Наркомания как духовный недуг современного общества и способы ее преодоления

Как подчеркивает московский православный психиатр-психотерапевт Д. А. Авдеев, наркомания – это сознательный грех пред Богом (бывают грехи и неосознанные, и спрос за них иной). Наркоману хорошо известны трагические последствия его греховной страсти и ее бесславный финал, тем не менее, он упорно предпочитает Богу диавола.³² Наркоман, продолжает В. К. Невярович, – духовно жаждущий человек, эта жажда томит его, необычайно сильно тревожит. Но вместо живой воды (слова Божия) он набрасывается с остервенением на дьявольское зелье – суррогат мерзости и пагубной гнусности. Он заглушает свою духовную жажду отравой, дурманом, одуряет, обезумляет себя добровольно, притом никогда по-настоящему не насыщаясь, ибо духовная жажда наркотиком не утоляется. Каждая инъекция наркотика – это безвозвратная гибель десятков тысяч клеток головного мозга, расплавление части мозгового вещества с распадом на грубые молекулярные фрагменты. Каждый прием наркотика можно сравнить с отсечением самому себе части тела (например, фаланги пальца)».³³

Наркоманию болезнью, преступлением, страстью, несчастьем называет Е. Орлова: «Наркомания – это недуг тела, души и духа; …это еще одно искушение человечества. И самая большая опасность его заключена в том, что вместе со взрослыми все чаще и чаще ему становятся подвержены дети».³⁴ Одну из причин наркомании она видит в атеистическом воспитании, в результате чего уже третье и четвертое поколение неверующих пожинает его плоды. Наркомания, по мнению Е. Орловой, – это порок, который прорастает на почве бездуховности. Это также еще и оборотная сторона той медали, которую являет собой материальный прогресс.

Косвенной причиной наркотизации общества можно также считать распространение  наркотиков, благодатной почвой для  чего, по мнению Е. Орловой, стала бездуховность, «неоценимую услугу» в разрастании которой оказала революция 1917 года. По этому поводу она пишет: «Благодаря атеистической пропаганде силы зла достигли того, чего им не удавалось достичь со времен сотворения мира. Они убедили человека в том, что их не существует совсем. А раз нет дьявола, значит нет искушений, нет греха. Если нет греха, значит человеку можно все. Ежедневные призывы в сегодняшних средствах массовой информации попробовать что-нибудь неизведанное и новое только укрепляют человека в этой уверенности. «Жизнь дается только раз...», «В жизни надо все попробовать», – вот крылатые выражения наших дней. «Попробуй – полюбишь», «Попробовав раз, ем и сейчас» – это те слова, которые люди каждый день слышат с экранов телевизоров. «Попробуй новую жвачку, новую косметику, новые сигареты...» Почему же не попробовать «новые» наркотики? Они логично продолжают ряд того нового, чего еще не пробовал человек. Тем более, что современные литература, кино, печать, высвечивая проблему наркомании, практически не отражают отношения к ней. Свобода слова позволила в нашей стране говорить о пороке открыто и тем самым создавать ему рекламу».³⁵ В качестве примера она приводит программу «Сумерки» на НТВ и задает вопрос: «Неужели на всем телеканале не нашлось ни одного человека, который бы не понимал, что происходит?».

«Современная молодежная культура, – продолжает Е. Орлова, – насквозь пропитана лояльным отношением к наркомании и наркотикам. …RAVE-клубы в своем абсолютном большинстве являются местами сбыта наркотических средств. Для того чтобы узнать наверняка, в каком клубе продаются наркотические средства, можно поинтересоваться, на чем бар делает основную прибыль. Если на безалкогольных напитках, то почти наверняка здесь можно купить препарат «Экстази» или другие стимуляторы, вызывающие непреодолимую жажду. Здесь же продают героин в качестве успокоительного средства тем, кто не может уснуть после «танцевальных» стимуляторов. На своих страницах в сети «Интернет» «рэйверы» обмениваются опытом употребления разных видов наркотических препаратов. …В каждом без исключения районе Москвы есть место (так называемая «стрелка»), где можно купить наркотики».³⁶

Другой серьезной причиной сегодня  уже почти эпидемического, по мнению В. А. Ильина³⁷, распространения наркомании, особенно среди подростков, можно считать «уход» из семьи, если в ней преобладает авторитарный стиль поведения одного из членов (отца или матери). Рассуждая о свободе, к которой стремятся подростки, особенно те, за кого все решают родители, он отмечает, что для подростка существенно лишь субъективное переживание личностной свободы и за это, часто по сути своей, иллюзорное состояние он готов жертвовать очень и очень многим,. Причем для многих подростков иллюзорная свобода бывает предпочтительнее реальной, ибо реальная свобода «предполагает, что, имея власть принимать решения, человек несет ответственность перед Богом и людьми за эти решения. Молодые же люди остро желая самостоятельно принимать решения, отказываются, как правило, от ответственности за них и стараются избежать определенных последствий».³⁸ Здесь важно отметить еще одно обнаруженное В. А. Ильиным противоречие: поскольку для подростка безусловную ценность представляет его душевная безопасность (безопасность на уровне чувств и личностных переживаний), а именно в этой области он очень раним, остро ощущает эту свою уязвимость, то он старается избежать малейшего риска с этой стороны, компенсируя практически полным пренебрежением безопасностью физической, ибо большинство подростков субъективно убеждены в своем личном бессмертии и неуязвимости (это может случиться с кем угодно, но только не со мной), и потому с легким сердцем ввязываются в различные авантюры, чреватые негативными для жизни и здоровья последствиями.³⁹

Именно поэтому подростки  уходят в различные асоциальные  молодежные группировки, так как они идеально отвечает специфическим запросам подростков, предоставляя им полную иллюзию свободы при полном отсутствии таковой! И это неудивительно, ибо из практики жизни хорошо известно, что для того, чтобы стать членом такой группировки, необходимо пройти жестокий процесс инициации (побои, издевательства, участие в кражах и т. п.). Однако в таких группировках, как правило, исключено все то, что является внешней атрибутикой родительского диктата и, прежде всего, родители отсутствуют просто физически. Практически все подобные образования, как далее отмечает В. А. Ильин, дают полную волю в такой важной для подростка сфере, как сексуальная, поощряют ложные стереотипы «взрослого» и «мужественного» поведения – курение, потребление спиртного и, наконец, наркотиков. Многие группировки позволяют подросткам самостоятельно, как им кажется, удовлетворять на том или ином уровне жизненные потребности, дают ощущение финансовой независимости от «предков». Вместе с тем, в группировке всегда существует строгая иерархия. Есть вожак, принимающий решения за младших членов, знающий, как лучше что-то сделать или где что-то достать (имеется в виду нечто важное для группы) и обучающий этому подчиненных. Он же часто заботится об их безопасности (скажем, в отношении конкурирующих групп, милиции и т.п.) и наказывает за ошибки и неповиновение. Любой открытый протест в адрес вожака, безусловно, и немедленно подавляется. Такая тотальная, граничащая с самым настоящим рабством зависимость позволяет чувствовать столь же тотальную свободу от ответственности как материальной (меня не бросят, обо мне позаботятся, за меня скажут веское слово), так и моральной (у меня не было другого выхода, мне приказали, меня заставили).⁴⁰ В результате подросток с уже сформировавшимся механизмом зависимости, внешне стремясь освободиться от «рабовладельца» в лице матери или отца, подсознательно ищет другого, по глубинной сути своей очень похожего «хозяина».

Из этой довольно пространной  цитаты можно сделать несколько важных для нас выводов: во-первых, это вывод о поврежеденности человеческой природы и изначальной духовной слабости человека; во-вторых, это вывод о наличии у каждого человека двух в чем-то противоположных стремлений, с одной стороны, к сохранению своего человеческого достоинства, а с другой стороны, нужды в руководителе, который бы был способен брать на себя ответственность за него; в-третьих, это вывод о важнейшей роли родителей в воспитании растущего человека и в безусловной необходимости повышения педагогической компетентности родителей в вопросах разностороннего воспитания своих детей.

И, наконец, еще одна причина  наркомании, по мнению В. А. Ильина, это тоже уход, но только уход в иную реальность при помощи психоактивных веществ, так сказать «бегство в параллельные миры». Сущностную основу такого ухода В. А. Ильин объясняет на примере одной тренинговой группы для психологов-профессионалов, в которой зашла речь об алкогольной зависимости. В ходе работы нескольких присутствующих попросили изобразить дружеское застолье и сыграть роль собутыльников. Когда действие закончилась, участники продолжали оставаться за «столом» и не хотели уходить из этой сцены... Как потом они объяснили, сцена застолья давала замечательное ощущение покоя, теплоты, человеческого участия, защищенности и отрешенности от житейских трудностей и проблем. Там каждый мог быть самим собой и при этом рассчитывать на полное приятие и понимание окружающих. И очень не хотелось покидать такой замечательный и безопасный мир.⁴¹

Проецируя эту ситуацию на подростков, В. А. Ильин делает справедливый вывод, что для их не устоявшейся, не сформировавшейся еще личности «попадание» в специфическую реальность, вызванную наркотическим опьянением, оказывается сильнейшим искушением, стимулируя желание подростка вновь и вновь побывать там. Здесь для нас важно замечание В. А. Ильина о том, что этот феномен душевного пребывания человека в иной реальности при том, что физически он останется в нашем здешнем реальном мире, в большей или меньшей степени знаком, в общем-то, каждому человеку, когда он, сидя у себя дома в кресле, вспоминает какое-то место, куда любит, например, ездить на отдых, людей, с которыми там встречается. В этой ситуации сознание погружается в иную реальность а глубина погружения зависит от силы воображения и остроты переживаний человека, связанных с местом или событиями, о которых он вспоминает и более того, зачастую почти реально все видит и слышит.

«Во всем этом, –  заключает В. А. Ильин, – нет нужды искать какой-то бесовщины. Психологи и психотерапевты давно изучают и используют в своей работе такие состояния личности и называют их измененными состояниями сознания. В английском языке для обозначения субъективно реальных миров существует даже специальный термин – surplus reality. На русский язык это можно перевести как дополнительная или символическая реальность. Часто в том же смысле используют понятие виртуальной реальности. Было бы безграмотно и необоснованно абсолютно все, что связано с этим, приписывать дьявольскому наваждению или рассматривать как признаки шизофрении. Возможность входить в это состояние присуще каждому человеку. Без способностей воспринимать и ощущать иную реальность, по-видимому, не могли бы творить художники, поэты, композиторы. Мы были бы лишены возможности наслаждаться их творчеством. Придя в храм и творя молитву, человек также пребывает в иной, особой, благодатной реальности. И чем больше вера, тем сильнее он ощущает эту далекую от мира сего реальность. Православный христианин, войдя в храм, оказывается не внутри творения рук человеческих, а в особом, горнем мире. …И вместе с тем, при определенных условиях, вхождение в состояния, связанные с иной реальностью, может оказаться смертельно опасным. И когда в ней оказываются при помощи наркотиков – это тот самый случай. О глубине погружения в реальность дополнительную можно судить по тому, насколько сохраняется контакт с первой – объективной реальностью. …Именно такие экстремально глубокие погружения в иллюзорный мир происходят под воздействием психоактивных веществ. …А, поскольку, как уже говорилось выше, мир измененных состояний сознания, крайне привлекателен для окунувшегося в него подростка, тот пытается оказываться там как можно чаще. Постепенно, наш мир начинает восприниматься как ирреальный, в котором время от времени как бы вынужденно приходится пребывать (например, когда нет под рукой наркотика). Настоящая же жизнь протекает в той, другой реальности. Так, постепенно, человек погибает. Личность в буквальном смысле слова переходит в мир иной, растворяется в наркотическом бреду. Но это уже трагический финал.».⁴²

Из всего сказанного можно сделать следующие выводы. Во-первых, наркомания – это болезнь, которая начинается на почве духовной неразвитости и потому может считаться душевной болезнью, но в которую «втягивается» тело и, как следствие, разрушается физическое здоровье. Второй вывод касается причин возникновения наркомании, которые можно объединить в несколько групп: 1) причины, связанные с утратой человеком смысла жизни; 2) генетические причины; 3) социальные причины, вызывающие у человека душевное смятение; 4) недостаточная педагогическая компетентность лиц, на которых Богом и государством возложена функция воспитания человека во всех, как говорит К. Д. Ушинский, отношениях; и, наконец, 5) совершенное игнорирование, как замечает директор реабилитационного Центра В. И. Трифонов, духовных аспектов жизни и деятельности человека: «Если человек не занимается своей душой, если он насильно отлучен от духовной жизни либо пренебрегает ею, это резко усиливает риск обращения его к химическим препаратам, риск изменения его сознания».⁴³

1.2. Грех как духовная причина наркомании

Во втором параграфе первой главы  представлены высказывания святых отцов  и представителей духовенства, рассматривающих  грех как одну их главных духовных причин наркомании. Все эти высказывания представляют собой ответ на один вопрос: «Что такое алкоголизм и что такое наркомания? Это болезнь или грех, переросший в болезнь?».

Кирилл, митрополит Смоленский и Калининградский (ныне Святейший Патриарх) на этот вопрос отвечал однозначно: «Алкоголизм как и наркомания – это болезнь. Но в основе ее, как в основе большинства болезней, лежит грех. Известно, что большинство заболеваний происходит от ослабления природных сил человеческого организма. И ведь чаще всего мы сами преступным образом жизни разрушаем свои собственные защитные функции и потенциальные способности. Жизнь в соответствии с волей Божией содействует тому, что человек обретает гармонию. Жизнь вне Божия закона эту гармонию разрушает.

Дело в том, что понятие греха и понятие  болезни тесно связаны друг с  другом. Нам иногда трудно осознать эту связь. Человек так устроен, что физический мир, в котором он живет, оказывает на него большее влияние, чем все остальное. Каждодневный опыт связывает нас с ощущениями тела больше, чем с миром духовным. Потому происходит некоторое расслоение и раздвоение этих двух реальностей.

К чему это приводит на практике? К тому, что мы не замечаем внутренней связи между явлениями физического мира и явлениями, происходящими в области мира сверхчувственного. Наиболее ярким доказательством этого оказывается отсутствие у большинства людей понятия о внутренней связи между грехом и болезнью. Думают: мир духа – это одно, а мир плоти – это другое. Даже верующие люди часто не соединяют это в своем реальном опыте. На самом деле все в человеке взаимосвязано. Невозможно оторвать одно от другого.

Итак, алкоголизм и наркомания – грех или болезнь? Все начинается с послабления воли. Послабление, которое мы даем своей воле под влиянием страсти или инстинкта, – это грех. В случае с алкоголизмом и наркотиками, идя на поводу у страсти, мы настолько ослабляем свою волю, что даем возможность химическим веществам разрушать нашу физическую природу. Но началось ведь все с нарушения воли. Началось все с греха. Значит, когда мы говорим, что через грех пришла в мир смерть, то имеем в виду великую истину, потому что через грех в мир приходит дисгармония, болезнь, которая может завершиться и смертью. Нет ни одного случая заболевания алкоголизмом и наркоманией без греха. Сама по себе эта болезнь является следствием греха».⁴⁴ Из этого высказывания можно сделать вывод о существовании общих черт у алкоголизма и наркомании, одной из которых является грех как их источник.

Филарет, митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх всея Белоруссии, говоря об алкоголизме, также утверждает, что «всё начинается с допущенного человеком греха, с проявленной слабости. С того, что человек теряет контроль над собой. Рюмка за рюмкой – он становится алкоголиком. Эта слабость, этот грех перерастает в болезнь»⁴⁵. По-видимому, то же самое можно с полной мерой ответственности сказать и о наркомании: «доза за дозой и эта слабость, этот грех перерастает в болезнь».

Антоний, митрополит Сурожский, почетный доктор богословия Абердинского университета, Московской Духовной Академии и Кембриджского университета, который много лет был врачом, долго работал в психиатрической больнице и много читал о проблеме алкоголизма, убежден, что алкоголизм, также как и наркомания, – это болезнь, повреждение организма. Важно то, что он, как врач, считает, что с этим заболеванием нужно бороться в двух плоскостях: с одной стороны, укреплять дух – духовную жизнь, а с другой стороны – лечить тело, «потому что если, например, у человека повреждена нога, вы, молясь за него, рекомендуете ему достать себе костыли. Точно так же надо использовать и медицинские, и психологические приемы для того, чтобы справиться с заболеванием алкоголизмом и наркоманией. Но я склонен был бы сказать, что это болезнь, которая может превратиться в грех, если к ней относиться спокойно, если сказать: «Ну что я могу сделать?». Понимаете, слишком легко все превращать в грех. Как только вы говорите: «грех», вы начинаете каяться, плакать перед Богом. А когда вы скажете: «Хорошо, даже если в этом есть и греховная сторона, но есть еще и физиологическая, болезненная сторона», то за это можно взяться. Не браться – грех, так как болезнью нужно заниматься».⁴⁶

При этом митрополит высказывает достаточно интересные, на наш взгляд, суждения. Признавая  греховную сторону наркомании, он, однако, верит, «что благодарность больше может сделать, чем раскаяние». «Знание, что ты любим Богом какой ты есть, – пишет он, – может вдохновить тебя больше, чем плач перед Ним о том, что ты такой плохой. Я думаю, что акцентирование греховности в этой беде мало поможет людям исцелиться. Ну хорошо, ты слаб, ты немощен, ты такой, ты сякой, ты этакий, а ты Богом так любим, что Он Сам стал Человеком, умер на Кресте за тебя. Благодари Его за это да радуйся. А если ты можешь, вырази Ему свою благодарность тем, что вместо двух рюмок выпьешь одну – это уже дело».⁴⁷