Социокультурные сдвиги

Социокультурные сдвиги 

В сравнении с  позднесоветской ситуацией и с годами перестройки, картина массового чтения россиян на протяжении 1990-х и, особенно, 2000-х гг. заметно изменилась. Определяющими здесь выступают несколько взаимосвязанных социокультурных процессов. Все они в конечном счете связаны с длительным разложением советского общества, централизованно-бюрократической системы мобилизации населения, его единообразной социализации и идеологического внушения, планового управления массами людей и проходили на фоне крупномасштабных и противоречивых экономических изменений (внедрение начал рыночной экономики, обеднение большинства групп российского населения), сдвигов в системе политических институтов (внешняя демократизация, которая во многом повлекла за собой массовую потерю доверия к социальным институтам вообще, включая, среди прочих, школу и библиотеку). Мы уже писали об этом подробно в прежней публикации [1]. Напомним основные социокультурные обстоятельства, влиявшие на изменение картины массового чтения: распад советской интеллигенции и ее просветительской идеологии, потеря ведущей культурной роли государственной массовой библиотеки — главного организатора чтения в советскую эпоху, разгосударствление и коммерцилизация издательской деятельности, развал прежней системы централизованного книгораспространения, соответственно — углубляющийся разрыв между «центрами» и периферией общества. Представления о литературе, образ книги, фигура автора все чаще выступают сегодня продуктом массмедиальных, рыночных технологий, причем в самых «агрессивных» вариантах (promotion, публичный скандал, телевизионная «раскрутка»). 

За 2000-е гг. особенно активно оформлялась система  «глянцевых» журналов, демонстрирующих  образцы модного потребления  и особого стиля поведения  наиболее зажиточного меньшинства  российского населения, успешной «офисной»  молодежи крупнейших городов. Этот тип  печатных коммуникаций тесно связан, во-первых, с системой аудиовизуальных  СМИ, во-вторых, с клубными формами  коллективной жизни данного слоя, частыми деловыми и туристическими поездками (чтение в самолете), он включен  в процессы формирования и циркуляции моды и, наконец, претендует на роль культуры как таковой и выступает сегодня, по крайней мере для большинства российской молодежи и молодых взрослых, рекомендателем любых покупок: от мехов и драгоценностей до дисков, фильмов и книг. 

В самое последнее  время в рамках общего огосударствления публичной жизни и средств  массовой коммуникации за 2000-е гг. наблюдаются  попытки государства вернуть  себе некоторые возможности воздействия как на издательскую сферу, так и на библиотечную систему (например, «Национальная программа поддержки и развития чтения», государственное спонсирование журналов и их распространения и др.) [2]. Однако эта деятельность, как будет показано ниже, пока что не имеет сколько-нибудь серьезного влияния на массовое чтение.

 

Изменения в издании  и распространении печати 

Примерно с середины 1990-х и особенно заметно в 2000-е  гг. идет фрагментация читательской публики, ее дробление на все более мелкие сегменты. Подобная фрагментация в  общем плане захватывает практически  всех, весь российский социум. Она связана  с установкой большинства населения  на пассивную адаптацию к социальным переменам, когда выживать кажется  проще «по одному», узким кругом «своих». Покажем это на данных об издании книг, газет и журналов (см. табл. 1).

Таблица 1

 

Количество издаваемых книг за 1990–2007 гг. увеличилось в 2,6 раза, при этом средний тираж сократился в 6,1 раза. В целом похожая тенденция, хотя и со своими нюансами, наблюдается  после 2000–2001 гг. в динамике газетных и журнальных изданий (см. табл. 2, 3).

Таблица 2

Таблица 3

 
 

Число газет в  последние 20 лет последовательно растет. Однако их тиражи в 1990-е гг. постоянно и заметно сокращались. В 2000-е они начали расти и по общему разовому выпуску сегодня превысили показатели 1990 г., хотя по тиражу каждого отдельного издания пока еще не набрали прежнего уровня. Иначе говоря, количество изданий увеличивалось опережающими темпами по отношению к росту тиражей. 

Еще резче эта  тенденция видна на журналах. Падение  их тиражей к середине 1990-х гг. было обвальным, сокращалось, хотя не столь  резко, и количество журнальных изданий. Но к 2000‑му г. начался и по сей день наблюдается рост и числа журналов, и их тиражей. Причем темпы тиражного роста в данном случае несколько выше, чем скорость увеличения числа изданий, однако сокращение журнальных тиражей за 1990-е гг. было настолько сильным, что до тиражных показателей 1990 г. нынешним журналам еще очень далеко. Так что и здесь побеждает тенденция ко все большей фрагментации читательских аудиторий. У газет эти аудитории более массовидные, у журналов более дробные, но тенденция к размельчению аудиторий сквозная. 

Показательно, что  в стране отсутствует национальная газета или набор из нескольких подобных газет, которые бы конкурировали  за самую широкую аудиторию. В  еще большей степени это характерно для журналов. Функцию источника, общего для всех, в этих условиях выполняет телевидение, которое, с  одной стороны, практически полностью  огосударствлено и подчинено интересам центральной власти, а с другой — все более единообразно по жанровой сетке вещания, набору транслируемых смысловых образцов [4]. Наиболее популярная разновидность журналов в сегодняшней России — это тонкие иллюстрированные издания с фотографиями звезд телеэкрана и подробной, аннотированной программой телепередач, фактически выступающие бумажным приложением к телевизору. 

Так или иначе, рост книжного и журнального предложения  на рынке, ориентированном в последние  годы по преимуществу на массовый вкус к развлечениям, заметно контрастирует  с постоянным и все более значительным сужением в этом плане возможностей библиотек за то же самое время.

 

Состояние библиотек 

Число общедоступных  библиотек, их фонды и количество абонентов, начиная с 1990 г. последовательно  сокращались (см. табл. 4).

Таблица 4. Динамика численности читателей в массовых библиотеках

 

Особенно заметным было это сокращение в городах, где  концентрируются люди с более  высоким образованием, уровнем жизни, более развитыми интересами и  запросами; количество сельских библиотек  за 2000-е гг. даже несколько выросло. Пользователями библиотек сегодня  остались почти исключительно те группы, которым по их социальным, финансовым, символическим ресурсам не приходится всерьез рассчитывать на альтернативные источники нужных и интересных книг: у них нет денег на книгопокупку, они не располагают большими собственными библиотеками. 

Как видим, за последние  пять лет заметнее всего сократилась  читательская аудитория журналов, причем, в отличие от газет и книг, сокращение затронуло как их постоянных читателей, так и обращающихся к ним от случая к случаю. Это связано с  функциональной формой и назначением  журнала как типа издания, типа публичной  коммуникации в том виде и назначении, в каких он сложился в новое  и новейшее время. 

Журнал (не берем  сейчас специальные и ведомственные  издания), во-первых, консолидирует  группу, объединенную некоей программой, разделяемыми ценностями, образом мира, а во-вторых, выносит ценности и  образцы данной группы в межгрупповое, публичное пространство. Именно таких  групп с разделяемыми ценностями и общей программой в советской  и постсоветской России вообще было очень мало, а те, которые существовали, рассыпались или рассыпаются  в ходе политических, экономических, социокультурных перемен 1990 — начала 2000-х гг. Публичное пространство, сфера совместного, общего за 2000-е  гг. резко сократилась. Она замещена телевидением, т. е. не активной дискуссией, а пассивным и не очень сосредоточенным («рассеянным»), но ежедневным и многочасовым посматриванием на экран. 

Крушение группового уровня существования общества и  выразилось в виде краха журналов (журнальных тиражей) после «бума» рубежа 1980–1990-х: снижения подписки на них, массового  отказа от их чтения, внутренних редакционных пертурбаций; свою роль здесь сыграло  и чувствительное удорожание расходов на почтовую пересылку, нарушение регулярности и надежности почтовых коммуникаций. Так что наиболее хрупким оказался именно групповой уровень российского  социума, а вместе с ним — поле представления и состязания групповых  ценностей и символов, публичная  сфера. Сегодня радиус действия распространяемых журналами групповых образцов стал совсем коротким: остались лишь «первые  читатели», те, кто без подсказки  читают первыми (да и то все чаще сегодня — через Интернет, его  «Журнальный зал» и другие сайты). Не стало вторых и третьих читателей  — нет подхвата и расширения контекста, трансформации значений, а значит, нет перспективы их универсализации, общего и подвижного смыслового мира. Можно сказать, нет процессуальной динамики, заинтересованного взаимодействия между группами, а есть лишь мелькание  и смена фигур на модном подиуме, будь то политический, литературный, музыкальный, кинематографический. Неслучайно основным способом организации и подачи информации в прессе, на телевидении, в Интернете  стали сегодня лонг- и шорт-листы, рейтинги «звезд» (сюда же относится жанр пародий на соревнование — нарочито бессмысленные состязания и их «антилидеры», которых особенно много на нынешнем телевидении). Чтение книг

Постоянно, практически ежедневно Иногда, от случая к случаю Никогда, очень редко Затрудняюсь ответить

Пол

Мужской 46 13 33 51 3

Женский 55 19 37 42 1

Возраст

18–24 года 14 16 40 42 2

25–39 года 27 14 38 45 3

40–54 года 30 17 39 42 2

55+ 29 17 26 55 2

Образование

Высшее 20 25 39 34 2

Среднее, сред.-спец. 46 18 38 43 2

Ниже среднего 34 9 31 57 3

Размер домашней библиотеки

До 100 книг или нет  библиотеки 60 8 32 57 3

От 100 до 500 книг 30 27 45 27 1

Свыше 500 книг 6 52 27 19 2

Затрудняюсь ответить 5 8 28 57 7

Размер населенного  пункта

Москва 7 19 36 45 1

Более 500 тыс. 21 20 37 41 3

От 100 до 500 тыс. 20 20 38 38 4