Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием (ст. 75) и примирением с потерпевшим (ст. 76) возможно только при активном поведении лица, совершившего преступление.

Добровольный  отказ (ст. 31), как ни странно, выделен  законодателем в реабилитирующий вид прекращения уголовных дел, следовательно, в случае судебного разбирательства, в отношении подсудимого выносится оправдательный приговор.

Деятельное  раскаяние (ст. 75) и примирение с потерпевшим (ст. 76) выражают нереабилитирующий вид прекращения уголовных дел, поэтому предполагается то, что освобождаемый от уголовной ответственности виновен в совершении общественно опасного деяния.

Наряду  с этим установленный законом  реабилитирующий характер добровольного отказа от преступления не соответствует действительному содержанию "реабилитации", то есть признания лица невиновным в совершении преступления, возвращения ему доброго имени. Напротив, добровольно отказавшийся от доведения преступления до конца может быть при определенных условиях привлечен к уголовной ответственности за предварительную преступную деятельность (например, если организатору или подстрекателю не удалось предотвратить совершение исполнителем преступления). Более того, это лицо виновно в совершении неоконченного

им  может быть причинен не только моральный, но и материальный вред от соответствующего преступного поведения.

Представленный  контраст установленного законодателем реабилитирующего характера ст. 31 УК и действительного-виновного поведения, добровольно отказавшегося от преступления лица наиболее ярко вскрывает то, что законодатель не имеет четкого представления о правовой природе добровольного отказа от доведения преступления до конца.

Признание лица виновным в совершении неоконченного  преступления неизбежно влечет наличие потерпевших отданного преступного поведения, а, следовательно, возникновение их прав на возмещение материального и морального вреда, причиненного предварительной преступной деятельностью виновного. Поэтому, используя положительный опыт применения статей 75 и 76 УК (ст.ст. 7, 9 УПК), было бы целесообразным предусмотреть в качестве условия прекращения уголовного дела в отношении добровольно отказавшегося от доведения преступления до конца полное возмещение потерпевшему материального и морального вреда (при наличии таковых) от предварительной преступной деятельности. Данное условие еще больше сблизит юридические содержания норм, закрепленных ныне в статьях 31, 75 и 76 УК, укрепит позиции добровольного отказа в институте освобождения от уголовной ответственности как специфической (в процессе криминального поведения) разновидности деятельного раскаяния.

Иные (помимо отмеченных) отличия между  указанными нормами не имеют принципиального  характера, поскольку отражают лишь частичные расхождения между их правовой природой (причем эти расхождения далеко не бесспорны, поскольку вытекают из представления о их природе через мировоззрение законодателя, сформулированные им в законодательстве диспозиции). Так, при добровольном отказе уголовный закон в императивном порядке предписывает прекратить уголовное дело, если в наличии условия освобождения, предусмотренные статьей 31 УК. Деятельное же раскаяние по общему правилу рассматривается в диспозитивной уголовно-правовой норме. Закон предоставляет правоприменителю возможность прекратить уголовное дело при наличии, предусмотренных статьей 75 или 76 УК условий освобождения. Однако из этого правила имеются исключения, и прекращение уголовного дела из возможности превращается в обязанность, если речь заходите примечаниях к статьям 126, 198, 204, 206, 208, 222, 223, 228, 275, 291, 307 УК РФ, о ст. 27 УПК РСФСР.

Таким образом, добровольный отказ от преступления (ст. 31 УК) наряду со статьями 75 и 76 УК является разновидностью деятельного раскаяния  виновного лица. Деятельное раскаяние в процессе криминальной деятельности этого лица - на этапах незавершенного до конца преступного поведения, неоконченного состава преступления отражается в добровольном отказе от преступления. Деятельное же раскаяние в процессе позитивного посткриминального поведения имеет более широкий круг условий его применения, обозначенный в статьях 75 и 76 УК.

Не  хочется предвосхищать решение  вопроса о необходимости условного характера добровольного отказа от преступления (равно, как и деятельного раскаяния, отраженного в (ст.ст. 75 и 76 УК), поскольку он требует отдельного обстоятельного обсуждения. Вопрос же о месте добровольного отказа от доведения преступления до конца в системе уголовного законодательства должен быть решен в соответствии с правовой природой добровольного отказа и на законотворческом уровне. Пока же добровольный отказ от преступления остается "блуждающим огоньком" в системе поощрительных норм уголовного права. (4) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6. Ответственность за неоконченные преступления. 

Уголовный кодекс 1996 года содержит ряд новых  положений, которыми должны руководствоваться  суды при решении вопроса о  назначении наказания. В отличие  от ранее действовавшего уголовного законодательства в новом УК несколько  сужены рамки судебного усмотрения при назначении наказания. Это относится к назначению наказания за неоконченное преступление, при рецидиве преступлений, при наличии некоторых смягчающих обстоятельств (ст. 62 УК), при назначении наказания с учетом вердикта присяжных заседателей о снисхождении (ст. 65 УК РФ).

Одной из законодательных новелл в УК РФ 1996 года является частичная регламентация  назначения наказания за неоконченную преступную деятельность. В соответствии с частями второй и третьей  ст. 66 УК срок или размер наказания за приготовление к преступлению не может превышать половины, а за покушение на преступление - трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ. Правильность введения таких ограничений в наказуемости неоконченного преступления не вызывает сомнений, ибо общеизвестно, что неоконченное преступление всегда менее опасно, чем оконченное. В то же время приготовление к преступлению всегда менее опасно, чем покушение. Это повышает значимость правильного разграничения оконченного и неоконченного преступлений, а также правильного установления вида неоконченного преступления (приготовления или покушений).

Наряду  с прогрессивным характером положений, закрепленных в ст. 66 УК РФ, анализ практического применения выявляет и существенные ее недостатки. В первую очередь это относится к законодательной регламентации назначения наказания за приготовление к преступлению. Сопоставление ч. 2 ст. 66 УК с санкциями многих статей Особенной части порождает множество вопросов, ответить на которые весьма затруднительно, если это сделать вообще возможно. Так, во многих санкциях за тяжкие и особо тяжкие преступления максимальный срок лишения свободы ровно в два раза меньше его минимального срока (от 3 до 6 лет - в ч. 1 ст. 131, от 4 до 8 лет в ч. 3 ст. 127, от 5 до 10 лет в ч. 3 ст. 158 УК РФ и др.). Других наказаний санкции этих статей не предусматривают. Возникает вопрос: какое наказание должен назначить суд за приготовление к этим преступлениям? По буквальному смыслу закона это должно быть соответственно 3, 4 и 5 лет лишения свободы.

В других статьях УК соотношение минимального и максимального размеров санкции таково, что половина максимального срока даже меньше его минимального размера (например, от 8 до 15 лет лишения свободы). И таких санкций в УК довольно много. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 11 июня 1999 г. "О практике назначения судами уголовного наказания" частично ответил на поставленные выше вопросы. Пленум разъяснил, в частности, что правила частей второй и третьей ст. 66 УК РФ должны применяться и тогда, когда исчисленный срок будет ниже низшего предела санкции соответствующей статьи Особенной части. При этом не требуется наличия оснований, указанных в ст. 64 УК РФ. Пленум разъяснил также правила назначения наказания при наличии одновременно оснований, указанных в статьях 66 и 62, 66 и 68 УК, а также применительно к преступлениям, совершенным несовершеннолетними.

Эти разъяснения представляются, в целом, правильными, однако и они не снимают целого ряда вопросов при применении ст. 66 УК. Например, каким должно быть наказание за приготовление к преступлению, если максимальный размер санкции ровно в два раза больше минимального? В частности, не ясно, какими должны быть низшие границы наказания в таких случаях? Упомянув статью 64 для соответствующих случаев, Пленум не указал, можно ли в таких случаях применять более мягкие наказания, не предусмотренные санкциями соответствующих статей. С учетом того, что санкции за совершение тяжких и особо тяжких преступлений (как основание уголовной ответственности за приготовления) предусматривают лишь лишение свободы, ответы на эти вопросы представляются весьма актуальными.

Несколько лучше обстоит дело с назначением наказания за покушение на преступление (ч. 3 ст. 66 УК). Однако и здесь обнаруживается множество недостатков и недоработок, как законодателя, так и Пленума Верховного Суда РФ. Так, при санкции от 8 до 15 лет лишения свободы пределы наказания за покушение будут от 8 до 11 лет и 3 месяцев. Таких примеров можно привести много. Такое ужесточение наказания представляется необоснованным. Еще более жесткими пределы наказания могут быть при сочетании неоконченного преступления и различных видов рецидива. Например, при санкции от 6 до 12 лет лишения свободы при сочетании покушения и особо опасного рецидива пределы санкции становятся от 6 лет до 6 лет и 9 месяцев лишения свободы. То есть санкция приближается, по существу, к абсолютно-определенной. Все это затрудняет реальное выполнение принципов справедливости и индивидуализации уголовной ответственности.

Все изложенное выше может навести на мысль о возрождении в уголовном праве абсолютно-определенных санкций, от которых законодатель всегда старался избавиться. Пленум Верховного Суда РФ также не прояснил многие ситуации по рассмотренным выше вопросам. Что касается позиции Пленума, то, возможно, это объясняется редкостью реального осуждения за приготовление к преступлению. Еще более редкими могут быть случаи одновременного сочетания приготовления и рецидива, которые были приведены выше. Однако это не означает, что имеющиеся проблемы не нужно решать. Дело здесь, по-видимому, в том, что многие из них могут быть устранены лишь на законодательном уровне.

Представляется, что отмеченные выше недостатки в применении анализируемой нормы стали следствием того, что законодатель, ограничив верхние пределы наказания за неоконченное преступление, никак не обозначил нижних его пределов. Очевидно, что неоконченное преступление всегда менее опасно, чем оконченное. Это является аксиомой в уголовном праве. Приготовление и покушение как специальные виды преступного поведения, в свою очередь, также обладают признаками общественной опасности, которая имеет верхний и нижний ее пороги. Представляется бесспорным, что не только верхний порог общественной опасности, но и нижний ее порог в неоконченных преступлениях всегда ниже, чем в преступлениях оконченных. Законодатель же, ограничив лишь максимальные размеры наказания за приготовление и покушение и не понизив их минимальных размеров, не учел этого очевидного, на наш взгляд, обстоятельства. Это и породило отмеченные выше недостатки.

В связи  с вышеизложенным представляется необходимым дополнить ст. 66 УК указанием на то, что при назначении наказания за неоконченное преступление ограничивается не только его верхний, но и нижний предел.  (2) 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение:

Курсовая работа состоит из шести глав, введения, заключения. Первая глава определяет понятие и виды совершения преступления.

Под стадией понимается определенные период, этап, фаза, ступень в развитии какого-либо явления, отличающиеся своими качественными особенностями.

Законодатель  исходит из того, что процесс реализации  возникшего у лица намерения совершить конкретное преступление в ряде случаев проходит определенные этапы (ступени) его осуществления. Стадии совершения умышленного преступления — это определенные в законе этапы его подготовки и непосредственного осуществления (определенные этапы развития преступной деятельности). Они отличаются друг от друга по характеру и содержанию совершенных виновным действий, а также по степени завершенности криминального деяния.

В данной главе рассмотрены три стадии реализации умысла виновного на совершение преступления:

а) приготовление  к преступлению;

б) покушение  на преступление;

в) оконченное преступление.

Во  второй главе рассматривает  оконченное преступление момент его завершения.

Преступление  признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного конкретной нормой Особенной части УК.

Момент  окончания преступления зависит  от того, как в конкретной норме Особенной части УК сконструирован данный состав преступления.

Некоторые составы сконструированы таким образом, что преступление считается оконченным с момента поставления объекта уголовно-правовой охраны под угрозу причинения вреда. В некоторых составах момент окончания преступления переносится на более ранние по отношению к наступлению преступных последствий стадии (так называемые усеченные составы).

Главы 3 и 4 посвящены приготовлению к  преступлению и покушение на него. В этих главах рассматривается проблема вынесения наказания за приготовление  и покушение.  Покушение на преступление является более опасной стадией, чем приготовление к преступлению, но менее опасной, чем оконченное преступление. На практике это означает, что каждая последующая стадия преступления влечет усиление наказания. Рассматривается также момент начала и окончания неоконченного преступления.