Коррупция во Франции XVII–XVIII вв

  Выводы

     1. Как было показано выше, в эпоху раннего капитализма в Западной Европе происходили такие же процессы и действовали в целом такие же закономерности, что и в древних обществах. Как только началась глобализация (середина XII в.), сразу же начались и циклы коррупции, исчезнувшие в большинстве стран Западной Европы в период с VIII по XI вв. Следствием стали глобальные западноевропейские кризисы коррупции, пики которых пришлись на XIV и XVII вв.

     2. История Западной Европы подтверждает и другую закономерность. Если начался цикл коррупции, то он неизбежно приводит не только к экономическому, но и к социальному кризису – к гражданским войнам и революциям. В этом смысле можно говорить о предопределенности социальных явлений и о возможности прогнозировать революции и социальные потрясения.

     Если  мы не видим революции или гражданской  войны в конце кризиса коррупции, то на это должна быть причина. Она  может заключаться в том, что: а) историки скрывают от нас гражданскую  войну, как в случае с «войной  Алой и Белой Розы» в Англии в XV в. и с «религиозными войнами XVI-XVII веков» на территории Западной Европы; б) революция произошла, но мирным путем, как в случае с «революцией Тюдоров»; в) кризис коррупции перешел в латентную (скрытую) форму, как в случае с формированием режимов восточной деспотии, примером которых служит «старый режим» во Франции в XVII-XVIII вв. В последнем случае при помощи серии специальных мер в стране может поддерживаться относительная социальная стабильность, и это может продолжаться достаточно долго. Однако такие общества, как правило, не способны к самостоятельному развитию, а любое изменение внешней или внутренней ситуации может нарушить хрупкое социальное равновесие и вызвать социальный взрыв.

     3. Как мы успели уже не раз убедиться, большинство используемых историками марксистских терминов (буржуазный, рабовладельческий и т.д.) ошибочны и вводят в заблуждение, а большинство исторических выводов Маркса – ложно и противоречит фактам (подробнее см. главу XVIII). Но кое-какие из них все же имеют под собой основание: так, к ним можно отнести вывод Маркса о двух типах социальных революций. Однако суть этих двух типов отличается от того, что придумал Маркс (буржуазные – пролетарские революции). В действительности первый тип революций происходит не при феодализме, где их просто не может возникнуть, а после его исчезновения, в постфеодальных обществах – прежде всего в тех, где сложилась или начала формироваться рыночная экономика. Во всех этих обществах мы видим систему сословно-экономического рабства, которая приходит на смену крепостному праву. Такое рабство, униженное положение основной массы населения, положение людей второго сорта, мы видим и в Англии XV в., и во Франции XVII-XVIII вв., и в России конца XIX – начала XX вв. Соответственно, основной задачей первого типа революций является слом этой системы сословно-экономического рабства. Примерами являются революция Йорков-Тюдоров в Англии, Французская и Русская революции.

  Данный вид революций – революции рабов – самый сложный и непредсказуемый, поскольку основную массу населения сознательно держали в состоянии неграмотности и мракобесия и навязывали рабскую психологию. Никакая демократия здесь невозможна. Как Моисей водил евреев 40 лет по пустыне, чтобы они забыли египетское рабство, так же и после революции рабов национальная элита должна на какое-то время установить диктатуру над освобожденным народом, чтобы он научился жить свободно. В Англии эту роль выполнили Тюдоры, в России – коммунистическая партия, Ленин и Сталин. Во Франции национальная элита оказалась слаба, и «поводыри» постоянно менялись, в ходе промежуточных революций и реставраций (1789, 1792, 1794, 1799, 1815, 1830 гг. и т.д.). 

     Лишь  после этого возможен второй вид  революции – революция свободных. Она должна решать дальнейшие задачи – введение реальной демократии, очищение государства и общества от коррупции, построение эффективной экономической  системы. По мере того, как созревает  очередной кризис коррупции, эти  революции будут происходить  столь же неизбежно, как до этого  происходили восстания народа, жившего  в условиях рабства. И пока кризис коррупции не будет преодолен, революции будут продолжаться. Народ будет каждые 10-20 лет штурмовать Тюильри, убивать правителя, устраивать террор в отношении богатых, менять каждые 10 лет форму правления, как это было во Франции, начиная с революции 1789 г. и в течение почти всего XIX века. Так может продолжаться 30, 50, 80 лет – пока, наконец, правящей верхушке не станет очевидна вся зыбкость ее положения и она не сделает шаги навстречу народу. Или пока действительная элита общества, национальная элита, не возьмет власть в свои руки и не осуществит глубокие преобразования, защищающие общество от коррупции. Примером первого является Франция XIX в., примером второго – Англия после Английской революции.

     4. По всей видимости, Англия смогла так рано и успешно осуществить и первый, и второй этап революций лишь благодаря тому, что до этого успела сформировать сильную единую нацию. Нация – самая естественная и глубокая форма общности людей; через принадлежность к нации массы людей осознают и могут выражать свои общие интересы; национальное единство трудно расколоть силам коррупции. Отличие нации еще в том, что у нее есть национальная элита, которая понимает нужды и интересы народа и которая может противостоять олигархии и повести за собой народ.

     Если  в государстве нет одной доминирующей нации, а есть несколько, то она плохо  противостоит коррупции. Примером может  служить Византийская империя в  VI в., которая смогла противопоставить императору-олигарху Юстиниану, уничтожившему половину населения страны, лишь разрозненные бунты. То же повторилось и в XI-XII вв., накануне окончательной гибели Византии. Причина в том, что в Византии и тогда (а тем более в VI веке) не было одной доминирующей нации, а было три больших нации – греки, славяне и армяне, которых олигархия натравливала друг на друга. А вот русскому народу хватило нескольких лет правления своего царя-олигарха, Бориса Годунова, в начале XVII в., чтобы начать народную революцию – Смуту, уничтожившую Годунова и всю его семью. И народ не переставал скидывать все новых и новых марионеточных царей до тех пор, пока не посадил на трон такого царя, какой его устраивал - Михаила Романова.

     Во  Франции нация сформировалась очень поздно, как полагают, она только начала формироваться при Жанне д’Арк, и этот процесс был, по-видимому, еще не совсем закончен к 1789 г. Отсюда и слабость национальной элиты, оказавшейся плохим «поводырем». Этим, возможно, и объясняется то, что при большей крови Французская революция (и в целом французская революционная эпоха) привела к худшим результатам для страны, чем те результаты, которых достигла Англия.

5. История Западной Европы XVI-XVII вв. показывает также уникальный пример того, как революционное движение, движение против коррупции (Реформация) может охватывать одновременно несколько стран и наций. И тогда образовавшийся союз этих наций может обеспечить им успех в борьбе с новым явлением, возникшим в этот период – с мировой олигархией, победить которую в одиночку каждой из этих наций было бы весьма сложно.