Политическая модернизация

7

Представители «консервативного» направления (С. Хантингтон, Дж. Нельсон, X. Линц и др.) считали, что главной проблемой модернизации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, наличием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти, а следовательно, и неосуществимость их ожиданий от включения в политику способствуют дестабилизации политического режима.

В работе «Политический  порядок в меняющемся обществе»  С. Хантингтон писал, что главная задача политической модернизации — способность политических институтов приспособиться к изменяющимся условиям, основанная не на уровне их демократизации, а на прочности и организованности. На стадии перемен только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, способен аккумулировать необходимые ресурсы для трансформации и обеспечить переход к рынку и национальное единство. С. Хантингтон выделил и ряд условий, благоприятных для преобразований, а также сформулировал ряд «советов» для авторитарных правителей переходных эпох, которым, по его мнению, необходимо следовать в целях эффективности реформистской политики. В целом условия и «советы» сводятся к компетентной политике, учитывающей конъюнктуру и расстановку политических сил.

Сторонники  «либерального» направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай и др.) под основным содержанием модернизации понимали формирование открытой социальной и политической системы путем интенсификации социальной мобильности и интеграции населения в политическое сообщество. Главным критерием политической модернизации они считали степень вовлеченности населения в систему политического представительства: характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и степени вовлеченности рядовых граждан в политический процесс. Условием успешной модернизации, по их мнению, являлось обеспечение стабильности и порядка (с помощью диалога между элитой и населением) и мобилизации масс. При этом представители данного направления выделяли следующие варианты развития событий:

—  при  приоритете конкуренции элит над  участием рядовых граждан формируются  наиболее оптимальные предпосылки  для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

—  в условиях значительного усиления роли конкуренции  элит при низкой активности основной массы населения складываются предпосылки  установления авторитарных режимов  и торможения преобразований;

8

— доминирование  политического участия населения  над соревнованием элит может  способствовать нарастанию охлократических  тенденций, что провоцирует ужесточение  режима и замедление преобразований;

—  одновременная  минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также способствует установлению диктатуры.

Оба эти  подхода, как и теории модернизации на первом этапе объединял взгляд на модернизацию не как на спонтанный саморазвивающийся процесс, а как  на процесс, инициаторами и проводниками которого выступают, в первую очередь, политические элиты, проводящие соответствующую  политику модернизации.

Еще на втором этапе развития теорий модернизации сформировались предпосылки для  более сложного понимания этого  явления, отвергающего однозначное  противопоставление современности  и традиционности в общественном развитии. Многие авторы теории модернизации стали полагать, что модернизация, напротив, предполагает не искоренение  традиционности, а развитие с использованием традиции, которая определяет сам  характер модернизационного процесса, а также выступает его стабилизирующим фактором.

Дальнейшая  эволюция теорий модернизации на третьем  этапе выражалась во все большем  распространении идеи о несостоятельности  строгого противопоставления традиции и современности. Многие авторы, не отрицая важность таких факторов, как технологический прогресс, внедрение  «западных» институтов и норм, отмечают вторичность этих факторов и их зависимость  от господствующих том или ином обществе социальных отношений и социокультурных ценностей.

Во второй половине 80-х годов получает свое развитие концепция «модернизации  в обход модернити», то есть концепция политического развития, основанного на сохранении социокультурных традиций без навязывания чуждых (западных) образцов (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Хатнингтон, Ш. Эйзенштадт и др.). «Модернити» связывалась с приверженностью западноевропейскому рационализму, идеям индивидуальной свободы и социального равенства, либеральной демократии и социального государства, правового государства и гражданского общества; с ориентацией социальных субъектов на инновационные формы деятельности как основой экономического роста и благосостояния.

В рамках этой концепции не отрицается универсальность  общественного и политического  развития. Вместе с тем принцип  универсализма сочетается с партикуляризмом, а их органичный синтез рассматривается  как залог успеха модернизационного процесса. Модернизация рассматривается как

9

саморазвивающийся процесс, зависящий не только от деятельности политических элит, но и, в первую очередь, от влияния объективных обстоятельств  и поведения рядовых членов общества.

В рамках этой концепции получают свое развитие термины  «контрмодернизация» и «антимодернизация» (А. Турен). Контрмодернизация обозначает альтернативный вариант модернизации по незападному образцу (например, сталинскую модернизацию), а антимодернизация обозначает активное противодействие этому процессу. По мнению А Турена, эти два варианта и составляют главную тенденцию общественно-политического развития XX в., основанную на утрате веры в принцип универсальности. Приобретает новое звучание вопрос о соотношении политической и социально-экономической модернизации, ответ на который становится в целом еще более неоднозначным, чем в предыдущие десятилетия. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Переход от авторитаризма (тоталитаризма) к демократии 

В середине XIX в. французским ученым и общественным деятелем Алексисом де Токвилем (1805-1859) был сформулирован «золотой закон» политического развития, согласно которому: «самый быстрый путь к свободе ведет к наихудшей форме рабства». Токвиль полагал, что нет ничего опаснее для страны, где слабы традиции демократии и свободы, чем слишком быстрые реформы и изменения. Как правило, в таких случаях модернизация может выйти из-под контроля. Народу не хватает времени освоить новшества, он не готов к новой системе, а изменения не успевают институционализироваться и закрепиться. В этих условиях участие масс в политике обгоняет развитие политических институтов общества, которые могли бы обеспечить баланс интересов различных слоев и направить высвобождающуюся энергию в общественно приемлемые формы. Бурный поток, направленный на разрушение старой системы, не удается затем остановить и отрегулировать. Сильная поляризация общества, отсутствие устойчивого политического центра и социальных сил, стоящих за ним, не способствуют тому, чтобы ввести начавшееся движение в разумные демократические рамки. Этот процесс неминуемо ведет к охлократии, к самой худшей форме тирании -- тирании черни. Токвиль предупреждал, что результатом быстрой демократизации и завоевания свобод может быть установление еще более жестокой тирании, которая приходит на смену охлократии.

Следует отметить, что еще ни одна страна органично  и безболезненно не осуществила  переход от традиционных абсолютистско-олигархических систем к демократии. В этом отношении  больше повезло Великобритании, странам  Северной Европы, Голландии. В этих странах все необходимые процессы утверждения основных демократических  ценностей и институтов происходили  в течение нескольких столетий. В  Великобритании, например, борьба за защиту индивидуальных прав граждан и общества от произвольного вмешательства  королевской власти просматривается по меньшей мере с XII в., но лишь Славная революция в конце XVII в., провозгласившая торжество принципов либеральной демократии, поставила в процессе демократических преобразований последнюю точку.

Попытки же во Франции сразу реализовать  на практике некую абстрактно-рассудочную  схему организации общества и  немедленно добиться счастья и свободы  для всех после революции XVIII в. обернулись прямо противоположными результатами. Переход к демократической политической системе, начатый революцией 1789 г., продолжался вплоть до начала 80-х гг. XX в. За два столетия Франция пережила неисчислимое количество революций, диктатур, охлократий, смен различных

11

монархических форм правления на республиканские и обратно. Эти 200 лет ушли на то, чтобы подготовить к демократии социально-классовую структуру, национальный характер, преобразовать обычаи и традиции, выработать соответствующую политическую культуру.

«Золотой  закон» Токвиля вполне применим и к анализу российской истории: так, в течение нескольких месяцев 1917 г. Россия перешла от автократии к демократии, затем к охлократии, а после нескольких лет разгула охлократической вакханалии в стране воцарилась жесточайшая тирания.

В 70-90-е гг. XX в. резко возрос интерес к проблемам  перехода от различных форм диктатуры (авторитаризма и тоталитаризма) к демократии. Это связано с  процессами, происходившими и происходящими  в Португалии, Испании, Греции, Восточной  Европе, России и др. Политологами разрабатывается  теория перехода от авторитаризма к  демократии -- теория редемократизации. При этом внимание концентрируется на условиях и предпосылках, благоприятствующих переходу, на его движущих силах, путях и стадиях, на различных моделях перехода.

В современной  политологической литературе выделяются следующие пути перехода к демократии:

эволюция (трансформация) -- Испания;

революция (замена или крах старого режима) -- Португалия;

военное завоевание -- Германия, Япония.

С. Хантингтон характеризует три модели перехода от авторитаризма к демократии.

Классическая  линейная модель (Великобритания, Швеция). Происходит постепенное ограничение  монархической власти, расширение прав граждан и парламента; вначале  подданные получают гражданские (личные) права, затем -- права политические и значительно позднее -- социальные. Постепенно ограничиваются и устраняются избирательные цензы. Парламент становится высшей законодательной властью и контролирует правительство.

Циклическая модель (некоторые страны Латинской  Америки, Азии и Африки). Предполагает чередование демократических и  авторитарных форм правления при  формально позитивном отношении  к демократии политической элиты. В  этом случае избранные народом правители  либо свергаются военными, либо сами узурпируют власть, опасаясь потерять ее при столкновении с растущей непопулярностью и  сильным противостоянием оппозиции. Указанная модель свидетельствует  о недостаточной зрелости демократии в господствующей политической культуре.

Диалектическая  модель (Испания, Португалия, Греция). Как и циклическая модель, характеризуется нестабильностью переходных политических режимов, но здесь переход к демократии осуществляется под влиянием уже созревших для нее внутренних предпосылок (индустриализация,

12

формирование  многочисленного среднего класса, высокий  образовательный уровень граждан, рационализация и индивидуализация массового сознания и т. д.). Концентрация этих и других факторов приводит к быстрому краху авторитарных режимов. В результате постепенно (после череды смен) устанавливается стабильная, жизнеспособная демократия.

Обобщенная  логика перехода к демократии могла  бы основываться на двух моделях, различие между которыми состоит в наличии  или отсутствии консенсуса между  реформаторами и умеренными сторонниками старой системы.

Кооперативная модель обладает потенциалом демократизма. Она предполагает: постепенную и  последовательную либерализацию политического  режима;

аккуратный  и контролируемый демонтаж ряда изживших себя институтов прежней системы при разумном воспроизведении сохранивших право на жизнь старых и конституировании новых демократических институтов;