Модели агрессии в средствах массовой информации

Введение

  Живя  в современном мире, мы постоянно  сталкиваемся со средствами массовой информации. Они настолько прочно основались в нашей повседневности, что мы даже представить себе не можем своего существования без  них. Для нас стало, довольно, обыденным  смотреть последние новости по любимому телеканалу, узнавать счёт футбольного  матча на спортивном сайте через  Интернет, слушать прогноз погоды на день на волнах полюбившейся FM –  радиостанции. Как сильно изменился  мир! И эти изменения непосредственно  связаны с работой СМИ. С годами увеличивается напор в «трубах  средств массовой информации», потому ее стает все больше и больше. Таким образом, естественно, возрастает информационное  влияние.

  Но  какую роль СМИ занимают в жизни  современного человека?  Какой характер имеет влияние СМИ на образ жизни людей, на их поведенческие стереотипы, привычки и т.д.? И, вообще, существует ли это влияние? 

  Я считаю, что проблема влияния средств  массовой информации на поведение молодёжи – очень актуальна в нашем  современном обществе.

  Но  в данной работе рассмотрим влиянии  СМИ на поведение молодежи, потому что именно молодежь является самой  активной частью общества, которая  задает общий тонус общественному развитию.

  Молодежь  – это такая социальная группа, которая по максимуму использует СМИ и жадно черпает информацию  разного содержания. Потому что молодые люди очень любознательны, и хотят быть в курсе всех событий, происходящих не только в их городе, но и во всём мире. Молодежь проявляет заинтересованность информацией и это – факт.  
 
 

Модели  агрессии в средствах  массовой информации

Вероятно, наибольшую озабоченность и у  родителей, и у специалистов вызывают модели агрессии, демонстрируемые по телевидению. И это не случайно, ведь и вербальная и физическая агрессия на наших телеэкранах вовсе не редкость. Так, Уильяме, Забрак и Джой (Williams, Zabrack & Joy, 1982) сообщают, что в  наиболее популярных телевизионных  программах на каждый час вещания  приходится в среднем около девяти актов физической и восьми актов  вербальной агрессии. Таким образом, даже ребенок, проводящий у телевизора, например, всего лишь два часа, видит  за день в среднем свыше 17 актов  агрессии. А ведь от показа секса  и насилия не свободны даже анонсы телепрограмм; Уильяме (Williams, 1989) сообщает, например, что в телеменю «TV Guide»  секс и насилие так или иначе  фигурируют более чем в 60% анонсов  телепрограмм, идущих в прайм-тайм.

  В связи с тем, что дети так часто  сталкиваются с насилием в масс-медиа, многие люди выражают озабоченность  в связи с тем, что подобная «видеодиета» может повысить у детей  склонность к агрессивному поведению. И не случайно эта тема, представляющая особый интерес для психологической  науки и обладающая высокой социальной значимостью, последнее время притягивает  к себе все более пристальное внимание исследователей. За недостатком места мы не сможем здесь детально проанализировать все полученные к настоящему времени сведения, но тем не менее сделаем обзор важнейших работ, посвященных сценам насилия в масс-медиа и их влиянию на детскую агрессивность. Мы обсудим, насколько средства массовой информации ответственны за развитие агрессивного поведения.

  Можно сказать, что в процессе изучения влияния средств массовой информации на становление агрессивного поведения  можно выделить три фазы, каждая из которых обладает своей методологической спецификой. Фактически на последних  двух фазах исследователи занимались разрешением методологических и интерпретационных проблем, возникших на предшествующем этапе. Благодаря этому обстоятельству в настоящий момент мы располагаем множеством разнообразных данных, относящихся к одному и тому же вопросу. Многообразие методов, с помощью которых изучался центральный вопрос, дает нам значительную уверенность в достоверности сделанных выводов.  

Исследования

Фаза  первая: Многочисленные исследования агрессивного поведения, его приобретения и модификации провел канадский психолог Альберт Бандура (Albert Bandura) в рамках социально-когнитивной теорий. Этот подход предполагает, что моделирование влияет на «научение» в основном через его информативную функцию. Другими словами, наблюдая образец, обучаемые приобретают символические образы моделируемой деятельности, которая является прототипом для соответствующего или несоответствующего поведения. Такой процесс, названный А. Бандурой «научение через наблюдение», регулируется четырьмя взаимосвязанными компонентами:

• внимание (понимание модели): человек следит за поведением модели и точно воспринимает это поведение;

• процессы сохранения (запоминание модели): поведение  модели, наблюдаемое ранее, сохраняется  человеком в долговременной памяти;

• моторно- репродуктивные процессы (перевод памяти в поведение): человек переводит  закодированные в символах воспоминания о поведении модели в новую  форму своего поведения;

• мотивационные  процессы: если потенциально присутствует позитивное подкрепление (внешнее, косвенное  или самоподкрепление), человек усваивает  моделируемое поведение.

  Эксперименты с куклой Бобо. Первые исследования, посвященные влиянию телевизионных и кинематографических образов насилия на человеческое поведение, были проведены Бандурой и его коллегами (Bandura, Ross & Ross, 1963a, b; Bandura, 1965). В этих экспериментах участвовали дети дошкольного возраста. Им демонстрировались короткометражные фильмы (часто спроецированные на экран телевизора), в которых взрослые весьма необычным способом обращались с большой надувной куклой Бобо. Например, в одном из экспериментов (Bandura,Ross & Ross, 1963a) актер колотил куклу по носу.сидя на ней верхом; бил ее по голове игрушечным молотком; футболил ее по комнате, приговаривая: «Сейчас я тебе нос расквашу!», «Вот тебе, вот тебе!» и т. п. После просмотра подобных сцен дети переходили в комнату со множеством разнообразных игрушек, часть из которых использовалась актером. Детям позволяли поиграть кто во что хочет, в течение определенного времени (например, 10 — 20 минут), внимательно при этом за ними наблюдая, чтобы выяснить, будут ли они воспроизводить поведение актера, и если будут, то насколько полно. В целом результаты эксперимента выявили сильный подражательный эффект. Как уже отмечалось в главе 2, в своем поведении дети часто копировали поведение актера-взрослого.

  Сами  по себе эти результаты вряд ли могли  показаться кому-либо неожиданными или  дискуссионными. Множество исследований достаточно отчетливо показали, что  поведенческие реакции человека — в самом широком диапазоне  — могут усваиваться через  наблюдение соответствующих моделей  поведения. Однако тот факт, что в  данном случае усвоенные реакции  представляют собой новые для  реципиентов формы физической и  вербальной агрессии и возникают  вследствие кратковременной теле- или  киноэкспозиции моделей агрессивного поведения, наводил на мысли, которые  вскоре сделали эксперимент Бандуры  предметом горячих споров: ведь если в результате подобных сеансов дети научаются новым способам причинения вреда друг другу, то тогда не следует  исключать и возможности того, что масс-медиа, создающие и тиражирующие образы насилия, могут являться важным фактором возрастания уровня насилия в обществе. Сам же Бандура предостерегал против таких интерпретаций и даже уверял, что, хотя дети и приобретают навыки агрессивного реагирования в результате показа агрессивных действий актера, из этого отнюдь не следует, что эти навыки будут непременно применяться на практике (Bandura, 1965). Но тем не менее одного допущения о возможности такого эффекта оказалось достаточно для того, чтобы упомянутые исследования привлекли к себе пристальное внимание самой широкой публики.

  Для наук о поведении весьма характерно, что научное исследование, вызвавшее  интерес широкой публики, тут  же становится объектом самой жесткой  критики. С ранними экспериментами, такими как эксперименты с куклой Бобо, именно так и произошло. Эти  эксперименты вскоре после их проведения были подвергнуты критике со стороны  ученых-социологов и представителей телеиндустрии, поставивших под  сомнение их целесообразность и верность интерпретации их результатов. Было, во-первых, отмечено, что испытуемые в данных экспериментах вели себя агрессивно по отношению к специально для этого предназначенной надувной куклы, а не по отношению к человеческому  существу. Поэтому не совсем ясно, можно  ли продемонстрированное поведение  однозначно считать агрессией —  ведь никому не было причинено реального  вреда. Во-вторых, материал, который  демонстрировался участникам экспериментов, по нескольким существенным параметрам отличался от обычной кино- и телепродукции. В них, например, начисто отсутствовал сюжет, объясняющий и оправдывающий  поступки действующих лиц, а поведение, демонстрировавшееся взрослыми, практически  невозможно увидеть на телеэкране (да и где бы то ни было!). И наконец, в этих экспериментах дети получали возможность воспроизводить аналогичные  агрессивные действия в аналогичных  ситуациях, в то время как кино- и телезрители, наблюдающие сцены насилия, очень редко попадают в ситуации, идентичные телесюжетам. (Сколько, в конце концов, детей, смотревших фильмы про войну или мафиозные разборки, могут сами принять участие в подобных действиях?) Утверждалось, что по этим причинам результаты экспериментов, поставленных самим Бандурой и аналогичных им, не подводят прочной базы под предположение о том, что сцены насилия, показываемые в теле- и кинофильмах, способны приводить к возникновению агрессивных проявлений в межличностных отношениях.

Фаза  вторая: лабораторные эксперименты. Столкнувшись с подобной критикой, несколько исследователей незамедлительно начали планировать и проводить эксперименты, преследовавшие три главные цели. Во-первых, экспериментаторы старались смоделировать условия, приближенные к реальности, — агрессия должна была быть направлена на других детей, а не на пластмассовую куклу. Во-вторых, участникам показывали более реалистичные сцены насилия — сыгранные актерами или документальные кадры, заимствованные из телепрограмм или кинопродукции. И наконец, исследователи постарались избавиться от присущего ранним экспериментам точного сходства между обстоятельствами в наблюдаемых эпизодах насилия и условиями потенциального проявления агрессии. Таких экспериментов было проведено множество (Grusec, 1972; Hanratty, O'Neal & Sul-zer, 1972; Hapkiewicz & Stone, 1974; Rice & Grusec, 1975), и в целом их результаты наводили на мысль, что просмотр сцен насилия в кино или по телевизору провоцирует зрителей на аналогичное поведение.

  Либерт  и Бэрон (Liebert & Baron, 1972) показывали детям разных возрастных групп (5 —6 и 8 —9 лет) один из двух коротких отрывков реально существующих телепередач. Детям из первой группы демонстрировали  в течении трех с половиной  минут отрывки из детективного сериала, популярного в США в начале 1960-х годов. В этом киносюжете демонстрировались  погоня, две драки, две перестрелки  и один эпизод с использованием ножа. Вторая группа, в соответствии с  другими экспериментальными условиями, смотрела в течение того же времени отрывок из общенациональной спортивной передачи, в котором дети наблюдали интересные соревнования в беге с барьерами. Отрывок приковывал внимание так же, как и предъявляемые сцены испытуемым первой группы, поэтому все различия в дальнейшем поведении двух групп нельзя было объяснять только разным уровнем эмоционального возбуждения.

  Посмотрев один из двух фильмов, ребенок проходил в другую комнату и садился  перед пультом с двумя кнопками — зеленой с надписью «помощь» и красной с надписью «причинение  вреда»; еще там была белая лампочка — «готовность». Затем испытуемому  сообщали, что в соседней комнате  ребенок пытается, играя на тренажере, получить приз и что каждый раз, когда  загорается белый сигнал, ему можно  либо помочь, нажимая кнопку «помощь», либо сделать пакость, нажимая кнопку «причинение вреда». Еще испытуемому  объясняли, что, когда он нажимает на красную кнопку «причинение вреда», рукоятка, с помощью которой ребенок  в соседней комнате управляет  игрой, довольно чувствительно нагревается (может даже обжечь). В отличие  от описанных выше экспериментов, где  испытуемые «проявляли агрессию» по отношению к кукле, участникам данного  эксперимента сообщали, что они могут  причинить боль другому человеку. На самом деле, конечно же, никакого ребенка в соседней комнате не было и за время эксперимента реального  вреда никому причинено не было.

  В экспериментальной комнате ребенок  оставался один, и белый сигнал «готовность» зажигался 20 раз. Результаты эксперимента показаны на рис. 3. 5. Как  и ожидалось, испытуемые, смотревшие программу со сценами агрессии, причинили  своей воображаемой жертве заметно  больше вреда (что измерялось числом нажатий на кнопку «причинение вреда»), чем те, кто смотрел спортивные состязания. Более того, данные результаты оказались аналогичными как для  мальчиков и девочек, так и  для разных возрастных групп. Как  мы уже отмечали, сходные результаты были получены во многих дальнейших экспериментах. Таким образом, представляется, что просмотр даже сравнительно коротких кино- и телеэпизодов, демонстрирующих насилие, может вызывать агрессивность в последующем поведении, если даже обстоятельства проявления насилия на экране сильно отличаются от экспериментальных условий, созданных для испытуемых.