Влияние аффекта на уголовную ответственность: вопросы теории и современное законодательство

    Эмоциональная патология в приведенном примере  выражалась фазами тяжелой тоскливой  депрессии, сопровождавшейся заторможенностью в действиях и мыслях, а также  тревогой и периодами дисфорической депрессии с гневливостью и раздражительностью.

    Диагностический спектр аффективных расстройств  у агрессивных подростков достаточно широк. Это и глубокие депрессии  в рамках "рекуррентного депрессивного  расстройства", и незначительные по силе колебания аффекта. Нарушения поведения, приводящие к агрессии, в значительной степени связаны с дистимией.⁸ При данном расстройстве наблюдается снижение интереса к окружающему, мрачность, "хандра", трудность сосредоточения внимания, внутренний дискомфорт. Эти признаки длительны и вызывают трудности в учебе. На их фоне разворачивается последующая "драма" агрессивного поведения. Дело в том, что при дистимии нет четко выраженных депрессивных симптомов, признаков депрессии болезненного уровня, поэтому никто не предполагает, что человек "болен депрессией". Он продолжает ходить в школу, общаться со сверстниками. Но процесс нарастания агрессивных изменений идет своим ходом, и в какой-то момент "выстреливает" агрессивным импульсом (нередко и в прямом смысле). Понятно, насколько важным является своевременное выявление этих малозаметных признаков дистимии.

    Сам механизм взаимосвязи депрессии  и агрессии исследователями описывается  по-разному: в виде двух расстройств  либо в форме единого сложного симптомокомплекса. В пользу последнего варианта говорят результаты нейрохимических исследований, свидетельствующих о сходстве патогенетических механизмов депрессии и синдрома агрессивного поведения. Собственно, стремление к изменению "актуального психического состояния" с помощью вызывающего, агрессивного поведения уже говорит об изначальном искажении у такого подростка его эмоционального фона. Известно также, что подростки с девиациями поведения, обнаруживающие депрессивные расстройства, раньше проявляют агрессивность.

    Существует  общность основных нейрохимических механизмов депрессии, тревоги и агрессии, которые выражены в нарушениях дофаминового и серотонинового обмена.⁹ В соответствии с данными концепциями в терапевтические программы в качестве патогенетического компонента включаются антидепрессанты. Механизм их действия связан как с дофаминовой, так и с серотониновой системами нейромедиации. Данные клинических исследований показывают эффективность трициклических антидепрессантов (леривон), ингибиторов МАО (пиразидол), препаратов новых поколений (группы СИОЗС, СИОЗСН). Редукция симптомов бессонницы, тревоги, раздражительности важна в плане успешного преодоления агрессивных тенденций.

2. Понятие аффекта в уголовном праве и ответственность за совершение преступлений в состоянии аффекта

    Уголовный кодекс 1996 г. внес ряд важных дополнений в ранее действующие нормы (ст. ст. 104, 110, п. 5 ст. 38 УК РСФСР) о преступлениях, совершенных в состоянии сильного душевного волнения. Закон напрямую теперь использует понятие "аффект" в качестве квалифицирующего признака. Конечно, терминология, традиционно использовавшаяся десятки лет, не являлась оптимальной. Понятие "сильное душевное волнение" призвано обозначить одно из временных особых психических состояний субъекта; оно носит оценочный, нестрогий характер и не соответствует психологической классификации эмоциональных состояний. Поэтому введение в закон понятия "аффект" представляется адекватным.

    В теории уголовного права в течение  длительного времени правовое понятие "сильное душевное волнение" приравнивалось к психологическому "аффект". Это нашло свое отражение в том, что в тексте статей 107,113 УК РФ "аффект" поставлен в скобках после слов "сильное душевное волнение". Однако полное отождествление этих понятий представляется спорным, хотя они близки по содержанию и в значительной степени действительно совпадают.

    В конце XIX - начале XX в. понятие "аффект" употреблялось в психологии для  обозначения любого волнения и наиболее близко принятому в настоящее  время термину "эмоция". Позже  термин "аффект" приобрел более узкое значение. Понятие "сильное душевное волнение" отражает количественную характеристику эмоциональной реакции. Действительно, волнение может характеризоваться различной интенсивностью, быть более или менее сильным. Аффект же в современной психологической литературе рассматривается как эмоциональный процесс, качественно отличный от любого душевного волнения, в том числе и сильного, имеющий свою специфическую природу и динамику. Степень волнения является важным, но не самым существенным признаком аффекта. Принципиально неверной является высказанная в литературе точка зрения о том, что якобы в новом Кодексе принята более широкая норма - смягчающим обстоятельством признается не только аффект, но и любое состояние, возникшее в ответ на противоправное или аморальное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления.

    Аффект - бурный и кратковременный эмоциональный  процесс, оказывающий влияние на сознание и деятельность человека и  сопровождаемый изменениями в деятельности двигательной, эндокринной, сердечно-сосудистой и других систем организма. Это внезапно возникшая, быстро протекающая и крайне интенсивная эмоция, охватывающая личность, направляющая ее поведение и характеризующаяся специфическими изменениями всего внешнего облика человека. По содержанию переживаний можно выделить аффекты радости, страха, гнева, ужаса, отчаяния и пр. В судебной практике чаще всего возникает необходимость в установлении аффекта гнева (реже - страха, ужаса) у человека в момент совершения противоправных действий.

    К сожалению, вместо использования более  современной терминологии, как это  произошло в Особенной части  УК, законодатель вообще исключил это  эмоциональное состояние из перечня  смягчающих обстоятельств, указав лишь на противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления. При этом достигнут эффект упрощения использования соответствующего смягчающего обстоятельства. Но оптимальным это решение не является. Формулировка закона весьма конкретна: смягчающее ответственность значение (в смысле ст. 61 УК) придается именно аморальным или противоправным действиям потерпевшего, а не какому бы то ни было ответному эмоциональному состоянию.

    Статьи 107, 113 УК РФ определяют условия, при которых сильное душевное волнение (аффект) оказывает влияние на уголовную ответственность. В качестве квалифицирующего признака это эмоциональное состояние выступает в случае, если оно:

    а) возникло внезапно;

    б) вызвано насилием, издевательством  или тяжким оскорблением, иными противоправными  или аморальными действиями потерпевшего;

    в) вызвано длительной психотравмирующей  ситуацией, возникшей в связи  с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

    Структура составов преступлений, совершаемых  в состоянии аффекта, сложна и  весьма специфична по сравнению со структурой других составов убийств. Их конструкция предполагает учет не только правовых, но и психологических обстоятельств.

    Очевидно, что применительно к аффективным  преступлениям потерпевшему принадлежит  особая роль, активный характер действий которого выражается в общественно порицаемых поступках.

    Состояние аффекта переживается человеком  как навязанное, независимое от его  воли, что в значительной степени  связано с внезапностью его возникновения.

    Необходимым условием для квалификации деяний по ст. ст. 107 и 113 УК является внезапность его возникновения.

    В литературе встречается мнение, что  внезапность сильного душевного  волнения состоит в том, что оно  возникает немедленно, как ответная реакция на тяжелое оскорбление  или насилие, разрыв во времени между тяжким оскорблением или насилием и сильным душевным волнением (аффектом) невозможен. Проблема внезапности возникновения сильного душевного волнения (аффекта), таким образом, рассматривается с точки зрения того, какой промежуток времени может пройти от момента оскорбления или насилия до ответных противоправных действий. При этом внезапность понимается как немедленное реагирование в ответ на противозаконное поведение потерпевшего, как отсутствие разрыва во времени между насилием и совершением ответных действий.

    Более справедливой представляется точка  зрения, согласно которой значение имеет разрыв во времени не только между неправомерными действиями потерпевшего и ответными действиями виновного, но и между моментом возникновения сильного душевного волнения (аффекта) и совершением преступных действий.

    Психологически  внезапность следует понимать в  смысле внезапности субъективной, т.е. неожиданного для самого субъекта возникновения эмоциональной вспышки. Субъективная внезапность возникновения аффекта может иметь место с одинаковой вероятностью как в случае воздействия сильного аффектогенного раздражителя, так и в результате аккумуляции аффективных переживаний. В психологии известно, что повторение ситуаций, вызывающих отрицательные аффективные состояния, ведет к накоплению отрицательных эмоций, аккумуляции аффекта, что может приводить к возникновению аффективного взрыва в ответ на, казалось бы, незначительный повод. В последнем случае может сложиться впечатление, что субъект должен был уже привыкнуть, приспособиться к аффектогенным раздражителям или же, наоборот, у него сформировалась внутренняя готовность к аффективной вспышке. При таком взгляде действительно возникает иллюзия отсутствия элемента внезапности. Ошибочность такого подхода состоит в подмене субъективной внезапности кажущейся подготовленностью вспышки всем ходом событий, в игнорировании того факта, что аффективные ситуации вызывают не привыкание, а аккумуляцию аффекта.

    Субъективное  переживание аффекта как состояния  внезапного связано и с тем  обстоятельством, что аффект - это  не просто сильное волнение или интенсивная  эмоция, а состояние качественно, принципиально иное по сравнению  даже со значительным эмоциональным напряжением, характеризующееся специфическим влиянием на сознание и деятельность человека. Поэтому даже в тех случаях, когда аффект возникает в ответ на внешне незначительный стимул на фоне длительных эмоциональных переживаний (в результате перехода количественных изменений в качественные), это состояние субъективно воспринимается как неожиданное, новое, внезапное.

    Внезапность в психологическом смысле является одной из характеристик аффекта, и представляется неоправданным  выделение и анализ этого признака вне исследования динамики и иных специфических признаков данного психического состояния. Решение вопроса о внезапности возникновения сильного душевного волнения (аффекта) в каждом конкретном случае должно опираться на всестороннее изучение всех имеющихся по делу данных. Однозначное для всех случаев определение конкретного промежутка времени между поводом и ответной реакцией не представляется возможным.

    Важным  условием применения статей 107, 113 УК РФ является насилие, тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего. Здесь в большинстве случаев речь идет о физическом насилии: телесных повреждениях, ударах, побоях и пр. Однако нельзя исключить, что применение угроз и психического насилия в не меньшей степени может способствовать возникновению состояния аффекта, поскольку появление аффекта не определяется непосредственно внешними причинами (физическим или психическим насилием), а зависит от воздействия на человека лишь в соответствии с субъективным их значением (здесь важны особенности личности, ее прошлый опыт, мотивы деятельности, потребности и пр.).

    Как форма насилия тяжкое оскорбление со стороны потерпевшего в соответствии с законодательством служит одним из оснований для применения более мягкой санкции при квалификации деяния. Рассматривая психологическое содержание действий виновного, реагировавшего на действия потерпевшего, как смягчающее обстоятельство, необходимо подчеркнуть, что для его диагностики значимо субъективное восприятие ситуации, а не предустановленно типизированная ее оценка. Поэтому малоперспективной для правового регулирования, следственной, судебной и экспертной практики представляется дискуссия о том, возможен ли аффект, если унижение чести и достоинства с точки зрения объективной картины не является "грубым и глубоким", может ли с точки зрения нормального человека "менее тяжкое оскорбление" вызвать особенно болезненную реакцию.

    Сами  понятия "тяжкое оскорбление" и "менее  тяжкое оскорбление" имеют оценочный  характер, и практическое их использование  вряд ли может быть свободно от субъективизма  оценивающего их. Тем не менее, очень важно найти хотя бы самые общие принципы оценки тяжести оскорбления.

    Наиболее  распространенным является определение  тяжкого оскорбления как грубого  унижения чести и достоинства  личности, при этом подчеркивается, что "менее тяжкое оскорбление" не должно вызывать особенно болезненной реакции.

    Оба эти положения имеют один общий  недостаток: они не учитывают субъективного  фактора, личностного смысла ситуации для субъекта, значимости для него нанесенного оскорбления. С психологической точки зрения отсутствует прямая внешняя зависимость между объективной тяжестью оскорбления и субъективным его восприятием, величиной ответной эмоциональной реакции человека. Следовательно, поводом для аффективной разрядки может служить внешне самый незначительный стимул, в том числе, конечно, и "менее тяжкое оскорбление".