Восточно-славянская мифология и русская музыка

       Обряды  славян включали песни, ритуальные действа, "игрища", которые сохранились  в народе, потеряв свой первоначальный магический смысл. С культом предков  связаны были древние славянские плачи. В общественно-родовом быту славян этот культ играл важную роль, так как давно умерший родоначальник — Род или Рожаница считались покровителями своего потомства. Вера в загробную жизнь пронизывала весь культ славян и связывалась с верой во всяких духов, населявших природу: леших — лесных божеств, водяных и русалок — речных божеств. Души умерших, по их поверьям, населяли поля, леса и воды. Вся природа казалась древнему человеку одухотворенной и живой, с этим связан антропоморфизм — перенос человеческих качеств на различные явления природы. Человек вступал в общение с природой, хотел участвовать в тех переменах, которые совершались в ней, поэтому разные времена года сопровождались различными обрядами. Так постепенно складывались календарно-обрядовые праздники, приуроченные к циклу земледельческих работ, сохранившиеся в песнях русского фольклора.

       Смены времен года отмечались праздниками, связанными с календарем. Языческие календарные  обряды с появлением христианства не исчезли, они преобразовались, соединившись с христианским культом в своеобразном двоеверии. Например, обычай рядиться и ходить на Святках из дома в дом с веселыми песнями — колядками — восходит к зимнему празднику Коляде: так встречали бога зимы — Коляду. Затем зиму провожали, а весну выкликали. Встреча весны (Красная горка) сопровождалась весенними праздниками, на масленицу пекли блины — символ солнца и весны, провожали и сжигали соломенное чучело божества зимы. Прилет птиц отмечался в марте обрядовым печеньем, женщины пекли из теста жаворонков. В так называемую русальную неделю встречали лето. В это время заключались браки, пели песни в честь Лады и Леля — покровителей любви. Весной и летом совершали поминальные обряды, тризны: весенняя тризна — Радуница и летняя — Русалии, которые сопровождались плачем об умерших. Проводы лета отмечались праздником в честь Купалы. Песни, пляски, игры, сопровождавшие эти обряды, сохранились в фольклоре спустя много времени после христианизации Руси.

       Многие  языческие обряды, совмещаясь с новыми христианскими верованиями, образовывали своеобразные синкретические формы двоеверия. Например, праздник Коляды был приурочен к Рождественским святкам, проводы зимы (Масленица) — к Сырной неделе, Красная горка и Радуница — к Пасхе, Семик или Русалии — к Троице, Купала — к Иванову дню (Иван Купала). Отправление обрядов сопровождалось пением песен, бóльшая часть которых сохранилась в народной памяти на долгие годы. В модифицированном виде они дожили до наших дней.

       В изучении русской народной культуры огромное значение имеют фольклорные экспедиции. Многие виды песен, которые записывают сейчас в фольклорных экспедициях, восходят к культуре языческой Руси. Несмотря на естественный процесс эволюции, фольклор отличается принципиальной консервативностью. Сравнение древних календарных песен у разных славянских народов приводит к выводу о существовании у них общей музыкальной основы, архетипов, восходящих ко времени праславянского единства. Напевы традиционных крестьянских песен, в первую очередь тех, которые принадлежат к календарным обрядовым или трудовым и исполняются коллективно, представляют надежный материал для исследования далекого прошлого музыкальной культуры человечества. Как считают многие исследователи, в этом отношении он не только равноценен археологическому и лингвистическому материалу, но и, по-видимому, превосходит его исторической достоверностью⁵.

       Ладовое строение, ритмические и мелодические особенности обрядовых песен  характеризуются чаще всего бесполутоновым звукорядом (трех-, четырехступенным) в  диапазоне квинты либо кварты, иногда сексты. Обрядовые песни, исполняемые одноголосно, отличаются ритмическим многообразием, заключительные устои в них переносятся на разные ступени. Как отмечает Ф. А. Рубцов, связь обрядовых песен с языческим ритуалом придавала им функцию магическую, заклинательную (вызывание дождя, плодородия). Поэтому обрядовые песни часто носят характер закличек, построенных на основе простых и кратких, но ярких выразительных мелодико-ритмических формулах типа заклинательных возгласов, нередко повторяющих призывные попевки. Каждый обряд обладал своими песнями с характерными напевами-формулами, но в любом из них — в призывных, восклицательных песнях календарного цикла, надрывных плачах, в торжественных, величественных свадебных песнях — обычно скромными средствами достигается огромная сила выразительности. При этом, как показал Рубцов, древнейшие русские обрядовые песни обладали особыми звукорядами, свойственными каждому времени года и обряду. Напев или звукоряд закреплялся в обрядовом фольклоре за песнями определенного назначения и времени года. Выделяются звукоряды майских, летних, зимних песен.

       Интересен отраженный в них древний обычай кумовления, происходивший во время  русалий, для которого девушки плели  венки, приносили красные яички, целовались.

       Русальные или семицкие песни сопровождались обряжением березы, завиванием венков.

       Купальская  песня "Ой, рано на Ивана", построенная на мотиве-возгласе, связана с летним праздником Купалы⁶, приуроченным к летнему солнцестоянию (24 июня), и началом жатвы. Звукоряд этой песни — тетрахорд в квинте — типичен для обрядовых летних ("петровских") и лирических песен. Интересна форма строф песни — возглас вступления повторяется в заключении каждой строфы.

       Во  время весенних и летних календарных  обрядов водили хороводы (танки). Многие из них сохранились по сей день. Такими хороводными песнями, как "А  мы просо сеяли", в деревнях ежегодно открывали весенние гулянья. Утратив свое первоначальное значение хозяйственно-магического торжественного обряда, они превратились в веселую песню.

       К наиболее древним обрядовым песням относятся колядки, исполняемые  во время зимнего солнцестояния (24 декабря), — праздника Коляды или Овсеня. К этому празднику рождения нового солнечного года был приурочен христианский праздник Рождества. Сохранившийся поныне обычай колядовать восходит к древним языческим обрядам, связанным с аграрно-магическими действиями: гаданием, предсказанием приплода, посыпанием зерном, ряженьем, пожеланиями урожая в новом году и достатка⁷. Обряд колядования включал величания хозяину дома, его семье. Такие колядки пели с припевом "Святый вечер".

       Довольно  часто встречается другой припев — "коляда", "колиодка" или "коляда-маляда" — с таким припевом исполнялась одна из древнейших колядок, отражающая древний языческий ритуал, "За рекой огонь горит". Самый полный вариант текста этой песни был записан в 30-е гг. XIX в.: 

За рекою, за быстрою,

Ой, колиодка! Ой, колиодка!

Леса  стоят дремучие.

Во тех  лесах огни горят,

Огни  горят великие,

Вокруг  огней скамьи стоят,

Скамьи  стоят дубовые,

На тех  скамьях добры молодцы,

Добры молодцы, красны девицы,

Поют  песни колиодушки.

Ой, колиодка! Ой, колиодка!

В середине их старик сидит,

Он точит  свой булатный нож.

Котел кипит  горючий,

Возле котла  козел стоит;

Хотят козла  зарезати. 

       Несомненно, в тексте этой колядки сохранились  воспоминания о древнем обряде; по-видимому, здесь идет речь о языческом жертвоприношении, которое сопровождается обрядовой культовой песней с упоминанием Коляды.

       Колядки признаются одним из самых архаичных  русских песенных жанров. В. Л. Гошовский, произведший сравнительный анализ колядок всех славянских народов, обнаружил между ними структурное сходство⁸, что может служить свидетельством общности музыкального языка славян в эпоху праславянского единства.

       Широко  на Руси праздновали встречу весны  и масленицу. Распространенным было убеждение, что если не потешить себя на широкую масленицу, жить в горькой беде, по русской пословице — "Хоть с себя заложить, а масленицу проводить". В обрядовой песне, исполнявшейся на масленицу, "Масленая полизуха", упоминаются катания с ледяных гор, поливание их сыром и маслом в знак благоденствия.

       Песня глубоко проникала в жизнь  человека, сопровождая всю деятельность человека от рождения до смерти. Праздники, труд, события личной жизни человека — всюду присутствовала песня, заполняя труд и досуг, охватывая разные эмоциональные  сферы. Поэтому семейно-бытовые песни представляют очень многочисленную группу: свадебные песни, плачи, колыбельные, детские.

       Наибольшим  своеобразием среди жанров русского фольклора отличаются плачи. Они  были неотъемлемой частью таких семейных обрядов, как похороны, свадьбы, в древности существовали и коллективные воинские плачи. На Руси даже была специальная профессия плакальщиц, которых нанимали для оплакивания. Плач входил в церемониальный обряд поминовения умерших.

       Многие  образцы плачей по своей поэтичности, удивительной эмоциональной глубине и законченности могут быть признаны подлинными шедеврами народного творчества. Плачевые напевы, как правило, ограничены диапазоном малой терции, реже диапазон расширяется до кварты. Отталкиваясь от реального звучания плача, музыкальные интонации имитируют его характер. Некоторые похоронные плачи основываются на интонациях опевания одного центрального тона вспомогательными звуками, в пределах терции.

       Мелодическая  основа других похоронных плачей образуется из сплетения нескольких попевок.

       Древнейшей  частью складывавшегося постепенно свадебного обряда был плач невесты, оплакивавшей разлуку с привольной жизнью в родном доме, с девичеством.

       Свадебные плачи особенно разнообразны. Среди  них встречаются плачи повествовательного и лирического характера. Свадебный плач напоминает лирическую песню. Особую экспрессивность ему придают прерывистость мелодии, широкие ходы на квинту и краткость плачущих интонаций, в которых последнее слово каждой строки "разрывается" всхлипыванием невесты.

       Музыкальная культура восточных славян не ограничивалась песенным творчеством. Наряду с ним была распространена и инструментальная музыка, струнная и духовая

       О музыкальной одаренности славян нередко говорят древние историки, а сохранившийся фольклор свидетельствует  о богатейшей русской песенной культуре, ее жанровом разнообразии, своеобразии интонационного строя. 
 
 

Миф и обрядность в  творчестве русских  композиторов XIX века 

         В русской традиции миф как таковой не фигурирует, но присутствует косвенно. Его аналогией  являются сказания и былины, сказки и обряды. Европейский миф представляет собой систему представлений о мире. В славянском варианте эта система рассредоточена. В этой связи проблема русского мифа представляет интерес, тем более что она находит свое выражение в области музыкального искусства. Подобно тому, как Рихард Вагнер обращался к Великому мифу скандинавской культуры, интерес к славянскому мифу проявляет Николай Андреевич Римский-Корсаков. На основе славянских обрядов и ритуалов, отраженных в поверьях и сказаниях, Римский-Корсаков моделирует традицию мифа. Композитор старается запечатлеть в многообразии художественных нюансов, неповторимых оттенков природные ритмы. В "Снегурочке" представлен важный обрядовый момент - проводы Масленицы, символизирующий переход от зимы к лету. Празднование дня летнего солнцестояния и поворота солнца на зиму отображено в "Младе". Кульминацией весенне-летнего ритуала становится обрядовое действо в ночь на Ивана Купалу. В "Ночи перед Рождеством" композитор дополняет свой музыкально-языческий мир "вымершими поверьями", славящими Коляду. Таким образом, Римский-Корсаков сознательно создал в музыке цикл опер, имеющих прямые аналогии с древними языческими обрядами. Моделируя славянский миф, композитор отразил характерные особенности национального, религиозного мировоззрения. Интересуясь пантеистическими настроениями славян, композитор отмечал двойственный характер русско-славянских верований