Современная западная социология

Парсонс рассматривает развитие общества как эволюционный процесс, включающий в себя структурную дифференциацию и взаимодействия систем и подсистем действия. На каждом новом уровне этот процесс сопровождается все большим упорядочением системных отношений, повышением внутренней сложности систем и большими возможностями для удовлетворения системных потребностей. Парсонс не отдает предпочтения ни одному из факторов социальной эволюции, представляемой им как вероятностный процесс. Его теория создает систему абстрактных категорий для описания социальной реальности, но не содержит необходимых инструментов для установления причины и причинно-следственных механизмов ее изменения и развития.

Наиболее весомым вкладом в  разработку концепции символического интеракционизма является творчество Дж. Мида (1864 - 1931). Термин «символический» означает, что это социологическое направление делает акцент на смысле, который вкладывают действующие лица во взаимодействие. Для символического интеракционизма свойственно индетерминистское видение социального мира, трактуемое как процесс выработки изменения социальных значений, как постоянное определение и переопределение ситуации взаимодействия.

Основное содержание концепции  символического интеракционизма можно свести к следующим постулатам.

• Любое действие или акт поведения происходит только на основе того смысла, который действующий субъект вкладывает в свое действие. Иначе говоря, наше поведение в большей или меньшей степени осмыслено. Причем все эти значения проистекают из общих социальных символов.
• Символы, на которых строится общество, рождаются во взаимодействиях людей и только там. Человек постоянно смотрится в «зеркало», в качестве которого выступают другие люди, их мнение о нем.

•Люди в процессе действия интерпретируют, объясняют себе значение символов, как бы примеряя их к себе. Этот процесс создает индивидуальность человека, а также служит основой взаимодействия. Истинное взаимодействие может установиться между людьми только там и тогда, где смыслы происходящего они понимают сходно.

 «Значимые символы» обнаруживает себя в акте поведения. Определение «значимого символа» происходит в сознании человека, которое в свою очередь наполняется смыслами, проистекающими из внешнего мира. Сознание Мид называет английским термином «Ме», то есть соотнесением моего Я с внешним миром. Термином «Я» (I) Мид называл бессознательную часть человеческой личности - нашу интуицию, порывы, скрытые желания и т.д. Следовательно, структура личности, по Миду, имеет следующее строение:

SЕLР = I + МЕ.

Взгляды Мида на общество и личность получили дальнейшее развитие в «драматургической» социологии И. Гоффмана, в который, следуя театральной терминологии, сделал упор на процессе раскрытия личности в поведении. Вся «площадь», или сцена, разделяется на внешнюю часть, где люди представляют себя в присутствии зрителей, и на внутреннюю часть, где аудитория уже отсутствует. Там «актеры» меняют смысл своей деятельности и расслабляются. Гоффман ввел важное понятие «ролевого дистанцирования» - стремление некоторых действующих лиц представить свое поведение в отдельных ситуациях как вынужденное, не отвечающее их пониманию ситуации.

Многие авторы отмечают, в сциентистском, и в гуманистическом направлении социологии есть множество рациональных и весьма плодотворных элементов, которые если их соединить, составят фундамент подлинного знания об обществе. Плодотворную попытку такого синтеза в начале XX века предпринял, М. Вебер. Веберовскую традицию «движения по третьему пути» успешно продолжают многие социологи конца XX века. Как это делается, рассмотрим на примере творчества трех крупнейших социологов современности - француза П. Бурдье, англичанина Э. Гидденса и немца Ю. Хабермаса.

П. Бурдье начинал как эмпирический социолог. Он много размышляет о назначении, функциях и роли социологии, подчеркивая органическую вовлеченность социологии в жизненные процессы.

Общество, по Бурдье (автор чаще именует  его социальным пространством), - это совокупность отношений, складывающихся в различные поля, каждое из которых имеет свои специфические типы власти. Дистанция между субъектами в социальном пространстве не только социальная, но и физическая. Социальные структуры существуют одновременно и как реальность, данная через распределение материальных ресурсов и средств присвоения, престижных благ и ценностей, и как реальность, существующая в представлениях, в схемах мышления и поведения. Выражением двойственности социального пространства является различие позиций и диспозиций.

Позиции отражают реальное положение  людей, а диспозиции - это представления о своем положении, а также схемы поведения, мышления и оценивания. Пространство между позициями и диспозициями заполняют практики - в наиболее распространенном виде привычные, скорее, не осознаваемые действия людей.

Средством теоретического преодоления действительности социального пространства у Бурдье выступает понятие Наbitus’a. Наbitus является одновременно и продуктом социальных условий (объективированных предыдущих практик) и средством, управляющим поведением индивида в обыденных ситуациях. Наbitus есть «система прочных приобретенных предрасположенностей (диспозиций), структурированных структур, предназначенных для функционирования в качестве структурированных структур». Наbitus -это слепок объективных структур, глубоко укоренившихся в сознании человека и ставших его «природой». Практики выступают продуктом взаимодействия Наbitus'а и различных событий. Следовательно, практики невозможно объяснить ни с точки зрения наличной ситуации, ни с точки зрения условий прошлого, которое отражено в Наbitus'е. Действия субъекта можно определить только соотношением прошлых и сегодняшних событий.

Сходство  условий существования приводит к формированию сходных Наbitus 'ов, называемых Бурдье «гомологичными». Сходство социальных позиций ведет к сходству диспозиций, но это сходство никогда не бывает полным и окончательным, поскольку невозможно найти две позиций, которые были бы абсолютно одинаковыми. Тем не менее, гомологичность Наbitus 'ов лежит в основе образования групповых и классовых общностей, для которых он выступает структурирующим признаком.

Одной из важнейших задач современной  социологии Э. Гидденс  считает преодоление субъективизма, свойственного гуманистическим школам социологии (например, «понимающей» социологии) и объективизма, присущего структурно-функциональному анализу.

Определяя характерные особенности современного общества, Гидденс подчеркивает, что в условиях модерна кругозор и познавательные возможности людей постоянно расширяются. Тем самым рефлексия агента (действующего лица) становится в новых условиях важным компонентом структуры человеческого действия. Это обстоятельство должно найти адекватное  выражение в теоретической практике общественной реальности, преодолевающей дуализм деятельностных и структурированных подходов. Искомое решение, но мнению Гидденса, предлагает разрабатываемая им «теория структураций».

Основным  понятием теории структураций, определяющим субъекта действия, является понятие «социального агента», представляемого как сложное образование, включающее в себя три стратификационных уровня: мотивацию действия, рационализацию действия и рефлексивный мониторинг действия.

Уровень мотивации действия относится  к тем осознанным и неосознанным желаниям, которые побуждают агента к действию. Мотивация актуализируется лишь в проблематичных ситуациях, повседневные же действия в ней фактически не нуждаются. В основном на мотивационном уровне возникают общие «проекты» действия, в рамках которых формируется общая линия поведения.

Под рационализацией  действия Гидденс понимает процесс, являющийся внутренне присущей агенту способностью. Эту способность не следует смешивать ни с приданием смысла каким-то моментам поведения, ни со способностью обозначить причины своего действия языковыми средствами. Рационализация действия обозначает согласие участников взаимодействия относительно взаимной компетентности: люди знают, что они делают, и обычно способны объяснить, чем они занимаются.

Рефлексивный мониторинг действия - это постоянное и непрерывное отслеживание индивидом своих собственных действий, действий других людей, а также физических и социальных условий действия. Он предполагает, что агенты не только отслеживают собственные действия, но и ожидают подобного, же отслеживания от других агентов. В качестве самого высокого уровня стратификационной модели агента действия мониторинг напрямую зависит от рационализации.

Представленная модель социального  агента позволяет Гидденсу по-новому конкретизировать социальное действие. Оно трактуется как самовоспроизводящая реальность. Воспроизводимость социальной деятельности означает, что она не создается социальными агентами, а постоянно заново воспроизводится ими в то же время, и теми же средствами, в которых агенты реализуют себя.

Три центральных конструкций теории структурации Гидденса: структура, система и структурация.

Адекватная концептуализация структуры  возможна только в том случае, если структура будет восприниматься как дуальность, но не дуализм. Под структурой Гидденс понимает набор правил, относящихся к трансформации практик. Дуальность структуры состоит в том, что эти правила являются одновременно и результатом, и условием действия индивидов. Субъект действия одновременно и создает правила, и воспроизводит правила, которые являются проявлением их воспроизводства. Структура не только принуждает, но и одновременно создает возможности. Она не только вне субъекта, но и внутри него как процесс рационализации и мониторинга действия.

Устойчивые совокупности действий индивидов или групп, предстающие как социальные практики, выступают содержанием понятия «система». Институты при этом являются лишь частным случаем системы, они есть практики, протяженные во времени и пространстве. Если структура задает правила, трансформируя действия, а система отражает относительно стабильные совокупности действий, то структурация относится к тем условиям, которые задают последовательность и изменчивость структур.

Понятия «структура», «система» и «структурация» отражают три аспекта социальной действительности. Структуры представляют собой регулярный набор отношений, производимых и воспроизводимых субъектами действия; системы - отношения между индивидами и коллективами, воспроизводимые как регулярные социальные практики; а понятие структурации относится к условиям, управляющим преемственностью и образованием структур.

Сопоставляя концептуальные построения П. Бурдье и Э. Гидденса, нетрудно заметить, что хотя к преодолению дуализма субъекта и объектов они движутся противоположным путем - Бурдье от объекта к субъекту, а Гидденс от субъекта к объекту - получаемая в итоге синтетическая модель в основных чертах оказывается сопоставимой.

Ю. Хабермас вышел из франкфуртской школы, однако он не разделяет тотального критицизма его основателей (Т. Адорно и М. Хоркхаймера). Исходная точка теоретических рассуждений Ю. Хабермаса - разграничение познавательных интересов человека. Человек зависит от своей способности использовать природу для удовлетворения своих потребностей. Вследствие этого человек развивает объясняющую науку и причинно-управляемую технологию. В этом состоит технический интерес, который предполагает контроль окружающей среды.

Одновременно люди зависят от своих  совместных действий и от коммуникативных взаимодействий. Взаимодействие, связанное с языком, и его познание обеспечивают так называемые герменевтические науки - от социологии и антропологии до истории. В этом состоит практический (прагматический) когнитивный интерес, заключающийся в углублении взаимного интерсубъективного понимания людей.

Наконец, человек испытывает потребность  в освобождении себя от идеологических пут с помощью критической рефлексии. Это эмансипационный когнитивный интерес.

В отношении к природе мы полагаемся на рациональность. В отношениях же с людьми мы можем выбирать между использованием либо технического интереса, либо практического. По мере накопления социального опыта мы приходим к установлению баланса между управлением другими и их пониманием. Этому социальному уровню способствует и эмансипационный когнитивный интерес.

Двумя важнейшими категориями, используемыми  Хабермасом для описания социальной реальности, являются система и жизненный мир. Система - это предельно широкое понятие, интегрирующее разрозненные действия людей в соответствии с целями адаптации к внешнему миру. Категория жизненного мира фиксирует лишь один аспект социальной действительности, отражающий сферу непосредственного взаимодействия индивидов. Хабермас исходит из того, что на протяжении истории различные дифференциации приводят к функциональному противоречию между системой и жизненным миром. В системе прогресс осуществляется в форме возрастания значения научных и технических знаний. Вместе с развитием цивилизации происходит также углубление нашей компетентности относительно жизненного мира. Мы обучаемся способности различать истину и ложь, морально правильное от морально неправильного. В итоге Хабермас фактически констатирует существование общезначимых ответов на нормативные вопросы и приписывает людям принципиальную способность  найти такие ответы с помощью дискурсивного использования нашего разума.

Хабермас считает, что люди не способны разрешать такие вопросы в тихом уединении. Для этого нам нужна коммуникация, мы нуждаемся в нормативном плюралистическом разуме для обсуждения имеющихся концептуальных рамок и сопоставления различных, направленных друг против друга аргументов. Здесь мы встречаемся с интерсубъективной и процедурной рациональностью. Точка зрения, на данный момент принятая в дискуссии, может оказаться и ошибочной. Но для людей, как ошибающихся существ, единственный имеющийся в их распоряжении выход состоит в том, чтобы признать свои ошибки и двигаться дальше. Поэтому такой процедурный подход является основанием для данного типа рациональности.