Лож в речи

ВВЕДЕНИЕ 

Проблема выявления  лжи или обнаружение неискренности  в поведении человека имеет довольно давнюю историю, потому что в основе этого испытания лежит твердо установленный и давно известный  факт, что наше телесное состояние  связано очень тесно и прямо  с душевными переживаниями.

            В древней Индии, например, когда  проводился допрос подозреваемых  лиц, их просили одновременно с ответом на поставленный вопрос ударять в гонг. Было замечено, что когда вопрос вызывал затруднение, внутреннее замешательство тем, что тема для подозреваемого является слишком значимой, то на этот вопрос он не мог ответить "запросто", совершенно искренне, что и приводило к сбоям в ударе в гонг.  

В древнем Китае  подозреваемым давали сухую рисовую  муку, просили ее прожевать в разговоре  с ними; если человек был не в  состоянии это сделать, его осуждали, считая это попыткой сокрытия правды.

            Примеры показывают, что действительно,  если мы встревожены, обеспокоены,  возбуждены, нам страшно, то у  нас появляется эмоциональное  напряжение. Это эмоциональное напряжение  проявляется в различного рода физиологических показателях: учащается или снижается частота пульса, изменяется ритм дыхания, изменяется статическая проводимость кожи, изменяется температура тела, изменяется характер биотоков мозга.

            Измерение этих физиологических  показателей  лежит в основе  работы полиграфа, часто называемого  в средствах массовой информации "детектором лжи". В настоящее  время проверка на полиграфе  является, пожалуй, одним из самых  надежных, известных и широко  распространенных методов выявления  обмана. Сам аппарат, разумеется, не определяет, врет человек или  нет. Этот многоканальный прибор  только регистрирует некоторые  физиологические реакции обследуемого при его интервьюировании. В зависимости от величины изменений этих показателей выносится заключение, сказал человек правду, отвечая на определенные вопросы, или солгал.  

      В настоящее время полиграф  достаточно широко используется  в деловой практике для проверки  поступающих на работу и служащих  компании. В целом точность проверок  на полиграфе составляет около  95%.  

Помимо специфических  физиологических реакций, обман  выражается и в иных особенностях невербального поведения. Давно  известно, что когда человек лжет, он избегает смотреть прямо в глаза  своему собеседнику. По этому признаку на картинах старых мастеров, сюжетом  которых является Тайная Вечеря, можно  легко определить Иуду: его взгляд обычно направлен в сторону от Христа. О человеке, к которому не испытывают доверия, нередко говорят, что "у него глаза бегают". Для  характеристики умелого лжеца у  русского народа есть несколько поговорок: "врет, не кашляет", "врет, не поперхнется", "врет и не краснеет", "врет, людей не видит". В хорошо подготовленной и тщательно спланированной беседе вероятность обнаружения обмана достаточно велика и приближается к 90%. 

Однако полиграфом можно пользоваться не в любой  ситуации (например, в ходе деловых  переговоров), а что касается особенностей невербального поведения, то их гораздо  проще контролировать, чем собственно вербальное поведение. Ведь в речи находят  отражение и физиологические  показатели, и психологические.  Следовательно, искать ложь нужно, прежде всего, в речи. Надо заметить, в психолингвистике этой проблеме до сих пор уделялось  мало внимания. В данной работе мы планируем  дать обзор работ, связанных с  этой темой, раскрыть основные механизмы  речи, на которые мы будем опираться  в дальнейших исследованиях, а также  наметить направления исследований в этой области.

Прежде всего, необходимо определить, что же мы будем  понимать под словом «ложь» в наших  исследованиях. Ясно, что чисто лексическое  значение, данное Ожеговым (намеренное искажение истины, неправда), здесь  не совсем подойдет.  Поэтому уместнее воспользоваться определением, данным О. Липманном и Л. Адамом в работе «Речь в криминалистике и судебной психологии», впервые сделавшим попытку рассмотреть это явление в речи:  

Ложь – волевое  деяние, направленное на результат. 

При этом эти  авторы исключают фантазирование, т.наз. «условную ложь».  

            И так, ложь – это деяние, деятельность. В связи с этим  возникает вопрос, что же такое  деятельность вообще и речевая  деятельность в частности? В  связи с этим обратимся к  работе Т.М. Дридзе «Язык и социальная психология». 

            Деятельность – осознанная, мотивированная  и целенаправленная социально  регламентированная активность, опосредствующая  все связи человека его естественным (природным) и искусственным (социокультурным) окружением. В деятельности человек не только приспосабливается к среде, но и видоизменяет ее, преобразует естественную среду в искусственную, формирует свое социальное и культурное пространство. 

            Неосознанная же активность –  поведение – это проявляемые  вовне образцы и стереотипы  действий, усвоенные индивидом либо  на основании опыта собственной  деятельности, либо в качестве  подражания общеизвестным или  чужим образцам и стереотипам  действий.   

            Существенным различительным признаком  деятельности и поведения является  уровень мотивации и соответствующая  ему мера осознанности мотивов  действия и акта поведения.  

            Общение – это коммуникативно-познавательный  процесс, располагающий собственным  движущим механизмом. Структура  коммуникативно-познавательного процесса  формируется по существу структурой  действий порождения и интерпретации  текстов (сообщений). Сменяя друг  друга, эти действия (или подвиды  текстовой деятельности) образуют  не прерывающийся никогда континуум. 

            Текстовая деятельность может быть внутренней – интеллектуально мыслительной (осмысление, переживание, оценка), сопровождающейся соответствующим результатом (возможной формой фиксации или изменения в сфере сознания) и внешней – материально-практической (выступающей в виде чтения, слушания, написания, говорения).  Предметом текстовой деятельности является коммуникативная интенция общающегося, то есть не смысловая информация вообще, а смысловая информация, цементируемая замыслом, коммуникативно-познавательным намерением.  

            При обращении к анализу текста  в составе механизма общения  формируются лингвистические признаки текста, использованные в нем лингвистические конструкции обретают вторичное значение по отношению к присутствующим в нем структурам «замешанной» на чувственных образах и эмоциях интеллектуально-мыслительной деятельности. Порождение текста, как и его интерпретация – решение прежде всего эмоциональной и мыслительной задачи, а уже потом – лингвистический, так как во всякой деятельности замысел предшествует конкретным операциям и выбору средств по их осуществлению. Текст сам по себе оказывается функциональной системой, в рамках которой лингвистические конструкции используются для реализации определенных коммуникативно-познавательных задач и могут варьироваться сообразно этим задачам.  

            Деятельность общения актуализируется  в текстовой деятельности –  в действиях порождения и интерпретации  текстов. При этом речь идет  отнюдь не о фиксации некоторых  отрезков речевого потока, запечатленных  на том или ином материальном  носителе, но об определенном  способе организации коммуникативно-познавательных  программ. Понимаемый таким образом  текст – порождение коммуникативно-познавательной  деятельности, ее образование и  продукт – в «круговороте»  этой деятельности превращающийся  в объект. 

            Текстовая деятельность может  рассматриваться как самостоятельная  деятельность с собственной сверхзадачей  и непосредственной целью, как  деятельность с самостоятельным  мотивом, предметом и продуктом. 

            Текст как целостная коммуникативная  единица – некая система коммуникативных  элементов, функционально (для  данной конкретной цели) объединенных  в единую замкнутую иерархическую  семантико-смысловую структуру общей  концепцией или замыслом (коммуникативной  интенцией). 

            Природа текстовой деятельности  не столько абстрактно-логическая, сколько интуитивная (чувственно-образная), независимо от характера текста  и формы воплощения замысла  автором. 

            В ходе порождения текста авторский  замысел обретает более четкие  формы, кристаллизуется, приобретает  очертания видимой содержательной  цели данного конкретного текста. Стремясь к достижению своей  цели и к реализации определенного  коммуникативного намерения, автор  подчиняет этому как предмет  описания, тему, так и целую серию  приемов, реализуемых средствами  языка. Замыслом оказывается то, для чего и ради чего предпринимает  автор названные усилия. Соответственно  замысел может быть реализован  не на одном, а на множестве  предметов и средства его воплощения  могут быть самыми различными. 

            Характер коммуникативного намерения  может быть достаточно сложным,  рассчитанным на дальнюю перспективу (сверхзадача) или на решение частного вопроса в рамках этой перспективы (непосредственная содержательная цель данного текста). В основе иерархии коммуникативных программ, непосредственно реализуемых в тексте, в свою очередь, лежит дихотомия основного и второстепенного коммуникативных намерений. Непосредственная содержательная цель сообщения ставится автором как наиболее экономичный, с его точки зрения, способ реализации сверхзадачи. Последняя же вытекает из проблемной ситуации, которая в том или ином виде также, как правило, находит свое отражение в тексте.

            Более конкретно речевая деятельность  рассматривается в работе А.А.  Леонтьева «Психолингвистические  единицы и порождение речевого  высказывания». 

Речевое действие – частный случай действия внутри акта деятельности. Речевое действие характеризуется: 

А) Собственной  целью или задачей (промежуточной  по отношению к деятельности в  целом и подчиненной цели деятельности) 

Б) Вообще определяется структурой деятельности в целом  и в особенности теми действиями,  которые предшествовали ему внутри акта деятельности. 

В) Имеет определенную внутреннюю структуру, обусловленную  взаимодействием тех его характеристик, которые связаны со структурой деятельностного акта и являются общими для многих однотипных актов деятельности  и тех конкретных условий и обстоятельств, в которых это действие осуществляется.  

Обстановка накладывает  ограничения на выбор действия: 

А) то, что не зависит от деятельности, а лишь пассивно участвует в выборе способа  осуществления речевого действия; 

Б) то, что связано  с предшествующими действиями в  рамках акта деятельности, что создано  этими действиями 

В связи с  этим, у говорящего складывается «модель  прошедшего-настоящего» - образ результата, модель будущего. В основе вероятностного прогнозирования лежит опыт: человек  выбирает то, что раньше приводило  к успеху, он имеет определенную «речевую интенцию», знает, что ему  предстоит сказать и какой  эффект это, по-видимому, даст. 

В условиях, когда  мы не имеем представимой модели последующих  действий (например, не знаем потенциальной  реакции собеседника), характер действий меняется:

Вместо единичного исхода мы имеем несколько равновероятных исходов, для каждого из которых  надо по-новому программировать действия. Но за раз мы можем спрограммировать только один вариант действий, поэтому  может происходить нащупывание правильно пути в ходе ориентационного поведения. Но такое нащупывание возможно лишь в том случае, если на него есть время. Если нет, то типичный случай – перестройка речевого действия на ходу, иногда просто отказ от одного из вариантов, уже начавшегося осуществляться и выбор и осуществление с самого начала другого варианта.

Отсутствие четкой модели последующих действий вызывает процесс осознания действия. 
 
 

Функционирование  же речи в процессе коммуникации исследовала  Т.Н.Ушакова («Речь человека в общении»).

Коммуникативный аспект текста 

Можно проследить глубокое проникновение речевых  коммуникативных форм в различные  сферы жизни современного человека. Особенно существенны они для  детей: в большой мере с помощью  речи ребенок адаптируется к культуре своей среды. Слово учит необходимым  для его жизни действиям. Слово  в форме похвалы, наказания, ласки  регулирует и его субъективное состояние 

Существование мощного пласта коммуникативных  речевых проявлений в жизни цивилизованного  общества заставляет поставить вопросы: какое место в науке занимает их исследование и насколько хорошо мы умеем пользоваться ими в практике? Коммуникативный аспект речи исследован с научной точки зрения крайне мало. Что касается практического функционирования речи в общении, то люди пользуются им повсеместно.