Социальный и эмоциональный интеллект

Развитие  моделей ЭИ можно описать следующим  образом. Модель Сэловея и Мэйера, возникшая первой, включала в себя только когнитивные способности, связанные с переработкой эмоциональной информации. Затем определился сдвиг в трактовке понятия в сторону усиления роли личностных характеристик. Крайним выражением этой тенденции можно считать модель Бар-Она, который вообще отказывается относить к ЭИ когнитивные способности. Правомерность такого подхода вызывает сомнения, так как понятие ЭИ становится полностью метафорическим. Под интеллектом в психологии всегда понимается (о каком бы его виде ни шла речь и каких бы теоретических позиций ни придерживался тот или иной автор) некоторая когнитивная характеристика, связанная с переработкой информации. Если же ЭИ трактовать как исключительно личностную характеристику, то становится необоснованным само использование термина «интеллект».

Разнообразие  появившихся в последнее десятилетие  моделей ЭИ вызвало необходимость  в их классификации. В наибольшей степени заслуживают внимания две  попытки такого рода.

Дж. Мэйер, Д. Карузо и П. Сэловей предложили различать модели способностей и смешанные модели. К первому типу относится их собственная модель, трактующая ЭИ как когнитивную способность, а ко второму типу - модели, трактующие ЭИ как сочетание когнитивных способностей и личностных характеристик.

К.В. Петридес и Э. Фёрнхем провели несколько иное различение, которое они считают более широким: ЭИ как способность и ЭИ как черта. Они утверждают, что характер модели определяется не столько теорией, сколько используемыми методами измерения конструкта. ЭИ как черта связана с оценкой устойчивости поведения в различных ситуациях, поэтому для его измерения могут применяться опросники. ЭИ как способность относится к традиционной психологии интеллекта, поэтому для его измерения наиболее адекватны задачи, подобные задачам интеллектуальных тестов.

Модель Люсина

Отталкиваясь  от существующих концепций, Д.В. Люсин предложил свою модель ЭИ. Ранее им уже давалось определение ЭИ как способности к пониманию своих и чужих эмоций и управлению ими. Для уточнения этого определения следует раскрыть, что имеется в виду под способностью к пониманию и управлению эмоциями.

Способность к пониманию эмоций означает, что  человек

может распознать эмоцию, т.е. установить сам  факт наличия эмоционального переживания  у себя или у другого человека;

может идентифицировать эмоцию, т.е. установить, какую именно эмоцию испытывает он сам или другой человек, и найти  для неё словесное выражение;

понимает  причины, вызвавшие данную эмоцию, и  следствия, к которым она приведёт.

Способность к управлению эмоциями означает, что  человек:

может контролировать интенсивность эмоций, прежде всего приглушать чрезмерно сильные эмоции;

может контролировать внешнее выражение  эмоций;

может при необходимости произвольно  вызвать ту или иную эмоцию.

И способность  к пониманию, и способность к  управлению эмоциями может быть направлена и на собственные эмоции, и на эмоции других людей. Таким образом, можно говорить о внутриличностном и межличностном ЭИ (ВЭИ и МЭИ, соответственно). Эти два варианта предполагают актуализацию разных когнитивных процессов и навыков, однако должны быть связаны друг с другом.

С точки  зрения Люсина, представляется неправильным трактовать ЭИ как чисто когнитивную  способность по аналогии с пространственным или вербальным интеллектом. Разумно предположить, что способность к пониманию эмоций и управлению ими очень тесно связана с общей направленностью личности на эмоциональную сферу, т.е. с интересом к внутреннему миру людей (в том числе и к своему собственному), склонностью к психологическому анализу поведения, с ценностями, приписываемыми эмоциональным переживаниям. Поэтому ЭИ можно представить как конструкт, имеющий двойственную природу и связанный, с одной стороны, с когнитивными способностями, а с другой стороны - с личностными характеристиками. ЭИ - это психологическое образование, формирующееся в ходе жизни человека под влиянием ряда факторов, которые обуславливают его уровень и специфические индивидуальные особенности.

Предлагаемая модель ЭИ принципиально  отличается от смешанных моделей  тем, что в конструкт не вводятся личностные характеристики, которые  являются коррелятами способности  к пониманию и управлению эмоциями. Допускается введение только таких  личностных характеристик, которые  более или менее прямо влияют на уровень и индивидуальные особенности  ЭИ. Не представляется также возможным  отождествить эту модель с трактовкой ЭИ как черты. Для измерения предложенного  конструкта могут использоваться задачи, характерные для интеллектуальных тестов, и опросники. Для измерения  внутриличностного ЭИ больше подходят опросники, поскольку сомнительно, что внутренний рефлексивный опыт человека можно оценить с помощью задач, имеющих правильные и неправильные ответы. При измерении межличностного ЭИ использование задач более уместно, хотя при этом возникают сложные методические вопросы, связанные с определением правильных и неправильных ответов.

Если  сравнить содержание моделей Бар-Она  и Гоулмена, мы увидим, что внутриличностный интеллект по Бар-Ону совпадает с самосознанием по Гоулмену, такие подтипы ЭИ как адаптивность, управление стрессом, общее настроение по Бар-Ону входят в состав самоконтроля по Гоулмену, а межличностный интеллект по Бар-Ону соответствует социальной чуткости и управлению отношениями по Гоулмену. Смешанные модели ЭИ сталкиваются с рядом трудностей. Применение опросников на ЭИ основано на ошибочном предположении, что люди способны давать точный самоотчет о своих способностях. С другой стороны, многочисленные данные показывают, что опросники на ЭИ практически не коррелируют с баллами интеллектуальных тестов. Это позволяет поставить вопрос о том, измеряют ли они нечто, имеющее отношение к интеллекту. Вместе с тем опросники на ЭИ на высоком уровне коррелируют с личностными чертами. Это объясняется тем, что в эти опросники включены конструкты, которые измеряются уже существующими личностными методиками. Следовательно, опросники на ЭИ измеряют некоторую комбинацию личностных черт, и здесь видится единственный выход - отказ от смешанных моделей ЭИ и от опросников на ЭИ. Дж. Мэйер, П. Сэловей, Д. Карузо предлагают модель способностей, которая включает в себя четыре ветви: 1) идентификация эмоций (способность точно выражать и распознавать эмоции); 2) эмоциональное содействие мышлению (способность вызывать эмоции, которые помогают решению проблем); 3) понимание эмоций (способность понимать сложные эмоции и переходы эмоции от одной стадии к другой, способность узнавать причины эмоций); 4) управление эмоциями (способность сохранять или изменять свое эмоциональное состояние и эмоции другого человека). Если проанализировать содержание каждой из ветвей модели, станет очевидно, что способность вызывать эмоции для усиления мышления - это один из вариантов управления эмоциями, переход эмоции от одной стадии к другой также зависят от умения управлять эмоциями, а сложные эмоции представляют собой чувства в терминологии отечественной психологии. Данную модель можно усовершенствовать следующим образом:

1) распознавание  эмоций;

2) понимание  причин эмоций;

3) управление  эмоциями.

Управление  включает в себя вызов и сохранение эмоции, а также перевод одного эмоционального состояния в другое, что требуется при налаживании  межличностных отношений и в  сфере убеждения. Основная проблема тестов на ЭИ связана с определением метода подсчета баллов или, другими  словами, какой вариант ответа считать  правильным и на каком основании. Первый способ подсчета основан на консенсусе выборки: каждому ответу приписывается балл, соответствующий  доле испытуемых, выбравших этот ответ. Такой способ подсчета может просто выражать представления или даже предрассудки относительно эмоций. Второй способ обращается к экспертным оценкам, и балл приписывается по доле экспертов, которые отметили данный ответ. В  этом случае не совсем понятно, по какому критерию отбирать экспертов. Проблема заключается не в способе подсчета баллов, а в заданиях, которые предлагаются в тесте на ЭИ. Например, для диагностики способности идентифицировать эмоции испытуемым предлагаются пейзажи и абстрактные фигуры, для диагностики содействия мышлению просят сравнить эмоции с другими сенсорными стимулами и т.д. Подобные задания носят проективный характер и не могут иметь правильных ответов априори. Усовершенствование теста на ЭИ видится в следующих направлениях. Во-первых, при диагностике распознавания эмоций должен быть определен круг эмоций, которые человек должен уметь идентифицировать. Межкультурные эксперименты показывают семь универсальных эмоциональных проявлений на лице человека - это гнев, страх, печаль, радость, удивление, отвращение, презрение. Данные эмоции были положены в основу методики для диагностики распознавания эмоций по лицевой экспрессии П. Экмана. Во-вторых, при диагностике понимания причин акцент должен делаться не на событие, которое вызвало эмоциональную реакцию, а на то, как это событие было оценено и какой мотив лежит в основе поведения человека. И, в-третьих, при диагностике управления эмоциями должны предлагаться сценарии, в которых бы испытуемому давалось задание вызвать, сохранить, перевести из одного состояния в другое определенный круг эмоций.

Для уточнения ряда обстоятельств  и проверки идеи о высокой прогностической  ценности показателей эмоционального интеллекта в экспериментальной  прогимназии № 1882 г. Москвы был проведен ряд исследований. В ходе эксперимента старшим дошкольникам предлагалось проделать простые операции, позволяющие  оценить основные характеристики их эмоционального интеллекта.

В качестве оцениваемых параметров в исследовании фигурировали те, что выделены вышеназванными авторами. Например, оценивалась способность понимать (читать) эмоции других людей. С этой целью использовался тест Н.Я. Семаго — «эмоциональные лица» [6]. Ребенку требовалось ответить на вопрос, что выражают лица людей (детей — мальчиков и девочек), изображенных на картинках. Им предъявлялись изображения детей, лица которых выражали базовые эмоции (радость, страх, удивление, гнев и др.). Некоторые дети без затруднений называли выраженную эмоцию, кто-то делал это, прилагая заметные усилия, а кто-то испытывал при этом очень большие сложности.

В других опытах детям предлагали самим выразить радость, страх, горе, удивление, гнев и другие базовые  эмоции. Для оценки этой способности  использовался метод экспертных оценок. Каждый из участвовавших в  исследованиях психологов внимательно  следил за точностью выражения эмоций и ставил собственные отметки  каждому участвовавшему в исследовании ребенку.

Чтобы проверить у ребенка  способности регулировать собственные  желания и эмоции, был проведен один любопытный тест. Малышу давали конфету, но при этом просили его не съедать  ее до возвращения экспериментатора. Экспериментатор, давая конфету, говорил  ребенку, что он сейчас на короткое время покинет помещение, но просит его сохранить конфету. Если она  останется целой, то экспериментатор  обещал ребенку дать еще десять таких  конфет. Затем экспериментатор выходил  из комнаты, а видеокамера наблюдала  за ребенком. И кто-то из детей, не выдержав, тут же поглощал желанную конфету, а кто-то, поборов сиюминутные желания, терпеливо ждал экспериментатора.

Далее, в ходе специальных  наблюдений нами оценивались навыки межличностного общения, степень самоуважения, независимость, устойчивость к стрессу, способность к адаптации в  новых условиях. Длительные наблюдения помогли также выявить доминирующее настроение каждого из участвовавших  в исследовании детей.

Например, уровни развития навыков  межличностного общения мы изучали, наблюдая за их проявлением в детских  играх и самых разных коллективных работах. Устойчивость и неустойчивость к стрессу не менее ярко проявлялась  детьми на «конкурсах интеллектуалов», проводящихся в наших детских садах, по специальной методике [5]. Участие в конкурсе для любого ребенка — стресс, но один способен справиться с ним и эффективно работать, а другой теряется, его продуктивность резко падает.

Результаты успешности по данным заданиям были в дальнейшем сопоставлены с успехами этих детей  в обучении, первоначально в детском  саду, а затем и в школе. Выяснилось, что те, кто продемонстрировал  более высокие оценки по указанным  параметрам, относящимся, как известно, к эмоциональному интеллекту, оказались  действительно более успешными  в учении. Этот факт легко объясним, каждому известно, что человек, способный  регулировать собственные желания, контролировать собственные эмоциональные  реакции, понимать эмоциональные состояния  других людей, имеет массу преимуществ  перед тем, кто это сделать  не состоянии.

Кроме того, сама способность  вербального выражения и оценки эмоций свидетельствует не только о  высоком эмоциональном, но и о  хорошем общем когнитивном развитии ребенка. Не менее очевидно и то, что эмоции и умственные способности  тесно связаны. Давно доказано, что  определенные эмоции могут увеличивать  продуктивность процесса мышления и  направлять внимание на определенные задачи. Способность адекватно выражать эмоции — залог успешности в межличностном  общении и любой совместной деятельности. А эффективное регулирование  собственных эмоций соотносится  с такими важными для межличностного взаимодействия способностями, как  сопереживание и откровенность.

С этими данными вполне согласуются сведения, полученные биологами. Они утверждают, что за эмоции отвечают более древние, глубинные отделы нашего мозга. То, что мы традиционно  называем интеллектом и креативностью, развивается первоначально на базе эмоционального интеллекта, потому так  тесно с ним связано. Только на крепком и мощном основании, каким  является хорошо развитый эмоциональный  интеллект, будет успешно развиваться  способность творить.

Заключение.

Жизнь человека невозможна без общения  с людьми, без влияния социума.

Люди с высоким эмоциональным  интеллектом, способные точно определить что чувствует другой человек (подчиненный, клиент, коллега, партнер, , начальник), управлять своими эмоциями и эмоциями других, использовать эмоции в мыслительной активности гораздо лучше и эффективнее:

1. принимают решения
2. убеждают
3. действуют и владеют собой в конфликтных, экстремальных, стрессовых ситуациях
4. управляют своими подчиненными, и используют энергию их эмоций на достижение целей организации

Конечно, сколь угодно высокие показатели эмоциональной гибкости никогда  не заменят ни профессиональной компетентности, ни умения взвешивать все "за" и "против" и делать выводы "головой". Однако при прочих равных лучше быть дружелюбным  да с чувством юмора, чем иметь  лишние 10-15 баллов IQ. Вообще говоря, когда говорят об эмоциональном интеллекте, то обычно подразумевают два аспекта. Речь идет о том, чтобы контролировать свои эмоции и о создании благоприятной эмоциональной атмосферы.