распространены на большие группы людей  и на большие территории, по сравнению  с неформальными правилами.

     Во-вторых, формализация правил позволяет обществу экономить на трансакци-онных издержках, в частности на издержках измерения: «Возрастающая сложность общества, естественно, повышает отдачу от формализации ограничений (которая становится возможной  с развитием письменности), а технологические  изменения способствуют снижению издержек оценки и поощряют применение точных, стандартизированных мер и весов»88.

В-третьих, формальные ограничения поддерживаются государством, что, в большинстве случаев, соответствует  интересам общества.

Вообще говоря, вопрос о том, является ли защита правил общественным благом не столь тривиален, каким  может показаться на первый взгляд. В современной экономической  теории по-прежнему остается распространенной точка зрения, в соответствии с  которой предоставление блага «защита  правил» частным порядком, вообще говоря, более эффективно для общества, чем производство этого блага  как общественного. В частности, такую точку зрения отстаивали в  своей очень известной работе нобелевские лауреаты по экономике  Джордж Стиглер и Гэри Беккер89. В  модели, представленной этими исследователями  индивиды и частные фирмы самостоятельно преследуют нарушителей закона, задерживают  их и, соответственно, им же достается  и штраф, взыскиваемый с правонарушителей (этот штраф включает и возмещение частных расходов на преследование  и задержание нарушителей). В том  случае, если частной фирме не удается  поймать преступника, она, естественно, вынуждена взять на себя все расходы, связанные с этой неудачной попыткой. Важно заметить, что в модели Беккера -Стиглера существует только одна форма  наказания преступников - денежный штраф, как компенсация нанесенного  ущерба. Основной вывод американских исследователей заключается в том, что частная защита прав в два  раза эффективнее их общественной защиты.

     Подход  Стиглера и Беккера был подвергнут критике, в частности, со стороны  не менее известных экономистов  Ричарда Познера и Уильяма  Ландеса. Вообще говоря, идея частной  защиты формальных правил только на первый взгляд кажется неожиданной и  даже революционной. «При защите контрактов, в случаях гражданских правонарушений и нарушений прав собственности, например, роль государства ограничивается, по существу, поддержанием судебной системы; действительно, защита большинства контрактов, как формальных, так и неформальных, обеспечивается просто угрозой разрыва отношений с нарушителем»90. Другие примеры частной защиты правил: деятельность полицейских информаторов и шантажистов. В прошлом частная защита формальных правил распространялась и на криминальное право, в частности, парламент и муниципальные власти Англии в эпоху Революции платили вознаграждение за задержание и осуждение преступников, и в случаях, когда преступник наказывался штрафом, этот штраф делился между Короной и тем, кто задержал преступника.

В действительности, как показывают Ландес и Познер, заключение Беккера и Стиглера о  большей общественной эффективности  частной защиты формальных правил не может быть признано абсолютно верным даже в той гипотетической ситуации, которая как раз и была ими  рассмотрена, когда единственным способом наказания преступников являются денежные штрафы, налогообложение частных  защитников правил отсутствует, а индивиды обладают полной информацией, что означает фактическую невозможность судебных ошибок и оппортунистического поведения.

     Снятие  этих недостаточно реалистичных предпосылок  еще в большей степени подкрепляют  такую точку зрения.

Во-первых, в ситуации, когда защита формальных правил осуществляется индивидами или частными фирмами  на тех же принципах, что и любая  другая экономическая деятельность, очевидно, что также как и любая  другая экономическая деятельность, частная защита формальных правил должна облагаться налогами. Налогообложение, однако, создает разрыв между той  суммой, которую в виде штрафа платит преступник и той, которую в итоге  получает коммерческая фирма, задержавшая  его и/ или доказавшая его вину. Этот разрыв создает предпосылки  для сговора между преступником и частным защитником формальных правил: дача преступником взятки тому, кто его задержал или доказал  его вину выгодна обеим сторонам. Стоит заметить, что критика Стиглером  и Беккером общественного механизма  защиты формальных правил опирается, в  первую очередь, на тот факт, что  государственная поддержка правил создает стимулы для взяток и  коррупции. В случае, когда частные  защитники правил облагаются налогами, этот аргумент может быть с равным успехом применен и к частному механизму защиты.