Основные теории и школы правопонимания

    Достоинства:

    обращено  внимание на психологические моменты  и их роль в процессе функционирования права наряду с экономическими, политическими  и пр. Отсюда - нельзя издавать законы без учета социальной психологии, нельзя применять их, не учитывая психологическую  природу индивида;

    акцентирует внимание на роли правосознания в  правовом регулировании и в правовой системе общества.

    Недостатки:

    представители данной теории преувеличивали роль в  правовой сфере психологических  факторов в ущерб другим (социально-экономическим, политическим, культурным и т.п.), от которых в первую очередь зависит  природа права;

    в связи с тем, что "подлинное" (интуитивное) право практически  оторвано от государства и не имеет  формально определенного характера, в данном подходе отсутствуют  четкие критерии правомерного и неправомерного, законного и незаконного.

    Социологическая теория права была сформирована в  наиболее законченном виде в XX в. Е. Эрлих, Жени, С.А. Муромцев, Р. Паунд считаются  ее ведущими представителями.

    Основные  идеи заключаются в следующем:

    1) разделяют право и закон, хотя  делают это не так, как идеологи  естественно-правовой доктрины. Право  воплощается не в естественных  правах и не в законах, а  в реализации законов. Если  закон находится в области  должного, то право - в сфере  сущего;

    2) под правом понимаются юридические  действия, практика, правопорядок, применение  законов и т.п. Право - это  реальное поведение субъектов  правоотношений: физических и юридических  лиц. Отсюда другое название  данной доктрины - теория "живого" права;

    3) формулируют такое "живое"  право прежде всего, судьи в процессе юрисдикционной деятельности. Они "наполняют" законы правом, вынося соответствующие решения и выступая в этом случае субъектами правотворчества.

    К плюсам данной теории относятся:

    она обращает внимание, прежде всего на реализацию права, на сущее, где оно обретает практическое применение;

    фиксирует приоритет общественных отношений  как содержания права;

    хорошо  согласуется с ограничением государственного вмешательства в экономику, с  децентрализацией управления.

    Минусы:

    если  под правом понимать реализацию законов, реальный правопорядок, то теряются четкие границы между правомерным и  неправомерным, ибо сама по себе реализация может быть как законной, так и  противозаконной;

    в силу переноса центра тяжести правотворческой  деятельности на судей и администраторов  увеличивается опасность некомпетентного  применения права, произвола со стороны  корыстных должностных лиц.

    Таким образом, в историческом контексте  право оценивалось и оценивается  по-разному. Названные теории есть самые  заметные вехи в процессе правопонимания, в изменении юридического мировоззрения  общества. Далеко не случайно, что эти  учения не раз уже были востребованы практикой. Каждая из перечисленных  доктрин имеет как положительные, так и отрицательные моменты. И плюсы, и минусы важно знать  и иметь в виду при характеристике теорий. 
 

2 Дискуссионные аспекты  правопонимания

Как говорилось раннее, существует множество концепций  и интерпретаций правопонимания. В своем реферате я хочу изложить следующее;

    1. Право есть фактический порядок  отношений, охраняемый и защищаемый  государством. По сути - это возврат  к известным юридическим воззрениям  прошлого. Но дело не в возврате (в истории было немало отнюдь  неплохих учений), а в том, что  в свете данного тезиса любые  действия властей, чиновничества,  бюрократии, "аппарата" можно рассматривать  как "право". Ведь власти  предержащие сами в основном  и создают угодный и выгодный  им "порядок отношений". По такой  логике даже нелегитимное применение  силы окажется "правом", но полицейским, "кулачным".

    2. Право - это не законы, принимаемые  демократически избранными представительными  учреждениями и выражающие суверенную  волю народа, а общие (абстрактные)  принципы гуманизма, нравственности, справедливости. Но такие нечеткие, аморфные представления о праве  отдаляют нас от желаемого  правопорядка и задач его укрепления, ибо указанные принципы, идеи ("неписаное  право"), несмотря на их, бесспорно, высокую ценность, все же не могут сами по себе, без необходимой формализации, служить критериями правомерного и неправомерного, законного и противозаконного, а, следовательно, не в состоянии обеспечить стабильность и организованность в обществе. Исчезает нормативная основа права, подрывается его регулятивная роль. Сегодня это особенно очевидно.

    В этом случае открывается простор  для волюнтаризма и произвола, поскольку  свобода, демократия, мораль понимаются различными политическими субъектами, в том числе властвующими, по-разному, наполняются неоднозначным содержанием. Да и почему законы (нормальные, гуманные, созданные с соблюдением всех общепринятых процедур) не могут выражать указанные выше идеалы? Встает также  непростой вопрос о том, кто и  как должен определять - "правовой" тот или иной закон или "неправовой".

    Конечно, категории права и закона не совпадают. Закон есть одна из форм выражения  права - наиболее цивилизованная и совершенная, их отождествление недопустимо. Но и  излишнее противопоставление этих двух понятий не ведет к достижению позитивных целей. Это порождает  тот самый правовой нигилизм, который  все дружно осуждают. Несовершенные, "неправовые" законы всегда были, есть и будут. И вряд ли правильно  только на этом основании умалять  значение закона вообще, отодвигая  его на второй план как право "второго  сорта" после "подлинного", "настоящего", "неписаного". Такая позиция, мягко  говоря, неконструктивна, особенно в  условиях царящего в стране беспредела и криминала.

    Коль  скоро выдвигается лозунг о "диктатуре  закона", необходимо прежде всего  прививать к нему уважение. Мы оставляем  в стороне вопрос о корректности или некорректности данного лозунга - это тема для отдельного разговора. Но то, что в России надо наводить порядок, утверждать законность, повышать ответственность, - это бесспорно. Решить эти задачи лишь с помощью высоких  слов, абстрактных "демократических" ценностей невозможно. Жизнь, практика толкают к тому, чтобы органически  соединить "писаное" и "неписаное" право в единое целое.

    3. Следует различать право власти  и право гражданского общества (С.С. Алексеев). Автор соглашается  с тем, что "если право  выражено в законах и других  нормативных источниках, то оно  худо-бедно всегда содействует  какому-то порядку, помогает хоть  в чем-то противостоять хаосу  и беспределу. Писаное право - всегда некоторый плюс по сравнению  с вакханалией разбойничьего  своеволия и революционной целесообразности"  

    И все же, согласно этому мнению, право  предстает в некоем раздвоенном  виде, а стало быть, трудновоспринимаемым его субъектами. "Право власти", по логике данной концепции, служит голым  инструментом в ее руках. Это "плохое" право, тоталитарное, несправедливое. Другое дело - "право гражданского общества". Такое право, основанное на естественных правах человека, должно стоять над властью и связывать, ограничивать ее произвольные, правонарушающие  действия. Это верно, в этом - суть правового государства. Но здесь  все упирается в характер, природу  самой власти.

    Если  перед нами действительно гражданское  общество, то и власть в нем должна быть подлинно демократическая, безупречно легитимная, выражающая коренные интересы и идеалы всех граждан. А раз так, то и право в нем призвано быть не "правом власти", а правом всего  общества. Следовательно, основания  для противопоставления этих двух "типов" права отпадают. Данная конструкция  особых возражений не вызывает, но она  все же не проясняет до конца вопрос о том, что же представляет собой  сегодня право как целостное  явление.

    4. Необоснованный и гипертрофированный  разрыв естественного и позитивного  права по принципу: "или - или" (Л.В. Петрова). Ведь естественно-правовая  доктрина вовсе не отрицала  значения положительных законов,  не умаляла их роли и необходимости.  Она лишь выступала за приоритет  прирожденных, а потому неотъемлемых  прав человека и за полное  соответствие им всех юридических  установлений, принимаемых отдельными  государствами. Указанные два  вида права должны не коллизировать  между собой, а тесно взаимодействовать. 

    5. Нормативное и широкое понимание  права - спор этот для нашей  науки является традиционным  и в какой-то мере уже "затеоретизированным". Он возник еще в 50-е гг. и  длится до сих пор. Суть его,  говоря кратко, состоит в том,  что одни ученые трактуют право  как сугубо нормативное явление,  а другие включают в него, помимо  норм, также ряд дополнительных, главным образом сопутствующих  праву, компонентов - правосознание,  правоотношения, права человека  и т.д., т.е. расширяют содержание  понятия.

    Заметим, что непроходимой пропасти между  этими позициями нет, ибо "нормативисты" оговариваются, что они рассматривают  право не в застывшем состоянии, не в статике, а в динамике, иными  словами, в процессе функционирования, реализации, где как раз и возникает  все то, что делает право живым, работающим. В свою очередь, сторонники широкого подхода неизменно подчеркивают, что они никогда не исключали  нормы из понятия права. Ведь еще  И.А. Ильин полагал, что любое учение о праве в конечном счете упирается  в норму. Однако, соглашаясь с этой мыслью, представители данной позиции  считают, что право - это не только нормы, а нечто большее; оно шире, богаче.

    У каждой из этих конструкций есть свои аргументы, свои плюсы и свои минусы. И нельзя сказать, что одна из них "правильная", а другая "неправильная", или "хорошая" и "плохая". Они  вполне сопрягаемы. Обе теории имеют  право на существование. Речь может  идти только о том, какая концепция  более убедительна и реалистична, какая ближе к истине, к современной  действительности. В частности, нам  представляется, что широкое понимание  права представляет собой аналог понятия правовой системы.

    В свое время Д.А. Керимов высказал мнение, что само выдвижение в 80-х  гг. идеи правовой системы явилось  своего рода компромиссом между сторонниками узкого и широкого понимания права. Мы полагаем, что так оно и есть, ибо те, кто стремится расширить  понятие права и включить в  него, помимо норм, ряд других элементов, получили в свое распоряжение категорию, которая вполне может отразить эту  новую реальность. В этом смысле обоснование концепции правовой системы оказалось удачным выходом  из положения.

    Преимуществом нормативного подхода является то, что он акцентирует внимание прежде всего на регулятивной функции права. Право рассматривается в этом случае как особый, официальный, цивилизованный, общепризнанный и наиболее эффективный  регулятор общественных отношений, как консолидированная форма  выражения государственной воли всего общества, воли, закрепленной (объективированной) в законах и  других правовых актах, исходящих от публичной власти. Это хорошо вписывается  в нынешнюю ситуацию, отвечает задачам  наведения порядка в стране, борьбы с правовым беспределом, беззаконием - словом, претворения в жизнь  лозунга о "диктатуре закона". В этом смысле нормативное понимание  права является сегодня, пожалуй, более  актуальным и предпочтительным, чем  широкое.

    Недостаток  же данного подхода выражается в  том, что право подчас слишком  жестко увязывается с государством, когда оно вольно или невольно превращается в голый инструмент власти, средство принуждения. Не всегда учитывается, что право формируется  не только "сверху", но и "снизу", вырастает из народных корней, обычаев, традиций, индивидуальной саморегуляции, и государству остается лишь "согласиться" с этим. Иначе говоря, власть не является единственной правотворящей силой, она - лишь аккумулятор воли.

    Огромная  масса правовых норм создается общественными  и иными негосударственными организациями. В качестве источников права выступают  юридические прецеденты, судебная практика, нормативные договоры, права человека. В известном смысле право создается  всем обществом, хотя в конечном счете  исходит все же от государства  как официального представителя  общества. И никто помимо или вопреки  воле государства не может творить  право, это его исключительная прерогатива. В противном случае нельзя говорить о суверенности власти. Вообще, существует аутентичное и делегированное право, но делегированное - не значит негосударственное.