Правосубъективность юридического лица

     «Коммерческие организации, которые могут иметь  гражданские права и нести гражданские обязанности только в соответствии с исключительным видом деятельности, определенные законом имеют исключительную правоспособность».

     «Некоммерческие организации, которые могут иметь гражданские права и нести гражданские обязанности только в соответствии  с исключительным видом деятельности, определённым законом и некоммерческим характером цели имеют специально-исключительную правоспособность».⁸

     Конечно очень любопытное предложение, но данный подвид правоспособности не вполне удачный. Во-первых, неясно, чем исключительная правоспособность как вид отличается от исключительной правоспособности как её же подвида. Во-вторых, автор такой классификации не разъясняет, в чём заключаются существенные различия между понятиями «исключительная» и «специально-исключительная» правоспособность, и каковы преимущества их практического внедрения. На мой взгляд, введение в гражданское право понятий «дополнительная», «исключительная», и «специально-исключительная» правоспособность, не вполне ясных с теоретической точки зрения, запутает правоприменительную практику, создаст благоприятные условия для произвола и злоупотребления. 
 
 
 
 
 
 
 

2.2. Последствия совершения юридическим лицом сделки, выходящей за пределы его специальной правоспособности. 

     В соответствии с нормой ст. 173 ГК РФ, даже если орган управления юридического лица, обладающего специальной правоспособностью, совершает сделку, выходящую за её пределы, такая сделка уже не является абсолютно недействительной (ничтожной). Она может быть признана недействительной судом только по иску самого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, при условии, что будет доказано, что другая сторона в сделке знала или должна была знать о её незаконности.

     Признание «внеуставных» сделок действительными  диктуется потребностями торгового  оборота, так как немыслимо требовать  от лица, совершающего сделку, чтобы  оно предварительно убеждалось в  праве контрагента на совершение данной сделки.⁹

     Нормы ст. 173 ГК РФ были сформулированы под  влиянием правил, содержащихся в ст. 9 Первой Директивы по праву компаний, принятой Советом ЕС (Council of the European Union) 9 марта 1968 г., согласно которым за действиями, совершённые органами компании, ответственность несёт компания, даже если эти действия не соответствуют целям её деятельности, если только при совершении таких действий орган компании не превысил установленные законом полномочия. Как указано в ст. 9 Директивы, государства могут установить, что в этом случае компания не несёт ответственности, если докажет, что контрагент знал или должен был знать о внеуставном характере сделки. Учредительные документы сами по себе не являются достаточным основанием.¹⁰

     Вообще, недобросовестность контрагента доказать трудно, так как регистрация компании и публикация ей устава сами по себе ещё не доказывают, что контрагент знал или должен был знать о целях деятельности компании, с которой он вступает в договорные отношении.

     В принципе, жесткий подход к признанию недействительными сделок, выходящих за пределы специальной правоспособности юридического лица не соответствует самой природе этой правоспособности. Уставная цель корпорации не должна рассматриваться в качестве определённого законом естественного предела правоспособности  юридического лица, когда всякий акт, выходящий за этот предел, считается ничтожным, даже если само юридическое лицо посредством своих органов желало совершения этого акта. Напротив, целью ограничений следует считать не соблюдение естественных пределов правоспособности, а защиту интересов меньшинства участников корпорации, которые не были согласны с постановлениям её органа. При таком подходе акт, выходящий за пределы уставной цели юридического лица, нельзя рассматривать как ничтожный, а следует признать оспоримым, причём только в размере, в каком он наносит ущерб корпоративным интересам оспаривающего.

     Таким образом, чтобы избежать недоразумений, связанных с возможным признанием недействительными «внеуставных»  сделок, в уставы даже коммерческие организации, обладающие общей правоспособностью, обычно включают почти все возможные виды деятельности.

     Наглядным примером является Устав ОАО «Российские  железные дороги», главными целями деятельности общества названы не только обеспечение  потребностей государства, юридических и физических лиц в железнодорожных перевозках, работах и услугах, оказываемых железнодорожным транспортом, но также извлечение прибыли (п.9). В числе видов деятельности указываются: производство и реализация продовольственных и промышленных товаров, медицинская, образовательная и т.п. деятельность (подп. 1-51 п. 11). Более того, п.12 Устава гласит, что общество вправе осуществлять и другие виды деятельности.¹¹ 
 
 
 
 
 

2.3. Значение самоограничений, установленных в учредительных документах юридического лица, имеющего общую правоспособность. 

     Постановлением  Пленума Верховного Суда РФ и Пленума  Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. №6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» в п.18 установлено, что при разрешении споров судам необходимо учитывать, что коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных организаций, предусмотренных законом, наделены общей правоспособностью и могут осуществлять любые иные виды предпринимательской деятельности, не запрещённые законом, если в учредительных документах таких коммерческих организаций не содержится исчерпывающий перечень видов деятельности, которыми соответствующая организация вправе заниматься.

     На  практике данное разъяснение довольно часто трактуется как возможность установления специальной правоспособности для конкретного юридического лица не только законом, но также его учредительными документами.

     При этом забывается, что правсоспособность  субъекта есть не совокупность прав в абстрактном виде, а лишь юридическая возможность иметь права.

     Кроме того, в п.2 ст. 49 ГК РФ  указано, что  юридическое лицо может быть ограничено в правах лишь в случаях и в  порядке, предусмотренных законом. Действующим законодательством  не предусмотрена возможность установления учредителями либо самим юридическим  лицом, обладающим общей правоспособностью, каких-то ограничений этой правоспособности. Таким образом, специальная правоспособность может быть установлена только законом, а также принятыми в соответствии с законом иными нормативными актами, но не уставом юридического лица.

     Также необходимо отметить, что всякие ограничения, содержащиеся в уставе юридического лица, имеющего общею правоспособность, можно рассматривать как его  отказ от реализации субъективного  права, предусмотренного законом и  составляющего один из элементом его правоспособности. Сделки, совершенные такими организациями в противоречии с целями деятельности, определённо ограниченными в их учредительных документах, могут быть признаны судом недействительными только в случаях, прямо предусмотренных ст. 173 ГК РФ, т.е. являются оспоримыми (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Кроме того. На основании п. 2 ст. 49 ГК РФ решение учредителей об ограничении прав может быть обжаловано юридическим лицом в суде. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. ПРОБЛЕМА ДЕЕСПОСОБНОСТИ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА. 
 

     Как пишет кандидат юридических наук, Я. Р. Веберс, дееспособность означает способность к осуществлению  правоспособности собственными действиями в широком смысле слова, т.е. способность  не только к приобретению конкретных субъективных прав и обязанностей, но также к их осуществлению. Поскольку право на защиту является одним их правомочий материального права, дееспособность охватывает и способность к защите права.¹²

     С немного другой позиции выступал один из крупнейших отечественных ученых-цивилистов, профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ, Сергей Михайлович Корнеев, который утверждал, что возможность защиты от нарушений характерна для любого субъективного права и не может индивидуализировать содержание дееспособности.

     Эти позиции  раскрывают нам вопрос о содержании дееспособности юридического лица, но что же мы можем сказать вообще о наличии дееспособности у юридического лица?

     Сторонники теории фикции сомневаются в наличии у юридического лица реальной воли, следовательно, в его дееспособности, которая тесно связана с волей. Вместе с тем, так как юридическое лицо признаётся законом субъектом права, оно должно обладать не только правоспособностью, но и дееспособностью.

     Напротив, приверженцы теории реального субъекта полагают, что юридическое лицо может формировать и выражать вовне свою волю. Как отмечал немецкий историк права Отто фон Гирке, субъект права, будь то индивид или союз людей, всегда имеет в своей основе волю как пружину внешних движений.¹³

     Большинство учёных придерживаются мнения, что существенным признаком юридического лица является наличие не только цели, но и собственной воли. Как можно понимать значение воли? Воля – это способность сознательно производить целесообразные действия, способность к выбору цели деятельности и внутренним усилиям, необходимым для её осуществления.

     Волевой и целевой моменты одинаково  существенны для понятия субъекта права и взаимно, скажем так, обусловлены, так как без воли не может быть достигнута цель, а без цели нельзя определить направление воли. Юридическое лицо есть носитель человеческой цели, которую правопорядок признаёт самоцелью через предоставление юридической силы воле, необходимой для достижения цели.

     Строго  говоря, волей, в её биологическом, психологическом  понимании, может обладать только человек, но не юридическое лицо, имеющее искусственную природу. Таким образом, «воля юридического лица» есть исключительно правовое явление. Фактом является то, что в деятельности юридического лица должен принимать участие хотя бы один человек. Волей обладают люди, способные оказывать влияние на деятельность юридического лица и, в конечном счёте, именно воля этих людей преобразуется в волю юридического лица.

     Следовательно, будучи волеспособным субъектом, юридическое  лицо обладает дееспособностью.¹⁴

     Дееспособность гражданина в соответствии с п.1 ст. 21 ГК РФ определяется как способность «своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их».

     Что же говорится о дееспособности юридического лица в законе? Легальное определение дееспособности юридического лица отсутствует, возможно, потому, что из-за искусственной природы юридического лица его дееспособность реализуется посредством органов управления, образованных из людей. В п.1 ст.53 ГК РФ сказано, что «Юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами». В предусмотренных законом случаях юридическое лицо может приобретать гражданские права и обязанности через своих участников (согласно п.2 ст. 53 ГК РФ).

     Необходимо  отметить, что в настоящее время  законодательство и практика большинства  зарубежных стран также исходят  из признания дееспособности юридического лица. Наиболее отчётливо дееспособность юридических лиц признаётся законодательством Швейцарии (ст. 54 ШГК), согласно которому юридические лица считаются дееспособными с момента образования органов, предусмотренных законом или уставом. В англо-американском же праве, где до недавнего времени господствовала теория фикции, была распространена доктрина, что юридическое лицо как искусственный субъект является недееспособным. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     4. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРАВОСПОСОБНОСТИ  И ДЕЕСПОСОБНОСТИ. 
 

     По  мнению исследователей, правоспособность и дееспособность юридического лица возникают одновременно, в момент возникновения самого юридического лица.¹⁵  Именно из этого следует, что правоспособность и дееспособность  юридического лица неразрывно связаны, возникают и прекращаются одновременно, поэтому и существует мнение, что различие между ними лишается смысла.

     Действительно, в подтверждении этого мы видим  на практике, что по российскому  гражданскому праву юридические  лица приобретают свою правоспособность и дееспособность одновременно, в момент государственной регистрации. Согласно п.3 ст. 49 ГК РФ правоспособность юридического лица возникает в момент создания (п. 2 ст. 51 ГК РФ) и прекращается в момент завершения его ликвидации (п. 8 ст. 63 ГК РФ). Это означает, что юридическое лицо считается созданным со дня внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц (п. 2 ст. 51 ГК РФ) и прекращает своё существования после внесения об этом записи в единый государственный реестр юридических лиц (п. 8 ст. 63 ГК РФ).