Социология предпринимательства

Силуэт современного предпринимателя вырисовывается в Новое время с появлением новых экономических субъектов, для которых древняя жажда богатства соединяется с предприятием, принимает форму непреодолимого стремления к прибыли на вкладываемый капитал как универсальной хозяйственной стратегии. В противоположность традиционным добуржуазным субъектам они обладают не только личной независимостью, но также законодательно подкрепленными возможностями капитализации собственности.

Вместе с достижением  институциональной стабильности и  юридической защищенности предпринимательство  все более специализируется и  одновременно обретает цивилизованное обличие. Дух риска и авантюризма, который ранее требовался даже для  обычного торгового дела, теснится духом устойчивого развития и  рационального использования возможностей рынка. Средневековый торговец - вечный странник, путешественник, погруженный  в мир случайного⁹. Новое время приносит ему развитую систему коммуникаций, позволяя перейти к оседлой жизни, вести дела "из дома" или из конторы. А вместе с оседлостью появляется и забота о репутации. Бродячий торговец сегодня здесь, а завтра там, он не стеснен местными нормами и зачастую избегает расплаты за невыполненные обязательства. Оседлому предпринимателю приходится сторониться явно неприглядных сделок; опасаясь последующего раскрытия обмана, он вынужден становиться более "консервативным". Вместе с тем рисковые (а то и авантюрные) формы предпринимательства тоже сохраняются, но переносятся больше в сферу финансовых манипуляций и "фиктивного капитала" (фигуры таких предпринимателей предстают в рельефных образах Ф.Каупервуда у Т.Драйзера или Саккара у Э.Золя).

Сам предпринимательский  тип тоже не остается неизменным. По свидетельству Зомбарта, раннекапиталистический предприниматель еще соразмеряет  свою активность с удовлетворением  естественных человеческих потребностей. Он дорожит спокойствием и далек  от того, чтобы убивать себя работой. Начатки конкуренции подавляются, коммерческая реклама под строгим запретом. И только у современного предпринимателя дело способно полностью поглотить жизнь, обратив все окружающее в инструмент приращения капитала¹⁰.

По мере завоевания хозяйственного и социального пространства происходят серьезные сдвиги в социальной базе предпринимательства. В раннебуржуазных обществах большинство создателей новых предприятий были также собственниками этих предприятий, а частенько сами и трудились на них своими собственными руками¹¹. Это был своего рода "золотой век" для "старого среднего класса", когда в весьма обширных предпринимательских слоях более или менее гармонично сочетаются разные статусные позиции: наличие собственности и уровень дохода, профессиональная квалификация и социальный престиж, организационно-хозяйственные полномочия и политическое влияние.

Но если такой "золотой  век" когда-либо и существовал, то он остался в далеком прошлом. Нарастающее акционирование капитала, ведущее отсчет со времен Ост-Индской  Компании, а затем появление обществ  с ограниченной ответственностью в  середине XIX столетия подготавливают почву  для перелома, который происходит в ведущих западных странах (где-то раньше, где-то позже) в первой трети нынешнего века. Семейные фирмы все более уступают место корпорациям, собственность которых распылена среди тысяч и сотен тысяч вкладчиков. Начиная с 1930-40-х годов эта собственность все более обезличивается и концентрируется в руках разного рода юридических лиц. Наблюдается уменьшение числа и доли независимых собственников. Пропасть между крупным и мелким бизнесом неумолимо расширяется. Одновременно "раскалывается" и фигура молодого буржуазного предпринимателя¹².

В итоге на одной стороне  оказывается основатель мелкой фирмы, формально сохраняющий за собой позиции независимого собственника. Его предприятие сталкивается с жесткими проблемами выживания; свобода принятия хозяйственных решений на поверку оказывается весьма ограниченной; инновации же часто просто не под силу из-за нехватки ресурсов. К тому же в этой сфере концентрируются далеко не самые образованные слои, по крайней мере, до всплеска технологического предпринимательства в 1970-е годы. Да и наемные работники рекрутируются здесь во многом со вторичного рынка труда. Будучи зажатой между тремя крупными силами - государством, крупным капиталом и организованным наемным трудом, - эта "стесненная группа" ("uneasy stratum") мелких собственников (городских и сельских) выталкивается во все более консервативную политическую позицию¹³. Присущие им в этой борьбе на три фронта вспышки отчаянного радикализма, даже если и принимают облик революционности, нацелены не на социальные изменения, а скорее на сохранение "статус кво".

На другой стороне мы обнаруживаем организаторов крупного производства. Владельцы крупных капиталов (не говоря уже об основной массе мелких рантье - держателей одной-двух стодолларовых акций) "освобождаются" от проблем реальной организации. Многие прерогативы в принятии хозяйственных решений переходят в руки менеджеров, которые, занимая свое место в рационально выстроенной бюрократической иерархии, вынуждены подчиняться корпоративному интересу. Персональная ответственность менеджера в значительной степени размывается бюрократической коллегиальностью, а мотив извлечения прибыли отступает перед мотивами устойчивости финансовых показателей и личного карьерного продвижения. Вслед за мелким собственником, организатор крупного производства начинает утрачивать подлинно предпринимательские черты.

Помимо изменений в  социальной базе предпринимательства, происходит также расчленение предпринимательской функции. Вместо одной фигуры появляются несколько:

• финансист (поставщик капитала);
• "изобретатель" технической или маркетинговой идеи (поставщик нового знания);
• эксперт с юридическим или экономическим образованием, предлагающий организационно-правовые формы для создания или трансформации предприятие (поставщик организационной схемы);
• менеджер, выстраивающий структуру внутренних и внешних связей нового предприятия (поставщик управленческих технологий).

Конечно, возможно совмещение некоторых функций. Так, механик-изобретатель Г.Форд смог когда-то вырасти в основателя автомобильной империи. Но с течением времени такое совмещение ролей  все более затрудняется даже для  организаторов не слишком крупных  предприятий. Функция предпринимателя  расщепляется на специальные сферы  деятельности, труднее становится обнаружить действительного лидера и инициатора инноваций. Порою он и вовсе не показывается на поверхности.

 

¹ Фетисов Э. Н., Яковлев И, Г. О социальных аспектах предпринимательства (концептуальное введение в проблему) // СОЦИС.- 2006. — № 1.— С. 24-30.

² Радаев В. В. Экономическая социология.. – М.: Экономика, 2000, С 98

³ См.: Шумпетер Й. Указ. соч. С. 169–194.

⁴ “Удовлетворение от достигнутого порождается скорее самим успехом инициированного действия, нежели общественным признанием индивидуального достижения... Жажда наживы не внесла серьезного вклада в экономическое развитие, а вклад жажды достижения действительно велик” (McClelland D.C. The Achieving Society. Princeton, New Jersey, Princeton University Press, 1961. P. 230, 391).

⁵ См.; Brockhaus R.H. The Psychology of the Entrepreneur /Kent C.A. et al. (eds.) Encyclopedia of Entrepreneurship. Prentice-Hall, Englewood Cliffs, New Jersey, 1982. P. 43–49.

⁶ См.: Kets de Vries M.F.R. The Entrepreneurial Personality: A Person at the Crossroads // The Journal of Management Studies. February 1977. P. 34–57.

⁷Классификацию групп предпринимателей по типам первоначального накопления капитала см.: Зомбарт В. Указ. соч., гл. IV, VII.

⁸См.: Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М. Прогресс-Академия. 1992. с. 236-237.

⁹См.: Февр Л. Торговец XVI столетия /Февр Л. Бои за историю. М. Наука. 1991. с. 217-220.

¹⁰См.: Зомбарт В. Указ. соч., с. 118-131, 137.

¹¹В конце XVII в. свободные фермеры, фригольдеры и пожизненные арендаторы со своими семьями составляли в Англии около 30% населения, а вместе с лавочниками и мелкими тоговцами - 40% (рассчитано по: Trevelyan G.M. English Social History. London. Longman Green. 1945, р. 277). В США конца XVIII столетия группы независимых мелких фермеров охватывали до 40%, превышая вместе с ремесленниками и мелкими торговцами половину всего населения (в Новой Англии - до трех четвертей) (cм.: Main J.T. The Class Structure of Revolutionary America /R.Bendix, S.M.Lipset (eds.) Class, Status and Power. London. Routledge and Kegan Paul. 1966. pp. 112, 116). И, быть может, справедливо будет назвать Англию XVI-XVII веков "страной лавочников и фермеров" (понимая всю условность такого названия). А для США столетие спустя не слишком вольным оказывается метафорический символ "страны фермеров и предпринимателей".

¹²Этот расцвет и распад "старых" средних классов на примере США хорошо показан Р.Миллзом (cм.: Mills C.W. White Collar: The American Middle Classes. New York. Oxford. Galaxy Book. 1956. pp. 3-59).

¹³См.: Bechhofer F., Elliot B. (eds.) The Petite Bourgeoisie: Comparative Studies of the Uneasy Stratum. London. Macmillan. 1981.