Никколо Макиавелли «Государь»

     И вовсе не государство является у Макиавелли последней целью, и вовсе не этатизм является его последней идеологией. Последняя идеология для него — это единство народа и восстановление его родины.

     Р. И. Хлодовский: «В «Рассуждениях» человеческая личность в значительной мере уже утратила не только свою неоплатоническую «божественность», но и в какой-то мере свою самоценность. Индивидуум здесь нередко приносился в жертву «общественному благу», отождествляемому, однако, не с «государственным интересом», как это будет у идеологов контр-реформации и абсолютизма, а с Родиной. Гуманистический индивидуализм трансформировался у Макиавелли не в этатизм, а в тот страстный и в основе своей гуманистический патриотизм, который резко выделял автора «Государя» и «Рассуждений» на фоне литературы Чинквеченто. Не абсолютистское государство, а Родина-Народ стала у Макиавелли конечным критерием общественной и индивидуальной морали».

     Подобного рода суждения о Макиавелли вносят существенную поправку в этатизм этого мыслителя. Действительно, идеалом для него, которому он был готов служить с начала до конца, является не абстрактное государство но конкретный народ и любимая им родина. Тем не менее уже элементарная историческая справедливость заставляет нас признать, что для устроения своего народа и горячо любимой им родины Макиавелли был готов на любые ужасы абсолютистски-полицейского государства и на любые кошмары в обращении с отдельными личностями и группировками. Если угодно выставлять на первый план цели, преследуемые Макиавелли, то это действительно какой-то гуманизм, и Ренессанс присутствует здесь в полноймере. Но гуманизм Макиавелли основан не только на гуманных целях, но и на нечеловеческих средствах достижения этого человеческого идеала. Следовательно, гуманизм здесь уже вполне антивозрожденческого типа. Поскольку этот гуманизм все же формулируется в виде цели, правильнее будет говорить не просто об антивозрожденчестве Макиавелли, но, скорее, о модифицированном Ренессансе, правда ужасном и в подлинном смысле слова трагическом.

     Макиавелли  стремился опровергнуть общее мнение историков о порочности народа. Народные массы постояннее, честнее, мудрее и  рассудительнее государя. Если единоличный  правитель лучше создает законы, устраивает новый строй и новые учреждения, то народ лучше сохраняет учрежденный строй. Народ нередко ошибается в общих вопросах, но очень редко – в частных. «При избрании должностных лиц, например, народ делает несравненно лучший выбор, нежели государь». Даже взбунтовавшийся народ менее страшен, чем необузданный тиран: мятежный народ можно уговорить словом – от тирана можно избавиться только железом; бунт народа страшен тем, что может породить тирана, – тиран уже наличное зло; жестокость народа направлена против тех, кто может посягнуть на общее благо, «жестокость государя направлена против тех, кто, как он опасается, может посягнуть на его собственное, личное благо».