Подсудность дел мировым судьям

     Хотя  следует признать, что в некоторых  случаях при определении подсудности  мировых судей законодатель исходил  и из степени сложности дел, т.е. критерия, который использовался и при определении принципов подсудности между районными судами и судами уровня субъектов Федерации. Именно поэтому мировым судьям неподсудны были дела по ст. ст. 170 УК (регистрация незаконных сделок с землей), 177 (злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности), 182 (заведомо ложная реклама), 185 (злоупотребление при выпуске ценных бумаг) и т.д.

     Такие же признаки, как воспитательное и  общественное значение, выделить отдельно от признака степени общественной опасности при анализе дел, отнесенных к подсудности мировых судей и районных судов, нет оснований.

     Как же изменились критерии, которыми руководствовался законодатель при определении подсудности  мировых судей по УПК РФ? По-прежнему критерий общественной опасности фактически не используется. Ведь нельзя говорить о его использовании как основного с еще более увеличившимся количеством исключений из подсудности. Но в то же время при определении подсудности ряда преступлений против здоровья законодатель, руководствуясь критерием общественной опасности, отнес к подсудности мировых судей различные составы причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью (ч. 1 ст. 112, ст. ст. 113, 114, 118 УК). Исходя из этого критерия, почти все указанные составы могли быть отнесены к подсудности мировых судей и по УПК РСФСР, так как предусматривают наказание до 2 лет лишения свободы. Почти исключительно по критерию общественной опасности определена подсудность преступлений против конституционных прав и свобод (гл. 19 УК). Аналогично решен вопрос о подсудности преступлений против собственности, к подсудности мировых судей отнесены дела по ч. 1 ст. 158, ч. 1 ст. 159, ч. 1 ст. 160, ч. 1 ст. 166 УК.

     При определении подсудности экологических  преступлений (гл. 26 УК) законодатель использовал критерий общественной значимости. В частности, многие составы с наказанием до 3 лет лишения свободы не подсудны мировым судьям. При этом ряд преступлений, которые ранее по УПК РСФСР были подсудны мировым судьям, стали подсудны районным судам (ч. 1 ст. 250, ч. 1 ст. 251, ст. 257 УК).

     Странно, что к подсудности мировых  судей отнесены дела по ст. 143 УК (нарушение  правил охраны труда), но при этом статьи, предусматривающие нарушение специальных  правил (части первые ст. ст. 215 - 217, ст. 219 УК), из их подсудности исключены. Равно как непонятно, почему из подсудности мировых судей исключены дела по ст. 134 (половое сношение с лицом, не достигшим 14 лет), ст. 135 (развратные действия).

     Как видим, при разграничении подсудности  между мировыми судьями и районными судами, а также между районными судами и судами уровня субъектов Федерации законодатель был явно непоследователен, используя различные критерии.

     Если  сравнить критерии подсудности с  критериями подследственности, то мы увидим, что они практически одинаковы. В частности, к компетенции следователей прокуратуры относятся дела о наиболее общественно опасных преступлениях и дела, представляющие особую общественную значимость. К компетенции следователей органов внутренних дел отнесены некоторые дела по преступлениям, представляющим повышенную общественную опасность, - разбой и некоторые другие. Но это вызвано тем, что указанные преступления, как правило, не требуют производства сложных следственных действий, в ходе их раскрытия и расследования более важно тесное взаимодействие со службой уголовного розыска. По ряду преступлений предусмотрено только производство дознания. Небольшое количество дел отнесено законодателем к подследственности следователей ФСБ и следователей налоговой полиции, поскольку выявление указанных преступлений и производство по ним оперативно - розыскных действий осуществляются, как правило, этими ведомствами.

     Таким образом, не вполне ясно, из чего исходил  законодатель, вводя для определения  подсудности мировых судей не применявшиеся ранее критерии. Ведь если считать достаточной квалификацию дознавателя для производства дознания по делам, указанным в ч. 3 ст. 150 УПК РФ, то нет никаких оснований сомневаться в том, что мировой судья сможет эти дела рассмотреть. Конечно, не стоит все переиначивать сейчас, когда мировые судьи получили от районных судов около 80% гражданских дел и 20% уголовных и при этом не получили, как правило, ни подходящих помещений, ни достаточного количества работников аппарата. А предварительные оценки говорят об отнесении к компетенции мировых судей, согласно новому УПК, около 40% уголовных дел. Видимо, сначала нужно проанализировать соответствующую статистику и затем уже, с учетом результатов анализа, при необходимости увеличить численность и улучшить материально - техническое обеспечение мировых судей с отнесением к их подсудности дополнительных категорий уголовных дел.

     Глава 3. Проблемы реализации норм института договорной подсудности в гражданском процессе 

     В условиях либерального гражданского процесса не подлежит сомнению та основополагающая мысль, что при отсутствии необходимости в государственной опеке решение вопросов правового характера передается на усмотрение сторон. В том числе это касается вопроса подсудности: целесообразно сторонам предоставить возможность самим определить компетентный суд по рассмотрению их будущего спора (пророгация). По действующему российскому законодательству общая и альтернативная подсудность может быть изменена соглашением сторон до принятия судом заявления (дела) к своему производству (ст. 37 АПК РФ, ст. 32 ГПК РФ). Насколько в отечественной доктрине сложилось четкое понимание института договорной подсудности, есть предмет предстоящего анализа. При этом небезынтересно обратиться к зарубежному опыту регулирования данного вида подсудности.

     Прежде  всего, необходимо уяснить правовую природу соглашения об изменении  подсудности. Традиционно выделяются три точки зрения⁵. Одни полагают, что данное соглашение относится к числу процессуальных соглашений, поэтому будет регулироваться нормами процессуального права. Другие склонны рассматривать его как материально-правовой договор, лежащий в сфере гражданского права. Третьи относят соглашение о подсудности к разряду договоров со смешанной правовой природой, которые подчиняются как нормам материального, так и нормам процессуального права. Конгломерат точек зрения объясняется спецификой пророгации. С одной стороны, ее процессуальный эффект очевиден – определяется будущая подсудность возможного спора. С другой стороны – договорная подсудность устанавливается до возникновения самого процесса, как правило, путем включения соответствующей оговорки в текст договора, заключаемого между контрагентами. Следовательно, определение правовой природы есть вопрос соотношения материальных и процессуальных элементов пророгационного соглашения. М.А. Рожкова по аналогии с арбитражной оговоркой относит соглашение о подсудности к группе материальных соглашений⁶. По ее мнению, контрагенты, договариваясь о подсудности, конкретизируют право на защиту точно так же, как стороны, заключая сделку, определяют меру ответственности за возможное нарушение обязательства. Если в последнем случае стороны согласуют способы защиты права, то, устанавливая компетентный суд, стороны уточняют юрисдикционную форму защиты права. Однако в своей позиции М.А. Рожкова не разъясняет, как должен учитываться процессуальный элемент при достижении сторонами соглашения о подсудности, поскольку конкретизация судебной формы защиты не может полностью ставиться на усмотрение сторон и порой требует обращать внимание на публичные интересы (например, интересы в незыблемости положений исключительной подсудности). Поэтому представляется более верным взять за критерий область воздействия пророгационной оговорки. В этой связи следует констатировать, что последствия соглашения о подсудности связаны с областью процессуального права. По своему содержанию последствия разделяются на пророгацию (подчинение спора контрагентов юрисдикции неподсудного суда) и дерогацию (изъятие будущего спора из ведения суда, обладающего надлежащей подсудностью). Подобные соглашения, когда главное и непосредственное действие приходится на процессуальную область, именуются в литературе процессуальными договорами. Основание для заключения процессуальных договоров исходит из автономии сторон, следовательно, нельзя исключать влияние материального права. В первую очередь, это касается таких соглашений, которые заключаются до инициирования судебного процесса: арбитражное соглашение и соглашение о подсудности. По утвердившемуся мнению, соглашение о подсудности подчиняется двойному правовому режиму. Если заключение соглашения регулируется нормами материального права, то порядок его действия, в частности условия его допустимости, подчиняется нормам процессуального права. На этом основании определяется применимое право к пророгационному договору, заключаемому в области международного гражданского процесса. Для материально-правовой стороны действует право, свойственное договору, а для процессуальной – закон места судебного разбирательства⁷.

     Исходя  из сказанного, процесс заключения пророгационного соглашения не отличается от заключения любой двусторонней гражданско-правовой сделки. Следовательно, необходимой предпосылкой выступает достижение согласованного волеизъявления сторон. При этом считается, что, несмотря на процессуальный эффект пророгации, участниками соглашения могут быть лица, обладающие не процессуальной, а гражданской правоспособностью <6>. Объяснение этому лежит в том, что договорная подсудность устанавливается сторонами еще до процесса, когда они являются субъектами материальных правоотношений. Как следствие, основание участия представителя стороны при заключении соглашения подсудности также регулируется нормами материального права.

     Требования  к форме соглашения о подсудности  слабо урегулированы в отечественном законодательстве. АПК РФ прямо предусматривает обязательную письменную форму только для соглашений с участием иностранного лица, когда оговаривается компетенция российского арбитражного суда (ч. 2 ст. 249). В остальных случаях (ст. ст. 32, 404 ГПК РФ и ст. 37 АПК РФ) вопрос о форме пророгационного соглашения остается без ответа. Так, в литературе предлагается обратиться к нормам материального права, регламентирующим форму сделок⁸. Соответственно, соглашение о подсудности, заключаемое между юридическими лицами или между юридическими лицами и гражданами, облекается в простую письменную форму (ст. 161 ГК РФ). Учитывая значение стабильности процессуальных отношений, что в немалой степени предопределяется надлежащей компетенцией суда, рассматривающего спор, следует поддержать высказанные предложения. Вместе с тем решение данного вопроса желательно видеть на уровне процессуального законодательства. Поскольку, если считать, что форма пророгационного соглашения регламентируется нормами материального права, тогда вне контроля остаются соглашения, заключенные за пределами России, основывающие международную подсудность российского суда. Особенно если учитывать, что по зарубежному законодательству требования к форме пророгационного договора могут быть более либеральными. Кроме того, нельзя игнорировать современные технологии обмена информацией. Например, в европейском гражданском процессе передача электронных сообщений, которые позволяют прочно засвидетельствовать соглашение о подсудности, приравнивается к письменной форме (абз. 2 ст. 23 Регламента Совета Европейского Союза 44/2001 «О судебной подсудности, признании и исполнении судебных решений по гражданским и торговым делам»). 
 
 

      Заключение 

    Таким образом, с вступлением в силу с 1 февраля 2003 г. ГПК РФ установлена подсудность дел мировым судьям, введено апелляционное производство для проверки законности и обоснованности решений и определений мировых судей. С учетом этого, решая вопрос о подсудности дела, следует иметь в виду, что мировой судья в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ рассматривает в качестве суда первой инстанции все дела, возникающие из трудовых отношений, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о признании забастовки незаконной, независимо от цены иска.

    Подсудность — это компетенция (или полномочия) того или иного суда на рассмотрение и разрешение определенных гражданских дел. Интересы всестороннего выяснения действительных взаимоотношений сторон и процессуальной экономии требуют в ряде случаев совместного рассмотрения связанных между собой дел. Важность подсудности заключается в разграничении компетенции по осуществлению правосудия между судами Российской Федерации.

    Значение  подсудности предопределяется Конституцией РФ, в которой в качестве одного из основных прав человека и гражданина зафиксировано его право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

      Список используемой литературы 

Нормативно-правовые акты

1. Конституция РФ. Официальный текст. – М.: Издательство НОРМА (Издательская группа НОРМА – ИНФРА-М), 2009.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 №138-ФЗ.
3. Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2009 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. №1.
4. Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. М.С. Шакарян. М.: Проспект, 2003.
5. Кострова Н.М. Судебная защита семейных прав. Процессуальный аспект // Проблемы гражданского, семейного и жилищного законодательства: Сборник статей / Отв. ред. В.Н. Литовкин. М.: Городец, 2005.
6. Грось А.А. О некоторых проблемах мировой юстиции // Мировой судья. 2005. №6.

Научная и учебная литература

7. Барихин А.Б. БОЛЬШОЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ. – М.: Книжный мир, 2004. – С. 25.
8. Комарицкий С.И. Договорная подсудность – есть нюансы // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. №11.
9. Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. проф. В.В. Яркова. М., 2004.
10. Лупинская П.А. Уголовно-процессуальное право РФ. Москва, издательство «Юрист», 2003г. - 696 стр.
11. Пикалов И.А. Уголовный процесс Российской Федерации (краткий курс): Учебное пособие, 2005. // Allpravo.Ru - 2005.
12. Научно-практический комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Жуйкова, В.К. Пучинского, М.К. Треушникова. М., 2003.
13. Рожкова М. Материальные и процессуальные соглашения, поименованные в Арбитражном процессуальном кодексе РФ // Хозяйство и право. 2004. №1.