Причинение телесных повреждений при задержании подозреваемого

Нередко задержание преступника по «горячим следам» производят очевидцы правонарушения, в том числе сами потерпевшие. Поэтому следует признать, что фактическое задержание лица может быть произведено любым лицом независимо от его служебных полномочий. При этом действия сотрудников правоохранительных органов, наделенных правами пресечь совершение преступления, задержать подозреваемого и доставить его в орган дознания или к следователю, должны соответствовать требованиям ведомственных нормативных актов, определяющих их права и обязанности. Стоит согласиться с мнением И.Л. Петрухина о том, что работники милиции, деятельность которых не связана с охраной общественного порядка, а также сотрудники, не находящиеся при исполнении служебных обязанностей, должны обладать правом задержания подозреваемых на общих основаниях, т.е. наравне со всеми гражданами¹⁷.

О том, что фактическое  задержание представляет собой действия не только должностных лиц, но и других граждан (частных лиц), направленные на пресечение преступления и устранение возможности скрыться лицу, его совершившему, уже отмечалось в работах процессуалистов, посвященных проблемам задержания¹⁸.

Отражение в УПК права частных лиц на фактическое задержание подозреваемого не только приведет в соответствие Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, но и внесет ясность относительно отправной точки исчисления срока задержания. В общем порядке фактического задержания следует предусмотреть порядок задержания частными лицами, а также их обязанность в возможно короткий срок сообщить о произведенном задержании сотрудникам милиции либо принять меры к доставлению задержанного в ближайший орган дознания¹⁹.

В специальной литературе существуют и другие точки зрения относительно определения момента фактического задержания, когда под ним подразумевается оформление задержания процессуального: принятие решения о взятии под стражу доставленного лица, объявление его подозреваемым, составление протокола задержания²⁰.

На необходимость исчисления срока задержания с момента составления  протокола задержания указывает  также Р. Абдрахманов, мотивируя  это тем, что только составление  соответствующего документа о задержании порождает ряд правовых последствий²¹.

Такая позиция не только противоречит УПК (тогда вообще не следует разъяснять понятие фактического задержания, а достаточно определить, что срок задержания исчисляется с момента составления протокола), но и обычной житейской логике: доставление фактически задержанного лица может занять по разным объективным и субъективным причинам достаточно длительное время, которое в результате останется бесконтрольным. Если идти по указанному пути обязательного наличия определенного документа для порождения правовых последствий, а не наличия самого факта (в данном случае – факта физического задержания лица), то следовало бы признать правильной ранее существовавшую точку зрения о том, что лишь после официального задержания, когда лицо приобретает статус подозреваемого, у него возникает право воспользоваться помощью защитника. Однако в настоящее время уже считается аксиоматичным тот факт, что предоставление защитника подозреваемому с момента объявления протокола задержания не соответствует Конституции РФ, о чем был сделан обоснованный вывод в Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 1 ст. 47 и ч. 2 ст. 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова»²².

В соответствии с п. 3 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник должен допускаться к участию в деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, который закон связывает с фактическим лишением свободы передвижения лица, а отнюдь не с составлением протокола о задержании.

Механизм реализации закрепленного в ст. 91 УПК полномочий следователя на задержание подозреваемого начинает функционировать в каждом случае обнаружения установленных в этой статье оснований подозревать конкретное лицо в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы²³.

Сведения о наличии  указанных оснований оказывают  информационное воздействие на психику  следователя как управляющую  подсистему его уголовно-процессуальной деятельности и тем самым детерминируют мыслительную деятельность следователя, в ходе которой в профессиональном правосознании следователя формируется установка на принятие решения о задержании подозреваемого²⁴.

В процессуальной литературе высказано суждение о том, что  принятие процессуального решения проходит два этапа: информационный и собственно принятие решения. Первый этап представляет собой собирание и оценку информации, которая приводит к выводу о наличии (отсутствии) определенных обстоятельств и признаков, необходимых для решения. На втором этапе имеющаяся информация сопоставляется с правовыми условиями принятия решения и целями, которые должны быть достигнуты этим решением, и принимается решение о том, как следует действовать²⁵.

Если попытаться экстраполировать приведенный выше алгоритм на принятие решения о задержании подозреваемого, то возникает ряд вопросов: 1) на какой стадии уголовного судопроизводства следователь может принять решение о реализации полномочия на задержание подозреваемого; 2) что следует считать основаниями задержания подозреваемого и, соответственно, для принятия решения о реализации данного полномочия; 3) какими процессуальными способами могут быть установлены основания задержания подозреваемого и, соответственно, реализации полномочия следователя на задержание лица по подозрению в совершении преступления?

Ответ на первый вопрос дает закрепленное в ч. 1 ст. 91 УПК предписание, согласно которому «следователь вправе задержать лицо по подозрению в совершении преступления, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы...». Это означает, что, прежде чем принимать решение о задержании лица по подозрению в совершении преступления, следователь должен сформулировать тезис о наличии в действиях данного лица признаков преступления. Поскольку такой тезис может быть сформулирован только в постановлении о возбуждении уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 145, ч. ч. 2 и 3 ст. 146 УПК), постольку полномочие на задержание подозреваемого следователь может реализовать только на стадии предварительного расследования.

Отвечая на второй вопрос, следует исходить из того, что решение  о задержании подозреваемого, впрочем, так же как и решения о применении других мер уголовно-процессуального  принуждения, должно отвечать требованиям  законности и обоснованности. При  этом требование обоснованности уголовно-процессуального принуждения, как правильно отмечает З.Ф. Коврига, предполагает его применение лишь в результате объективного установления фактов, на которые меры принуждения рассчитаны, и необходимость государственных органов (должностных лиц) обосновать свои процессуальные действия. Обоснованность принуждения, пишет далее автор, представляет собой «требование закона о достаточности доказательств, что означает такую степень доказанности, при которой соответствующие обстоятельства можно считать достоверно установленными»²⁶.

В связи с этим следует  согласиться с высказанными в  процессуальной литературе утверждениями о том, что «конкретные обстоятельства, служащие основанием задержания определенного лица, устанавливаются с помощью процессуальных средств доказывания, предусмотренных в законе (ст. 74 УПК РФ)²⁷;

«Для водворения в ИВС лица, подозреваемого в совершении преступления, необходимо, чтобы подозрение против него основывалось на фактических данных, полученных из источников, которые могут исследоваться в рамках уголовного процесса и получить закрепление в материалах уголовного дела»²⁸.

Таким образом, основаниями  задержания конкретного лица по подозрению в совершении преступления являются полученные из указанных в ч. 2 ст. 74 УПК источников сведения, на основании которых следователь формулирует вывод о том, что: а) это лицо было застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; б) потерпевшие или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление; в) на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления; г) установлены иные данные, дающие основания подозревать лицо в совершении преступления, и это лицо пыталось скрыться и т.д. (ч. ч. 1 и 2 ст. 91 УПК).

Отсутствие в ст. 91 УПК императивного предписания, согласно которому основаниями задержания подозреваемого являются сведения, полученные из указанных в ч. 2 ст. 74 УПК источников, послужило причиной того, что ни в теории уголовного процесса, ни в правоприменительной практике не сформировалось единого мнения о способах установления оснований применения данной меры процессуального принуждения.

Так, например, сведениями о том, что лицо застигнуто при  совершении преступления или непосредственно после его совершения считаются:

• рапорт (если задержание производилось сотрудниками милиции) или свидетельские показания (если задержание производилось иными гражданами²⁹;
• показания лиц, ставших очевидцами совершения преступления³⁰.

С приведенными суждениями относительно процессуального закрепления сведений о том, что лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения, можно согласиться лишь частично. Дело в том, что УПК предусматривает составление рапорта только в случае обнаружения признаков преступления, и поэтому рапорт сотрудника милиции, доставившего задержанного к следователю, является поводом для возбуждения уголовного дела (ст. 143 УПК).

Единственным способом процессуального закрепления сведений о том, что лицо было застигнуто при  совершении преступления или непосредственно после его совершения, в данной ситуации является допрос в качестве свидетелей лиц, которые произвели задержание или оказались очевидцами совершения преступления. Однако допрос указанных лиц должен быть произведен в течение трех часов с момента доставления подозреваемого к следователю, а значит, в этот же срок следователь должен принять решение о возбуждении уголовного дела. При этом сложившийся в настоящее время порядок принятия данного решения детерминирует следующий алгоритм действий следователя: получение объяснений от лица, производившего задержание, и от очевидцев совершения преступления – составление постановления о возбуждении уголовного дела – допрос в качестве свидетелей лиц, от которых были получены объяснения, – составление протокола задержания. Не говоря уже о том, как воспринимается гражданами необходимость дважды давать одни и те же показания (первый раз в режиме дачи объяснения и второй раз в режиме допроса), следует отметить, что качество допросов, произведенных в таком авральном режиме, оставляет желать лучшего.

В связи с этим не утратило своей актуальности суждение А.П. Гуляева о том, что «было бы логично правила получения показаний от свидетеля на предварительном следствии распространить на стадию возбуждения уголовного дела»³¹.

Автор настоящей статьи ранее обращался к анализу  целесообразности двойного получения  одних и тех же сведений от одних  их же лиц и пришел к выводу о  том, что получение объяснений в  стадии возбуждения уголовного дела должно регламентироваться по аналогии с допросом на предварительном следствии³².

Занятая позиция с  тех пор не претерпела изменений, и поэтому стоит согласиться как с точкой зрения А.П. Гуляева, так и с мнением С.П. Серебровой о целесообразности законодательного разрешения производства допроса до возбуждения уголовного дела³³.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК следователь вправе реализовать  свое полномочие на задержание подозреваемого, «если потерпевшие или очевидцы укажут на данное лицо, как на совершившее преступление». Исходя из того что основания задержания подозреваемого устанавливаются после возбуждения уголовного дела, приведенная формулировка означает, что основаниями задержания являются показания потерпевших и свидетелей, которые они дали в ходе допроса. Между тем в теории уголовного процесса высказано суждение о том, что «под указаниями потерпевших или очевидцев имеются в виду их объяснения, которые указывают на лицо как на совершившее преступление»³⁴.

С таким толкованием  формулировки, закрепленной в п. 2 ч. 1 ст. 91 УПК, нельзя согласиться по той причине, что в таком случае мера процессуального принуждения применяется на основании сведений, полученных способом, который не предусмотрен уголовно-процессуальным законодательством.

В теории и практике уголовного процесса достаточно широкое распространение получила точка зрения, согласно которой основанием задержания подозреваемого являются показания, которые получены от потерпевшего или очевидцев в ходе проведения такого следственного действия, как предъявление для опознания. Такое понимание оснований задержания подозреваемого не вызывает возражений, однако в связи с этим возникает вопрос о процессуальном положении лица, предъявляемого для опознания³⁵.

Предположим, что потерпевший  и (или) свидетели-очевидцы в ходе допроса назвали приметы лица, совершившего преступление, и заявили, что могут опознать данное лицо. По логике вещей, полученная информация дает следователю основание поручить органу дознания розыск лица, обладающего приметами, на которые указали потерпевший и (или) свидетели-очевидцы. Предположим, что орган дознания исполнил поручение следователя, в результате чего лицо, обладающее приметами, на которые указали потерпевший и (или) свидетели-очевидцы, доставлено к следователю. Согласно ч. 1 ст. 193 УПК на опознание могут быть предъявлены: обвиняемый, подозреваемый, свидетель или потерпевший. Доставленное лицо не обладает процессуальным статусом ни одного из перечисленных участников уголовного судопроизводства, а значит, не может быть предъявлено для опознания.

Проблемная ситуация возникает и тогда, когда потерпевший и (или) очевидцы в ходе допроса называют известное им лицо, как лицо, совершившее преступление, в связи с чем возникает необходимость объявления розыска данного лица. В соответствии со ст. 210 УПК допускается объявление розыска подозреваемого или обвиняемого. Для этого следователь выносит постановление о розыске подозреваемого (обвиняемого) и в резолютивной части постановления поручает органу дознания розыск и задержание конкретного лица. В данном случае следователь может вынести такое постановление, если в отношении данного лица было возбуждено уголовное дело и оно согласно п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК является подозреваемым.