Основные предпосылки и факторы возникновения человеческого сознания. Проблемы бессознательного в психологии

Во втором случае бессознательными называются переживания психических содержаний, которые не доходят, не возвышаются до предметного сознания. В психоанализе эмоциональные состояния любви, страха и т. д. называются бессознательными, когда они не узнаются как однажды пережитые явления. Поэтому "бессознательное чувство", "бессознательный страх" и т. д. не должны быть поняты в прямом значении как вообще внесознательное существование психического содержания; это лишь "безобидная небрежность выражении". В аналитической психологии таковыми являются чувственные восприятия, которые не входят в центр поля сознания; то, что воспроизводится, чувствуется, делается без внимания и намерения ("Все то, что воспринимается моими органами чувств, но моим сознанием не замечается, все то, что я без намерения и без внимания, т. е. бессознательно, чувствую, мыслю, воспроизвожу, хочу и делаю... все это - содержание бессознательного" [26, 536]).  

В третьем случае характеристика неизвестных бессознательных процессов терминами, обозначающими сознательные психические содержания условно, как бы это так.  

(г) Гносеологическое содержание бессознательного подразумевает непознанное, непонятное фактическое положение (Unverstandenes, Unbewuβtes). Такая позиция одинаково относится как к сознательному, так и к находящейся вне сознания всякой определенности (и психической, и непаихической). Это содержание понятия бессознательного находит применение в индивиду а л психологии. Отождествление бессознательного с незнанием, с непознанным не касается психологической проблемы бессознательного, которая, как известно, представляет собой онтологическую, а не гносеологическую проблему - существует ли такое психическое, которое вообще, независимо от сознания, оно не переживается, находится "за занавесом" сознания.  

6. Что представляет собой бессознательная психика - реальность или гипотезу? На этот вопрос можно ответить лишь тогда, когда под понятием бессознательной психики подразумевается вполне конкретное содержание. На самом деле реально существуют такие содержания психики, которые не находятся в центре поля сознания, не являются объектом предметного сознания. Также не вызывает сомнения существование сознательных психических содержаний и процессов, которые не познаны (неизвестны их причины, генезис и т. д.) или же их не сопровождает чувство знакомости. Если указанные содержания подразумеваются под бессознательной психикой, тогда спорного и дискуссионного в их реального существовании ничего нет. Но то же самое нельзя сказать относительно других содержаний глубиннопсихолонического понятия бессознательной психики. Эти последние являются гипотеза ми, и подобная квалификация предопределена теоретическими исходными положениями глубиннопсихологических концепций. Поскольку наука о психике должна исходить из положения, что психика условно считается самодовлеющей реальностью и что познающий разум не в силах установить действительную природу бессознательного, постольку выглядит естественной характеристика бессознательной основы сознательной психики как гипотетическая, предполагаемая. Правда, 3. Фрейд и К. Г. Юнг не всегда последовательны в понимании квалификации бессознательного психического, порой очи считают его неопровержимой реальностью, но, как было указано, исходя из теоретических постулатов глубинной психологии, бессознательное психическое следует характеризовать как гипотезу.  

Осознавая вышеуказанное положение, глубиннопсихологические теории не имеют основания рассуждать об эмпирическом (экспериментальном) обосновании бессознательного психического. Экспериментальные данные принципиально не могут решать проблему существования бессознательной психики (т. е. психики, независимой от переживания, вне сознания вообще). Все рассуждения 3. Фрейда и К. Г. Юнга, касающиеся эмпирического доказательства психики, независимой от сознания (переживания), на самом деле основываются на теоретическом положении о непрерывности психической действительности. Раз в принципе исключено происхождение сознательной психики из непсихического, в частности из физиологического, то не остается ничего, как считать сознательную психику происходящей опять-таки из психики, но бессознательной. Таким образом, не сами фактические данные (напр., постгипнотическсе состояние, результаты метода парной ассоциации и т. д.) неопровержимо доказывают реальное существование психики, которая не переживается, т. е. существует бессознательно, а эти фактические данные сами являются проблемами, генезис которых может быть интерпретирован по-разному на основе определенного теоретического положения.  

7. Признание или отрицание бессознательной психики (т. е. психики, которая вообще не переживается и потому находится "за занавесом" примарного, атрибутивного сознания) возможно только с теоретической точки зрения, (поскольку проблема теоретическая. Разговор об экспериментальном подтверждении бессознательной психики - результат недоразумения. Дело в том, что обоснование бессознательной психики прямым путем есть внутреннее противоречие: прямое обоснование существования бессознательной психики требует ее существования в сознании, понятие же бессознательной психики исключает это условие.  

То, что непосредственно дано в сознании, - это психические содержания. Однако основа сознательных психических содержаний не дается в опыте, и ее не может показать анализ самого сознательного психического содержания; сама сознательная психика не указывает, продуктом какой определенности - физиологической или бессознательной психики - она является. Выяснение непосредственной основы сознательной психики возможно лишь косвенным путем. Этим косвенным путем являются теоретико-философские предпосылки.  

Там, где психика осмыслена как непрерывная реальность, где психика представлена в качестве в себе замкнутой и самодовлеющей действительности, там необходимо провозглашение существования бессознательной психики. Но там, где психика представлена в форме прерывистой определенности, сознательная психика считается свойством высшей нервной деятельности, где защищается мысль о происхождении сознательной психики (переживания) из материи путем диалектического скачка ("...сознание есть высший продукт особым образом организованной материи" [1, 50]. "Диалектичен переход... от материи к сознанию..." [2, 255]), там нет необходимости допущения бессознательной психики (т. е. такой психики, которая генетически предшествует переживанию и сама не является переживанием). Если сознательная психика осмыслена в качестве свойства и продукта мозга, то она не может быть свойством и продуктом бессознательной психики.  

В марксистской психологии рассуждают о психике как об отражении и различают осознаваемую и неосознаваемую формы психического отражения. Неосознаваемая форма психического отражения считается бессознательной психикой. Но относительно понятия неосознаваемой психики следует выяснить некоторые моменты, в частности, нужно осознать, что подразумевается под отражением - онтологическое или гносеологическое содержание. Если отражение - это гносеологическое понятие, то "неосознаваемое отражение" противоречиво, поскольку, согласно марксистской философии, отражение является функцией сознания, сознание само отражает, и в этом случае невозможно, чтобы отражение могло быть неосознаваемым, не сознательным (бессознательным). Онтологическое значение отражения касается формы существования психики. Здесь на передний план выдвигается причинно-следственное взаимоотношение 'между явлениями - причина отражается в следствии, и в этом разрезе ставится вопрос о возможности существования такой формы психики, которая является следствием, продуктом определенной причины, но этот продукт, т. е. психика, не связывается с сознанием (переживанием). Видно, что онтологическое содержание неосознаваемой психики это не факт, а проблема, которую можно решить так или иначе на основе определенных теоретических предпосылок (То же самое нужно сказать относительно понятий "психическое свойство", "пси" хическая диспозиция", "потенциальная психика").  

Некоторые считают возможным эмпирическое подтверждение бессознательного существования психики на основе факта бессознательной мотивации, осуществления конкретного поведения без осознанного мотива. На самой деле сам факт поведения с неосознанным мотивом не представляет собой положительного решения проблемы бессознательного существования психики. Ставится вопрос: откуда мы знаем, что мотив, который побуждает и направляет поведение и в бессознательном состоянии ("за занавесом сознания", вне переживания) является опять-таки психикой, а не состоянием высшей нервной деятельности? Конечно, не сам факт протекания поведения указывает на оптическую форму существования т. н. "бессознательного мотива". Истолкование онтической природы (исихичности или непсихичности) "бессознательного мотива" зависит от теоретической позиции самого истолкователя в процессе методологии объяснения сознательной психики.  

Дискуссионный характер возможности существования бессознательной психики в советской психологии вызван и тем обстоятельством, что под понятиями сознания, психики и бессознательной психики подразумеваются разные значения; получается странное положение: тезис защиты бессознательной психики у двух авторов не есть защита одного и того же положения.  

Исходя из содержания классической психологической проблемы бессознательного - существует ли психика независимо от акта переживания (атрибутивного сознания) - советские авторы, считающиеся защитниками бессознательной психики, на самом деле таковыми не являются.  

Сама проблема бессознательного в психологии среди психологов-марксистов понимается по-разному. А. Т. Бочоришвили считает проблемой бессознательной психики возможность существования сознательных психических содержаний (т. е. переживаний) независимо от сознания (т. е. непосредственного видения, переживания этих содержаний). Он отрицает существование бессознательных психических содержаний (т. е. таких психических содержаний, которые не переживаются, не сознаются) и проблему бессознательного психического решает отрицательно [4].  

Психологическую проблему бессознательного отрицательно решает и С. Л. Рубинштейн. Для С. Л. Рубинштейна проблема бессознательного в психологии связывается с гносеологическим аспектом (знанием причины переживания). "Неосознанное чувство - это, разумеется, не чувство, которое не переживается; неосознанным чувство является, когда не осознана причина, которая его вызывает, и объект, лицо, на которое оно направлено. Переживаемое человеком чувство существует реально и не будучи осознано" [7, 277] (А. Н. Леонтьев отличает друг от друга воспринимаемое (но несознаваемое) и сознаваемое. Но воспринимаемое может стать при определенных условиях предметом сознания, сознаваемым. "... для того, чтобы воспринимаемое содержание было сознано, нужно, чтобы оно заняло в деятельности субъекта структурное место непосредственной цели действия и, таким образом, вступило бы в соответствующее отношение к мотиву этой деятельности". Воспринимаемое, т. е. несознаваемое, однако, не есть непереживаемое психическое. "Субъективно, по непосредственному самонаблюдению воспринимаемое и сознаваемое... неразличимы", т. е. оба они переживаемы, сознательны [5, 248, 245]. Ф. В. Бассин рассуждает о существовании "неосознаваемой формы психики", т. е. о бессознательной психике, но она "является результатом мозговой деятельности, при которой модальность переживания... сохраняется..." [3, 167]. Рассуждения Ф. В. Бассина относительно "неосознаваемых форм высшей нервной деятельности" психологической проблемы бессознательного не касаются, поскольку здесь речь идет о бессознательно-физиологическом, а не о бессознательно-психическом). Следовательно, здесь допускается существование неосознанных психических содержаний, но под неосознанностью (бессознательностью) подразумевается не существование психических содержаний независимо от переживаний, а незнание причин, их вызывающих.  

В теории установки Д. Н. Узнадзе психологическая проблема бессознательного касается не возможности существования психических содержаний за пределами сферы переживаний, независимо от сознания нообще, а возможности существования новой (качественности психики, отличной от формы существования психических содержаний и являющейся модусом целостной личности. Эта новая качественность психики и называется установкой (До 1949 года сам Д. Н. Узнадзе не считал установку психикой, хотя он ее характеризовал как новую сферу действительности). В советской психологии лишь в теории установки Д. Н. Узнадзе решается положительно (психологическая проблема бессознательного; допускается существование такой психики, которая отличается качественно от переживания, от частного психического факта и является целостно-личностным состоянием готовности к определенной активности, в чем своеобразно отражена действительность [8] (О попытке обоснования установки как бессознательной психики см, Ш. Н. Чхартишвили и А. Е. Шерозия [9; 10]).  

Примечание редакции  

Придавая значение тому, чтобы в монографии были представлены разные подходы к проблеме бессознательного, редколлегия публикует статью В. Л. Какабадзе. В отношении ее необходимо, однако, сделать некоторые замечания.  

В. Л. Какабадзе утверждает: "Наука о психике должна исходить из положения, что... познающий разум не в силах установить действительную причину бессознательного". Он полагает, что "разговор об экспериментальном подтверждении бессознательной психики - результат недоразумения" и аргументирует следующим образом: "прямое обоснование существования бессознательной психики требует ее существования в сознании, понятие же бессознательной психики исключает это условие". Нельзя не обратить внимания, что этими словами В. Л. Какабадзе почти дословно повторяет тезис, звучавший еше в XVII веке (Локк: "иметь представление и что-то осознавать это одно и то же", Опыт человеческого разума, ч. II, гл. I, § 9; "Мышление без сознания можно представлять себе в такой же степени, как протяженное тело, которое не имеет частей", там же, § 19), не учитывая, при этом, многократно приводившихся и в нашей и в западной литературе разъяснений несостоятельности этого тезиса. Характерно, что даже И.Кант, опровергая Локка, указывает, что при всей противоречивости понятия бессознательного, отказываться от его использования мы не можем (Антропология, § 5, "О представлениях, которые мы имеем, не сознавая их". Соч., т. 6, стр. 366, М., 1966). Мы будем далее, знакомясь с материалами монографии, многократно убеждаться, что представление о неосознаваемой психической деятельности допускает существование переживаний, которые не осознаются, как таковые, их субъектом (ранний онтогенез), что существуют формы работы мозга, которые направлены на учет и выявление смыслов (и потому являются деятельностью психической), но, тем не менее, на определенных этапах своего развития не только не осознаются, но и не переживаются (интуиция, установка). Но это представление - неосознаваемой психической деятельности - никак не требует существования "сознательных психических... переживаний... независимо от сознания" (формулировка А. Т. Бочоришвили, к которой В. Л. Какабадзе, видимо, присоединяется). Неточность терминологии при рассмотрении всех этих вопросов, требующих высокой дисциплины мысли, может быть очень опасной.