Уровень рождаемости в европейских постсоциалистических странах за последние 5-10 лет резко снизился. Причем причины снижения рождаемости в этих странах сильно отличаются от таковых в развивающихся странах и связаны они, в первую очередь, с социальными последствиями реформ, а также с тяжелым социально-психологическим климатом, сложившимся в большинстве постсоциалистических стран, действие которого усугубляется. По мнению специалистов из Института социально-экономических проблем РАН под руководством Н. М. Римашевской, до 40 % преждевременных смертей в РФ обусловлены социально-психологическим давлением на человека в последние 10-15 лет. В результате уровень фертильности, т. е. показатель количества детей, приходящегося в среднем на одну женщину, в России упал гораздо ниже «нормы возмещения» (которая должна быть немного более двух детей на семью) и ниже уровня этого показателя в большинстве развитых стран¹⁴.

     Данные  демографические тенденции привели  к отрицательному значению естественного прироста, т. е. к «естественной убыли» населения во многих европейских постсоциалистических странах, включая РФ. Эти факторы являются крайне неблагоприятными в смысле развития человеческого потенциала с точки зрения его полноценного демографического воспроизводства, нарушения социально-демографической структуры общества и общего социально-психологического фона.

     Таким образом, воспроизводство  населения – один из главных процессов репродукции общества, предмет демографии и главный объект ее изучения. Иногда воспроизводство населения рассматривается как совокупность трех видов «движения» народонаселения: «естественного» (биология и физиология), пространственного (миграция) и социального (социальная мобильность).

     Воспроизводство населения – вероятностный процесс, который образует масса случайных, единичных событий – рождений и смертей. Длительное существование популяций предполагает сохранение фундаментальных условий их взаимодействия с внешней средой, что возможно только в том случае, если поток демографических событий не хаотичен, а определенным образом упорядочен. Такая упорядоченность действительно имеет место и представляет собой следствие самоорганизации демографической системы. Такие процессы имеют место и в природе, благодаря чему достигается непрерывность воспроизведения популяций растений и животных и относительная устойчивость их численности. Управление размножением популяций в природе имеет биологическую основу. Ограничение роли случайности обеспечивается физиологическими (генетически исследуемыми), этологическими и экологическими механизмами.

     С возникновением человеческого общества система регулирования воспроизводства популяций претерпевает качественное изменение, биологические механизмы управления размножением заменяются социальными (речь идет об управлении не процессами, протекающими на индивидуальном уровне – рождение и смерть остаются биологическими феноменами, – а о сознательном стимулировании или сдерживании рождаемости и смертности на уровне популяции).

     Воспроизводство населения – эргодичный процесс. Влияние предыдущей возрастной структуры  на последующую постепенно ослабевает, так что по мере удаления от некоторого исходного момента современная возрастная структура все меньше зависит от исходной и все больше – от динамики экзогенных функций рождаемости и дожития за прошедший период (слабая эргодичность)¹⁵. Это свойство имеет большое практическое значение, так как приводит к демографической амортизации, т.е. к автоматическому сглаживанию последствий катастрофических событий в жизни населения (голода, эпидемий, войн и т.п.), сильно деформирующих его возрастную пирамиду.

     Изучение  воспроизводства населения складывалось в 19–20 вв. по мере роста общественной потребности в осмыслении демографических  изменений, происходящих в мире. Если говорить об этом изучении в плане  количественного анализа воспроизводства  населения, то первые попытки осмыслить воспроизводство населения как единство рождаемости и смертности принадлежали еще математику Л.Эйлеру (18 в.). Тем не менее, на протяжении долгого времени интерес к анализу отдельных сторон «естественного» движения населения явно преобладал над их синтезом в рамках изучения воспроизводства населения в целом. Только в первое десятилетие 20 в. в связи с созданием модели стабильного населения появилась возможность увидеть процесс воспроизводства населения как нечто целостное, понять присущие ему внутренние количественные зависимости. В законченном виде эту модель разработал американский демограф А. Лотка, но у него было много предшественников, начиная с Л. Эйлера. Важным этапом в изучении воспроизводства населения было конструирование немецким демографом Р.Беком адекватных измерителей интенсивности этого процесса (1884). Они не сразу получили широкое признание. Лишь в 1920–1930-х, опираясь на идея Бека, другой немецкий демограф Р. Кучинский применил и широко популяризовал коэффициент воспроизводства населения, получивший впоследствии строгое истолкование в рамках модели стабильного населения. Работы Кучинского показали недостаточность раздельного анализа рождаемости и смертности и необходимость осмысления их как сторон двуединого процесса, способствовали осознанию всей проблематики воспроизводства населения и роста интереса к ней. С 1950-х математическая теория воспроизводства населения получила дальнейшее развитие в работах ряда французских, американских и некоторых других авторов.

                 § 2. Исторический характер воспроизводства населения

     Все социальное исторично. Не составляет исключения и воспроизводство населения, которое проходит в своем историческом развитии несколько ступеней, соответствующих различным типам демографического равновесия и демографического механизма. В своем единстве типы демографического равновесия и демографического механизма определяют исторические типы воспроизводства населения, адекватные исторически определенным экономическим, социальным и культурным условиям жизни общества. Смены таких типов можно рассматривать как моменты движения от низших форм к высшим. Вне этих исторических форм воспроизводство населения не существует. Воспроизводство населения вообще, так же как и производство, вообще - «абстракция, но абстракция разумная, поскольку она действительно выделяет общее, фиксирует его и потому избавляет нас от повторений». Представляя собой специфическую сторону общественного бытия, воспроизводство населения имеет как черты, меняющиеся от эпохи к эпохе, так и черты, общие для всех эпох человеческой истории, а в более широком плане, как мы видели, даже черты, общие с размножением в мире растений и животных.

     Демографические изменения в истории очень  тесно связаны со всеми социально-экономическими изменениями - но не как их простое отражение, обязательное автоматическое следствие¹⁶. Даже такие важные исторические различия, как различия общественных формаций, не всегда ведут к различиям в типе воспроизводства населения - существует несколько формаций, которые «обслуживаются» одинаковыми типами воспроизводства. Например, единый тип воспроизводства населения существует во всех докапиталистических классовых обществах.

     Демографическому  развитию, так же как и любому другому, свойствен диалектический характер. Длительные периоды существования неизменного типа воспроизводства, во время которых происходит медленное накопление подспудных количественных изменений, постепенное назревание внутренних противоречий, сменяются «перерывами постепенности», возникновением нового качества, нового исторического типа воспроизводства населения. Такие скачкообразные переходы от одного типа воспроизводства к другому логично рассматривать как демографические революции.

     По  поводу использования нами термина  «демографическая революция» необходимо сделать несколько замечаний. Этот термин применительно к современным демографическим изменениям был введен крупным французским демографом А. Ландри, которому принадлежит видная роль как одному из первых исследователей проблемы возникновения современного типа воспроизводства населения. Заслуга А. Ландри заключается в том, что он ввел понятие «демографического типа» («regime demographique»), рассматривал различные демографические типы, т.е. то, что мы называем типами воспроизводства населения, в историческом контексте и понимал демографическую революцию как смену таких типов. «Всякое изменение типа (regime) в демографической области, как и в любой другой, - писал он, - можно рассматривать как революцию». Хотя наше понимание исторических типов воспроизводства населения очень во многом не совпадает с пониманием «демографических типов», которое мы находим у А. Ландри, его стремление видеть в демографической революции принципиальный качественный сдвиг кажется нам правильным.

     Впоследствии  предложенный А. Ландри термин получил  широкое распространение, но, разумеется, не все, кто пользуется этим термином, вкладывают в него одинаковый смысл. Очень часто в западной литературе подчеркиваются чисто количественные аспекты происходящих демографических изменений, а слово «революция» трактуется не как научный термин, а как описательное, образное выражение.

     Подобно тому, как воспроизводство населения  не существует вне определенных исторических форм, так оно не существует и вне постоянного взаимодействия двух конкретных демографических процессов: рождаемости и смертности. Оно проявляется всегда как результат этого взаимодействия, но было бы неверно рассматривать его только как результат, ибо рождаемость и смертность тоже не существуют самостоятельно вне воспроизводства. Правильнее говорить, что воспроизводство населения - единство процессов рождаемости и смертности и что, при всей их относительной самостоятельности, развитие этих противоположных по смыслу процессов возможно только в рамках указанного единства. Тем не менее, воспроизводство всегда проявляется как готовый итог, тогда как рождаемость и смертность - реально наблюдаемые процессы, складывающиеся из множества вполне конкретных элементарных актов рождений и смертей.

     Именно  в рождаемости и смертности проявляются непосредственные результаты взаимодействия демографического процесса со всеми другими протекающими в обществе процессами и лишь через взаимную согласованность рождаемости и смертности реализуется демографическое равновесие в целом. В ходе взаимодействия рождаемости и смертности с недемографической областью и между собой объективно детерминируется цель социального контроля над каждым из этих двух процессов и средства такого контроля. Тем самым определяются основные качественные черты рождаемости и смертности (в той мере, разумеется, в какой эти черты зависят не от биологических, а от экономических и социально-культурных факторов), а вследствие этого и их основные количественные характеристики, иначе говоря, исторический тип рождаемости и смертности. Но так как рождаемость и смертность суммируются в воспроизводстве населения, то исторические типы рождаемости и смертности определяют в конечном счете и исторический тип воспроизводства населения. Попытаемся теперь окинуть общим взглядом основные типы воспроизводства, встречавшиеся на протяжении человеческой истории, и демографические революции, приводившие к замене одного типа воспроизводства населения другим. 
 

§ 3. Типы воспроизводства населения

     Факторы, обуславливающие типы воспроизводства населения: уровень развития экономических отношений и производительных сил; нормы, традиции поведения.

     Выделяют  три основных типа воспроизводства  населения¹⁷: архетип, традиционный и современный.

     Каждый  тип соответствует этапам (периодам) развития человечества.

     1-ый  этап -  периоды собирательства (первобытнообщинный  строй).

     2-ой  этап  - аграрное общество (семейное  производство).

     3-ий  этап -  индустриальное общество. 
 

     Понятие и общая характеристика архетипа воспроизводства  населения 

     Человечество  начинает свой исторический путь в  условиях исходного экологического равновесия, унаследованного им от прошлого. Люди - даже если говорить только о неоантропах, Homo sapiens, появившихся 35-40 тыс. лет тому назад, - далеко не сразу изменили окружающий их мир. Долгое время, подобно животным, они ничего не привносили в природу, ничего не преобразовывали в ней, а имели в своем распоряжении только те средства существования, которые можно было найти в природе готовыми. Поэтому, даже выделившись из животного мира, люди, как и животные, должны были оставаться в постоянном равновесии со всеми элементами тех естественных экологических систем, к которым они принадлежали.

     Исходному экологическому равновесию должно было соответствовать и исходное демографическое равновесие, условия жизни первобытного человека, вероятно, долгое время не давали основы для принципиальных изменений качественных и количественных характеристик рождаемости и смертности.

     Палеоэкономические  расчеты, археологические и этнографические материалы показывают, что населения, жившие в условиях присваивающей экономики, могли существовать только при очень низкой плотности - порядка нескольких человек на 100 км². Чтобы плотность населения длительное время не выходила за эти пределы, не должны были существенно изменяться ни численный состав общины, ни общее количество общин, обитающих на данной территории. Одним из регуляторов плотности населения была миграция, но главную роль, вероятно, все, же играло то, что постоянно сохранялись такие уровни рождаемости и смертности, при которых значительный рост населения был просто невозможен.