Культура Европы позднего Средневековья

В XIV - XV веках средневековая Европа вступила в последний период своего существования, который означал кризис христианского мира, мутацию и трансформацию основ цивилизации. Уже к концу XIII века внутренняя и внешняя экспансия европейских народов закончилась. Прекратились распашки и освоение новой земли, а даже окраинные земли, возделывавшиеся под давлением роста населения и в пылу экспансии, были теперь заброшены поскольку являлись малодоходными. Крестовые походы к концу XIII века практически прекратились, а в 1291 г. произошло падение Акры - последнего оплота крестоносцев на Востоке, история христианских государств в Палестине завершилась. С другой стороны, прекратились и нашествия кочевников. Вторжения монголов 1241 - 1243 гг. оставили в Польше и Венгрии страшные следы, но они были последними. Наряду с этими крупными явлениями общего характера, в XIV - XV вв. происходят другие события, ярко свидетельствовавшие о начавшемся кризисе. Во-первых, практически повсюду в Европе началась девальвация монеты, ее порча. Особенно тяжелый кризис переживала в начале XIV в. Франция, обанкротились многие итальянские банки. Европейские монархи залезли в долги, которые не способны были возвратить. Бездумная чеканка золотой монеты подорвала многие отрасли производства.

Во-вторых, целая серия выступлений, городских бунтов, восстаний против феодальной и городской знати поразила Европу (в Руане, Орлеане, Провансе в 1280-м году, в Тулузе в 1288г., Реймсе в 1292 г., Париже в 1306 г., Бельгии в 1302 г.). В-третьих, в 1315 - 1317 гг. ненастная погода повлекла за собой плохие урожаи, рост цен, голод. В-четвертых, снижение физической сопротивляемости человеческого организма вследствие постоянного недоедания сыграло свою роль в тех опустошениях, которые произвела Великая чума с 1348 г. В-пятых, пораженный кризисом феодализм прибегнул к войне как средству облегчения положения господствующих классов.

Наиболее знаменательным тому примером является Столетняя война 1337 - 1453 гг. между Францией и Англией из-за графства Фландрии и претензий англичан на французский престол. Между тем, войны не разрешили проблем феодального общества, но создали новые. Союз короля с городами позволил создать и содержать постоянную наемную армию, надобность в служилом рыцарстве отпала. А с появлением огнестрельного оружия и артиллерии, рыцарство теряет монополию на военное дело. События Столетней войны продемонстрировали преимущества наемных войск, что подорвало авторитет всей сословной системы.

В течение XIV века практически все крестьяне Франции, Англии, Западной Германии получили личную свободу. При этом, во многих странах освобождению крестьян предшествовали мощные восстания. Например, Жакерия во Франции в 1358 г., восстание Уота Тайлера в Англии в 1381 г. и др.

Неудачи французов на первом этапе Столетней войны способствовали подъему национального самосознания, а победа явилась мощным стимулом к развитию процесса централизации Французского государства при Карле VII и Людовике XI. Кризис в Англии, вызванный поражением в войне с Францией, привел к борьбе сил старой и новой аристократии (война Алой и Белой роз 1455 - 1485 г.). В результате победы Генрих VII Ланкастер укрепился на престоле и продолжил централизацию государственной власти.

Процессы централизации проходили и в других странах Европы . В Испании и Португалии королевская власть укреплялась в борьбе с арабами. Между тем, средневековая Европа дала и примеры полицентризма - итальянские государства, автономия которых являлась фактором их экономического процветания, и германские княжества, формально входившие в состав Священной Римской империи, но по сути вполне самостоятельные.

Подводя итоги, отметим: средневековое общество Европы являлось традиционным, т.к. преобладал аграрный сектор в экономике, повсюду использовался ручной труд, наблюдалось строгое следование традиции и христианским заповедям, в обществе наблюдалось стремление к внутреннему единству и внешней обособленности, корпоративность.

2. СРЕДНЕВЕКОВАЯ КУЛЬТУРА ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ

Глубокий кризис позднеантичного общества содействовал усилению роли христианства, которое в IV в. стало государственной религией и оказывало огромное воздействие на идейную жизнь общества. На протяжении всего периода развития европейской культуры христианство пронизывает все сферы общества, прежде всего его духовную жизнь. В этих условиях, естественно, главной чертой культуры является ее религиозность. Христианство не просто религия, оно выступает как фундамент, мировоззренческой основой сознания, всей жизни человека и общества, всей средневековой культуры.1 Упадок культуры в период раннего средневековья объясняется в очень большой степени той церковно-феодальной идеологией, которая вносилась в жизнь нового общества католической церковью. Люди воспитывались в духе религиозно-аскетического мировоззрения; каждый верующий должен был в своей земной жизни готовиться к пребыванию в вечном загробном мире; для этого церковь рекомендовала посты, молитвы, покаяние. Человеческое тело рассматривалось как темница души, которую нужно было освободить для высшего блаженства.

Аскетизм стал официальной идеологией, проповедуемой с церковных кафедр и пропагандируемой в такой специальной литературе того времени, как "жития святых". Религиозное мировоззрение легко заняло господствующие позиции, когда недостаточно развиты были точные науки, и силы природы казались грозным и непонятным явлением; на этой базе возникали суеверия, а тяжелая жизнь народных масс вселяла веру и надежду в то, что за все страдания человек будет вознагражден в потустороннем мире. Можно сказать, что для средневековой культуры характерны иррационалистические тенденции, однако, в ней пробивались и светские, рационалистические тенденции. Исследования показывают, что в средневековой культуре существовали две фундаментальные тенденции – тенденция Кассиодора Сенатора (ок. 487–578), объединившая христианскую традицию и светское знание, и тенденция Бенедикта Нурсийского, жившего примерно в то же время. На протяжении веков они сосуществуют и взаимодействуют. Традиция святого Бенедикта отражала позицию неприятия культуры "века сего" определенной частью идеологов первоначального христианства и привела к духовному диктату церкви в средние века, а традиция Кассиодора – к становлению светской культуры.

В дальнейшем, однако, активную политику в области культуры начинают проводить римские папы, подчиняя ее решению идеологических и социальных задач. Наиболее ярко смысл культурной деятельности римских пап проявился во время правления папы Григория 1 (590– 604). В отличие от Кассиодора, этого "последнего римлянина", основавшего первую средневековую мастерскую письма и соединившего в ее деятельности античные и христианские культурные традиции, Григорий 1 считает абсолютно неприемлемым доктрину мирного сосуществования различных идеологий.

Такого рода нетерпимость в области культуры, существенным элементом которой является религия Христа, способствовала росту нетерпимости к инакомыслящим единоверцам и впоследствии послужила одним из культурных оснований для создания священной инквизиции. В средние века росли доходы и владения церкви, усиливалось ее могущество. На Западе в условиях отсутствия стабильной централизованной власти она накопила значительные богатства, которые оставлены ей были королями варварских государств, возникших на территории Западной Римской империи. Значимость католической церкви обусловлена была исключительным значением религии в средние века – она представляла собой идеологическую форму внеэкономического принуждения, составлявшего существенную черту классовых отношений в феодальном обществе. Религиозная идеология была поставлена на службу идее бога, гарантировавшего незыблемость существующего социального порядка, представляющего собой часть космического, природного порядка.

Необходимо учитывать и тот момент, что в средневековой культуре существует четкое различие между "ученой верой" и "верой народа". Перед нами своеобразный парадокс средневековой культуры – парадокс, порожденный встречей, пересечением народной культуры с культурой "ученых", образованных людей, книжной культурой, взаимодействием фольклорных традиций с официальной церковной доктриной. В связи с этим возникает вопрос о том, каким способом осуществлялась связь между этими "верами", что обусловливало их "пересечение", взаимодействие. Исследования показывают, что здесь следует говорить о трех чертах: легитимность, аграрность и нетерпимость.

Действительно, римский народ после 382 г., а также германские и славянские племена воспринимали христианскую веру путем крещения их вождей и дружин. В этот момент вожди брали на себя обязательство подчиняться папе в области духовной жизни и в области некоторых тогдашних дел. Христианизация вождей была тождественна христианизации племен и народов в соответствии с принципом "народ исповедует веру короля". В силу этого правового принципа христианином становился каждый член племени или народа, чей владыка принял христианство. Поскольку христианство было государственной религией, постольку повиновение светскому и духовному владыке влекло за собой легитимизацию христианства. Таким образом, легитимность является первой из указанных выше черт.

Христианская теология представляет собой целостную систему представлений о вселенной, о природе. В соответствии с ее принципами бог сотворил вселенную, выступает гарантом ее существования и конца, по его воле ангелы перемещают тела на небесном своде, он служит причиной всех необычайных явлений. Бог представлялся грандиозной космической силой, несущей ответственность за постоянство обращения небесных сфер и ситуации, нарушающие их движение. В народном воображении бог был той силой, которая посылала дожди или засуху, мороз или тепло, моровые поветрия, громы и молнии. На языках ученых теологов и простых людей выражаются одни и те же черты, в обоих случаях бог выступает богом природы – космической силой, от которой зависит благополучие или голод, смотря каков урожай. Поэтому аграрность – вторая черта.

Религиозная универсальность, основанная на юридическом и аграрном характере индивидуальной религиозности, в регионе своего существования не могла быть терпимой ни к религиозной индифферентности, ни к инаковерию. Согласно тогдашним представлениям, неконформистское поведение нарушало порядок природы – угрожало расстройством общественной стабильности и нарушением ритмов природы, т.е. влекло за собой катастрофические последствия. Если кто-то не принимал веру, тот "не умещался" в существующем общественном устройстве. Толпа устраивала над ним самосуд; власти, защищая его перед самоволием плохо сдерживаемой толпы, отдавали под суд. Сильная связь, существовавшая между церковью, государством и обществом, приводила к тому, что каждый, кто хотел жить в обществе, должен был быть одновременно и христианином.

При всех недостатках знания доктрины христианства и стандартных способов выражения этой веры нетерпимость (религиозный фанатизм), доходящая до физического уничтожения адептов других религиозных убеждений, представляла собой сильнейшую связь отождествления индивида с церковью. В такой ситуации индивид не мог выйти из католической церкви, со временем от нее откалывались целые государства. Можно вспомнить раскол христианства на восточное (православие) и западное (католичество) части, во время Реформации с Римом порывают князья и епископы, а вместе с ними и целые народы. Вот почему третьей чертой является нетерпимость.

Христианство в феодальном обществе Западной Европы выполняло функцию идеологического интегратора, что привело к консолидации его организации – римско-католической церкви, представляющей собой строго иерархически централизованную систему во главе с римским папой и стремящейся к главенству в "христианском" мире. Вековое сооружение папской теократии основано на двух взаимоисключающих принципах – принципе аскетизма (отречения от мира) и принципе всемирной власти (владычества над миром). История средних веков Западной Европы свидетельствует о взаимосвязи этих двух принципов. Аскетизм, отречение от мира и вера в бога служили существенным инструментом в руках католической церкви для достижения ее целей.

Многое в этом плане христианством было взято из предшествующих эпох и культур и трансформировано в соответствии с потребностями папской власти. Религия и философия Древнего мира проповедуют аскетизм и отречение от мира, христианство же провозглашает, что царство божье не от мира сего; аскетизм лежит в основе манихейства, возникшего на Востоке; аскетизмом завершается древнегреческая философия в неоплатонизме. Августин Блаженный обратился к этим трем источникам при написании своих трудов, к тому же он сам культивировал аскетизм, он придал аскетизму высокий статус своим учением о первородном грехе, совершенным Адамом и передающемся по наследству. Августин Блаженный считал, что следствием этого греха является похоть, поэтому отречение от похоти, борьба с ней является как бы возвращением к первоначальной, райской чистоте. В этом плане монашество – это уже не особый образ жизни, а высокое призвание человека.

Контраст между аскетическим настроением средневекового общества Западной Европы и завоевательными стремлениями римско-католической церкви является характерной чертой истории средних веков (хотя в конечном счете ни та, ни другая цель не были достигнуты). Поборники аскетизма и церковной иерархии ведут упорную борьбу, чтобы установить в мире господство теократии и подчинить средневековому мировоззрению все сферы человеческой жизнедеятельности – государство, общественный строй, экономику, право, литературу и науку. Можно сказать, что стремление к отречению от мира и стремление к господству над миром, по сути, едины; что переход от аскетического христианства к завоевательной политике папства имеет свою логику; что притязания средневековой церковной иерархии на власть имели свои основания не в произволе отдельных личностей, а в самой логике развития религиозной системы католицизма. Религиозный фанатизм служил одним из средств в стремлении римско-католической церкви установить тоталитарное управление над западным обществом. Более того, римско-католическая церковь от имени бога пыталась добиться также "интернационализации" своей власти – пробиться на Восток, хотя и потерпела в этом поражение. В остальном же католическая церковь продемонстрировала необыкновенную живучесть. Она успешно находила выход из ситуации, которые, казалось, грозили ее гибелью. Достаточно вспомнить о многочисленных сектах, имеющих свои истоки и опору в массовых общественных движениях, – катарах, вальденсах, флагеллантах, немецких и фландрских мистиках XIV в., гуситах и других "еретиках", наконец, о движениях эпохи Реформации. И одним из эффективных орудий решения такого рода задач выступала священная инквизиция, вскормленная в атмосфере религиозного фанатизма и сама представляющая собою фанатическое учреждение.