Особенности современной риторики. Неориторика

– Дошкольное воспитание имеет сильную поддержку телевидения в виде мультфильмов. Эти мультфильмы по содержанию не агрессивны, развивают сентиментальные качества личности, создаются, как правило, средствами компьютерной анимации. Развита сеть дошкольных детских учреждений разного характера.

– Значительное внимание японское общество уделяет компьютеризации. Элементная база японских компьютеров  является, по-видимому, лучшей в мире. Периферия компьютеров постоянно  пополняется новыми изобретениями  и новыми модификациями, с лучшими  свойствами. До начала 90-х годов компьютерная наука и распространение компьютерных технологий были также лучшими в  мире. Но с начала 90-х годов японцы стали уступать США в стиле  программирования. Поэтому стал все  более широко использоваться программный  продукт США. Темпы экономического роста замедлились. Можно думать, что это замедление темпов экономического роста связано с отставанием  от США в области программного продукта.

– Японская теория языкового  существования связана с пропагандой  японского патриотизма. Патриотизм мыслится не как военное преимущество, а как превосходство японского интеллекта, нравственных качеств народа, внутреннего порядка и трудолюбия. Благодаря такому типу состязательности Япония распространила свое влияние на страны Юго-Восточной Азии и стала второй мировой державой по уровню производства и торговли.

§ 4. Индукция и дедукция в риторике

Очевидно, что развитие речи в обществе является залогом успеха и благоденствия общества. Реализация этого залога состоит в том, что само развитие речи управляется здравыми и перспективными законами о речи, а содержание речи имеет верную этическую направленность и содействует укреплению общества через развитие диалогических отношений в обществе и взаимопонимание. Диалогические взаимоотношения и взаимопонимание основаны на национальной и общей культуре.

В отличие от США  и Японии современное русское  общество уделяет своему языку очень  мало внимания. Если обратиться к успехам  социалистического строительства, то при всех погрешениях внутренней политики они все же имели место  и вывели СССР на второе место в  мире, а в ряде областей, таких, как  космические исследования, создание военных технологий, гражданская  инфраструктура городов, интенсивность  эксплуатации железнодорожных линий, освоение новых земель под сельское хозяйство, создание единой энергетической системы, создание ядерной промышленности, невиданный по темпам рост городов, развитие профессиональной инфраструктуры естественных и прикладных наук, создание мощной системы среднего и высшего образования  и др. – на первое место.

Вместе с этим сложилось отставание в следующей  группе отраслей хозяйства: 1) почтовая связь, телефонная проводная связь  и телефонная сеть, волоконно-оптическая связь, спутниковая радиосвязь –  все виды связи сильно отставали  от потребностей; 2) производство компьютеров, особенно персональных, не удалось  наладить в масштабах сложившихся  потребностей; 3) телевизоры производились  плохого качества, а производство видеомагнитофонов вообще не было начато; 4) отстала множительная техника  всех видов (полиграфическая, офисная, лично-семейная); 5) производство бумаги по объемам и качеству не удовлетворяло  потребностям общества, сложился бумажный голод, распределение бумаги лимитировалось; 6) оптическая техника (фотоаппараты, киноаппараты) либо не производились, либо были плохого  качества и не совершенствовались; 7) магнитофонная техника развивалась  медленно и была плохого качества; 8) научное и медицинское приборостроение  развивалось, по сути дела, только в  единичных образцах.

Из сравнения успехов  и недостатков развития видно, что  планирование экономики было поставлено однобоко. Развивалось все, кроме  семиотической техники. Семиотическая  техника и связанный с ней  умственный труд не оснащались технологиями. Книги, статьи, журналы издавались плохого полиграфического качества. Собственный стиль программирования фактически угас, пользовались без всякого лицензирования иностранным программным продуктом. Число радиостанций было явно недостаточно, телепрограмм центрального и местного телевидения было мало, каналов телевидения не хватало по потребностям общества. Как выяснилось теперь, не хватало даже театральных постановок и театров.

Объяснить эту диспропорцию между несемиотическим и семиотическим  производством можно только идеологически. Руководство общества, т.е. руководство  КПСС, до конца 80-х годов не пускало  в общество разномыслия и требовало  идейной цельности и идейной  унитарности общества. Эта установка  видна даже из того, что руководство  слабо развивало производство легковых автомобилей, хотя легковой автомобиль кончает с «идиотизмом деревенской  жизни», развивает дорожную сеть, формирует  технические навыки населения и  в конечном счете делает современными организационные структуры сельского  хозяйства.

90-е годы показали, как велика была потребность  в семиотической технике и  в легковом автомобилестроении. Эти диспропорции, неучет роли  семиотики и языковых нужд  привели к тому, что КПСС как  правящая партия была распущена  и были произведены колоссальные  затраты на покупку всех видов  семиотической техники и легковых  автомобилей. Обстановка духовного  застоя, созданная таким неудачным  планированием, в корне противоречила  установкам В.И. Ленина при  создании социалистического государства.  Ленин требовал опережающего  развития техники, радио, кино, прессы, множительной техники, бумаги  и т.д. Это хорошо видно из  его работ, особенно созданных  им до его болезни. 

Новый стиль жизни, прокламированный большевиками и привлекший на их сторону думающие слои всего  мира, состоял в свободе мысли  и обеспечении материальных средств  ее выражения. Затхлость атмосферы, сложившаяся в 1960 – 70-е годы, показала, что средства речевого управления через устную речь, документы, унитарную прессу не отвечала требованиям, общества. Но даже и в этих условиях речевая организация общества, в основе которой лежала речь в собрании, была такой мощной движущей силой, которая могла отсталую, разрушенную войнами, потерявшую значительную часть активного населения страну сделать мощнейшей второй державой мира.

Понимание роли речи как основного инструмента общественного развития затруднялось стагнацией филологических идей. Филологическая наука и филологическое образование были сокращены до изучения узкого круга литературно-художественных сочинений и обследования языковой системы. То и другое было тщательно изучено, прокомментировано до мельчайших деталей как в русском языке, так и в языках народов СССР. Поражает обилие этих исследований и учебных руководств. Однако изучение устной прозаической речи: гражданского, судебного и торжественного ораторства по сути дела не было сделано. Даже ораторское мастерство основателей советского государства не было внимательно и критически изучено. Пропагандистская речь – основа советской идеологии – подвергалась только фрагментарному изучению. Гомилетика церковная в связи с разгромом церкви задержалась в своем развитии. Педагогическое мастерство смешивалось с методикой изучения предметов. В советское время документ подвергся многим изменениям. Его изучали историки, но не филологи. Практически без участия научной филологии образовалась так называемая ЕГСД (единая государственная система документации), которая фактически так и осталась мертвым грузом, т.к. не учитывала разнообразия применения документов и поводов для составления документов.

Язык научной литературы и жанры научной речи не были достаточно осмыслены ни на русском, ни на языках народов СССР. Работы над терминологией  велись неэффективно, и терминологическая  дисциплина была слабой из-за отсутствия понимания разнообразия в способах и формах терминации и единства терминологического хозяйства.

Язык и риторика прессы, телевидения и радио подвергались нормированию в пределах ведомственных  подходов, но без понимания их роли в масштабах всей совокупности речевых  действий.

Словом, риторике ни в образовании, ни в академической  науке не находилось места. Нельзя назвать  конкретных лиц, кто был бы в этом виноват. Таков был стиль филологической интеллигенции и тип философского мышления.

В этих условиях построение систематической риторики, ее преподавание и использование риторической теории для нормализации жизни общества затруднены. Особую трудность составляет то, что в отличие от США и  Японии речь в СССР и в России практически не подвергалась систематическому исследованию и потому ее характер, речевая эмпирия недостаточно представлены в фактических данных. Поэтому  строить современную русскую  риторику приходится чисто теоретически, дедуктивно, на основании знаний о  фактической стороне речи в других странах и используя дедукцию. Для построения дедуктивной системы  необходимо сформулировать основные понятия, которые могут играть роль аксиоматических  положений.

Классическая риторика была и остается теорией монологической речи. Она не есть дедуктивная наука, так как руководствуется анализом специально выделенных удачных монологов  и опытом риторов, создавших эмпирические анализы удачных монологов. Принцип  ее построения – индуктивный, идущий от эмпирии ораторской практики.

Перемены, происходившие  в теории монологической речи, были связаны с переменой общественного  стиля как целого, проявлявшегося в поведении людей и, в особенности  в семиотическом поведении. Отсюда можно сделать вывод о том, что монологическая речь зависит  от стиля жизни и стиля речевых  произведений.

§ 5. Теория словесности

Стилистикой общей, и особенно речевой, занималась теория словесности. Универсальная теория словесности получила название «общая филология», т.к. она рассматривает  опыт не одной речевой культуры, в частности русской, а всех речевых  культур мира и кодифицирует речевые  произведения как итог сравнения  разных речевых культур.

В соответствии с  данными общей филологии основные вехи в развитии стиля речи и стиля  жизни связаны с созданием  новых материалов речи и соответствующих  им новых орудий речи. Создание новых материалов и орудий речи приводит к появлению новых видов и разновидностей речевых произведений таким образом, что возможности новых материалов и орудий речи используются полностью.

Образование новых  орудий и материалов речи, т.е. новой  фактуры речи, образует возможность  создания нового стиля жизни и соответственно нового стиля речи. Образование нового стиля жизни связано с новыми возможностями речевой коммуникации, изменяющей условия жизни людей. При этом в речи выделяется ее материальная сторона, ее фактура и ее смысловая сторона, ее духовное содержание.

Поскольку речь есть ведущая социальная деятельность людей, эта деятельность должна быть организована правилами. Правила должны быть созданы  отдельно для фактуры речи и ее производных видов словесности  и для законов построения смысла. Правила для фактуры речи и  ее производных называются внешними правилами словесности, т.к. они управляют использованием фактуры речи и не определяют построения содержания речи. Они внешние по отношению к содержанию. Построение содержания речи определяется внутренними правилами словесности. Внутренние правила словесности, грубо говоря, определяют, какие слова употреблять, в каких формах и порядке составлять из них речь.

Внешние и внутренние правила связаны между собой. Эта связь и есть стиль. Соответственно этому стилистика разделяется на функциональную, определяющую использование и составление текстов в разных видах словесности, и грамматико-риторическую – учение о тропах и фигурах речи, которые универсальны для любого вида словесности, а их использование определяется задачами построения данного произведения и вкусом его создателя. Риторика формулирует внутренние правила словесности. Она рядоположена грамматике (лингвистике) и стилистике. Грамматика (лингвистика) предполагает, что говорящий и слушающий, создатель и получатель речи, должны достигнуть единого восприятия и понимания речи – обладать одинаковым кодом, шифрующим и дешифрующим речевые сообщения. Но при этом не возникает полного, единого понимания, а только понимание значений слов и форм. Эти объединенные значения есть абстракция, сделанная лингвистом в любых случаях использования слов и форм в любых видах словесности. Поэтому лингвистические понятия обладают такой степенью абстрагированности, что допускают широкое их толкование, а с лингвистической точки зрения во всяком акте речи есть понимание и непонимание одновременно.

Для того чтобы ликвидировать  эту неопределенность, прибегают  к риторике. С помощью правил риторики можно донести содержание речевого сообщения до воспринимающего его  лица с надлежащей полнотой и конкретностью. Риторика призвана ликвидировать недопонимание.

В этом риторика дополняется  изучением стиля, т.к. одним из факторов недопонимания является стиль. Знание стилистических средств стиля обоими участниками речевого акта обеспечивает возможности понимания (не все), а  незнание приводит к недопониманию. Таким образом стилистика, как  одно из внутренних правил словесности  обращена и к лингвистике.

Основой современной  риторики становится диалог.