Категория определенности/неопределенности и языковые средства ее актуализации

     Учёный-логик  Н.И.Кондаков, обобщив философские исследования В.С. Готта и А.Д. Урсула, назвал определённость и неопределённость понятиями, характеризующими «такую ситуацию, когда происходит процесс отбора, выбора элемента или подмножества из какого-либо множества». Это философское понимание определённости-неопределённости лежит в основе лингвистического толкования О/НО, наиболее чётко представленного Т.М. Николаевой: «Определённости-неопределённости категория - одна из категорий высказывания ...; функция её - актуализация и детерминация имени, демонстрация его единственности в описываемой ситуации (определённость) либо выражение его отношения к классу подобных ему феноменов (неопределённость)».

     В лингвистике есть и другие толкования содержания категории определённости-неопределённости: « Под определённостью-неопределённостью  понимаются такие разнородные явления, как 1) противопоставление известного неизвестному ...; 2) противопоставление фиксированного (конкретного, индивидуализированного, референтного) и нефиксированного (неконкретного, неиндивидуализированного, нереферентного); 3) противопоставление класса или абстрактного представителя класса члену класса; 4) противопоставление ранее упоминаемого в тексте и впервые вводимого  в текст; 5) противопоставление уверенности  и неуверенности говорящего (так  называемая субъективная модальность  неопределённости); 6) противопоставление точности и неточности информации».

     1.3 Языковые игры  Людвига Витгенштеина

     Лю́двиг Йо́зеф Иога́нн Витгенште́йн (нем. Ludwig Josef Johann Wittgenstein; 26 апреля 1889, Вена - 29 апреля 1951, Кембридж) - австро-английский философ, один из основателей аналитической философии и один из самых ярких мыслителей XX века. Общепризнанно, что Витгенштейн осуществил целых две революции в западной философии [11].

     Первая  произошла, когда его «Логико-философский  трактат» вдохновил Венский кружок на создание программы логического  позитивизма. Вторая случилась, когда  его идеи о природе и устройстве языка, изложенные в «Философских исследованиях», породили британскую лингвистическую  философию, или философию обыденного языка.

     Структурно  «Логико-философский трактат» представляет собой семь афоризмов, сопровождаемых разветвлённой системой поясняющих предложений. Содержательно он предлагает теорию, решающую основные философские  проблемы через призму отношения  языка и мира.

     Язык  и мир - центральные понятия всей философии Витгенштейна. В «Трактате» они предстают как «зеркальная» пара: язык отражает мир, потому что логическая структура языка идентична онтологической структуре мира.

     Мир состоит из фактов, а не из объектов, как полагается в большинстве  философских систем. Мир представляет весь набор существующих фактов. Факты  могут быть простыми и сложными.

     Объекты суть то, что, вступая во взаимодействие, образует факты. Объекты обладают логической формой - набором свойств, которые позволяют им вступать в те или иные отношения.

     В языке простые факты описываются  простыми предложениями. Они, а не имена, являются простейшими языковыми  единицами. Сложным фактам соответствуют  сложные предложения. Весь язык - это полное описание всего, что есть в мире, то есть всех фактов. Язык допускает также описание возможных фактов. Так представленный язык целиком подчиняется законам логики и поддаётся формализации. Все предложения, нарушающие законы логики или не относящиеся к наблюдаемым фактам, полагаются Витгенштейном бессмысленными. Так, бессмысленными оказываются предложения этики, эстетики и метафизики.

     Важно понимать, что Витгенштейн отнюдь не намеревался тем самым лишить значимости области, которые его  самого волновали чрезвычайно, но утверждал  бесполезность в них языка. «О чем невозможно говорить, о том следует молчать» - таков последний афоризм «Трактата».

     Философы  Венского кружка, для которых «Трактат»  стал настольной книгой, не приняли  этого последнего факта, развернув  программу, в которой «бессмысленное»  стало тождественным «подлежащему элиминации». Это стало одной  из главных причин, побудивших Витгенштейна пересмотреть свою философию. Результатом пересмотра стал комплекс идей, в котором язык понимается уже как подвижная система контекстов, «языковых игр», подверженная возникновению противоречий, связанных с неясностью смыслов используемых слов и выражений, которые должны устраняться путём прояснения последних. Прояснение правил употребления языковых единиц и устранение противоречий и составляет задачу философии [11].

     Новая философия Витгенштейна представляет собой скорее набор методов и  практик, чем теорию. Он сам полагал, что только так и может выглядеть  дисциплина, постоянно вынужденная  приспосабливаться к своему меняющемуся  предмету. Взгляды позднего Витгенштейна нашли сторонников прежде всего  в Оксфорде и Кембридже, дав начало лингвистической философии.

     Значение  идей Витгенштейна огромно, однако их интерпретация, как показали несколько  десятилетий активной работы в этом направлении, представляет большую  трудность. Это в равной мере относится  и к его «ранней», и к «поздней»  философии. Мнения и оценки значительно  расходятся, косвенно подтверждая масштабность и глубину творчества Витгенштейна.

     Языковая  игра (нем. Sprachspiel) - термин Людвига Витгенштейна для описания языка как системы конвенциональных правил, в которых участвует говорящий. Понятие языковой игры подразумевает плюрализм смыслов. Концепция языковой игры приходит на смену концепции метаязыка.

     В отечественном языкознании термин вошел в широкий научный обиход после публикации одноимённой работы Е.А. Земской, М.В. Китайгородской и Н.Н. Розановой, хотя сами лингвистические  явления, обозначаемые данным термином, имеют достаточно длительную историю  изучения. Как указывается в данной работе, это «те явления, когда  говорящий «играет» с формой речи, когда свободное отношение к  форме речи получает эстетическое задание, пусть даже самое скромное. Это  может быть и незатейливая шутка, и более или менее удачная  острота, и каламбур, и разные виды тропов (сравнения, метафоры, перифразы  и т.д.)». Исследователи изучают  факты языковой игры в разговорной речи и считают, что языковую игру следует рассматривать как реализацию поэтической функции языка. Согласно позднему Витгенштейну, речевой оборот «Солнце восходит» в рамках современной астрономической теории является не ложным, а бессмысленным; в контексте же языковой игры крестьян или туристов он, напротив того, осмыслен [11]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

      2 ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ 
 

     Функционально-семантическое  поле - система разноуровневых средств  данного языка (морфологических, синтаксических, словообразовательных, лексических, а также комбинированных - лексико-синтаксических и т.п.), взаимодействующих на основе общности их функций, базирующихся на определённой семантической категории.  Функционально-семантическое поле аспектуальности, темпоральности, залоговости, локативности и т. п. представляют собой разновидности языковых категорий. ФСП включают не только грамматические единицы, классы и категории как исходные системы, но и относящиеся к той же семантической категории элементы их среды. Термин «ФСП» связан с представлением о группировке (упорядоченном множестве) взаимодействующих языковых средств и их системно-структурной организации (параллельный термин «функционально-семантическая категория» подчёркивает семантико-категориальный аспект того же предмета исследования). Понятие «ФСП» включается в систему понятий и терминов грамматики, исследующей языковые единицы не только в направлении от формы к значению, но и от значения к форме [2, с. 17].

     Понятие поля в грамматике разрабатывается  в советском языкознании с 60-70-х гг. 20 в. (В.Г. Адмони, М.М. Гухман, Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс, А.В. Бондарко и другие). Во многих отношениях оно опирается на теорию понятийных категорий И.И. Мещанинова, на учение В. В. Виноградова о модальности как о семантической категории, имеющей в языках разных систем смешанный лексико-грамматический характер. Виноградовым была выявлена система форм и видов выражения категории модальности в русском языке в сфере синтаксиса, морфологии и тех лексических элементов, которые, по выражению Л.В. Щербы, выполняют «строевую» роль.

     В основе каждого ФСП лежит определённая семантическая категория - тот семантический инвариант, который объединяет разнородные языковые средства и обусловливает их взаимодействие. Так, семантический инвариант аспектуальности, заключающийся в передаче характера протекания и распределения действий (и других разновидностей предикатов) во времени, раскрывается в системе содержательных вариантов, включающих такие признаки, как отношение действия к пределу, фазовость (обозначение начала, продолжения и завершения действия), перфектность, т. е. обозначение актуальности последствий действия (пересечение полей аспектуальности и темпоральности). Каждый семантический вариант в рамках данного ФСП связан с определёнными средствами формального выражения. ФСП представляет собой двустороннее (содержательно-формальное) единство, охватывающее конкретные средства данного языка со всеми особенностями их формы и содержания.

     Для структуры ФСП характерно соотношение  центра и периферии. Ядром (центром) ФСП является единица языка, наиболее специализированная для выражения  данной семантической категории. Понятия  центра и периферии ФСП связаны  с более общей идеей центра и периферии в системе языка (Ф. Данеш и другие) [2, с. 18].

     ФСП характеризуются многообразием  структурных типов. Помимо моноцентрических (сильно центрированных) полей, базирующихся на грамматической категории (ср. в  русском языке аспектуальность, темпоральность, объективную модальность, персональность, залоговость, компаративность), существуют полицентрические (слабо  центрированные) поля, опирающиеся  на некоторую совокупность различных  языковых средств, которые не образуют единой гомогенной системы форм. Так, в русском языке к различным  вариантам данного типа относятся  поля таксиса, бытийности, состояния, субъектности, объектности, определённости​/​неопределённости, качественности, количественности, посессивности, локативности, причины, цели, условия, уступки, следствия.

     Поля  в разных языках, базирующиеся на одной  и той же семантической категории, могут существенно различаться  по своей структуре. Так, если в славянских языках центром поля аспектуальности  является грамматическая категория вида, то в немецком языке, где нет вида как грамматической категории, центральную роль играют различные лексико-грамматические средства выражения предельности​/​непредельности действия. Если в «артиклевых» языках, например в немецком, английском, французском, болгарском, сильно центрированное поле определённости​/​неопределённости опирается прежде всего на систему форм артикля, то в языках, не имеющих этих форм, данное поле не имеет единого грамматического центра. Так, в русском языке в данном случае налицо полицентрическое (слабо центрированное) ФСП рассеянной (диффузной) структуры (ср. такие средства, как некоторые разряды местоимений и количественно-определительных прилагательных, слово «один» как показатель неопределённости, порядок слов, фразовая интонация и т. п.). Выделяются зоны пересечения полей (т. е. области взаимодействия семантических элементов разных полей, сравните, например, семантические комплексы с аспектуально-темпоральными, аспектуально-модальными элементами, с возможным участием элементов качественности и т. п.). Группировки ФСП в данном языке образуют систему. Описание системы ФСП того или иного языка может рассматриваться как одна из задач функциональной грамматики.

     В современном советском языкознании  разрабатываются принципы выделения  ФСП, рассматриваются их системные  отношения (основные группировки полей, их взаимосвязи), типы и разновидности, проблемы выделения семантические  доминанты поля, типологические, сопоставительные и диахронические аспекты теории поля. Разрабатывается теория ФСП  в связи с понятиями системы и среды и др. [2, с. 20]. 
 
 

      3 ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА КАТЕГОРИИ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ И

       НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ В НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ 
 

     Как нам известно, в немецком языке  главным средством выражения  категориальных признаков определенности и неопределенности является артикль, так как он выражает значение рода, падежа и числа существительного.  Определённый артикль (die, der, das.‎) указывает, что данное слово обозначает конкретный (известный из контекста, уже упоминавшийся, единственный в своём роде) предмет, явление и так далее. Например: Die Katze, Die Ewigkeit, Der allmächtige Gott и т.п. Неопределённый артикль (ein(e)) указывает на то, что слово обозначает какой-то предмет, не выделяя его из числа других таких же («один из», «какой-то», «любой»). Например: Ein Recht, Ein großer Kampflärm, Von einem schönen Weibe и др. [9].