Межнациональные конфликты в современном мире

        - зоны острых кризисных (военных  конфликтов или балансирования  на их

        грани) - Северная Осетия - Ингушетия;

        - потенциально кризисные ситуации (Краснодарский край). Здесь основным  фактором межнациональной конфликтогенности являются миграционные процессы, в результате которых обостряется обстановка;

        - зоны сильного регионального  сепаратизма (Татарстан, Башкортостан);

        - зоны среднего регионального  сепаратизма (Республика Коми);

        - зоны вяло текущего сепаратизма  (Сибирь, Дальний Восток, ряд республик  Поволжья, Карелии и пр.).

     Тем не менее, независимо от того, к какой  группе отнесут исследователи ту или иную конфликтную ситуацию, она  имеет вполне реальные и печальные  последствия. В 2000 г. В. Путин заявил в послании президента РФ Федеральному собранию: "Уже несколько лет  численность населения страны в  среднем ежегодно уменьшается на 750 тысяч человек. И если верить прогнозам, а прогнозы основаны на реальной работе людей, которые в этом разбираются, - уже через 15 лет россиян может  стать меньше на 22 миллиона человек. Если нынешняя тенденция сохранится, выживаемость нации окажется под  угрозой."

      Разумеется, такая высокая концентрация «болевых точек» на территории России объясняется прежде всего крайне многонациональным составом населением, и поэтому многое зависит от общей линии правительства, поскольку все время будут открываться новые и новые очаги недовольства.

     Межэтническая напряженность в ряде регионов будет  сохраняться в силу того, что до сих пор не решены вопросы федеративного  устройства, уравнивания прав субъектов  федерации. Учитывая то, что Россия сформирована как по территориальному, так и по этнонациональному признаку, отказ от этнотерриториального принципа российского федерализма в пользу экстерриториальных культурно-национальных противоречий и может привести к конфликтам.

     Наряду  с этническим фактором, очень важным является фактор экономический. Примером тому может служить критическое  положение, сложившееся в российской экономике. Здесь суть социальных конфликтов, с одной стороны, состоит в  борьбе между теми слоями общества, чьи интересы выражают прогрессивные  потребности развития производительных сил, и, с другой - различными консервативными, отчасти коррумпированными элементами. Основные завоевания перестройки - демократизация, гласность, расширение республик и  регионов и другие - дали людям возможность  открыто высказывать свои и не только свои мысли на митингах, демонстрациях, в средствах массовой коммуникации. Однако большинство людей психологически, морально не были подготовлены к своему новому социальному положению. И  все это привело к конфликтам в сфере сознания. В итоге "свобода", будучи используемой людьми с низким уровней политической и общей культуры для создания несвободы иным социальным, этническим, религиозным, языковым группам, оказалась предпосылкой острейших конфликтов, сопровождающихся нередко террором, погромами, поджогами, изгнанием неугодных граждан "чужой" национальной принадлежности. 

     Одна  из форм конфликтов нередко включает в себя другую и подвергается трансформации, этническому или политическому  камуфляжу. Так, политическая борьба "за национальное самоопределение" народов  Севера, которую ведут власти автономий в России, - не что иное, как этнический камуфляж. Ведь они отстаивают интересы не аборигенного населения, а элиты хозяйственников перед лицом Центра. К примеру политического камуфляжа можно отнести, например, события в Таджикистане, где соперничество таджикских субэтнических группировок и конфликт между группами народов Горного Бадахшана и доминирующими таджиками скрываются под внешней риторикой "исламская демократическая" оппозиция против  консерваторов и партократов. Таким образом, многие столкновения скорее принимают этническую окраску в силу многонационального состава населения (то есть легко создается «образ врага»), чем являются этническими по сути.

     4.2. Русские в Прибалтике.

     От 40 до 50% населения Эстонии и Латвии составляют небалтийские этносы, в основном русский и близкие к нему. В последние годы неприязнь прибалтов к этим последним вошла в пословицу, и, хотя до открытого противостояния здесь не доходит, но ситуация остается очень сложной. На сегодняшний день Латвия и Эстония – единственные среди новых независимых государств, не давшие своего гражданства бывшим подданным СССР, проживающим на их территории. В то же время во Всеобщей декларации прав человека (1948г.) говорится: «Каждый человек имеет право на гражданство. Никто не может быть произвольно лишен своего гражданства или права изменить его». К моменту получения независимости 30% населения Эстонии (по преимуществу русским, большинство которых родилось в этой республике) было отказано в гражданстве. Русские, как иностранцы, получили особые паспорта желтого цвета. Помимо этого, к ним применяют запреты на профессиональную деятельность: например, 700 тысяч русских, проживающих в Латвии, не могут заниматься 23 видами профессий. Политическое руководство страны закрывает глаза даже на то, что благодаря этому такие гиганты прибалтийской промышленности как Рижский радиозавод или Ингалинская АЭС лишаются нужного количества квалифицированных кадров. Фактически русские постепенно вытесняются из большинства сфер общественной жизни.

     Политическое  руководство Латвии и Эстонии  пытается искусственно создать мононациональные государства и таким образом  отдалиться от «великого соседа», и  причины стремления к разрыву прежде всего политические; разграничение населения по национальному признаку в данном случае носит скорее вспомогательную роль. Надо признать, что результаты такой  линии в этнополитике налицо – для прибалтийских государств был облегчен прием в Совет Европы, предоставлены все условия для скорейшей интеграции в европейские структуры. Очевидно, что для СЕ важны не сами Латвия или Эстония, а тот факт, что Россия лишается доступа к пяти первоклассным балтийским портам. Но политика политикой, а права человека продолжают нарушаться. Впрочем, не только прибалтийские государства так болезненно относятся к наличию на своей территории русскоязычного населения. Сам по себе русский язык каким-то образом стал синонимичен всяческому притеснению и угнетению исконных народов на территории Узбекистана, Казахстана, Армении и т. д..   

4.3. Положение в Украинe и Крыму

     Состав  населения Украины едва ли не самый  пестрый в мире – более 127 национальностей. По переписи 1989г. В УССР проживало 37,4 млн. украинцев, 11,4 млн. русских, около 500 тыс. евреев, белорусов, молдаван, болгар, поляков, венгров, румынов, греков. Нашлось несколько енцев, итильменов, юкагиров;4000 человек просто указало графу «iнша нацiональнiсть» и 177 человек не ответили на этот вопрос. В условиях социально-экономического и духовного кризиса общество в целом испытывает дезинтеграцию, недоверие ко многим социальным институтам, уже малоэффективным. Соответственно напряжение возникает и в этнополитической ситуации, и для украинцев это конечно же вопрос взаимоотношений с «великим западным соседом». В настоящее время межнациональные конфликты не приобрели массового характера и ни одна сколько-нибудь серьезная политическая организация не выдвигает лозунги, провоцирующие национальную нетерпимость, тем не менее межэтнические отношения значительно осложнились.

     Исторически длительное сосуществование украинского  и русского этносов в пределах одного государственного образования (Российской империи, СССР) привело  к возникновению своеобразного  феномена — несовпадения этнического  происхождения и лингво-культурного самоопределения как украинцев, так и русских в пределах Украины. Так, данные опроса населения, проведенного в ноябре–декабре 1997 г., свидетельствуют, что

• “только украинцами” определяют себя 56 % опрошенных (этнических украинцев в стране — 74 %, по данным переписи 1989 г.),
• “только русскими” — 11 % (этнических русских — 22 %),
• склонны считать себя в той или иной степени и украинцами и русскими — 25,5 % населения.

       От того, к какому стану относит  себя тот или иной гражданин  Украины, зависит многое.Так, например, выбор желательных отношений с Россией выявил жесткую зависимость от национальной самоидентификации:

• такие же отношения, как с другими государствами:
• “украинцы”— 16,1 %
• “русские”— 1,3 %
• бикультуралы— 2,8 %
• независимые, но дружественные отношения:
• “украинцы”— 54,8 %
• “русские”— 40,7 %
• бикультуралы— 51,7 %
• объединение в одно государство:
• “украинцы”— 22,9 %
• “русские”— 55,5 %
• бикультуралы— 42,4 %

     Разумеется, одним из самых болезненных вопросов является проблема государственного языка. Согласно той же Всесоюзной переписи населения 1989г. украинским языком свободно владели 78% населения. К тому времени здесь проживало 72,7% украинцев, 22,1% русских и 5,2% представляли другие национальности. Уровень свободного уровня владения русским языком составлял 78,4%, то есть практически наравне с украинским. Это объясняется целым рядом причин – особенности миграции, уровень образования, интенсивность урбанизации, количество межнациональных браков, и, разумеется, унификаторская политика Центра. Однако факт остается фактом – на сегодняшний день степень владения русским языком на Украине выше, чем государственным. Так, из общего числа респондентов опроса, проведенного в учебных заведениях четырех регионов в 1995г., хорошо владели русским 83,5%, а украинским – только 66,1%. Не говорят (хотя и понимают) на украинском языке 25,7%, русском – 12,4%. Еще одним немаловажным фактором является место проживания, так как выбор того или иного языка довольно четко ориентирован по регионам. Это хорошо прослеживается по следующей таблице:

     Таблица 3. Язык общения в зависимости  от места проживания и национальности (в % к числу респондентов в каждом регионе)

     Таким образом, существует реальное двуязычие, и мгновенный перевод всех официальных  служб на государственный язык нереален и чреват проблемами в будущем  – вплоть до культурной этноизоляции и роста сепаратистских настроений.

     Немаловажным  показателем отношения населения  к языковой проблеме является школьное обучение (табл. 4).

     Таблица 4. Желаемая государственная политика в области преподавания русского языка в украинских школах.

     В мае-ноябре 1995 года Центр этносоциальных и этнополитических исследований Института социологии МАН Украины провел анкетирование с целью выяснения отношения населения к проводимой этнополитике. На вопрос о отм, как отразится на межэтнических отношениях становление национального государства из12000 респондентов в разных регионах 66% ответили «положительно», и 28% оценили данное явление как негативное. 37,4% считает, что государственная политика полностью учитывает права и интересы неукраинцев, 27,8% - учитывает недостаточно, а 8,5% - вообще не учитывает. 87% респондентов полагает, что на Украине проблемы дискриминации национальных меньшинств не существует, а 18,5% придерживаются противоположной точки зрения. 47% русских считают, что все проживающие в Украине русские должны знать украинский язык, и примерно столько же  - противоположного мнения. В то же время 62% против 26% русских полагают, что русский язык должны знать украинцы. Примечательно, что 70% считают, что со времени создания Украинской державы качество межнациональных отношений не изменилось, 22% - что оно ухудшилось, и только 3% - улучшилось.