Культура Айки-до, как боевого искусства

        Вопрос передачи истинной традиции (чжэньчуань) очень важен для боевых искусств, так как ценно не только умение вести бой и владение приемами, но и овладение духовным потоком, берущим свою силу от древних мудрецов. При этом посредством определенных медитативных упражнений и общения с носителем "истинной передачи" человек приобщался к потоку духа древних мудрецов-мастеров и входил в духовное соприкосновение с ними. Таким образом, овладев истинной традицией, человек становился вечен - он возвращался в каждом последующем ученике. Следует отметить, что истинная традиция - это не определенный набор технических элементов или следование заданной методике, это приобщение к весьма ограниченному кругу людей посредством общности духа, когда едины не только цели и действия, но также помыслы и внутренний настрой. Здесь речь идет уже даже не о людях, а о бесконечной линии перевоплощения и трансформации "просветленного духа", проявляющегося в учениках и учителях. Многие ученики могут стать искусными бойцами или опытными инструкторами, но постижение глубины боевого искусства - это вопрос личных свойств, искренности и открытости человека. Основа слияния сознания учителя и ученика в единое целое - это искренность ученика и готовность учителя передать все свои знания и чувства. Истинная традиция - это ощущение себя членом бесконечно длинного ряда учеников-учителей в процессе духовно-телесной передачи.

       Боевые искусства превосходят по своей глубине и содержанию физическую тренировку и являются способом развития духовных способностей человека. Технический арсенал любого стиля можно выучить за несколько месяцев, но постигнуть его глубины можно не успеть за всю жизнь. Истинную традицию можно передать только при личностном общении, ее нельзя описать в книге, прочесть и выучить.

       Подобные взаимоотношения между учителем и учеником, а также проблема передачи истинной традиции характерны не только для боевых искусств Китая. Наиболее ярким подтверждением вышесказанному служит, к примеру, японское айкидо. Его техническое и духовное содержание невозможно передать только словами, здесь главная роль отводится интуиции, а без тесного духовного контакта между учителем и учеником канал интуитивной передачи не действует. Настоящий учитель должен быть для своего ученика другом, тонко ощущающим его душу. Только в этом случае возможно свободное развитие индивидуальности подопечного. Благодаря общению, построенному на принципе "от сердца к сердцу", в сознание ученика проникают доверие, признательность и прилежание, и он сможет передать в будущем то, что получил от собственного учителя. Таким образом, и в айкидо мы видим важный принцип мироздания и восточного менталитета: единство любви, духа и тела, опирающееся на абсолютное взаимное доверие.² 
 

Глава 2: Многообразие боевых искусств на Востоке 

2.1 Система школ восточных боевых искусств

       Основным местом, через которое передавалось учение, была школа боевого искусства, причем понятие "школа" имело в первую очередь духовное значение. Школы восточных боевых искусств, или кэмпо-учение, - сложный комплекс духовной и физической культуры, многовековая традиция развития борьбы, путь достижения гармонии человека со Вселенной. Первые школы боевых искусств появились в Индии.³ «Вся система кэмпо — порождение религиозных и философских воззрений народов Востока» ⁴ Система школ возникла в XIII веке, когда началось осознание боевых искусств как духовно полноценного явления. Это привело к мысли о том, что необходимо накапливать и сохранять знания, вводя человека в тесный круг, прежде всего, духовного общения, где все проникнуто единой мыслью овладения тайнами ушу. Многие школы имитировали традиционные буддийские общины или даосские секты, ставя своей целью достижение соответствующего идеала. На формирование и структуру школ ушу повлияли как форма взаимоотношений внутри традиционной китайской семьи, так и организация, и система обучения в даосских и буддийских сектах. Созданию школ предшествовали многочисленные народные общества ушу, носившие, как правило, массовый характер.

       Разработка стилей ушу шла внутри школ, именно там технический арсенал боя приобретал черты стиля - историю, легенды, ритуалы. Но, желающих практиковать ушу в Китае были миллионы, а учение и внутренняя психологическая обстановка школы воспринимались далеко не всеми. Поэтому за рамками школы оставались так называемые "дворы боевых искусств", позволявшие овладевать ушу только на внешнем техническом уровне. Школы имели свою генеалогию, методики "внутренней тренировки", их члены широко практиковали медитацию. Именно в школах шла истинная передача ушу, так как лишь их структура и внутренний климат позволяли в полной мере не только сохранять знания в концентрированном виде, но и беречь дух традиции ушу. Характер школы исключал приход в нее случайных людей, и большинство ее членов своим основным занятием в жизни считали практику ушу. Члены же "дворов боевых искусств" сохраняли свои профессии и оставались крестьянами, торговцами, лодочниками, ремесленниками.

       Структура школы вырастала из клановой организации китайской семьи, поэтому и название школы соответствовало названию семьи. В свою очередь, стили боевых искусств выросли и развились на базе школ, так как многие ученики, покинув учителя, переезжали с места на место и передавали свое мастерство. Естественно, и доля усердия, и мера способностей учеников одной и той же школы имели различия, да и клановый характер школ вынужденно нарушался. Это приводило к большей разветвленности и открытости боевых искусств. Но разъехавшиеся по разным концам Китая люди продолжали сохранять ощущение принадлежности к общему центру и единства взаимосвязей внутри структуры школы. Таким центром мог быть Шаолинь, и совсем не обязательно было бывать в самом монастыре, чтобы ощущать свою принадлежность к школе шаолиньцюань - достаточно было приобщиться к традициям данной школы. В результате возникало множество абсолютно непохожих друг на друга стилей под общим названием. То же характерно и для так называемых подражательных стилей (тигра, змеи, обезьяны и т.д.). Для их последователей было важно ощущать себя в рамках традиций, духа единого стиля, а их внешнее проявление в форме приемов и комплексов вполне могло быть различным. Следовательно, стиль - это психологическое отнесение себя к той или иной ветви ушу, он не определяется общим техническим арсеналом.

      К XVII веку система ушу стала настолько разветвленной, что возникла потребность отделить представителей одной школы от другой; разнообразными стали не только технический арсенал и методика обучения, но и способы духовной передачи. Так, в рамках шаолиньцюань одни школы принимали за основу даосские методы психотренинга, другие придерживались постулатов чань-буддизма, третьи выступали последователями народных мистических верований. Это привело к индивидуализации названия школ и стилей. В результате стала возможной их классификация.

       Из всего разнообразия технических действий в каждом из стилей можно выделить две большие группы - приемы, отрабатывавшиеся во взаимодействии с партнером, то есть спарринг (кит. дуйлянь; яп. кумитэ), и формальные комплексы упражнений (кит. таолу, яп. ката).

       Главная цель спарринга и в китайской, и в японской традициях - отработка на практике тех приемов с оружием и без него, которые во время реального боя будут способствовать достижению победы или высвобождению духа; это кропотливое оттачивание индивидуального мастерства.

       Комплексы формальных упражнений несли в себе многофункциональность и различались в китайской и японской традициях по некоторым аспектам. Таолу в ушу - это специальные нормативные формы для обучения базовым принципам стиля. Во время выполнения комплексов бойцы повторяли особые речитативы, излагавшие легенду соответствующего таолу: кем и когда оно было создано, через кого передавалось. Это напоминало бойцам, что они не просто приобщаются к конкретному стилю - они выполняют те же движения, повторяют те же слова, что и первооснователь стиля, и мастер, через которых передавалась истинная традиция. С каждым движением бойцы "входили в след" первоучителя, становились "покрытыми его тенью". Таолу значило много больше, чем передача техники школы и обучение приемам, оно символизировало собой первоучителя - давно ушедшего, но переживаемого ежемгновенно, данного как чувствование, незримо ведущего за собой в приемах; переданного через многие поколения учеников, комплекса. Повторяя движения мастера, ученик неизбежно должен был пережить состояние его сознания, почувствовать то же, что и его просветленная душа. Таким образом, ученик обретал особый тип мировосприятия, присущий самому мастеру, а значит преемствовалась традиция. Кроме того, таолу позволяло сконцентрировать в себе все духовные силы и подготовиться к действиям в реальных условиях - следовательно, оно становилось немаловажным фактором психологической подготовки бойца.

         Ката в японском каратэ также предполагает совершенствование психологических характеристик и психического самоконтроля и является центральной частью триединства: тело - разум - дух. Но, поскольку главной целью каратэ всегда оставался отпор противнику, то ката несут в себе и другую функциональную нагрузку - отрабатывать те приемы, которые в реальном бою могли бы оказаться смертельными для противника. Ката тренируют быстроту, реакцию, силу удара, способность концентрироваться, полностью сохраняя равновесие. Поэтому одним из главнейших назначений ката является максимальная эффективность выполняемых действий в достижении намеченной цели. Эта эффективность характеризуется сведением лишних движений к минимуму, то есть простотой и экономичностью техники. Каждое движение ката имеет значение и функциональное применение, ничто не является лишним.

       Таким образом, сравнивая таолу и ката, можно найти в них общее - это психофизическая концентрация бойца, его подготовка к реальному сражению. Но, в то же время таолу несет в себе связь с духовной традицией предков, а ката как средство духовного развития имеет второстепенное значение; тайным значением таолу является связь с истинной традицией школы, а тайное значение ката - сокрытие за внешним выражением серьезных и смертельных приемов боевого искусства.

       Во все времена и во всех странах люди должны были противостоять природным катаклизмам и агрессивной внешней среде, нападениям соседей и диких зверей; они ходили на охоту или просто дрались. Все это с неизбежностью вело к возникновению различных систем единоборств, которые условно можно разделить на две большие категории:

       1) с использованием различных видов оружия;

       2) с использованием только физических возможностей человека, данных ему природой.⁵

        Подобное разделение было принято в большинстве стран.  

2.2 Школы восточных боевых искусств

       Начать исследование разновидностей школ целесообразно с Китая, так как, во-первых, китайские боевые искусства, помимо своего древнего происхождения, легли в основу большинства единоборств - стран Восточной и Юго-Восточной Азии, а во-вторых, именно в этом регионе системы боевых единоборств развивались и совершенствовались в течение многих столетий и в процессе поступательного развития стали представлять собой широкий многофункциональный комплекс методов психофизического воздействия, вобравший в себя не только разнообразный технический арсенал, но и концепции ряда философских школ.

       Виды школ восточных боевых  искусств:

 •  Ниндзя (в буквальном переводе — лазутчик). Это были одни из древнейших известных в истории шпионов, лазутчиков, диверсантов, террористов, которых готовили в специальных школах, с самого раннего детства. Ниндзя жили отдельными замкнутыми общинами, управлявшимися дзёнин (военно-политической элитой), представляя весьма разношерстные по социальному составу слои населения, часто пополняясь за счет самураев, лишившихся своих сюзеренов в ходе междоусобиц. Со временем доступ в общины ниндзя был почти прекращён, поскольку содружества вольных наёмников перерастали постепенно в секретные клановые организации, скрепленные узами кровного родства и присягой на верность. Единой организации многочисленных общин ниндзя, разбросанных в горах почти по всей Японии, не существовало, и поэтому в политическом и военном аспекте ниндзя, в отличие от самураев, большой силы не представляли. Первые будущие ниндзя появились в VII веке, но окончательно оформились через, примерно, 200-300 лет, существуя и по сей день. Ниндзя нанимали и использовали феодалы, как шпионов, диверсантов и террористов в своей борьбе друг с другом. Часто ниндзя, нанятые разными феодалами, сталкивались между собой.

       «Тренировка ниндзя начиналась с младенчества. У родителей не было выбора, ибо карьера ребенка диктовалась принадлежностью к касте»⁶ Первые упражнения состояли в том, что люльку ребенка подвешивали и раскачивали таким образом, чтобы она постоянно ударялась о стены, до тех пор, пока ребенок не переставал реагировать на постоянную тряску и удары. Затем самого ребенка подвешивали «на вожжах», раскачивая таким же образом, пока тот не научался отталкиваться ногой или рукой от стены. Для развития вестибулярного аппарата ребенка крутили и вертели всевозможными способами. Затем учили плаванию над и под водой. Затем, взрослея, начинались упражнения, ничем не отличавшиеся от упражнений в современных школах спецназа: прыжки с высоты и в высоту, лазанья на деревья с голым стволом, метание лассо, умение часами висеть на руках, маскировка на различных видах местности, различные виды бега, искусство скалолазания и взбирания по отвесной стене, умение вскакивать на несущуюся лошадь, и т. д. «Кроме того, детей подвергали жестоким и весьма болезненным процедурам, с целью добиться свободного расчленения суставов. В результате многолетних упражнений суставная сумка расширялась и ниндзя мог по собственному усмотрению „вынуть“ руку из плеча, „отстегнуть“ ногу, перевернуть стопу или кисть. Эти странные свойства были неоценимы в тех случаях, когда шпиону приходилось пролезать в узкие отверстия или освобождаться. Оказавшись в руках преследователей и дав себя связать, ниндзя обычно напрягал все мышцы, чтобы потом ослабить веревку общим расслаблением, „вынимал“ руки, чтобы петли соскользнули с плеч». Так же ниндзя приучали переносить любые погодные условия. Они могли часами сидеть в ледяной воде, ночевать в снегу, проводить дни под палящим солнцем, не есть и не пить длительное время. Острота зрения ниндзя позволяла ему ориентироваться в кромешной томе, а слух был развит до такой степени, что часто при помощи «языка» различных птиц они переговаривались между собой за километры, а по дыханию спящих могли определить их точное количество. Всё это достигалось ниндзя к молодому возрасту, когда он становился членом рода.