Культура классической Греции

Благородно  перенести перемену к худшему», «Только  больная душа глуха к чужой беде» (Биант). 

     Завершив обзор основных вех истории греческой литературы, подведем некоторые итоги. Главный из них в том, что древние эллины оставили непреходящие художественные ценности. Поставленные в их сочинениях коренные проблемы бытия: жизни и смерти, долга, свободной воли и рока, судьбы — исполнены глубокого общечеловеческого значения. Литература Древней Греции оказала всепроникающее воздействие на становление и развитие римской словесности. И, вместе с тем, она словно отбросила властную тень на будущее. Вот почему, приобщаясь мировой литературы, и последующих эпох будь то средневековье, Возрождение, новое время, — мы неизменно будем с благодарностью возвращаться к ее истокам в античности. 

     Древнегреческая литература выросла из фольклора, и мифология была не только ее арсеналом, но и почвой. Она, особенно гомеровский эпос, запечатлела детство человечества. Многие художественные формы, жанры и стили, глубинные мотивы и сюжеты, которые получат дальнейшее развитие в литературе, прежде всего, европейских стран, были впервые эстетически освоены и закреплены древними греками. Без их художественных открытий и провидений уже невозможно сегодня понять Данте и Петрарку. Рабле и Ронсара, Эразма Роттердамского и Шекспира, Корнеля и Расина, Мольера и Вольтера, Лессинга и Гердера, Гёте и Шиллера, Пушкина и Жуковского, Гоголя и Толстого, Джойса и О'Нила, Брехта и Камю. Как нельзя представить мировую философию, эстетику, политологию, историческую науку без Платона и Аристотеля, Демосфена, Геродота и Фукидида. Древнегреческая литература развивалась в обширных временных рамках: на разных исторических этапах наблюдалась смена жанров, тематики и проблематики, трансформировалась сама концепция человека. Древнейший период — это расцвет мифологии, отличающейся не только завидным богатством сюжетов и образов, но и глубоким жизненным содержанием, что сделало ее явлением мировой культуры. Никогда не повторяющуюся ступень в истории человечества художественно запечатлел героический эпос, поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Их герои — Ахилл и Гектор, Одиссей и Аякс, Андромаха и Пенелопа — неизменные духовные спутники каждого нового поколения, вступающего в жизнь. Смена художественных ориентиров в VII—VI вв. до н.э. приводит к расцвету лирической поэзии, появлению большой группы ярких мастеров стиха от Архилоха до Анакреонта и Сапфо. 

     Расцвет афинской государственности в V—IV вв. до н.э. и особенно «век Перикла», когда Афины стали «оком Эллады", — классический период греческой литературы. Создание великих памятников архитектуры, прежде всего шедевров Акрополя, совпадает со взлетом драмы, падающим на V в. до н.э. Это самое блистательное достижение литературы классического периода. Трудно переоценить роль театра в жизни эллинов; масштабные нравственно-этические проблемы, получившие сценическое воплощение, оказывали живое воздействие на умонастроение зрителей, влияли на духовный климат гражданского общества. Три великих трагика — Эсхил, Софокл и Еврипид — с большой наглядностью запечатлели этапы в эволюции греческой трагедии, развитие ее проблематики, ее формы и структуры. Если герои Эсхила — Прометей, Клитемнестра, Агамемнон, масштабные, монументальные — действовали под влиянием высших сил, направлялись богами, то Софокл уже создавал возвышенные героические характеры людей, «какими они должны быть» (Эдип, Антигона, Электра). Еврипид, этот «философ сцены», в еще большей мере приблизил героев к действительности, к психологии бытовой реальности, представив их людьми, «какие они есть» (Ясон, Медея, Федра, Ифигения). 

     «Отец комедии» Аристофан, фигура «знаковая» для свободного демократического общества, заложил основы драматургии, политически «ангажированной», социально активной, исполненной сатирического пафоса. От него же идет и антивоенная линия в мировой литературе. 

     Классический период означал, особенно в IV в. до н.э., и становление прозаических жанров, которые также явили совершенные в художественном отношении образцы, будь то историография (Геродот, Фукидид), ораторское искусство (Демосфен), философский диалог (Платон), эстетические работы (Аристотель). 

     Значительный этап — эллинистический — отмечен резко изменившейся идеологической и художественной атмосферой. Наиболее впечатляющими литературными явлениями стали новоаттическая комедия (Менандр) и александрийская поэзия (Феокрит, Каллимах, Аполлоний Родосский). Закат греческой литературы также по-своему красочен. Велик вклад в биографический жанр Плутарха, интересны ранние формы романа (Лонг, Гелиодор), сохраняет актуальность наследие «Вольтера классической древности», Лукиана. 
 

Вопрос  I – 3.   

     Классический период культурного развития Древней Греции приходится на V век до нашей эры. Победа греков в греко-персидских войнах создала наилучшую социально-экономическую и политическую атмосферу, которая дала возможность развиться культурным особенностям античной Греции. К традиционным греческим реалиям, присущим предыдущим эпохам, добавились новые черты, и это сочетание определило культурную среду классического периода. 

     Наибольшего расцвета культура Древней Греции достигла в классический период (480—323 до н. э.). Он связан у нас с именами Перикла, Сократа, Платона, Аристотеля,

Демокрита, Эсхила, Софокла, Эврипида, Аристофана.  
 
     В период классики (с V в. до н. э.) скульпторы переходят от статичности к динамике, усложняют позы, появляется асимметрия, внутреннее движение. Лицо начинает отражать чувства и внутренний мир, хотя еще остается идеал скульптурного образа спокойствия («олимпийского») и красоты. Помимо мрамора широко используется бронза.  
 
Идеал красоты обнаженного тела распространился и в повседневной жизни: греки занимались гимнастикой, следили за личной гигиеной, волосами, делали прически, пользовались косметическими средствами. Особенно культивировался в ту эпоху образ атлета, выступавшего на состязаниях обнаженным. Женщины, напротив, изображались в одеждах. Лишь в IV веке до н. э. Пракситель впервые изобразил богиню Афродиту обнаженной, открыв для греков и всего мира высшую красоту в природе.  
 
     Фидий, Мирон, Поликлет и Пракситель составили славу греческой скульптуры классического периода. Мирон (V в. до н. э.) в знаменитом «Дискоболе» достиг вершин в реалистической передаче движений человеческого тела. Фидий (середина V в. до н. э.), скульптуры которого украсили Парфенон, преуспел в воплощении возвышенных эмоций, Поликлет (2-я пол. V в. до н. э.) создал строгий математический канон для воплощения образа идеального гражданина — физически и духовно совершенного человека.  
 
     Среди греческих живописцев V в. до н. э. следует отметить Полигнопа (I -я пол. V в. до н. э.) и Аполлодора (2-я пол. V в. до н. э.), которому приписывается открытие игры светотени, умение давать перспективу. Но основным памятником живописи этого периода считается прекрасная вазовая роспись, продолжавшая реалистические традиции архаической эпохи.  

     Пятый век до н. э. ознаменовался великолепными архитектурными постройками. В это время создаются наиболее совершенные религиозные и светские памятники культуры. Основным типом общественного здания по-прежнему остается храм. Самый знаменитый храмовый комплекс -— афинский Акрополь.  
 
     Разрушенный персами в 480 году до н. э., он заново отстраивается на протяжении всего V века до н. э. под общим руководством великого скульптора Греции Фидия. В строительстве принимали участие выдающиеся зодчие того времени: Иктин, Калликрат, Мнесикл и др. Ансамбль Акрополя считается вершиной древнегреческой архитектуры, символом эпохи наивысшего расцвета и могущества Афин. Он включал ряд сооружений — пропилеи (парадные ворота), храм Ники Аптерос (Бескрылой Победы). Здесь же возвышался и главный храм Афин — Парфенон.  
 
     Парфенон был воздвигнут из пентеликонского мрамора в виде периптера, окруженного дорическими колоннами. Фронтоны храма украшены скульптурами богов. На рельефном фризе, который сплошной лентой опоясывает верхнюю часть целлы храма, изображено торжественное шествие афинского народа в день праздника Великих Панафиней, посвященных богине Афине, покровительнице города. Ни одна из 500 фигур фриза не повторяет другую, движения людей и животных полны естественности и свободы, На метопах дорического фриза изображены битвы греков с троянцами, кентавромахия и гигантомахия (войны с кентаврами и гигантами). В скульптурных украшениях Парфенона получили отражение вся история и мифология древних греков. Прекрасно найденные пропорции, тонкая лепка архитектурных деталей, великолепное сочетание архитектуры и скульптурного оформления делают Парфенон одним из шедевров мировой архитектуры.  
 
 
 
 

Вопрос  II.

Общая теория искусства

1. Терминология.

     В специальной терминологии общей платоновской теории искусства главную роль играет термин? technë, который часто так и переводится – "искусство". Перевод, этот является, однако, поверхностным. Прежде всего, technë, – это не только "искусство", но, как мы увидим, и "ремесло" и даже "наука". Если всмотреться во все случаи употребления этого термина у Платона, то значений этого термина оказывается настолько много, что само их перечисление является делом довольно трудным. Главное же – это полная неожиданность тех или других значений, иной раз далеких от эстетической области. Это не значит, что Платон понимал под "искусством" какой-то хаос или сумбур. Но если всерьез отказаться от априорных схем, то придется волей-неволей учитывать бесконечное разнообразие употреблений этого термина и все едва заметные переходы и промежуточные звенья в этой весьма запутанной семантике.

     Вместе с термином technë выступает и целое семейство сходных терминов, которые тоже играют у Платона отнюдь не последнюю роль. Около двадцати пяти раз встречается термин technicos (прилагательное от technë), четыре раза – слово technëma, означающее результат или произведение, от technë. Два раза употреблены technitês, "художник", "ремесленник" и technadzein, "выдумывать", "искусно замышлять", "ухищряться". Наконец, по одному разу встречаются термины technion, уменьшительное от technë; technopolicos, "относящийся к торговле искусством"; technydzion, тоже уменьшительное от technë. 

2. Привычка  и технический прием 

     Платон понимает под искусством меньше всего что-нибудь художественно-творческое. Искусство он довольно часто понимает просто как некоторого рода привычку или навык что-нибудь делать, даже без какого-нибудь сознательно применяемого технического приема. Правда, привычку что-нибудь делать, навык трудно отделить от сознательно применяемого технического приема. Поэтому у Платона попадаются такие тексты, в которых то и другое различается слабо, хотя само это различение отнюдь ему не чуждо и даже сознательно им проводится.

     Типичным текстом является здесь такой: "Все мы беремся за обработку земли не при помощи искусства, но просто от природы, а бог нам в этом помогает". Здесь – характерное для Платона противопоставление (которое нам еще встретится) "искусства" и "природы". Но искусство в сравнении с безыскусной природой понимается здесь уже как сознательная и целесообразная деятельность. Поэтому настоящая опытность уже предполагает какую-нибудь целенаправленную деятельность, и только неопытность основывается на чистой случайности. Платон, однако, хорошо знает, что очень много людей пользуется "неискусным навыком" и притом даже там, где, казалось бы, искусство должно быть на первом плане, например в красноречии . А что искусство очень часто является деятельностью вполне отрицательной, когда оно, например, дурно влияет на человеческий организм при плохом понимании философии или мастерства, или что возможен "мудрый ремесленник в каком-нибудь искусстве, но несправедливый, об этом, с точки зрения Платона, и говорить нечего. Таким образом, искусством для Платона являются и самые элементарные, основанные на привычке и бессознательной практике приемы и приемы более методического характера, когда налицо есть уже некоторое их осознание, хотя это последнее само по себе вовсе недостаточно для какого-нибудь положительного отношения к искусству.

     Гораздо более ценным искусством является для Платона такое, которое основано не просто на методических приемах, но на количественных измерениях. Здесь важен следующий текст: искусства без измерения, исчисления и взвешивания остаются чем-то "несущественным"; "за вычетом этих частей оставалось бы руководствоваться лишь внешним сходством и упражнять чувства опытом и навыком, пользуясь способностью угадывать. Все это многие называют искусством, которое способно достигать совершенства благодаря упражнению и труду". Но ни простой труд, ни простое угадывание не являются для Платона настоящим искусством. Это касается и более элементарных и более сложных форм искусства.

     "Искуснейший" Тевт (древнейшее египетское божество близ Навкратиса) первый изобрел число, счет, землемерие, звездочетство, игру в шашки, а также письмена. "Для частного хозяйства, для государства, наконец, для всех искусств ничто так не важно, никакая наука не имеет такой воспитательной силы, как занятие числами", потому что без этого невозможна никакая соразмерность и взаимная согласованность, которая устанавливается законом. И, вообще говоря, всякое "искусство и знание" принуждено, по Платону, пользоваться числом и счетом, например искусство воинское. Искусство, технические навыки, разного рода художественные вкусы, как это видно из "Иона" (532 с, 533 е, 534 с, 536 с, 541 е, 542 а), совершенно не нуждаются ни в каком божественном вдохновении, поскольку Ион, ничего не понимая в Гомере, а пользуясь только божественным вдохновением, оказывается прекрасным его исполнителем.  

3. Искусство  и разумность 

     Свою мысль о методической разумности искусства Платон повторяет весьма упорно, много раз и очень настойчиво. Правда, это нисколько не значит, что Платон отрицает необходимость божественного вдохновения для искусства. Наоборот, об этом он тоже кое-где говорит, а "Ион" вообще построен на понимании искусства как божественного вдохновения. Тем не менее вдохновенная сторона искусства была для него, по-видимому, гораздо проще, яснее и понятнее, чем для нас, так что он не чувствовал особенной потребности слишком много говорить об этом. Совсем другое дело – методическая разумность искусства. Пусть искусство без вдохновения приносит только вред. Пусть без ниспосланного Музами исступления нельзя стать подлинным поэтом, имея одну только "сноровку". Пусть религиозно-культовое искусство общения между людьми и богами ниже непосредственного общения между теми и другими при помощи демонов и исступленного вдохновения. Тем не менее в настоящем искусстве весьма силен мыслительный момент, так что "искусство рассуждения" не имеет ничего общего с наивным доверием, которое, будучи необоснованным, тут же может отказаться от того рассуждения, которое им признавалось раньше. Оно вовсе не нуждается в письменной записи, так как имеет определенность само по себе. В искусстве спорта специальные предписания имеют поэтому особенное значение; здесь мало одних бессознательных привычек или навыков. В этом смысле простое доставление приятных чувств тоже вовсе не является искусством, но самым обыкновенным навыком, потому что в нем не содержится понимания и применения причины, или смысла (logon), той "природы" (physis), которая изготовляется здесь искусством.