Иудейское право

     С помощью «законов и постановлений» в иудейском обществе регулировались практически все сферы повседневной жизни и деятельности людей. Причем речь шла не только о нормах материального права – регуляторах общественных отношений, выражаясь современным языком, но и о нормах процессуального права.⁷

     С помощью последних устанавливался, например, порядок организации и деятельности иудейских судов, а также порядок, в случае возникновения тяжбы, ее судебного рассмотрения. «Если будет тяжба между людьми, – говорится в главе 25 Второзакония, – то пусть приведут их в суд и рассудят их, правого пусть оправдают, а виновного осудят».

     Своего  рода процессуальные нормы закрепляли порядок сбора и представления  в суде свидетельских показаний  и иных необходимых для принятия судебного решения материалов и  доказательств. В частности, устанавливалось, что «если кто убьет человека, то убийцу должно убить по словам свидетелей; но одного свидетеля недостаточно, чтобы осудить на смерть».

     Подобного рода процессуальные нормы закрепляли также порядок ответственности  и порядок исполнения различных  наказаний. Например, отдельно в законе предусматривалось, что «если виновный достоин будет побоев, то судья прикажет положить его и бить при себе, смотря по вине его, по счету». В законе особо подчеркивалось, что «отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, а дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление».

     Законы  и постановления, содержащиеся в  Пятикнижии, включая естественно  и те из них, которые составляют содержание Второзакония, в исследовательской  литературе нередко называются «Законами завета» или «Законами Моисея». Последнее должно означать, что автором этих законов, по преданию исходивших от иудейского Бога Яхве, фактически является пророк Моисей.

     Так традиционно считалось вплоть до XI в., пока известный еврейский философ Ибн Эзра (1092–1167) не высказал мысль о том, что на основании его исследований не все книги Ветхого Завета были написаны Моисеем. Подобные сомнения в более поздний период выражали Т. Гоббс, считавший Моисея автором лишь некоторых глав Второзакония; Б. Спиноза, называвший авторство Моисея «необоснованным и абсурдным»; и некоторые другие мыслители.

    Однако, как бы там ни было, Законы Моисея в системе иудейского права всегда существовали и существуют и вместе с другими источниками или  видами права формируют его религиозный характер и содержание.

    Одним из важнейших источников иудейского права является Талмуд, устный закон, который включает в себя: во-первых, интерпретацию Письменного закона, которая может быть; во-вторых, предписания, известные по традиции, но не имеющие письменного подтверждения; в-третьих, логические выводы, т.е. положения, "идущие от самого себя", которые не требуют какого-либо письменного подтверждения.

    В различных научных изданиях и словарях Талмуд определяется неодинаково. В одних из них обращается внимание на то, что это – собрание догматических по своему характеру религиозных, правовых и этических положений и текстов иудаизма, которые сложились в период с IV в. до н.э. и вплоть до V в. н.э. В других изданиях Талмуд рассматривается как «толкования и дополнения раввинов жидовских к Ветхому Завету». В третьих же работах он представляется как «собрание священных писаний, формирующих иудейское гражданское и религиозное право и подразделяющихся на две группы под названием Мишны (сами тексты) и Гемары (толкование этих текстов)».

    Мишна в сжатом и одновременно ясном  изложении формулирует иудейское  право без упоминаний разногласий  и дискуссий, сопровождавших историю  ее создания.

      Мишна состоит из шести разделов, разделенных на 63 трактата. Наиболее "юридический характер" носит четвертый раздел (Ущерб), толкующий вопросы торгового права, судебной процедуры, смертной казни, клятв и идолопоклонства. Этот раздел содержит также знаменитый трактат об этике - Авот (Изречения отцов), представляющий собой сборник максим законоучителей устной традиции.

    Необходимость регламентации столь разных сфер жизни была обусловлена особенностями  жизни древних евреев. Исследователь  иудаизма Марвин Уилсон отмечает: "В  отличие от высших классов в Древней  Греции, евреи никогда не считали физический труд заслуживающим презрения. Наоборот, самоотверженный труд рук человеческих мог восславить Создателя. В противоположность прочим религиям, искавшим, чтобы избегнуть страданий этого материального мира в пользу райских наслаждений духовного мира, иудаизм упорно сосредоточивался на сущем мире плоти и крови. Поэтому законами иудаизма охвачены такие стороны обыденной жизни, как питание, отношения полов и обработка земли. Заповеди эти отражают потребность в освящении целостности сущего опыта человека"⁸.

    Талмуд (буквально - "обучение" (иврит)) является комментарием Мишны. После признания Мишны высшим авторитетом она стала главным объектом преподавания в учебных заведениях. Несколько поколений комментаторов последовательно разъясняли смысл Мишны, пытаясь установить ее источники, с целью добиться максимальной согласованности текста, что было необходимо для выявления противоречий и формулировки общих принципов, применимых к новым реалиям. Талмуд сохраняет следы этих поисков и дебатов и содержит комментарии последующих поколений исследователей относительно толкований, сделанных их предшественниками. Таким образом, проявляется третья целеустановка: "способность правового существа в своих занятиях и привязанностях, уклонениях и обязанностях избегать противоречий с общественными ценностями и ставшими общепризнанными принципами жизни, а также избегать разногласий с другими людьми"⁹.

     Общим для всех представлений о Талмуде  как источнике иудейского права  является то, что он, будучи собранием  древних священных писаний, относящихся к периоду с IV в. до н.э. по V в. н.э., содержит в себе не только тексты этих писаний, но и тексты их раввинских толкований. В системе норм и догматов иудейского права последним, по мнению исследователей, придается, как правило, гораздо большее значение, чем первым. Кроме того, нередко под сомнение ставится положение об одинаковой юридической и религиозно-духовной силе отдельных норм и догматов, содержащихся в Библии (Ветхом Завете) и Талмуде. В последнем постоянно проводится мысль, отмечают авторы, «о превосходстве творений раввинов над творением, вдохновленным Богом». При этом в качестве доказательства приводятся такие подтверждающие правоту авторов положения-догмы, как: «Слова Талмуда более сладки, нежели слова Завета», «Грехи против Талмуда более тяжки, нежели против Библии», «Не должно иметь общения с тем, кто имеет в руках Библию, а не Талмуд» или «Сын мой, относись с большим вниманием к словам раввинов, чем к словам Завета».

     С древних времен и вплоть до наших  дней было осуществлено множество изданий Талмуда. В его первой части (Мишне) было собрано огромное количество иудейских заповедей и сосредоточено множество «иудейских традиций, имеющих отношение к праву». Однако неизменным остается, что в структуре и содержании Талмуда как в количественном отношении, так и в качественном, в смысле – своего фактического приоритета в системе регулятивных средств и эффективности воздействия на общественные отношения превалирующими были и остаются раввинские толкования (Гемара).

     По  замечанию исследователей, раввинские толкования буквально наводнили  по мере развития иудейского нрава  Талмуд. Известно, пишет по этому  поводу Д. Рид, что «все, что где бы то ни было, могло произойти или случиться в жизни еврея, регулировалось законами Талмуда: браки, разводы, имущественные сделки, коммерческие операции, вся жизнь, вплоть до мельчайших деталей одежды и туалета». И поскольку в повседневной жизни постоянно происходят непредвиденные события, «вопрос о том, что законно и что незаконно» в каждом случае приводит к бесконечным дискуссиям, «результатом которых были наводняющие Талмуд объемистые протоколы раввинских решений», – соответствующих толкований текстов заповедей.

     Наряду  с многочисленными и многотомными решениями раввинских судов данные, отчасти систематизированные толкования следует рассматривать в качестве важных источников иудейского религиозного права.

     Высокую значимость этих источников израильские  авторы объясняют тем, что хотя изначально, согласно замыслу творцов иудейского права оно «должно было охватывать и решать все возникающие в жизни иудейского общества проблемы», тем не менее, практика показала, что это невозможно было сделать раз и навсегда. В силу этого по мере изменения жизненных обстоятельств время от времени возникала необходимость вмешательства в процесс реализации этого права с целью его соответствующей корректировки как со стороны выполняющих академические функции религиозных кругов, так и со стороны применяющих это право раввинов. Раввинское толкование стало объективной необходимостью и жизненной потребностью боговерных иудеев.

     Нередко оно заменяет сам текст иудейских  богословных положений. Ибо даже тогда, когда раввинское толкование явно расходится с изначальным содержанием  «библейских повествований и священных традиций», оно, тем не менее, сохраняет силу и влияние на поведение иудеев. При этом для объяснения и оправдания такого рода расхождений широко используется разработанная самими раввинами так называемая теория (идея) чрезвычайной власти, согласно которой в чрезвычайных условиях допускаете весьма широкое толкование сложившихся канонов, а сама раввинская власть осуществляется помимо обычных религиозных норм. Раввинское толкование в таких случаях, именуемых чрезвычайными, получает несомненное преимущество как перед подвергшимися толкованию библейскими текстами, так и перед соответствующими религиозными кормами.

    Завершение  составления Талмуда стало в  определенном смысле поворотным пунктом  в развитии раввинского права. Целый  ряд правил придал иудейскому праву большой авторитет, позволил прекратить дискуссии, предметом которых оно являлась.

    Развитие  иудейского права на этом, однако, не остановилось. Оно всегда может быть продолжено, если этого потребуют  обстоятельства. Изучение его источников и забота об определении его норм продолжают составлять сердцевину раввинской науки. Задачей иудейских мыслителей всегда была необходимость развивать и комментировать содержание Галахи. Сталкиваясь со сложной правовой проблемой, ученые, общины или частные лица всегда имели возможность обратиться за разъяснением к авторитетному галахисту, письменные ответы которого назывались респонсами. Для галахистов сборники респонсов представляли собой основной источник юридических знаний о правовом порядке. Это позволило написать историю Галахи, высветив отношение юристов каждого поколения к новой ситуации, с которой им приходилось сталкиватьсядействие старых - в силу принципа неустареваемости Галахи и незыблемости первых авторитетов документа. Тем не менее они не всегда полностью принимались всем иудейским миром: из-за их недостаточного соответствия правилам и нормам, принятым в той или иной общине, либо потому, что не все евреи соглашались с галахическими установками, либо из-за открытого несогласия части верующих с принципами, заложенными в основу редакции Кодекса. Издание сводов законов порождало, естественно, волну критики, дополнений и комментариев.  

3. Традиции и обычаи как источники иудейского права 

      Обычай - действующее правило, одобряемое  всей общиной и в некоторых теоретически спорных случаях имеющее силу закона. Многообразие местных или региональных обычаев в иудейском мире объясняется расхождениями во взглядах, существующих у законоучителей. Этому способствовала как географическая рассеянность еврейских общин, проживающих в странах, чья социальная, политическая и духовная жизнь чрезвычайно отличалась друг от друга, так и относительная открытость еврейских общин для проникновения культурных традиций окружающей среды. Местные обычаи уже в эпоху Возрождения были объектом специальной кодификации и включены в общие галахические кодексы.¹⁰

     Они сложились в течение многих столетий существования иудейского права  и продолжают оказывать на него, а вместе с ним и на израильское  светское право, значительное влияние  и в настоящее время. Это традиции и обычаи, касающиеся религиозных праздников, бытовых и семейных отношений, публичной сферы жизни религиозного и светского сообществ, ритуальных жертвоприношений.

     Свое  влияние на жизнь иудейского общества и государства они оказывают как непосредственно, выступая в качестве регулятора общественных отношений, так и опосредованно, оказывая воздействие на них через соответствующие нормы светского права.

     Последнее проявляется не только в традиционной для иудейского религиозного права сфере приложения – сфере регулятивного воздействия семейного права, но и в сферах общественных отношений, опосредуемых нормами других отраслей права.

     В качестве одного из примеров можно  сослаться на несомненное воздействие  иудейских традиций и обычаев  на институт права собственности на землю в современном Израиле. Согласно Закону о земле (1969) право собственности на землю в этом государстве ограничивается не только такими свойственными законодательству других стран принципами, как непричинение вреда или недопущение разрушения имущества, принадлежащего другим собственникам (Разд. 14 Закона о земле), но и таким, весьма своеобразным принципом, как «принцип благопристойности», или «приличия» (principles of decency) в процессе реализации данного права.

     Данный  принцип, с одной стороны; ограничивает право собственности на землю, а с другой – выделяет его и подчеркивает особый характер. Анализируя его, можно с полной уверенностью сказать, что в процессе разработки и принятия законодательства о земле в значительной мере сказалось влияние старых иудейских традиций и обычаев, радикально ограничивавших и даже запрещавших куплю-продажу земли, а также право частной собственности на землю.