Половой символизм в Древних цивилизациях. Мужские и женские инициации

     В ритуалах мужских инициации также  широко распространена тема возвращения юноши в материнское лоно, символизирующее смерть, за которой следует возрождение.

     Не  чуждо мифологическому сознанию и идея андрогинии 
совмещение в одном лице мужского и женского начала. Так у австралийцев инициация мальчиков включает его временное ритуальное превращение в 
женщину.

       Рассмотрим общий сценарий для всех обрядов инициации [5, с. 148]. На первой фазе инициаций юношей доставляли на место, где они должны были проходить посвятительные ритуалы.  Их уводят в глухое место в лесу, джунглях или дикой, пугающей местности и собирают в группы под руководством специального наставника - посвятителя. Там они живут в особой хижине, им запрещено общаться с кем-либо, заниматься привычными делами до окончания инициации.

       Хижина для посвящения - символ утробы матери, в ней проходит часть тяжелых испытаний и обучение мифам о происхождении мира, секретным традициям племени, тайным именам богов и т.д., которые известны только взрослым, т.е. посвящение в идеологию и социальные установления племени. 

         Главной темой инициации является переживание посвятительной смерти. Подросток должен символически умереть как Ребенок и родиться как Взрослый, начать новый цикл. Посвящаемых закапывают в землю, иногда заваливают сухими деревьями, делают им соответствующую раскраску, в некоторых племенах инициируемые имитирую поведение мертвых. С этим же переживанием связаны суровые, порой жестокие испытания, которые должен вынести посвящаемый. Это ритуальные пытки, такие как бичевание, избиения, обрезание, вырывание зубов, отрубание пальцев, голодание, лишение сна и пр. Нанесение татуировок, насечек, надрезов на коже, символизирующих смерть и воскрешение.

     Жалкое  состояние инициируемых отражалось в их внешнем виде и одежде. Так, во время инициаций в молодежных объединениях украинцев, поляков, чехов, словаков, существовавших вплоть до рубежа XIX-XX вв., молодых парней подвергали всяческому осмеянию и издевательству. Их били, брили деревянной бритвой, причиняя боль, поднимали вверх за волосы, заставляли залезать на столб и кукарекать, "плавать" в пыли, бросали в воду, мазали сажей и нечистотами лицо, пришивали к одежде тряпки и т. п. Инициируемые не должны были смеяться, говорить, есть и пить. В некоторых местностях Украины обрядовые постриги соединялись с ритуальной поркой мальчика. Причем били на меже в поле, что подчеркивало пограничность состояния проходящего обряда. Во время инициаций в украинских парубоцких громадах, у ремесленников, среди нищих и, особенно у казаков испытывались сила, ловкость и выносливость посвящаемых.

     Затем следует переживание возрождения, нового рождения, рождения себя в другом качестве. Посвящаемым дают новые имена, обучают новым, секретным словам, языку, иногда их заново учат ходить, кормят как маленьких, т.е. имитируют поведение новорожденных. 

     Завершается инициация грандиозным праздником, на котором сообщество приветствует и почитает своих новых членов, обращается с ними как со зрелыми, взрослыми, социализируя и утверждая их новую роль, новую идентичность.

       Известно, что в древности инициации индоевропейских народов, в том числе и славян, включали ритуальное перерождение инициируемых в волков [6,8].

     Лагерь, где совершается посвящение, находится в лесу. Нахождение в таком священном лесу воспринималось как пребывание на "том" свете. Отсюда большая роль, которая отводилась в восточнославянской инициации божествам потустороннего мира. Отражением одного из таких божеств в сказке является Яга. Образ Яги восходит к древнеславянской языческой богине Мокоши. Среди ее функций были определение судьбы человека и владычество над миром мертвых. В реальной жизни молодых людей по прибытии в лагерь инициации встречали, по-видимому, жрицы этой богини.  В дальнейшем их роль переходит к жрецам-мужчинам, так же как и роль женской богини - к мужскому божеству.

     В лесном лагере посвящаемые переживали ритуальную смерть. Это главная черта второй, так называемой лиминальной (от лат. limen - порог) фазы инициации, для которой характерны физические испытания посвящаемых - нанесение им болезненных ударов, ран, голодание, всяческое их унижение.

        Пребывание в лесном лагере обязательно включало также обучение инициируемых традициям, обрядам, мифам племени, различным магическим приемам влияния на окружающий мир.

     Ритуальным  перевозчиком инициируемого при  его попадании в мифическое пространство лесного лагеря и символической  смерти выступал конь.

     Умирая  в своей старой ипостаси, испытуемый в ходе древнеславянской инициации "перерождался" в волка и становился членом мужского "волчьего" союза.

       Превращение совершалось путем одевания волчьей шкуры, опоясывания и употребления опьяняющих веществ. Как известно, для первобытных людей характерны представления о том, что человек, надевающий шкуру животного, сам превращается в него. Магическое значение пояса как замка, оберега, символа мужской силы и власти, а также узлов, завязываемых во время колдовских обрядов, общеизвестно.

     Важным  моментом инициации было вступление неофитов в контакт с духами предков. Это достигалось путем потребления наркотических веществ, вызывавших безумие и галлюцинации у инициируемых. Человек ночью рисовал круг и разжигал в середине огонь, на котором нагревал сосуд с наркотическим веществом, состоящим из растительных компонентов. Затем он наклонялся, дышал испарениями и произносил заклинание, в котором вызывал "духа серого волка".

       Инициации у древних славян "привязывались" к новогодним праздникам или к весне.

       Юноши, прошедшие посвящение в члены "волчьих" союзов, становились молодыми воинами-"волками". Они должны были некоторое время жить вдали от поселений "волчьей жизнью", т.е. воюя и грабя. Это была вторая лиминальная фаза.

     После того как в многочисленных боях и  разбойничьих походах члены "волчьих" союзов доказывали свою силу и мужество, они, по-видимому, проходили заключительные обряды инициации - возвращение в свою общину и посвящение в полноправные ее члены. При превращении волков-оборотней в людей с них снимают волчьи шкуры - людей, как правило, били палкой, бичом, чтобы "разбить" волчьи шкуры, развязывают "волчьи пояса" и затем меняют имени, одежды, проводят ритуальную стрижку.

     Орудиями превращения оборотня в человека выступают хомут и ухват. В этой операции участвует и мать оборотня. Как известно, ухват, через который должен прыгать превращаемый, является чисто женским атрибутом, а хомут, сквозь который надо пролезть, чтобы стать человеком, выступал эквивалентом детородного органа.

       Можно предположить, что на заключительном этапе инициации" когда юноши умирали в качестве "волков" и возрождались как люди, имел также место ритуальный переезд на лошади из "того" света в мир людей.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2. Женские инициации 

       Комплекс женских инициаций также как и мужской имеет испытательно-посвятительный характер [3, с. 326]. Каждую девочку также забирают из семьи и помещают в отгороженный темный угол или уединенную часть дома, где с ней никто не общается. Затем девочек также собирают в группы под руководством опытной старой женщины, которая учит их женским, священным ремеслам и наукам (ткачество, плетение, вязание, деторождение), посвящает в культ плодородия, учит искусству любви.

     У некоторых народов ритуал инициации  девочек также включает в себя весьма жестокие генитальные операции. Но с девочками такие операции проделывают значительно реже, чем с мальчиками.   М. Мид считает, что женщина не нуждается в искусственном социокультурном расчленении своего жизненного цикла, так как у нее есть для этого естественные биологические рубежи (начало менструаций, потеря девственности, рождение первого ребенка). Но можно связать это и с социальной зависимостью женщин, развитию которых "мужская" культура уделяет меньше внимания.  Так в Индии женщины даже самых высших каст не проходили ритуал инициации. Они входили в сакральную общность благородных, "арья", только через отца до брака, а после брака через супруга. 

     Сакральная  отдача тела, и иногда даже девственности, является совершенно скандальной темой  для наших современников, ужасающихся  фактам сакральной инициации в древних сирийских, ликийских, лидийских и египетских храмах. В таких обществах женщина должна была отдать свое тело в первый раз не по зову влечения к какому-то конкретному мужчине, но первому встречному, давшему ей монетку любого достоинства: для девушки это было ритуальной сакральной жертвой богине. Только после такого ритуального жертвоприношения своего тела женщина могла выходить замуж. 

        Исходя из того, что обряд инициации проходил при достижении девушкой половой зрелости и оформлял её перевод в категорию совершеннолетних, готовых к браку, можно рассматривать в качестве его трансформации переходные обряды совершеннолетия, которые в значительной степени позже перешли в разряд игровой культуры.

     Т.А. Бернштам их основными признаками считает время, которое отводилось молодежи на переход в полноценное взрослое состояние, и ее особый статус в общине [7, 8]. Образ жизни в течение перехода носил название “игра”, под которым обозначались ритуальные формы поведения. Cимволично, что эта игра должна была закончиться браком.

     Из  комплекса переходных обрядов совершеннолетия у славян можно выделить, во-первых, обряды весенне-летнего периода, особенно те, которые начинаются с Пасхи. Элементы женской инициации прослеживаются на первом этапе “хоровода” – групповой организации девушек с выходом на улицу. Здесь заметно проявляется тенденция к обособлению девушек в единый союз. В рамках этого союза проходили состязания испытательного характера. Обряд крещения и похорон кукушки, проходившие в рамках семицко-троицкого комплекса, некоторые ученые также считают отражением женских инициаций.

     Ряд компонентов комплекса женских  инициаций прослеживается в обрядах осенне-зимнего периода, в частности – в посиделках. Существует мнение, что последняя восходила к древней организации “женского дома” (аналогично “мужскому дому” в системе мужских инициаций). Рабочее время посиделки посвящалось различным рукоделиям, а, как известно, в архаическом обществе обучение искусству прядения и плетения происходило во время подготовки к обряду инициации. Прядильно-ткацкая символика присутствовала и в рамках хоровода, где также имела важное значение для девушки: прошедшая испытание становилась полноправной участницей молодежной группы. Праздное время посиделки посвящалось хороводным играм, в которых прослеживаются элементы женских инициаций.  Символично также проведение посиделки в ритуально нечистых местах - например, в бане.

     Отголоски женских инициаций и в целом  древних инициационно-посвятительных обрядов отражаются, согласно мнению И.А. Морозова, в известных во многих регионах святочных обходах ряженых “свадьбой”, которые, возможно, также были приурочены к началу сезона посиделок. Это инициационный, посвятительный элемент, поскольку он обнаруживает способность девушки к браку и в целом в контексте традиционной культуры является для нее важнейшим жизненным испытанием.

     Основные  представления комплекса женских  инициаций получили у славян отражение  в свадебной обрядности. В.И. Ерёмина считает, что к определённому моменту женских инициаций восходят запреты, налагаемые на невесту, а также саван в качестве свадебного подарка. По мнению Бернштам, свадебные акты довенчального этапа можно рассматривать и в качестве переходных обрядов совершеннолетия. Сюда относят свадебную баню и обряд скакания в поневу. Морозов соотносит с ритуалом инициаций игры и развлечения с символикой свадьбы. Конкретно элементы женских инициаций содержатся, по его мнению, в ролевых играх в «женитьбу» и в «свадьбу», поскольку эти ролевые игры всегда были преимущественно развлечением девочек. К элементам, имеющим инициационный характер, Морозов относит такие их компоненты как “свадебный пир”, “застолье”, “сватовство”, “первая брачная ночь”.

     В итоге можно сделать следующий  вывод: если обряд женских инициаций  у восточных славян в наших источниках и не сохранился как единое ритуальное действо, то основные элементы данного комплекса трансформировались в системе взаимосвязанных переходных обрядов совершеннолетия и в свадебных обрядах, а также в детском и подростковом фольклоре – в ролевых играх в “женитьбу” и в “свадьбу”.