Древняя Греция

деньги (теорикон). 

Драматические представления в Афинах начинались на рассвете и шли до самого вечера. Зрители ели и пили в самом театре. Все были одеты в праздничные одежды, с венками на голове. Праздник Великих Дионисий собирал огромное количество народа, причем это были н только афиняне и жители Аттики но и граждане других полисов, приезжавшие со всей Греции. 

Драматические представления проходили как состязания драматургов, хорегов, актеров. В них участвовали три трагических и три комических поэта. Каждый из трагиков должен был представить четыре пьесы: три трагедии и одну сатировскую драму. Трагедии были связаны единым сюжетом. После них ставилась сатировская драма на. тот же сюжет, что и трагедии. Трагическая трилогия и сатировская драма составляли тетралогию. Комические поэты представляли по одной комедии. Состязания продолжались три дня. Каждый день с утра играли тетралогию одного драматурга; под вечер исполняли одну комедию. К участию в состязаниях допускались только новые произведения; если ставились старые, уже игравшиеся, то они шли вне конкурса.

 
Разрешение на постановку пьесы  драматурги получали от архонта (высшее должностное лицо в Афинах). Он же давал драматургам разрешение набрать хор. Все издержки, связанные с обучением хора, изготовлением костюмов, репетициями и т. д., брали на себя богатые граждане Афин. Гражданин, подготовивший хор для драматических состязаний, назывался хорегом. Для драматических состязаний требовалось шесть хорегов, так как у каждою драматурга был свой хор. Хотя расходы по организации и подготовке хора составляли весьма значительную сумму, недостатка в хорегах в период расцвета афинской демократии не наблюдалось. Исполнение обязанностей хорега было делом весьма почетным. Считалось, что хореги, актеры и члены хора находятся под особым покровительством божества. Все они на время подготовки к драматическим состязаниям освобождались даже от военной службы. 

Благодаря тесной связи греческого театра с культом  Диониса — а в эпоху расцвета греческой рабовладельческой демократии и со всей общественной жизнью Афин — актеры пользовались в Греции большим почетом и занимали высокое  общественное положение. Актером мог быть только свободнорожденный. Как и драматурги, актеры принимали в V—IV вв. до н. э. самое деятельное участие в общественной жизни полиса. Их избирали на высшие государственные должности в Афинах, отправляли в качестве послов в другие государства. 

Актеры должны были не только хорошо декламировать  стихи, но и владеть вокальным  мастерством: в наиболее патетических местах актеры исполняли арии—монодии. Путем постоянных упражнений греческие  актеры вырабатывали звучность и  выразительность голоса, безукоризненность дикции и доводили до большого совершенства искусство пения. Греческие актеры должны были владеть и искусством танца, искусством движения. Они много работали над гибкостью и выразительностью тела. Актеры выступали в масках, так что мимика была исключена из игры. Тем больше внимания приходилось уделять жесту. 

Судили на состязаниях  особые выборные лица. Для победивших драматургов были установлены три  награды. (Занять на состязаниях третье место значило, однако, по существу потерпеть поражение.) Победившие драматурги получали от государства гонорар и награждались венком из плюща. На долю хорегов, которые подготовили хор для победивших драматургов, выпадала еще большая честь: хорег имел право воздвигнуть памятник в ознаменование своей победы. На пьедестале памятника указывалось время представления, имя победившего драматурга, название его пьесы и имя хорега. Результаты состязаний вносились, кроме того, в особый протокол, который хранился в государственном архиве Афин.  

Древнегреческая трагедия 

Трагедия становится литературным жанром, перейдя на городскую  почву приблизительно 534 г. до н.э. Дионисий становится официальным праздником. Поэтому возникла государственная  постановка трагедии. А это новый  виток развития искусства как  для Древней Греции так и для цивилизации в целом. 

Трагедия прошла длинный путь развития. Она уходит корнями в далекое прошлое, в  ритуалы первобытнообщинных людей. По-мнению Аристотеля, «великие трагедии возникли из импровизации зачинателей  дифирамб»(Вспомним праздники в честь Дионисия, где исполнялись песни, пляски.) 

А немецкий философ  Нидше предположил «происхождение трагедии из духа музыки», и высказывал о двух началах: культе Дионисия (тяжелое  искусство) и культе Апполона (поверхностное  искусство, радостное начало, лирика).Трагедия – дитя обеих начал. Создается специфическая форма обряда. Обряд-предпосылка для развития драмы. Из хоров песен выделяется элемент диалога. 

Греческая трагедия, как правило, брала сюжеты из мифологии, которая хорошо была известна каждому греку. Интерес зрителей сосредоточивался не на фабуле, а на трактовке мифа автором, на той общественной и нравственной проблематике, которая разворачивалась вокруг всем известных эпизодов мифа. Используя мифологическую оболочку, драматург отражал в трагедии современную ему общественно-политическую жизнь, высказывал свои этические, философские, религиозные воззрения. Поэтому роль трагических представлений в общественно-политическом и этическом воспитании граждан была огромна. 

 Почему именно  жанр трагедии? Новое сознание гражданина ставит вопрос о личной ответственности. Он сам делает сознательно выбор пути, власти и т.д. Он осознает свою ответственность за свою судьбу. Герой трагедии не знает спокойствия. Это развитие личности. Он не может переложить ответ за свои поступки на богов, других людей.

Эпоха благоприятна, но она вызывает в человеке личное трагическое ощущение. 

Вспомним «Антигону» Софокла. Сюжет трагедии не сложен. Антигона предает земле тело своего убитого брата Полиника, которого правитель Фив, дядя Антигоны Креонт, запретил хоронить под страхом смерти – как изменника родины и виновника междоусобной войны. За это Антигону казнят, после чего ее жених, сын Креонта, и мать жениха, жена Креонта, кончают жизнь самоубийством. 

При такой своей  сюжетной простоте эта софокловская трагедия дала богатую пищу для  размышлений и спорам далеким потомкам. Что здесь, конфликт между законом совести и законом государства, между правом рода (глава рода-брат) и требованием государства? А может просто ненависть к убитому.(с.т.з Гете). Гегель считал «Антигону» совершеннейшим образцом трагического столкновения государства и семьи. У Софокла спорят рельефно изображенные люди, сталкиваются характеры, индивидуумы, а не голые идеи, тенденции. Ведь и в жизни каждый поступок, каждый конфликт, не говоря уже о таком крайнем проявлении воли, как самопожертвование, подготовляется множеством предпосылок – воспитанием человека, его убеждениями, его особым психологическим складом, отчего так и трудно объяснить исчерпывающе любую житейскую драму. 

В других трагедиях  тематика и события другие. Не метания между личным и гражданским долгом, а проблемы взаимоотношений с другими нациями и культурами. Остро стоит вопрос сохранения традиций,  

Обратимся к  Эсхилу «Персы». Ни одна из дошедших до нас трагедий, не только эсхиловских, но и вообще всех сохранившихся, не имеет таких реальных, не мифологических персонажей. Атосса, Дарий, Ксеркс – это исторические фигуры, правители Персидского государства, а не герои троянского или фиванского цикла мифов. Время действия – не седая  гомеровская  древность, а 480 год до н.э., когда персидское морское и сухопутное войско потерпело сокрушительное  поражение в Греции, сам автор, Эсхил, - современник изображаемых им событий, участник сражений при Марафоне, при Саламине и при Платеях, и пройти мимо такого откровенного, единственного в своем роде слияния поэзии греческого трагика с его правдой значило бы упустить прекрасную возможность проникнуть в его умонастроение. 

В трагедии «Просительницы» , действие которой происходит в легендарной для Эсхила древности, есть эпизод, где царь Аргоса Пеласг ведет переговоры с глашатаем грозящих вторжением на его территорию сынов Египта. Персия для поэта не просто конкретный политический враг, но и воплощение отсталого, менее гуманного, чем в родных Афинах, общественного устройства, но и прототип при изображении внешнего врага как угрозы самым глубоким корням греческой цивилизации. В трагедии, например «Семеро против Фив», где дело происходит, как и в « Просительницах», в легендарные времена, на греческий город Фивы наступают не персы и не египтяне, а греки-аргосцы, то есть соотечественники того самого Пеласга, который обращался к египетскому глашатаю с таким гордым чувством своего превосходства. Но, глядя на события глазами фиванцев, Эсхил словно бы забывает, что и аргосцы – греки. Фиванцы называют их «воинством речи чужой» и молят богов не допустить, «…чтобы взят был приступом// И сгинул народ, где звенит и льется речь// Эллады». Патриотическая гордость за Афины, за Грецию перерастает у Эсхила в гордость за демократический принцип государственной жизни, за свободолюбивого человека вообще. 

Как бы Эсхила не обвиняли исследователи в том, что  он не упоминает об ионийских греках, сражавшихся на стороне Ксеркса, то есть против своих соплеменников, он умалчивает о раздорах в самом греческом лагере накануне решающей битвы, Эсхил считал все укоры тактически неуместными в момент, когда нужно создать прочный союз греческих государств. Эсхил не официозный историк, а поэт, художник, он  обобщает события, толкует их широко, противопоставляет их, отталкиваясь на целые мировоззрения. Среди имен персидских полководцев и много вымышленных. Но какое это имеет значение для нас сейчас? Какое значение имело бы для нас и упоминание, скажем, правительницы ионийского города Галикарнаса, гречанки Артемисии, заслужившей благодарность самого Ксеркса? Ровно никакого, если бы оно не стало толчком для размышлений о предательстве, о войне между людьми, говорящими на одном языке,то есть если бы оно не было идейно, художественно продуктивно. 

Именно по поводу «Персов» вспоминаются слова из «Поэтики» Аристотеля:«Поэзия философичнее и серьезнее: поэзия говорит более об общем, история – о единичном» (гл.9,1451 b) 

Гордость за победоносную Грецию перерастала у  Эсхила в гордость за человека. В  трагедии «Прометей», герой, похитивший для людей огонь, научивший их всяческим искусствам  ремеслам, - это, несомненно, олицетворение человеческого разума, цивилизации, прогресса. Пытливый дух Прометея вступает в конфликт с косностью, самовластием, приспособленчеством – всем тем, что олицетворяют Зевс и его присные- Гермес, Гефест, Сила, Власть, старик Океан. Но и пороки, которые они олицетворяют, - это ведь тоже пороки человеческих отношений – а с Прометеем Эсхил – восстает не против богов вообще, а против богов, вобравших в себя худшие качества людей. 

Уже во второй половине VI в. до и. э. трагедия достигла значительного  развития. Античная традиция передает, что первым афинским трагическим  поэтом был Феспид (VI в. до н. э.). Первая постановка его трагедии (название ее неизвестно) состоялась весной 534 г. до н. э. на празднике Великих Дионисий. Этот год принято считать годом рождения мирового театра. 
 

. Фриниху также  принадлежал ряд трагедий на  исторические сюжеты, написанных  по свежим следам событий. Например, в трагедии “Взятие Милета” (ок. 492 до н. э.) изображалось взятие и разграбление персами в 494 г. до н. э. города Милета, восставшего вместе с другими греческими городами Малой Азии против персидского владычества. 
Произведений Феспида и Фриниха не сохранилось, сведения о их театральной деятельности скудны, но и они показывают, что уже первые драматурги живо откликались на вопросы современности и сделали театр местом обсуждения важнейших проблем общественной жизни, трибуной, где утверждались демократические принципы Афинского государства. По преданию, Феспид сам был единственным актером в своих трагедиях 

О главной теме трагедий Еврипида можно судить по двум его самым известным и лучшим трагедиям – «Медея» и «Ипполит». Тема эта- любовь и внутисемейные отношения. О том же – о любви, о ревности, об обольщенных девушках и внебрачных детях – идет речь и почти во всех остальных дошедших до нас еврипидовских трагедиях. 

Но дело не только в темах. Еврипид смело вводил в трагедию, говорившую возвышенным, а порой и выспренним языком, самые реальные бытовые подробности. У Эсхила и Софокла рабы если и появлялись на сцене, то лишь в небольших, «проходных» ролях, а чаще как статисты. Место рабов в еврипидовском театре куда больше соответствовало их месту в современном быту. Так кормилица в «Медее» начинает повествование, что свидетельствует о посвященности прислуги в дела хозяев. В трагедии «Ион» старик раб, воспитатель Креусы, фигура, так сказать, «не запрограммированная» мифом, - одно из главных действующих лиц! Еврипидовская Электра из одновременной трагедии оказывается к моменту появления Ореста выданной замуж за простого крестьянина. Ни Эсхил, ни Софокл не уготавливали дочери Агамемнона такой прозаической участи, оба сказали лишь, что Электрой помыкают в родном доме и что она живет в нем чуть ли не на положении служанки. Еврипид дал этой ситуации житейски земное развитие, и с мифологической героиней случилось то, что вполне могло бы при подобных домашних обстоятельствах случиться с какой-нибудь афинской девушкой из родовитой семьи: Электру выдали замуж за крестьянина против ее воли. Поэт словно бы предлагал более созвучное обыденности прочтение мифа. 

Таким образом, благодаря этим литературным памятникам, мы можем яснее представить события  тех времен, не только их хронологию, подробности, но и участвовавших в них жителей древней Эллады, их мировоззрение и мировосприятие.

 
Древнегреческая трагедия развивалась в условиях аттического полиса (Афины). Общий расцвет аттики датируется 5-м в до н.э.  Особенности афинского полиса в том, что происходило стремительное развитие экономики, культуры, демократии…Афины одержали победу в войнах, поэтому богатства были, они пополнялись. Развивались архитектура, градостроительство, скульптура, философия (Сократ, Платон), медицина (Гиппократ), ученые-историки создавали свои труды. Этот подъем не мог быть столь продолжительным, поэтому 5 век знает взлеты и падения. 

Комедия 

Повторимся, отметив, что языческие традиции древних  греков были  очень сильны, и ритуалы , поклонения различным  божествам  имели широкое распространение. Именно