Суверенитет государства в современных условиях

 Словом, все бы ничего, если  бы этот метод не противопоставлялся  всем иным, которым придавалась  роль вспомогательных, частных,  второстепенных методов. И их  умаление лишало теорию государства  и права знаний реальных государственно-правовых  явлений и процессов, придавало  ей схоластический, умозрительный  характер, снижало научную обоснованность  ее рекомендации. Особенно это  касалось социалистического типа  государства, когда неиспользование  социологического, сравнительного, статистического  методов, правового эксперимента  затушевывало научные знания  об этом типе государства, приводило  к его необоснованной апологетике.

В свою очередь гиперболизация материалистической диалектики превращала методологию  в искусственные поиски «восхождения»  научного знания от конкретного к  абстрактному, к схоластичным рассуждениям об отсутствии в социалистическом государстве  антагонистических противоречий и  т. д.

Надо отчетливо понимать, что  кризис социалистической идеи в том  виде, в каком она была осуществлена в тоталитарном социалистическом государстве и его правовой сфере, одновременно означал и кризис догматизированной материалистической диалектики. Ведь, опираясь на такие догмы диалектики, как, например, единство и борьба противоположностей, Сталин и его единомышленники утверждали о бесконечной и все усиливающейся классовой борьбе в социалистическом обществе. Известно, к каким геноцидным формам борьбы с собственным народом привел этот перенос «диалектического» знания в 20–30-х годах в России на процессы коллективизации, устранение творческой интеллигенции из общественной жизни и т.п. А что стоили российскому обществу «диалектико-материалистические» утверждения об определяющей роли общественного бытия в его соотношении с общественным сознанием, в каких чудовищных, извращенных формах принялись приводить индивидуальное сознание многих людей в соответствие с социалистическим тоталитарным бытием. Да и до сих пор положение о том, что «общественное бытие определяет общественное сознание», как бы спорно оно ни было, подменяется расхожим утверждением, что «бытие определяет сознание». При таком подходе, по сути, утверждается, что сознание индивида (его установки, стереотипы, догмы, мифы и т.п.) должны определять только то бытие, та среда, в которой он живет. Разумеется, нет ничего более вульгарного, чем определение духовного мира конкретного человека исключительно его бытовыми, в том числе жилищными, трудовыми, семейными условиями. Их, разумеется, нельзя игнорировать, но нельзя и сводить исключительно к ним все многообразие духовной и нравственной жизни каждого конкретного человека. Кроме того, из положения «бытие определяет сознание» можно выводить самые разные, в том числе и самые вздорные, требования. Но, к счастью, как часто сознание индивида не соответствует его конкретному бытию, да и конкретное бытие не соответствует индивидуальному сознанию.

Но главное заключалось все  же в том, что под вульгаризированные и пронумерованные Сталиным в  «Кратком курсе ВКП(б)» догмы материализма и диалектики подгонялась и методология  всех иных наук, в том числе и  юридической науки. При этом игнорировались многие направления и oco-бенности методологии теории государства и права.

А ведь широкое использование только одного сравнительного метода, при  котором идет сопоставление правовых систем, отраслей права и других структурных элементов государственно-правовой жизни разных обществ, сразу бы показало, какие пробелы, недочеты и упущения существуют при социалистическом государстве  в сфере защиты прав и свобод граждан. Правдивая правовая статистика сразу  бы позволяла на основе ее анализа  и обобщения получить научные  знания о причинах и формах правонарушений, преимущественно репрессивной роли правоохранительных органов и т.д. Социологический метод позволил бы установить и измерить роль социальных факторов, их влияние на государственно-правовое развитие общества.

Только в 70-80-х годах положение  с методологией юридической науки  несколько изменилось: были предприняты  серьезные усилия ряда ученых-юристов  поднять методологическую основу отечественной  теории государства и права за счет активного и широкого использования  социологического и статистического  методов при изучении эффективности  действия права. Получили развитие и  этот период и взгляды о необходимости  использовать кибернетический метод, правовой эксперимент и ряд других.

Теория государства и права  тесно связана и с такими общественными  науками, как философия, социология, политическая экономия, политология, этнография – и связь эта главным образом  проходит именно в методологической сфере научного познания. Поэтому  использование социологического, сравнительного, формально-логического метода существенно  обогащает методологию теории государства  и права.

Правовой эксперимент – опытная  проверка закона на ограниченной территории – использовали в правотворчестве  России еще в XIX веке. Разумеется, может  быть полезным и творческое использование  материалистической диалектики – важного методологического арсенала философии. Также значимо было бы использование кибернетических методов (например, подход к управляемым процессам с учетом обратной связи, обязательного соответствия «разнообразия» управляющей и управляемой систем и т.п.). Но в настоящее время происходит и дальнейший процесс усиления собственно методологической базы теории государства и права.

Во-первых, надо учитывать, что наука  имеет свои собственные, присущие только ей методы познания государственно-правовой действительности, она начинает выдвигать  их на передний план, развивать и  совершенствовать.

 Одним из таких методов  является догматический (от «догма»  – правило, установленное положение), или формально-логический метод.  Он особенно хорош при изучении  нормативных сторон правовых  систем (законов и других нормативных  актов, их системы). Этот метод  позволяет выявить несоответствие  тех или иных правовых норм  реалиям общественной жизни, противоречия  правовых актов между собой  и т.д. И, следовательно, позволяет  на научной основе поставить  вопросы о принятии новых законов,  изменении или отмене действующих  правовых актов.

Во-вторых, теория государства и  права постепенно начинает впитывать  и методологию, идущую от синергетики  – формирующейся новой науки  о самопроизвольных, самоорганизационных, случайностных процессах. Эти методологические идеи позволяют лучше понять различные  процессы самоуправления и управления в государственно-правовой сфере, особенно при развитии демократических начал  в местном самоуправлении, в структуре  исполнительной власти. Новые данные о конструктивной роли случая в общественном развитии глубоко объясняют субъективный фактор в государственно-правовой жизни  общества, позволяют наряду с закономерными  причинно-следственными связями  учитывать и случайностные, вероятностные  связи.

В-третьих, теория государства и  права, усиливая свою материалистическую методологию, избавляется от вульгаризованных идей о решающем влиянии экономического базиса на все стороны государства  и права. Она начинает привлекать в свой методологический арсенал  знания о роли экологического фактора  в жизни общества, в том числе  влиянии многих природных процессов  на государственно-правовую жизнь, раскрывает глубокую взаимосвязь не только государства  и общественно-экономического строя, но и государства и экологии. В  теории государства и права требования современного экологического императива (сохранение сферы обитания человека) начинают преломляться в оценке многих государственно-правовых явлений и  процессов по этому, экологическому, критерию.

Таким образом, можно сделать вывод, что метод теории государства  и права представляет собой объективно существующую большую совокупность (систему) способов и приемов, с помощью  которых познается предмет этой науки.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5.  СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА.

ЗНАНИЕ  ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА ДЛЯ  ФОРМИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОГО ЮРИСТА.

На этой новой многогранной методологической основе и формируется принцип  научности в изучении государства  и права. Этот принцип предполагает избавление от мифотворчества, утопизма и вульгаризма, утверждает примат объективного научного знания над сиюминутными интересами тех или иных классов, социальных групп или отдельных ученых. Научная  истина при описании, объяснении и  прогнозировании государственно-правовых явлений и процессов должна быть превыше всего. Только так раскрывается современное содержание принципа научности.

В этом своем качестве принцип научности  противостоит так называемому принципу партийности, который длительное время  объявлялся основным принципом марксистско-ленинской  теории государства и права.

Утверждалось, что только та теория государства и права будет  научной, которая будет подходить  к государству и праву с  позиции интересов рабочего класса, программных положений коммунистической партии, т.к. эти классовые интересы выражают основные тенденции общественного  развития, а программные положения  содержат объективные научные знания,  полученные марксизмом в государственно-правовой сфере, их высший и за конченный научный уровень.

Разумеется, государство и право, эти действительно социальные институты, органично связанные и по происхождению, и по развитию с различными классовыми интересами, представляют арену столкновения и согласования социальных, классовых, национальных интересов. Но сводить  только к этим интересам и положениям, их отражающим, сущность государства  и права, как это делалось в  марксистско-ленинской теории государства  и права, было бы принципиально неверно.

Но на современном этапе развития теоретического знания несостоятельность  принципа партийности, который требовал оценки тех или иных положений  теории государства и права в  зависимости от того, нужно ли это  было, выгодно ли это было субъективно  истолковываемым интересам рабочего класса, коммунистической партии, стала  совершенно очевидной.

Словом, получение объективно достоверного знания – такова та основная методологическая задача, которая стоит сейчас перед  теорией государства и права  и начинает реализоваться в ее исследовательской деятельности. Необходимо отметить также, что новое, современное  состояние теории государства и  права позволяет ей выступать  мощным средством формирования нового юридического мировоззрения российского  общества, столь необходимого ему  в условиях политических, экономических  и правовых реформ. Теория государства  и права также способствует и  формированию российского юриста в  духе демократических, гуманистических  тенденций и традиций, необходимой  политической и правовой культуры. Без специально подготовленных юристов  не может функционировать правовая система – это знали еще  в Древнем Риме. И для современной  российской действительности эта проблема становится особенно актуальной. Только юрист, эрудированный, имеющий прочные  правовые базовые знания, ориентированные  на демократию, социально ориентированную  рыночную экономику, на защиту прав и  свобод человека, будет в состоянии продуктивно работать в современном мире. И не случайно профессия юриста стала самой престижной среди молодежи – ей отдает ныне предпочтение значительная часть поступающих в вузы.³

 

2. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ  РЕФОРМЫ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

 

В системе отраслей права  – наука занимает базовое положение. Теория государства и права  - это совокупность знаний об общих  закономерностях формирования и  развития государства и права, их современном состоянии и взаимодействии. Предмет теории государства и  права вытекает из этого определения + понятийно-категориальный аппарат. Теория является и методологической наукой. Структура теории государства и  права состоит из 2-х основных направлений: государствоведения и  правоведения. В государствоведении выделяют три направления:

1. юридическое государствоведение  – понятия, определения, терминология  относящиеся к государству.

2. политологическое государствоведение  – государственная влась, ее  место, как власть разделяется  на ветви, государственные политические  режимы.

3. сравнительное государствоведение, целью которого является сопоставить  государственные системы различных  стран. 

Правовая система не может остаться неизменной, если в обществе произошли принципиальные изменения его экономического и политического строя (экономической и политической структуры общества). Это - с одной стороны. А с другой - невозможно проводить реформирование общества без соответствующего правового инструментария. Правовая реформа в стране, таким образом, касается:

а) пересмотра взгляда на саму природу  права на основе концепции различения права и закона (право не должно рассматриваться только как результат и орудие деятельности государственной власти);

б) решения внутренних задач реформирования права;

в) реформирования общества посредством  права.

Необходимость проведения правовой реформы  в современной России объективно обусловлена рядом социальных, политических, экономических и правовых факторов. Среди них можно отметить:

а) создание основ демократической  правовой государственности и соответствующих ей учреждений и институтов публичной власти;

б) возникновение и функционирование многопартийной политической системы;

в) становление рыночной экономики;

г) потребность в нормативной  базе, соответствующей происходящим в стране социальным преобразованиям.

6 июля 1995 г. был издан Указ  Президента РФ «О разработке  концепции правовой реформы в Российской Федерации». Этим Указом признается актуальность и необходимость разработки концепции правовой реформы в целях реализации положений Конституции Российской Федерации, укрепления российской государственности и правовых основ нашего общества, а также обеспечения системности, плановости и скоординированности законотворческого процесса.