Превышение пределов необходимой обороны

      Следует подчеркнуть, что посягательство и защита абсолютно точно никогда не соответствуют друг другу. И закон допускает это несоответствие. Так, вред, причиненный посягающему, может быть не только равным, но и гораздо большим, чем вред, который он хотел причинить. Речь в законе идет только о явном несоответствии. Требование об обязательной соразмерности между причиненным вредом и вредом предотвращенным привело бы на практике к невозможности прибегнуть в ряде случаев к необходимой обороне. При таком положении нельзя, например, причинить тяжкий вред здоровью вора либо смерть лицу, пытающемуся изнасиловать женщину, поскольку жизнь и здоровье являются более ценными благами по сравнению с собственностью и половой неприкосновенностью и т.п.

      Как отмечает И.Ю. Артемьев, автор поправок в ст. 37 УК РФ, «преступник и жертва не должны быть в равных условиях»²⁹. Кроме этого, у обороняющегося просто нет времени подумать о соразмерности необходимой обороны, поэтому причинение нападающему большего вреда, чем защищающемуся, не должно рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны. Очевидно, что в данном случае закон должен быть на стороне жертвы посягательства. При этом следует иметь в виду, что, если существует непосредственная угроза жизни, то можно смело предпринимать любые меры, не опасаясь превышения пределов необходимой обороны.

      Превышение  пределов необходимой обороны могут  образовать только умышленные действия, которые явно не соответствуют характеру  и опасности посягательства. Поэтому если обороняющийся причинил такой вред посягающему по неосторожности, то его действия не влекут уголовной ответственности. Например, желая пресечь незаконное вторжение Н. в жилище, Т. производит выстрел из охотничьего ружья в пол перед ним. Однако картечь рикошетом попадает в ноги Н., в результате чего его здоровью причиняется тяжкий вред (последующая ампутация ноги). Учитывая, что Т. не желал и сознательно не допускал наступления этих последствий, содеянное им в состоянии необходимой обороны не рассматривается в качестве уголовно наказуемого деяния³⁰. Действительно, в указанной в ч.2 ст. 37 формуле сделан акцент на умышленно преступный характер деяния («умышленное действие», «явное несоответствие»), являющегося превышением пределов необходимой обороны.

      Как известно, «умышленным преступлением деяние признается лишь тогда, когда лицо осознавало не просто фактическую сторону своего деяния и последствия, но и общественную опасность деяния»³¹. Следовательно, уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны имеет место в случаях, когда в момент пресечения посягательства (не сопряженного с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия) обороняющийся понимал неправильность своих действий, осознавал со всей очевидностью, что мог данное посягательство пресечь (именно пресечь, а не убежать, спрятаться, обратиться за помощью), используя другие средства и методы защиты, причиняя посягающему вред, значительно меньший, чем тот, который он фактически причинил. В этом случае к желанию защититься как бы присоединяется желание расправиться с посягающим лицом, причинить ему такой вред, который необходимостью отражения посягательства не вызывался. Именно такое субъективное представление обороняющегося должно быть установлено при признании его виновным в превышении пределов необходимой обороны. Трагедия в квартире М. произошла 15 декабря 2004 года. К этому времени в семье давно назревал конфликт. Мама и отчим несколько лет как развелись, но продолжали жить в одной квартире. Неоднократно судимый бывший супруг категорически не хотел разменивать жилплощадь и постоянно приводил домой сомнительных знакомых. Так было и в тот день. Вернувшийся из института М. попросил разойтись крепко подвыпившую компанию. В ответ пятеро мужчин набросились на него. В какой-то момент молодой человек схватил карабин «Сайга», с которым ходил в секцию по стрельбе, и стал угрожать отчиму расправой. Мужчины стали вырывать оружие из его рук, и тут прогремел выстрел. Один из нападавших упал замертво. М. признали виновным в убийстве, совершенном при превышении пределов необходимой обороны³². В действиях М. присутствовал умысел именно на убийство отчима, хотя молодой человек мог избрать другие средства обороны, не приведшие к подобным последствиям.

      В определении эксцесса обороны ст. 37 УК РФ указывает на два признака посягательства – характер и степень общественной опасности. Характер посягательства «указывает на его качественную сторону, определяемую главным образом ценностью объекта, на который оно направлено, характером причиненного вреда и способом посягательства»³³. Степень общественной опасности посягательства выражает главным образом его количественную сторону и определяется тяжестью причиненных последствий, способом совершения преступления, формой вины, видом умысла, содержанием мотивов, а также другими обстоятельствами, влияющими на меру социальной опасности конкретного преступления.

      Характер  и степень общественной опасности  посягательства определяется, прежде всего, характером и важностью объекта, которому угрожает опасность со стороны посягающего. Чем выше ценность защищаемого блага, чем более серьезным вредом гражданам или обществу грозит посягательство, тем более интенсивная оборона допускается против подобного посягательства. При этом необходимо учитывать не только важность и ценность объекта посягательства, но и степень тяжести вреда, который может быть ему причинен.

      Существенное  значение имеют орудия и средства, применяемые посягающим или обороняющимся. Естественно, что применение огнестрельного или холодного оружия определяет и характер защиты. Однако нельзя считать, что средства обороны обязательно должны соответствовать средствам посягательства, то есть «нельзя запрещать обороняющемуся прибегать к использованию каких-либо средств — палки, камня или даже оружия, если посягающий к таковым не прибегал»³⁴. Ведь при определенных обстоятельствах посягательство без применения оружия (например, когда посягающий душит обороняющегося) по степени общественной опасности может не уступать вооруженному нападению. В один из вечеров Р. пришла в гости к своему знакомому З. После совместного распития спиртных напитков между ними произошла ссора, в ходе которой З. толкнул ее и нанес несколько ударов руками. Р. ушла на кухню, где взяла в руки два ножа – по одному в каждую руку. Когда Р. направилась к двери, З. преградил ей дорогу и схватил за плечи. Тогда Р. ударила его ножом в руку и выбежала из квартиры. З., разозленный нанесенным ранением, догнал ее, ударил головой об стену и схватил рукой за шею. Защищаясь, Р. нанесла З. удар ножом в грудь³⁵. Из приведенного примера следует, что средства защиты (удары двумя ножами, причинившие тяжкий вред здоровью, повлекший смерть) явно не соответствовали средствам нападения, поэтому действия Р. содержали признаки превышения пределов необходимой обороны.

  Понятие превышения пределов необходимой обороны не может быть сведено только к явному несоответствию в соразмерности средств защиты характеру и степени общественной опасности посягательства. Тем более, что «уголовный закон, указывая на «явность» несоответствия защиты и посягательства, не указывает на принцип, руководствуясь которым следует устанавливать соотношение их интенсивности»³⁶. 

      Отменяя решение по делу М., который был  признан виновным в покушении  на убийство, Президиум Верховного Суда РФ установил, что средства и методы защиты, предпринятые М., соответствовали характеру нападения и угрожавшей ему опасности. Состояние необходимой обороны возникло у М. при следующих обстоятельствах. Посягавший, один из авторитетов преступного мира города, занимался вымогательством денег у М. и других лиц. Когда М. отказался платить, посягавший заявил, что убьет его. В один из дней к М. домой приехали трое неизвестных и потребовали встретиться. Когда он вышел во двор, посягавший направился ему навстречу со словами «ты покойник» и стал вынимать руку из кармана. Зная, что он всегда вооружен, воспринимая его действия как реальное нападение и опасаясь за свою жизнь, М. произвел в него прицельный выстрел, которым ранил его³⁷.

      Отменяя решения по делу Шипиловой, которая была признана виновной в убийстве своего мужа при превышении пределов необходимой обороны, суд надзорной инстанции исходил из того, что Шипилов часто приходил домой пьяным, избивал ее, угрожал убийством, однажды ударил ее ножом в руку, что подтвердили в суде их дети. По словам Шипиловой, в день происшествия во время очередной ссоры после угроз убийством и избиения он прижимал ее к перилам крыльца, хватал за шею, угрожал задушить. В этот момент она имевшимся у нее в руках ножом нанесла Шипилову ранение. Как это получилось, она сказать не может, так как сильно испугалась и подумала, что он действительно ее задушит³⁸.

      Следует отметить, что действия оборонявшегося, причинившего вред посягавшему, не могут  считаться совершенными в состоянии  необходимой обороны, если вред причинен после того, как посягательство было предотвращено или окончено и в применении средств защиты явно отпала необходимость. В этих случаях ответственность наступает на общих основаниях. Запоздалая оборона не освобождает от уголовной ответственности, но с учетом предыдущего неправомерного поведения нападавшего может быть смягчающим обстоятельством. Вопрос об уголовной ответственности за вред, причиненный во время несвоевременной обороны, должен решаться, как и при мнимой обороне, по правилам фактической ошибки.

      Исключение  составляют случаи, когда защита последовала  непосредственно за актом хотя бы и оконченного посягательства, но по обстоятельствам дела для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Так, Е.М. Берлин считает правомерным «добивание» преступника, т.е. «причинение ему таких повреждений, которые гарантированно лишают его возможности продолжить посягательство в том случае, если обороняющийся не может с полной уверенностью констатировать, что посягательство завершилось»³⁹. Поскольку такой вид запоздалой обороны приравнен к необходимой обороне, то в таком случае возможно и превышение ее пределов. 7 ноября 2000 года И. в своей квартире распивал спиртные напитки со своей женой. В это время в комнату зашел его пасынок П, схватил стоящую на полу бутылку водки и ударил ею И. по голове, от чего потекла кровь. И. ушел умыться, а когда возвращался, П., размахивая ножом, порезал отчиму губу. И. вырвал у него нож и нанес ему три удара ножом в грудь и спину, причинив П. телесные повреждения, от которых он скончался. И. был осужден по ч. 4 ст. 111 УК РФ (Нанесение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила этот приговор, поскольку в действиях И. отсутствовал состав преступления. По мнению прокурора, лишь нанесение первого удара ножом было правомерным, так как И. находился в состоянии необходимой обороны. Однако, судебная коллегия, исходя из физической силы П., его агрессивности, того факта, что П. был вооружен ножом, приняла решение, что все три удара были сделаны в состоянии необходимой обороны, поскольку нанесены в короткий промежуток времени человеку, чьи действия представляли опасность для жизни обороняющегося И., и который не мог с полной уверенностью констатировать, что после первого удара посягательство будет прекращено⁴⁰.

      Изложенное  позволяет в качестве вывода выделить следующие определяющие признаки эксцесса обороны:

1. Превышение  пределов необходимой обороны,  как и сама необходимая оборона,  имеет определенные границы, которые определяются признаками, относящимися к характеру посягательства и к характеру оборонительных действий. Индивидуальные признаки противоправного посягательства предопределяют характер законных оборонительных действий.

2. Оборона  от общественно опасного посягательства возможна лишь в момент его осуществления, т.е. когда создана реальная угроза или посягательство фактически началось или вот-вот начнется и еще не закончилось, или закончилось, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не ясен момент окончания посягательства. Превысить пределы необходимой обороны можно только именно в этих рамках. Причинение же вреда задолго до начала посягательства или после его очевидного окончания, когда имеются все основания полагать об окончании посягательства, не может квалифицироваться как эксцесс обороны.

3. Превышение  пределов необходимой обороны  обусловливается не только характером  и опасностью оборонительных  действий, оцениваемых соответственно  с характером посягательства, но  и учетом как степени и характера преступного посягательства, так и сил и возможностей по его отражению (количество посягающих и обороняющихся, их пол, возраст, физическое состояние, наличие оружия, место и время посягательства, обстановка посягательства и т.п.).

4. Превысить  пределы необходимой обороны возможно только в том случае, когда вопрос о допустимости оборонительных действий не подлежит сомнению, однако реальное осуществление необходимой обороны вышло за пределы необходимого.

3. Превышение пределов  необходимой обороны  и уголовная ответственность

      Рассматривая  диспозиции статей Особенной части  действующего УК, можно выделить два  вида уголовно наказуемого превышения пределов необходимой обороны: убийство посягающего и причинение ему  тяжкого вреда здоровью (ст.ст. 108 и 114 УК РФ). В связи с этим возникает резонный вопрос, а на какие, собственно, ситуации рассчитан п. «ж» ч.1 ст. 61 УК РФ при том, что формально и в старом, и в новом уголовном законе перечень уголовно наказуемых последствий превышения пределов необходимой обороны носил и носит исчерпывающий характер: преступлением является только то превышение пределов необходимой обороны, которое выразилось в причинении смерти или тяжкого вреда здоровью? Примечательно, что практически ни в одном из многочисленных комментариев УК не дано прямого ответа на вопрос о соотношении превышения пределов необходимой обороны как смягчающего наказание обстоятельства с одноименным признаком известных составов преступлений, равно как и не объясняется обоснованность позиции законодателя в части изменения редакции этого смягчающего обстоятельства.

        По мнению А.П.Дмитриенко, «для смягчения наказания по этому основанию необходимо и достаточно, чтобы виновный соблюдал хотя бы одно из обязательных условий правомерности состояния необходимой обороны, даже если им и были нарушены остальные требуемые условия»⁴¹. Нарушение обороняющимся иных (кроме недопустимости превышения пределов необходимой обороны) условий правомерности необходимой обороны, относящихся как к защите, так и к посягательству, может выразиться в причинении посягающему вреда различной тяжести. Такие деяния должны квалифицироваться по соответствующим статьям главы 16 УК РФ в зависимости от тяжести причиненного вреда с применением в качестве смягчающего наказание обстоятельства, указанного в п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ.