Формы общения между людьми, выражение своих чувств и эмоций, проявление дружбы и любви.

    Согласно Дарвину, мимика обусловлена врожденными механизмами и  зависит от вида животных. Отсюда следует, что мимические реакции должны  быть тесно связаны с определенными  эмоциями. Установление таких связей сделало  бы возможным распознавание эмоций  по  мимическому  выражению. Оказалось, что теория  Дарвина  верна  лишь  отчасти,  так  как  мимическое  выражение   не

полностью детерминировано врожденными  факторами.  Об  этом  свидетельствуют многочисленные наблюдения и экспериментальные данные. Множество исследований было посвящено выяснению того, способен ли человек  и  в  какой

мере правильно распознавать мимические реакции других людей. В этих исследованиях использовалось три вида материала: рисунки мимических реакций, фотографии изображения эмоций актерами и фотографии спонтанного выражения эмоций.

    Следует подчеркнуть, что типичные мимические корреляты не были  найдены не только для ситуаций, которые  классифицировались  как  вызывающие  страх, смущение  и  т.  д., но и для тех эмоциональных   состояний, которые определялись так самими испытуемыми (то  есть  для  тех  случаев, когда последние утверждали, что они испытывали страх, отвращение и т. п.). Вместе с тем было  установлено,  что  у  каждого испытуемого есть некоторый характерный для  него  репертуар мимических реакций, повторяющихся в

различных ситуациях: закрывать или широко  раскрывать  глаза,  морщить  лоб, открывать рот и т. д.

    Представление о том, что по выражению лица можно судить об испытываемых человеком эмоциях, верно, если оно относится к  конвенциональным мимическим реакциям, к тому своеобразному языку мимики,  которым  пользуются  люди  для

преднамеренного сообщения о своих установках, замыслах, чувствах.  Возможно, что это  представление  верно  и  в  отношении  спонтанной  мимики, но  при условии, что имеются в виду  хорошо  знакомые  люди.  Когда  нам  приходится

долго общаться с человеком, мы узнаем, что такое-то выражение лица  означает у него раздражение, тогда как другое - восторг. Помимо общего языка  эмоций, необходимо знать еще язык индивидуальный, то есть  язык  мимики  конкретного человека. Обычно мы постигаем язык эмоций лишь близких нам людей.

    Исследования жестов и голоса  выявляют  влияние  аналогичных  факторов. Так, эксперименты, в которых эмоции определялись по заснятым на кинопленку движениям  рук  опытного  актера, показали, что  уровень  точности  оценок является примерно таким же, как при определении эмоций по выражению лица.

    В состоянии эмоционального возбуждения обычно возрастает сила голоса, а также значительно изменяются его высота  и  тембр.  Отдельные  интонационные колебания высоты могут охватывать целую октаву.

    Неоднократно предпринимались попытки  выявить  при  помощи  звукозаписи вызываемые эмоциями изменения голоса. Однако в виду множества  факторов,  от которых зависят особенности записи, эти попытки до  сих  пор  не  увенчались успехом.

    Выражение эмоций голосом, так же как и мимическое выражение, имеет  как врожденные видотипичные  компоненты,  так  и  приобретённые - социально обусловленные и   формирующиеся в процессе индивидуального развития "компоненты. Врожденными механизмами обусловлены такие  проявления, как изменение  силы  голоса  (при  изменении  эмоционального  возбуждения) или дрожание  голоса  (под  влиянием  волнения). При усилении эмоционального возбуждения возрастает количество функциональных единиц,

актуализированных к действию, что оказывает влияние  на  усиление  активации мышц, участвующих в голосовых реакциях,

    Иногда сильное возбуждение может, напротив,  проявляться в уменьшении силы голоса "(можно говорить шипящим от ярости голосом). Эта форма  является

следствием сочетания врожденной тенденции к  усилению  голоса  под  влиянием эмоций и приобретенной способности не издавать слишком сильных звуков.

    Что касается движений  всего  тела  -  пантомимики,  то  здесь  удалось выявить одну отчетливую комплексную реакцию, возникающую в ответ на  сильный внезапный раздражитель, прежде всего звуковой. Это  так  называемая  реакция

вздрагивания.

    Некоторые авторы  считают,  что  эта  реакция  предшествует  собственно эмоциональным реакциям. К последним можно относить лишь  более  развитые  ее

формы.  Эти  более  развитые  формы  носят  явный  отпечаток  социальной обусловленности.

    Исследования  поведения  людей,  принадлежащих  к   разным   культурам, обнаружили, что в сфере выражения эмоций встречаются как универсальные  типы реакций, так и специфические  для  отдельных  исследовавшихся  культур.  Это можно проиллюстрировать данными Кляйнберга  (1938),  который  провел  анализ китайской литературы с точки зрения описания выражения эмоций.

    Он установил, что для описания страха, например, используются следующие выражения: "Все дрожали, а их лица были цвета глины"; "Волосы  стали  дыбом, и по телу побежали мурашки"; "Холодный пот покрыл его тело;  он  беспрерывно дрожал"; "Ее ноги будто приросли к земле; она готова была кричать,  но  уста ее были немы". Все приведенные здесь описания вполне понятны европейцу,  что

указывает на сходство выражения страха в разных культурах.

    Для  описания  гнева  используются  такие  выражения:  "Он  заскрежетал зубами,  стирая  их  в  порошок";  "Его  глаза  широко  раскрылись  и  стали круглыми" (что у нас  означает,  скорее,  удивление  или  страх);  "Был  так

разгневан, что несколько раз лишался чувств". У нас, ско-  рее,  сказали  бы "лишился чувств от потрясения" или "лишился чувств от страха".

    Такое выражение, как "высунул язык", означает удивление, "потирал ухо и щеку" - удовлетворение, тогда как "хлопнул  в  ладоши" - беспокойство  или неудовлетворение. Китаянка постуки вает пальцем по  затылку  своего  ребенка, выражая таким способом неудовлетворение, и  потирает  пальцем  щеку,  вместо того чтобы сказать "стыдно".

    Таким образом, принимая во внимание те формы выражения эмоций, описания которых  встречаются в художественной  литературе разных культур, можно отметить, что язык эмоций содержит как общие элементы, сходные для разных культур, так и элементы специфические для определенных культур. Слезы являются почти универсальным  признаком  печали. Однако нормы культуры оказывают влияние на эти формы реакций, определяя, когда, каким образом и как долго следует плакать. Так, в Черногории на погребальной  церемонии женщины и мужчины должны плакать в разное время.  Мексиканские индейцы плачут во время некоторых  религиозных церемоний, а после их завершения возвращаются к типичному для них   радостному   настроению. Андаманцы, например, плачут при встрече с людьми, которых они давно не видели, а  также после  установления  мира  между  воюющими   сторонами;   родственники, не видевшиеся  несколько  педель   или   месяцев,   при   встрече обнимаются, усаживаются рядом и обливаются слезами.

    Смех является довольно распространенным признаком   радости и удовлетворения. Нередко с помощью смеха  выражается также презрение и насмешливое отношение. В Китае смех может означать гнев, а в более давние времена он  был  также  формой  поведения,  предписываемой  слуге,  который,

например, сообщал господину о своем несчастье  с  улыбкой,  чтобы  уменьшить значение несчастья и не  беспокоить им почтенное лицо.  В  Японии  проявление печали и боли в присутствии лиц  более  высокого  положения рассматривалось как демонстрация неуважения. Поэтому  человек, которому  делается  выговор, должен улыбаться, однако следует помнить, что смех, при  котором  обнажаются задние зубы, также является оскорбительным для вышестоящего лица.

    В некоторых приведенных примерах смех является  формой,  предписываемой нормами культуры, чтобы скрыть отрицательные эмоции. Такую же  функцию  смех может выполнять и в нашей культуре; так, у детей смех довольно часто  бывает

реакцией на ситуацию, вызывающую отрицательные эмоции.   

    Рассматривая отдельные  эмоции  и  разные  формы  их  выражения,  можно заметить, что некоторые из них  понятны  людям  разных  культур,  тогда  как другие можно понять только в рамках  определенной  культуры.  Это  различие,

как предполагает Кляйнберг, отчасти связано с тем,  что  эмоции  различаются своими социальными  функциями.  Некоторые  эмоции,  например  гнев,  любовь,

заинтересованность, презрение, явно  направлены  на  окружающих  и  являются формой взаимодействия между человеком и его  социальной  средой.  Другие  же

(например, "страх, печаль) имеют более эгоцентрический характер, и  являются ответом на то, что произошло с человеком.

    Правда и эгоцентрические эмоции имеют социальное  значение (люди, например, хотят показать, что они  печалятся из-за чужого несчастья, что кого-то боятся), но это является их вторичной функцией.

    Все, что касается отношений между  людьми,  как  правило,  предполагает четкие нормы, обязательные для всех членов данной культуры, поэтому  эмоции, направленные на  других  в большей степени, чем  эгоцентрические эмоции,

подвержены влиянию культуры. Понятно, что эмоции   направленные на окружающих, характеризуются более значительными  межкультурными  различиями. Эгоцентрические эмоции, поскольку они выполняют функцию передачи  информации о личных отношениях,  также  подвергаются  регулирующему  влиянию  культуры.Таким образом, обычной реакцией в состоянии печали является плач, но  особые

правила устанавливают, при каких обстоятельствах,  в  какой  степени  и  как долго можно плакать. Обычным проявлением удовлетворения  является  смех,  но особые правила определяют, когда и каким образом можно смеяться.

    Рассмотренные данные говорят о  том,  что  связь  между  эмоциональными процессами и их выражением (мимическим,   вокальным, пантомимическим) является  весьма  сложной.  У  новорожденных все  эти  три  формы реакций характеризуются слабой  организацией.  Сравнительно хорошо организованными являются  реакции  лицевых мышц и некоторых  органов  (сосудодвигательные реакции, например покраснение). По мере  развития  формируются  определенные

комплексы реакций, охватывающие мышцы лица и всего тела. Организация  такого рода реакций носит, по-видимому, врожденный характер (как это следует  из наблюдений над слепорожденными). Возможно, что  при  очень  сильных  эмоциях организация  реакций существенно   нарушается;   в   результате исчезают дифференцированные  мимические  схемы и возникают сильные сокращения отдельных групп мышц либо некоторые мышцы  внезапно  перестают  действовать, что проявляется в форме специфических гримас, характерных для  индивида,  но не  зависящих  от  вида  переживаемых эмоций. Некоторые эмоции связаны с достаточно определенными тенденциями к  реакциям, которые хотя спонтанно и не становятся  полностью  организованными,  но  под влиянием научения возникают  легче, чем  другие. Так, эмоция страха способствует, видимо, научению реакции убегания, а эмоция  гнева - реакции нападения. Маленький ребенок не умеет ни убегать, ни нападать, но, пo всей видимости, он сравнительно легко научится убегать, когда испытает страх. Благодаря научению выражение эмоций становится организованным, а вместе с тем и относительно однородным у всех членов данной культуры. Кроме того, оно создает возможность намеренного выражения эмоций, а также  контроля  над этим выражением. В  езультате выразительные  движения  приобретают  характер

специфического "языка", при помощи которого люди раскрывают друг другу  свои позиции и отношения, сообщают то, что они переживают. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. Вывод. 

    Таким образом, можно предположить, что у человека существует готовность к определенного  рода  реакциям,  или,  иначе  говоря,  готовность  к  более легкому научению  определенным  способам  поведения.  Научение  направляется

социальными нормами; благодаря научению возникают  также  и  такие  реакции, которые могут не иметь никакой "природной" связи с той или иной эмоцией.     В  обществе,  помимо  членораздельного  языка,   выполняющего   функции накопления, организации и передачи опыта, существует еще язык  выразительных движений, функция которого заключается в  непосредственном  выражении  того, что  чувствует  человек.  Этим  языком  в  совершенстве  овладевают  актеры, приобретая  способность  пластически   передавать   эмоции,   вызываемые   в результате произвольного намерения.