Превышение пределов необходимой обороны

      Объективная сторона превышения пределов необходимой  обороны характеризуется следующими признаками:

а) общественно  опасное действие обороняющегося;

б) общественно  опасное последствие в виде смерти нападающего (ст. 108 УК РФ) или причинения тяжкого вреда его здоровью (ст. 114 УК РФ);

в) причинная  связь между действиями и указанным  последствием⁴².

      При этом будем подразумевать, что ситуация, в которой находится обороняющийся, действительно попадает под признаки необходимой обороны, поскольку, как уже неоднократно отмечалось, что если нет необходимой обороны, то невозможно превысить ее пределы.

      В ряде случаев преступление при превышении пределов необходимой обороны может  сопровождаться наличием отягчающих обстоятельств, указанных в других нормах Особенной части УК РФ. В этом случае возникает ситуация конкуренции уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за более опасный и менее опасный составы одного и того же преступления (например, ч.1 ст. 108 и ч.2 ст. 105 УК РФ). В такой ситуации преступные действия охватываются двумя конкурирующими правовыми нормами. Исходя из общих правил конкуренции данного вида применению подлежит норма, предусматривающая состав преступления со смягчающими обстоятельствами.

      Субъективная  сторона является ключевым признаком, имеющим решающее значение для принятия правильного решения о квалификации деяния. Поэтому для констатации убийства при эксцессе обороны следует выяснить, имеется ли вина в действиях обороняющегося, и если имеется, то в какой форме – умышленной или неосторожной. Введением в ст. 37 УК РФ положения «умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства»⁴³ законодателем были сняты спорные вопросы о форме вины при превышении пределов необходимой обороны.

      По  приговору суда К. осужден по ч. 1 ст. 108 и ч. 1 ст. 114 УК РФ. Он вошел в  подъезд и закурил. К нему подошли  двое и попытались снять с руки кольцо и часы. Когда К. попытался  оказать сопротивление, его сбили  с ног, стали бить руками и ногами по лицу. Тогда К. достал имевшийся в куртке складной нож и нанес удары, в результате которых один из нападавших скончался, а другой получил тяжелое расстройство здоровья. Как показал К., он с целью самозащиты вытащил нож и стал им отмахиваться, чувствуя, что задевает нападавших, но специально ударов не наносил. Президиум областного суда отменил первоначальное решение, поскольку К., действуя в состоянии необходимой обороны, не имел умысла на лишение жизни или причинение тяжкого вреда здоровью⁴⁴.

      Таким образом, причинение нападающему при  отражении его общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может влечь уголовной ответственности  ввиду отсутствия состава преступления, предусмотренного как ч.1 ст.108 УК, так  и ч.1 ст.114 УК РФ, а с субъективной стороны превышение пределов необходимой обороны предполагает вину только в форме умысла (прямого или косвенного). В случае прямого умысла обороняющийся:

а) осознает общественную опасность совершаемых  действий, а именно, что предпринятые для обороны меры более чем достаточны для пресечения посягательства;

б) предвидит  неизбежность или реальную возможность  причинения напрасно смерти или тяжкого  вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

в) желает наступления этих последствий (волевой элемент умысла)⁴⁵.

      При косвенном (эвентуальном) умысле виновный:

а) осознает общественную опасность совершаемых  действий, а именно, что предпринятые для обороны действия более чем  достаточны для пресечения посягательства;

б) предвидит  реальную возможность напрасного причинения смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент);

в) руководствуясь мотивом пресечения посягательства, не желает причинить смерть или тяжкий вред здоровью посягающего, сознательно  допуская наступление указанных последствий, либо безразлично к ним относится (волевой элемент умысла). 

4. Судебная практика  и вопросы превышения  пределов необходимой  обороны

     Изучение  судебной практики показывает, что  преступления при превышении пределов необходимой обороны чаще всего совершаются с косвенным умыслом (в 75% от общего числа изученных уголовных дел)⁴⁶. Однако указанные преступления могут быть совершены и с прямым умыслом. Прямой умысел, скорее всего, характерен для ситуаций, в которых потерпевший своими агрессивными действиями постепенно, чаще всего продолжительно, нагнетает негативную, нестерпимую обстановку в определенном замкнутом пространстве (комната, квартира, дом и т.д.) и виновный, предупреждая действия потерпевшего, при очередном издевательстве, угрозах, нанесении побоев, причинении вреда здоровью стремится обезопасить себя, третьих лиц, желая лишить жизни посягающего либо причинить тяжкий вред его здоровью. Для прямого умысла характерна и ситуация при защите жизненно важных интересов третьих лиц (например, близких родственников) от особо опасного посягательства на них, когда обороняющийся преднамеренно причиняет посягающему тяжкий вред.

      В ходе следствия по обвинению Д. в  совершении убийства при превышении пределов необходимой обороны выяснились следующие обстоятельства. Д. совместно проживала с И. Последний неоднократно вел себя агрессивно, избивал Д., выражался в ее адрес нецензурной бранью, систематически находился в состоянии алкогольного опьянения. В один из вечеров после распития спиртных напитков И. в очередной раз начал избивать Д. Тогда Д. взяла кухонный нож и потребовала от И. прекращения неправомерных действий. И. стал надвигаться на нее, высказывая угрозы «размазать по стенке». Тогда Д. ударила его ножом, намереваясь «раз и навсегда покончить с этими издевательствами»⁴⁷.

      В отличие от конкретизированного (определенного) умысла, когда виновный желает причинить  потерпевшему точно определенный вред (смерть, тяжкий вред здоровью), при  неопределенном умысле виновный желает (или сознательно допускает) причинить потерпевшему любой вред, не представляя себе точно его размер и тяжесть. Поэтому квалификация действий лица, допустившего эксцесс обороны при неконкретизированном умысле определяется не направленностью умысла, а фактически наступившими общественно опасными последствиями. Как показывает практика, «превышение пределов необходимой обороны совершается, как правило, с неконкретизированным умыслом»⁴⁸.

      Анализ  субъективной стороны превышения пределов необходимой обороны требует  затронуть еще одну важную проблему. Преступления, совершенные в состоянии аффекта (ст. ст. 107, 113 УК РФ), имеют ряд общих признаков с преступлениями, совершенными при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ). Общими для них являются объект преступления, действие, выражающееся в насилии, вина, субъект преступления. Сходной является и обстановка совершения преступления, а точнее, его повод, которым в обоих случаях выступает насилие, оскорбление и другие противоправные деяния. Наличие большого числа сходных признаков этих преступлений на практике ведет иногда к их смешению. Как разграничить эти преступления?

      Для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, обязательным признаком  состава, относящимся к их субъективной стороне, является аффект⁴⁹. Психология различает несколько видов проявления аффекта: радость, печаль, отчаяние, гнев, ненависть, страх, ужас. Для названного преступления характерны гнев, ненависть и отчаяние. Они вызываются индивидуально - неприятными поводами и являются агрессивной реакцией на них.

      По  мнению Р.М. Юсупова, в состоянии  «аффекта страха» может совершаться только необходимая оборона⁵⁰. Если обороняющийся преувеличил опасность, что обусловило возникновение аффекта и последовавшее объективное превышение пределов необходимой обороны, то это не меняет правовой оценки обороны. Ведь превышение пределов необходимой обороны - действие умышленное. При ошибке в оценке посягательства, преувеличении под влиянием «аффекта страха» его опасности ответные действия не являются умышленными. Более того, они просто невиновные, ибо в таком состоянии обороняющийся не сознавал и не мог сознавать реальную степень опасности посягательства. Р.М. Юсупов утверждает, что для преступлений, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, обязательным признаком состава являются аффекты гнева, ненависти, отчаяния. В субъективной стороне преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ, эти аффекты отсутствуют. Отличают названные группы преступлений также мотивы и цель. В преступлениях, предусмотренных ст. ст. 107, 113 УК РФ, «аффект занимает господствующее положение в мотиве»⁵¹. Иные мотив и цель действий в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 108, ч. 1 ст. 114 УК РФ. Мотивом в них является потребность в устранении созданной посягательством угрозы общественным отношениям общественно опасным способом. Целью действий является защита личности, общественных и государственных интересов общественно опасным способом.

      По-другому  решает эту проблему И. Фаргиев. По его  мнению, лицо, превышающее пределы  необходимой обороны, может находиться в состоянии аффекта, поэтому основное различие между составами преступлений, предусмотренными ст.ст. 107, 108, 113, 114 УК должно производиться по факту оконченности посягательства со стороны потерпевшего⁵².

      Ряд ученых разграничительным признаком между эксцессом обороны и преступлениями, совершенными в состоянии аффекта, считают «характер насилия»⁵³. Судебная практика твердо исходит из того, что если обороняющийся превысил пределы необходимой обороны, находясь при этом в состоянии сильного душевного волнения, вызванного фактом нападения, то он подлежит ответственности по ч.1 ст.108 УК, а не по ст.107 УК РФ. И. пыталась спастись от домогательств водителя-частника Б., который, взявшись подвезти пассажирку, напал на нее, свернув в темный переулок и заблокировав двери авто. И. смогла выбраться из заблокированной машины только после того, как ударила насильника ножом в ногу, но попала в бедренную артерию. «Скорую» и милицию И. вызвала сама, однако Б. скончался от потери крови. Прокурор районной прокуратуры утверждал, что И. надо признать виновной в убийстве в состоянии аффекта. Суд согласился с прокурором и назвал действия И. убийством, совершенным «в состоянии аффекта в результате насильственных действий и аморального поведения потерпевшего». Женщине дали два года условно. Городская прокуратура внесла в судебную коллегию по уголовным делам горсуда кассационное представление на приговор районного суда. Она просила городской суд отменить приговор и признать И. действовавшей в состоянии необходимой обороны. Что и было сделано⁵⁴.

        При квалификации преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 108 и ч.1 ст. 114 УК РФ следует грамотно отграничивать их от непреступного деяния в виде необходимой обороны и от ст.ст. 105-107, 111, 113 УК РФ. От правомерного поведения их отделяет всего один, и притом трудно устанавливаемый признак: имело ли в реальной действительности место, как с объективной, так и субъективной стороны, превышение обороняющимся пределов необходимости. В апреле 2003 года Х. нашел гранату, присвоил ее, то есть незаконно приобрел, и незаконно хранил боеприпас среди личных вещей. 13 июня 2003 года в процессе распития спиртного между Х. и потерпевшим Э. произошла ссора, инициатором которой был Э. Не желая конфликтовать, Х. решил незаметно уйти от него и вышел за двор дома. Э. пошел следом за ним, и между ними произошла драка, в ходе которой они обменялись ударами. После этого Х. ушел, а Э. и Т. на велосипедах стали догонять уходившего Х. Увидев догонявших его лиц, Х. выдернув чеку имевшейся у него гранаты, бросил ее с расстояния пяти метров в приближавшихся к нему Э. и Т. Несмотря на то, что действия виновного и являлись умышленными, их нельзя рассматривать как покушение на убийство. Целью осужденного являлось предотвращение наступления опасных последствий для жизни и здоровья, хотя пределы необходимой обороны и были превышены⁵⁵.

      Таким образом, проводя разграничение  между преступными деяниями, предусматривающими ответственность по разным статьям  Особенной части УК РФ следует  иметь в виду, что «при эксцессе обороны, равно как и при необходимой обороне, вред, причиняемый посягающему, не представляет самоцели для обороняющегося»⁵⁶. Он причиняется вынужденно, так как является средством (но не целью), препятствующим совершению общественно опасного деяния, средством защиты от нарушения тех правоохраняемых интересов, которые выступают в качестве объекта оборонительных действий. Вместе с тем превышение — это следствие нарушения определенных условий, несоблюдение которых хотя и не превращает содеянное в обычное преступление против личности, однако лишает его признака общественной полезности, что позволяет рассматривать деяние как эксцесс обороны.

Заключение

      Итак, мы выяснили, что в соответствии с ч. 2 ст. 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и опасности посягательства. Закон признает такие действия общественно опасными, а в ряде случаев преступными. В теории уголовного права превышение пределов необходимой обороны принято называть эксцессом обороны, т.е. выходом за пределы необходимой обороны. При этом эксцессом обороны может быть признано лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст. 108 и 114 УК РФ.

      Законодатель  уточнил, что превышение может быть лишь в том случае, когда посягательство не сопряжено с насилием, опасным  для жизни обороняющегося или  другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не может повлечь уголовной ответственности. Каждый раз необходимо подробно устанавливать интеллектуальный и волевой моменты умысла, т.е. осознание обороняющимся того, что защита не соответствует характеру и степени опасности посягательства, предвидение причинения такого вреда, который явно превышает вред, необходимый для защиты, и желание или сознательное допущение причинения такого вреда либо безразличное отношение к последствиям (обычно последнее состояние и имеет место). При малейшем сомнении в доказанности указанных моментов умысла, как мы полагаем, необходимо считать, что отсутствует важнейший субъективный критерий эксцесса обороны. Закон не раскрывает признаков явного несоответствия защиты характеру и степени опасности посягательства. Вновь мы встречаемся с оценочным понятием. В науке уголовного права предпринимались попытки конкретизировать признаки данного понятия. Некоторые авторы предлагают считать превышением пределов необходимой обороны и так называемую несвоевременную оборону (преждевременную либо запоздалую). Чаще встречаются случаи эксцесса обороны при очевидном несоответствии интенсивности защиты интенсивности посягательства. Важно помнить, что несоответствие не означает несоразмерности, поэтому последнее понятие не совсем верно применять к институту необходимой обороны. Это подтверждает возможность причинения при определенных условиях любого вреда нападавшему. В Существенную роль играют и орудия защиты и способ их использования: не должно быть резкого несоответствия между орудиями нападения и орудиями защиты; необходимо выяснить, случайно ли они оказались в руках обороняющегося или были приготовлены заранее; относятся ли эти предметы к оружию либо к хозяйственно-бытовым предметам. Очень важно установить, каким образом орудия применялись при защите — можно ли было использовать их лишь для устрашения нападавшего или необходимо было причинять ему вред. В некоторых случаях определяющим признаком является физическое состояние субъекта.