Право и справедливость

Оглавление:

 

Введение 3

 

Глава 1. Социальная природа справедливости 5

1.1. Социальная функция справедливости 5

1.2. Модели социальной справедливости 12

 

Глава 2. Справедливость в системе правовых ценностей 16

2.1. Справедливость как мера равенства 16

2.2. Справедливость как мера свободы 18

2.3. Справедливость как баланс правовых ценностей 26

Заключение 32

Список использованных источников и литературы 34

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Проблема справедливости общественного устройства относится  к числу вечных вопросов, стоящих  перед человечеством. Неслучайно уже  первые памятники человеческой культуры свидетельствуют о значимости данной категории в социальной и культурной жизни общества. Так, ранние мифологические представления о мире содержат образ  справедливости как меры всех вещей (богиня Дике). Научное осмысление этой проблематики начинается с самого зарождения философской мысли.

В настоящее время категория  справедливости как предмет научного анализа является востребованной практически  во всех сферах гуманитарного знания: социологии, психологии, экономике, политологии  и т.п. Причем данные исследования носят  не теоретический, умозрительный характер, а скорее практико-прикладной. Исследуются  биологические и социальные предпосылки  представлений о справедливости, влияние различных дистрибутивных моделей справедливости в распределении  на экономические механизмы, значение справедливости в политическом, в том числе международном пространстве.

Безусловно, особое внимание проблемам справедливости уделяется  в правовой доктрине и практике. Еще в Дигестах Юстиниана говорится  о том, что «право получило свое название от слова «справедливость», ибо согласно превосходному определению Цельса право есть искусство доброго и справедливого». Справедливость была положена в основу теории естественного права мыслителями эпохи Просвещения и Нового времени. Много внимания данной проблематике уделялось отечественными правоведами как дореволюционного, так и советского периода нашей истории.

Несмотря на такое пристальное  внимание к проблемам социальной справедливости на протяжении всей истории  существования права и правовой науки, представляется, что именно в настоящее время эти проблемы приобрели особую актуальность. Во многом это связано с глобальными трансформациями политической и экономической основы российского общества, которые произошли в конце XX века. Кризис прежнего мировоззрения на фоне экономических катаклизмов, резкий переход к открытому обществу и информационная экспансия западного образа жизни, морально-нравственных императивов не могли не вызвать определенной деформации российского правосознания. Именно в подобные переломные, или пограничные, состояния государства и гражданского общества наиболее частыми становятся апелляции к социальной справедливости.

Объектом данной работы является категория справедливости. Предметом  работы выступает категория социальной справедливости в ее связи с правом.

Целью данной работы является характеристика соотношения категорий  «право» и «справедливость». Задачи работы:

• анализ социальной функции справедливости;
• определение понятия «социальная справедливость»;
• характеристика различных проявлений принципа справедливости в праве.

К методам, используемым в  данной работе, относятся общенаучные  методы (анализ, синтез, индукция, дедукция, классификация, сравнение и др.) и  частнонаучные (анализ судебной практики, формально-юридический анализ и др.) методы юридического исследования.

Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых делится  на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.

 

ГЛАВА 1. СОЦИАЛЬНАЯ ПРИРОДА СПРАВЕДЛИВОСТИ

1.1. Социальная функция справедливости

 

Проблема соотношения  свободы и равенства, правового  и социального государства достаточно давно обсуждается в юридической  литературе. Трансформация российского  правосознания под влиянием западных ценностей индивидуализма, приоритета прав и свобод человека над интересами государства и общества, формального, или юридического, равенства (в противовес фактическому или социально-экономическому) нашла выражение, в частности, в широком распространении либертарианской теории государства и права. Согласно этой теории, для воцарения справедливости достаточно обеспечить формальное равенство (равенство перед законом) и свободу индивида. Справедливость здесь выступает синонимом успешности, удачливости, независимо от равенства или неравенства стартовых условий, и в этом смысле весьма напоминает теорию естественного отбора Дарвина.

Большое внимание исследованию онтологических оснований справедливости как метафизической категории уделяется  в философско-социологической литературе. Так, например, Т. В. Дыльнова подчеркивает глубокие онтологические основания принципа справедливости, которые коренятся в универсальных и всеобщих условиях бытия человека и общества¹. «Справедливость, – подчеркивает Е. В. Золотухина-Аболина, – по главной своей интенции – объективна»². Ее с полным правом можно включать в число абсолютных, универсальных, метафизических понятий.

Рассматривая социум с  позиции системного и функционального  подходов, Т. В. Дыльнова отмечает, что социальная справедливость предполагает оценку соответствия между некоторыми идеальными (нормативными) требованиями и реальным поведением социальных субъектов, что дает основу определения отклонений от социальных норм (то есть девиантного поведения)³. При этом само понятие девиации, то есть социальных отклонений, по преимуществу и оценивается как нарушение некоторой меры справедливости.

Значение социальной справедливости в качестве принципа социального  устройства можно описать через  категорию «социального порядка». Понятие  социального порядка выражает в  самом общем виде идею организованности общественной жизни⁴.

Т. Парсонс подчеркивал, что порядок является одним из важнейших «функциональных императивов» социальных систем и представляет собой чистый баланс совокупности взаимозависимых факторов. «Любое общество должно обеспечивать элементарные условия для жизнедеятельности своих членов, защищать их жизнь, гарантировать определенные права, поддерживать нормальный ход производственных процессов и т. д. Все это в совокупности и воспринимается как нормальный, «справедливый» социальный порядок»⁵.

В работе «Система современных  обществ» Парсонс рассматривает общество как единство четырех подсистем: культурной, социальной, экономической и политической. Культурная подсистема выполняет функцию сохранения и воспроизводства образца; социальная – интегративную, политическая – целедостиженческую, экономическая – адаптивную.

Поддержание социального  порядка осуществляется через институционализацию  системы ценностей, которая является составной частью и социетальной, и культурной систем. Затем выборочные ценности, являющиеся конкретизациями общих ценностных образцов, становятся частью каждой конкретной нормы, интегрированной в легитимный порядок⁶.

Ценности, по мнению Парсонса, занимают ведущее место в том, что касается исполнения социальными системами функции по сохранению и воспроизводству образца, так как они суть не что иное, как представления о желаемом типе социальной системы, которые регулируют процессы принятия субъектами действия определенных обязательств.

На социальном уровне институционализированные ценностные образцы выступают в виде коллективных представлений, которые определяют желаемый тип социальной системы.

Следовательно, именно консенсус  членов общества по поводу ценностной ориентации их собственного общества означает институционализацию ценностного  образца.

Итак, одна из социальных функций  ценностей вообще и справедливости как важнейшей из них в частности  заключается в легитимации социального  порядка. Указанная легитимация  не осуществляется целерациональным путем. Как верно отмечает П. Бурдье: «... легитимация социального порядка не является продуктом сознательно направленного действия пропаганды или символического внушения, как в это верят некоторые; она вытекает из того, что агенты применяют к объективным структурам социального мира структуры восприятия и оценивания, произошедшие от этих объективных структур, и потому существует тенденция воспринимать социальный мир как должное»⁷.

По его мнению, восприятие социального мира как должного объясняется  тремя причинами. Во-первых, конструирование  собственного видения мира не происходит в социальном вакууме, а подвергается структурному давлению. Во-вторых, структурирующие, когнитивные структуры сами социально структурированы, поскольку имеют социальный генезис. В-третьих, конструирование социальной реальности – это не только единоличное предприятие.

Какую конкретно функцию  выполняет социальная справедливость в легитимации социального порядка, легко понять, обратившись к истории  философской мысли. Не случайно справедливость всегда рассматривалась с позиции  дихотомии «равенство» – «неравенство», поскольку социальная структура  всегда и везде есть иерархия неравенств. «В этом смысле история предстает  как снятие одних форм неравенства  и возникновение новых»⁸. Соответственно, институализированные представления о справедливости, справедливом общественном устройстве направлены на легитимацию существующего здесь и сейчас неравенства.

А. В. Прокофьев обращается к сформулированному И. Берлином понятию «презумпция равенства». Презумпция равенства состоит в  том, что именно общественное неравенство, а не равенство нуждается в  оправдании перед лицом справедливости. «То есть в соответствии с данным принципом для признания какого-то неравенства допустимым следует  привести в его защиту основательные  аргументы, отталкивающиеся от самой  морали, религии, метафизики или беспристрастного анализа действительных условий  социальной реальности»⁹.

Можно заметить, что способы оправдания или легитимации неравенств могут быть самыми различными (богоизбранность, высшее предназначение, социальный статус и т. п.), однако сама социальная функция является инвариантной в историческом и социокультурном пространстве.

Другой аспект, в отношении  которого во все времена выстраивались  многочисленные концепции справедливости, касается индивидуальной свободы человека и ее сбалансированности с благом общества. Как отмечает Н. В. Аргунова, в онтологической первооснове индивидуального человеческого бытия тоже вычленяются две противоположные ипостаси: стремление к порядку и стремление к свободе¹⁰.

В контексте этих рассуждений  социальная справедливость предстает как своеобразный буфер между коллективными и индивидуальными устремлениями и может быть понята только через определенное соотношение равенства и свободы. Разумеется, любое общество в большей или меньшей степени свободу ограничивает, и это также требует оправдания несвободы перед лицом справедливости.

Ценностные ориентации легитимируют социальный порядок через убеждение  и апелляцию к чести, долгу, совести. Однако ни одна крупная и сложная  социальная система не сможет выжить, если согласие с большей частью ее нормативных оснований не будет  носить обязательного характера.

Представляется необходимым  обратиться к проблеме «общей» и «частной» справедливости в механизме социальной регуляции.

Согласно взглядам Аристотеля, общая справедливость совпадает  с добродетелью вообще. Мужественный воин, не нарушивший строй, является не только мужественным, но и справедливым. Также и честный купец. Однако смыслом их деятельности, «их наилучшим  состоянием» является все же мужество, или процветание, а не справедливость. Частная справедливость есть добродетель  государственного мужа (politikos). Это может быть добродетель архонта, который в силу своего положения распределяет некоторые блага среди известного круга граждан, или судьи, который творит правый суд, применяя равное для всех граждан право.

А. А. Гусейнов видит в  этом разграничении указание на два  различных уровня общности употребления исследуемого понятия. Один из них принадлежит  к области предельных нормативных  оснований морали, другой – к сфере социально-политической и правовой конкретики. Общую справедливость, по его мнению, «можно определить как... последнюю нравственно-апелляционную инстанцию в общественных делах. Справедливость придает легитимность общественным действиям и формам жизни. Она совпадает с нравственностью в ее проекции на социальную сферу. Общая справедливость отвечает на вопрос о предназначении и смысле совместного, объединенного, социально упорядоченного существования в обществе и государстве»¹¹.

Б. Н. Кашников, соглашаясь с этим мнением и развивая данную точку зрения, отмечает, что общая справедливость является тем срезом, той стороной добродетели или порока, которая сама по себе не связана со стремлением к справедливости или несправедливости, но получает оценку «справедливо – несправедливо», поскольку в этих поступках выражается мера отношения к другим людям¹².

Частная же справедливость есть санкционированная в свете  определенного понимания предназначения и смысла человеческого общества система «распределения благ и зол (преимуществ и недостатков, выгод  и потерь) совместной жизни людей  в рамках единого социального, государственно-организованного  пространства»¹³.

Частная справедливость, как  видно, по своему функциональному предназначению (распределение, воздаяние) включает в себя то, что Т. Парсонс называет функциями политической подсистемы, или целедостиженческую функцию. Действительно, ни одно общество не сможет существовать без властного регулирования отношений между своими членами.