Характеристика уголовного права Германии по Каролине

    Характеристика  уголовного права  Германии по Каролине 

    «Каролина» представляет собой судебно-наказательное уложение законов империи, предназначенное для руководства в судах империи, в частности для судей и шеффенов. Оно было создано в правление Карла V (1500-1558) обсуждено в рейхстаге и принято в 1532 году. Название Каролина происходит от латинского перевода Уложения, названного Constitutio Criminalis Carolina.

    Уложение  состоит из 219 статей, примерно треть  из них (ст.104-180) посвящены карательному праву, остальные судебно-процессуальному регулированию. В Уложении имеются заимствования из итальянской юриспруденции, а также из сходных по назначению судебников, в частности из «Домового судебного устава» Бамбергского епископства (1507) и Бранденбургского уложения (1516), именуемых  в этой связи «матерью Каролины» и «сестрой Каролины». Все они представляют собой разновидности реципированного римского права, но только уже не сами «устрашающие книги» из Дигест, а их переработанные версии в изложении итальянских ученых-юристов и немецких популяризаторов.

    Уложение  составлено в жанре наставления  императора, написанного по его же просьбе учеными-юристами и предназначенного для использования во всем обширном пространстве империи. В случае возникновения сомнений у судей им рекомендовалось «просить и искать указаний у своих высших судов, сведущих в древних сложных обычаях». В ст.119 специально разъяснялось, у кого и в каких местах должно искать необходимых указаний.

    Уложение  -  «Реестр» состоит из подразделов, которые изложены в следующем порядке:

    ∙ состав суда, присяга судей, шеффенов и писца («присяга судить о крови»), понятые, основания ареста (ст.1-32);

    ∙ доказательства и улики (ст. 33-47);

    ∙ судебное заседание (ст. 48-103);

    ∙ наказание (ст. 104-129);

    ∙ о наказании совершителей злостных убийств (ст. 130-156);

    ∙ статьи о краже (ст.157-192);

    ∙ вынесение приговора (ст. 193-219).

    В ст. CLXXIX Уложения сказано, что «если преступление будет совершено тем, кто по малолетству или иной немощи заведомо лишен рассудка, то надлежит, как указано в Конце нашего настоящего Уложения, запросить совета у сведущих людей о том, как поступить соответственно всем обстоятельствам дела и нужно ли применять наказание», исходя из этого можно определить субъект преступления, как не малолетнее и не лишенное рассудка физическое лицо. В приведенной статье не конкретизируется  возраст, после наступления которого лицо не считается более малолетним, но статья CLXIV Уложения устанавливает возраст малолетнего вора «менее четырнадцати лет», хотя «если вор по своему возрасту приближается к четырнадцати годам и кража значительна или же обнаруженные при этом вышеуказанные отягчающие обстоятельства столь опасны, что злостность может восполнить недостаток возраста, то судья и шеффены должны запросить … совета, должно ли подвергнуть такого малолетнего вора имущественным или телесным наказаниям либо смертной казни», а посему думается, что если малолетний совершал более тяжкое, чем воровство преступление, например, убийство, то обстоятельства легко восполняли недостаток возраста…

    Сословная принадлежность преступника играла достаточно большую роль при назначении наказания. Хотя в преамбуле «Каролины» имелось утверждение о равном правосудии для «бедных и богатых», во многих статьях подчеркивалась необходимость при назначении наказания учитывать сословную принадлежность преступника и потерпевшего лица. Так при определении наказания за кражу судье следовало учитывать стоимость украденного и другие обстоятельства, но «если же вор будет признан таким знатным лицом, в отношении которого можно надеяться на исправление, то судья с ( с разрешения и дозволения высшей власти) может подвергнуть его гражданско-правовому наказанию». Нарушение «земского мира», которое строго каралось при прочих равных условиях, считалось вполне законным для лиц, получивших дозволение императора отомстить за нанесенную обиду или враждующих с недругами своего господина. В ином положении находились лица незнатного происхождения, малоимущие. Конечно, совершение незначительной кражи плодов днем и по «прямой голодной нужде» также могло повлечь только имущественную ответственность. Однако неимущему было гораздо труднее возместить ущерб, а в противном случае ему грозило тюремное заключение. Кроме того, в иных случаях за кражу урожая, рыбы, леса, особенно в ночное время, полагались телесные или иные наказания по усмотрению судей и по местным обычаям. Особенно сурово и незамедлительно предписывалось карать подозрительных нищих и бродяг: «их должно предавать смертной казни мечом, как опасных для страны насильников, как только они попадут в тюрьму, невзирая на то, что они не совершали какого-либо деяния».

    Ответственность за совершение преступления, по «Каролине», наступала, как правило, при наличии  вины – умысла или неосторожности при этом делалось исключение для некоторых составов преступлений с признанием ответственности без вины по принципу «объективного вменения» (плохая репутация и др.). Кроме того, применявшиеся методы установления виновности часто влекли за собой осуждение невиновного человека, например признание своей виновности во время пытки также считалось достаточным доказательством виновности. Формально применение пытки было связано рядом условий. Так, пытка не должна была применяться, пока не будут найдены достаточные доказательства и «подозрения» в совершении тем или иным лицом преступления. Достаточными доказательствами для допроса под пыткой являлись показания двух «добрых» свидетелей.  «Если кто-либо основательно доказывает главное событие преступления при помощи одного единственного доброго и безупречного свидетеля, … сие называется и является полудоказательством». Несколько «подозрений» могли повлечь применение пытки. Среди «подозрений» указывалось также, «является ли по подозреваемый, по слухам, таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой, что можно считать его способным совершить преступление». Признание под пыткой считалось действительным также при наличии определенных условий. Таким являлось признание, полученное и записанное не во время пытки, а после ее окончания, повторенное не менее, чем через день вне камеры пыток и соответствующее другим данным по делу. «Каролина» требовала соблюдение всех условий допроса под пыткой, провозглашая, что за неправомерный допрос судьи должны нести наказание и возместить ущерб.

    Все эти ограничения, однако, не являлись существенными. Во-первых, пытку предписывалось применять сразу же при установлении факта преступления, караемого смертной казнью. Более того, даже самого слабого подозрения в измене было достаточно для допроса под пыткой: «подозреваемый держится потаенно, необычным и опасным образом около тех лиц, в измене которым он подозревается» (ст.XLII). во-вторых, если обвиняемый после первого признания отрицал сказанное или оно не подтверждалось другими сведениями, судья мог возобновить допрос под пыткой. В результате «неправомерность» применения пытки судьей была практически недоказуема. При этом в «Каролине» указывалось, что, если обвинение не подтверждалось, «то судья и истец не подвергаются никакому взысканию за правильное и допускаемое правом применение пытки», ибо «надлежит избегать не только совершения преступления, но и самой видимости зла, создающей дурную славу или вызывающей подозрения в преступлении».

    При квалификации преступления уже различались  отдельные стадии, или степень  приобщенности  (вовлеченности преступника в преступные действия). Покушение каралось как окоченное преступление. Понятие «покушение» трактовалось в Уложении следующим образом: «Если кто-либо покушался совершить преступление при помощи таких действий, которые по всей видимости, были пригодны для выполнения преступления, но ему, вопреки его воле, помешали выполнить это преступление при помощи иных действий…»в пособничестве принималось в расчет, когда это пособничество имело место – до преступления, после его совершения, на месте его совершения (совиновничество). Уложение едва ли не впервые (после римского права) детально классифицировало разные виды пособничества, различив:

1. помощь в совершении преступления  -  подготовкой, оружием, снаряжением;
2. прямое соучастие;
3. укрывательство.

    Уложение  предусматривало несколько видов  преступных деяний, которые можно было сгруппировать следующим образом:

1. преступления против религии (богохульство, колдовство, клятвопреступление);
2. преступления против собственности (кража, грабеж, поджег и др.)
3. преступления против личности (убийство, членовредительство, изнасилование, клевета, оскорбление);
4. преступления против нравственности (двоеженство, нарушение супружеской верности, разврат, кровосмешение, сводничество, совращение малолетних);
5. преступления против порядка отправления правосудия (лжеприсяга, лжесвидетельство перед судом);
6. государственные преступления (измена, «бунт» против власти, нарушение «земского мира», фальшивомонетчество и др.);
7. преступления против порядка торговли (обман, обвес).

    Злостным  и особо опасным преступление считалось в зависимости от своей  направленности, но также и от размера  причиненного или возможного ущерба. Так, например, за измену предписывалось увеличить наказание, если она «могла причинить великий ущерб и соблазн … касаясь страны, города, собственного господина, одного из супругов или близких родственников». Доведение преступления такого рода до полного завершения не было важным: критерий состоял в обнаруженным злом умысле (например, покушение, как уже было ранее замечено, равно наказывалось с самим действием).

    «Каролина»  предусматривала отягчающие и смягчающие вину обстоятельства, а также обстоятельства исключающие наказание. К обстоятельствам, исключающим наказание, относилась прежде всего правомерная необходимая оборона. Само Уложение так описывает случай правомерной обороны: «Если на кого-либо нападут или набросятся со смертельным оружием или орудием или нанесут ему удар и подвергшийся насилию не может путем бегства уклониться от … опасности для своей жизни, тела, чести и доброй славы, то он может безнаказанно защищать свое тело и жизнь путем правомерной обороны», причем защищавшийся не был обязан ждать «доколе ему не будет нанесен удар» (ст.CXL). судебник предписывал проводить тщательное разбирательство каждого конкретного случая необходимой обороны, поскольку «на виновника ложиться обязанность … достаточно доказать перед судом необходимую оборону на которую он ссылается. Если он не докажет этого, то он признается виновным» (ст. CXLI).

    Ряд обстоятельств считался достаточным для смягчения вины и соответствующего смягчения наказания, например, отсутствие злого умысла (неловкость, легкомыслие, непредусмотрительность), совершение преступления « в запальчивости и гневе». Смягчающими обстоятельствами при краже считались малолетний возраст преступника (до 14 лет) и «прямая голодная нужда». Гораздо больше в Уложении предусмотрено отягчающих обстоятельств: публичных и кощунственный характер преступления, повторность, высокая степень причиненного ущерба, «дурная слава» преступника, совершение преступлений группой лиц, преступления против собственности своего господина и т.д. Некоторые обстоятельства, смягчающие вину или наоборот, усугубляющие ее, впервые изложенные в «Каролине», вошли затем и в современное карательное законодательство германских и др. государств.

     Вся система наказаний определялась основной целью карательной политики  -  устрашением. Примером этого может  служить ст. CXXXI «Каролины», которая предлагает заживо погребать женщин, убивающих своих детей, либо топить их, «однако  там, где подобное зло приключается часто, Мы желаем применения упомянутого обычая  погребения и пробивания колом ради священного устрашения». Уложение сохранило почти все, применявшиеся в земском праве наказании:

1. смертную казнь – отсечение головы, повешение, утопление, колесование, четвертование, сожжение, погребение заживо;
2. членовредительство – урезание языка, уха, отсечение руки;
3. болезненные – порка розгами;
4. изгнание из государства;
5. шельмование – выставление у позорного столба в железном ошейнике;
6. штрафы.

     Смертная  казнь была прямо предписана или  могла быть применена за подавляющее  большинство преступлений, причем в  квалифицированной форме. Телесные и членовредительские наказания  могли назначаться за обман и  кражу. Тюремное заключение, изгнание и позорящие наказания чаще применялись как  дополнительные, к которым относились также конфискация имущества, терзание раскаленными клещами перед казнью и волочение к месту казни. Вместе с тем «злонамеренных» и «способных на дальнейшие преступные действия»   лиц предписывалось заключат в тюрьму на неопределенный срок.

     Выбор наказания оставался вполне на усмотрение судьи. Здесь влияло не только свойство преступления, но и качество самого преступника. Так в случае кражи  полагалось «в еще большей степени учитывать звание и положение лица, которое совершило кражу. Широта судейского усмотрения в «Каролине» была ограничена лишь формально указанием на верховенство императорского права при определении высшего предела наказания. Судьи могли по своему усмотрению назначить одно или несколько рекомендованных наказаний, применять местные обычаи, а в затруднительных случаях прибегать к разъяснениям законоведов.

     Уложение  карла V вполне успешно действовало в течение трехсот с лишним лет, а некоторые положения впервые записанные в «Каролине» заимствованы и современным законодательством. 
 

Казус 

    В уединенном переулке ночью обход задержал двух человек, приставлявших  лестницу к балкону  квартиру домовладельца, жившего в то время  на даче. У задержанных  были найдены отмычки для взлома замков. 

    Какому  наказанию подвергнутся задержанные по «Каролине»? 

    Решение:

    Поскольку по «Каролине» покушение на преступление каралось наравне с самим действием, а критерием ответственности  служило наличие злого умысла со стороны преступника, о чем свидетельствует ст.CLXXVIII «Каролины»: « Если кто-либо покушался совершить преступление при помощи таких действий, которые по всей видимости, были пригодны для выполнения преступления, но ему вопреки его воле, помешали выполнить это преступление при помощи иных действий, то за свою злую волю, проявившуюся, как указано выше, в подобных действиях, он должен быть наказан смотря по обстоятельствам и характеру дела…», то в подобной ситуации следует руководствоваться ст. CLIX: «если вор для вышеупомянутой кражи днем или ночью влезет или путем взлома проникнет в чье-либо жилище или хранилище…, то такая кража признается, как указано выше особо опасной, предумышленной кражей со взломом или вторжением, независимо от того, будет ли эта кража первая или повторная, большая или малая…Посему в подобных случаях мужчина должен караться повешением, а женщина утоплением или иным путем» если при разбирательстве выясниться, что воры обладают положением в обществе, то «сообразно положению лиц и усмотрению судьи» они понесут наказание в виде выкалывания глаз или отсечения одной руки, или иное подобное тяжкое наказание.