Контрольная работа по "Истории политических и правовых учений"

      В период ранних буржуазных  революций в  развитии  концепции   правового государства значительный вклад внесли Г. Гроций, Б.  Спиноза,      Г.  Гобс, Дж. Локк, Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро, Т. Джефферсон.

      Идеи  правового  государства   нашли  широкое  отражение  и  в  русской

политической   мысли.   Они   излагались   в   трудах   Писарева,   Герцена,

Чернышевского, Радищева (один из приверженцев  теории  Монтескье),  Пестеля, Муравьева.

      Теоретическую завершенность русская   концепция  правового  государства получила в произведениях  видных  правоведов  и  философов  предоктябрьского периода:  Котлярского,  Новгородцева,   Муромцева,   Гессена,   Шерминевича, Чичерина, Бердяева.

      Все вышеперечисленные ученые  внесли большой вклад в развитие учения  о правовом   государстве.   Однако   интересующее   нас   разделения   властей затрагивали лишь некоторые из них.

      Первой научной работой, в   которой  говорилось  о  разделение  властей можно считать работу Дж. Локка (1632-1704). Локк в своих взглядах во  многом придерживался позиции  Гоббса,  сторонника  теории  общественного  договора.

Однако, выражая  симпатии монархии, Дж. Локк считает, что  она все  же  должна быть ограничена народным  представительством  и  четко  определена  законом, обязательным для всех, в том числе и для монарха.  Главная  угроза  свободы, считает Дж. Локк , состоит в неразделенности власти, в ее  сосредоточение  в руках абсолютного монарха, который сам устанавливает законы и  принуждает  к их исполнению.

      “Абсолютная деспотическая  власть  или  управление  без  установленных

постоянных  законов  не  могут  ни  в  коей   мере   соответствовать   мерам правительства”, — констатирует Дж. Локк. Он пишет также о  том,  что  власть по принятию законов и власть по их  исполнению  должны  быть  разделены.  На первое место  Дж.  Локк  выдвигает  законодательную  власть.  Именно  она  и образует “первую ветвь власти”.

      Развил до современного понимания  теорию разделения властей французский мыслитель Ш.-Л. Монтескье (1689-1755). Еще в 1721 году в своих “Персидских письмах” он в сатирической форме осуждал неограниченную монархию во  Франции и писал  о  необходимости  ее  ограничения.  В  1748  году  Ш.-Л.  Монтескье публикует свой знаменитый труд “О духе  законов”  (работа  над  которым  шла около 20 лет), в которой помимо  критики  абсолютизма  он  противопоставляет ему республиканское государственное устройство с разделением властей.

       Он  делит  власть  на  три   ветви:  законодательная,  исполнительная, судебная. По теории Монтескье все  три  власти  должны  были,  уравновешивая друг-друга, не дать осуществлять  бесконтрольные  действия  в  рамках  своей компетенции. “Что бы не было возможности злоупотреблять  властью,  необходим такой  порядок  вещей,  при  котором  различные  власти  могли  бы   взаимно сдерживать друг-друга”. Монтескье считает недопустимым объединением хотя  бы двух ветвей власти в  одни  руках  (Дж.  Локк  считал,  что  в  обязательном порядке отделена должна быть только законодательная  власть).  “Если власть законодательная  и  исполнительная  будут  соединены  в   одном   лице   или учреждении, то свободы не будет, т.к. можно опасаться, что монарх или  сенат будет создавать тиранические законы для  того,   чтобы  так  же  тиранически применять их”. “Не будет свободы..., если судебная  не  отделена  от  власти законодательной и  исполнительной.  Если  она  соединена  с  законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо  судья будет законодателем. Если судебная власть  соединена  с  исполнительной,  то судья  получает  возможность  стать   угнетателем”.   Если   же   произойдет соединение  трех  ветвей  власти,  то,  как  считает  Монтескье,   неизбежно установление жесточайшего деспотизма и полная гибель свободы.

      Доктрина, созданная Ш.-Л.  Монтескье,  не  ограничивается  вычленением

трех ветвей власти и показом опасности  их  соединения  в  одних  руках.  Не менее важно и то, что  Монтескье  также  пишет  об  опасности,  связанной  с чрезмерной независимостью этих властей и к чему это может привести.

      Многие  положения,  закрепленные  в  работе  Монтескье,   нашли   свое отражение  в  закреплении  в  конституционных  актах,  многие   из   которых действуют и по сегодняшний день.

      Среди  этих  актов  особое  место  занимают   два:   Декларация   прав независимости Североамериканских Соединенных Штатов от  4  июля  1776  г.  И Французская декларация прав человека (1789 г.).

       Декларация независимости Североамериканских  соединенных штатов.

     Идеи,   положенные    в   основу   Американской   декларации,   пришли

преимущественно  из   Старого   света.   Вполне   естественно,   что   война

освободительных революций, начатая во Франции, несла  те  же  идеи,  которые были и в Новом свете.

      Декларация была  принята  4  июля  1776  года  вторым  Континентальным конгрессом в период Войны за независимость в Северной  Америке.  Ее  автором является Томас Джефферсон.

      “Все люди  равны  от  рождения,  —  провозглашает  Декларация,  —  они

наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами;  среди  них  право  на жизнь, на свободу, на личное счастье”. Только для  ограждения  этих  и  иных прав учреждается государство. Как только  государственная  власть  перестает служить этим целям она перестает быть легитивной.

      Декларация 1776 года  подтверждает  верность  принципам   равенства   и свободы, наличие у каждого человека неотчуждаемых прав, включающих право  на жизнь, свободу и стремление к счастью.

      Для обеспечения этих прав, —  говорится в Декларации, — учреждены  среди людей правительства,  заимствующие  свою  справедливую  власть  из  согласия управляемых”. Учреждение новой объединенной власти  вызвало  и  установление гарантий против ее возможного посягательства на  свободу.  Соответственно  в декларации провозглашается, что, если власть, учрежденная для  защиты  прав, становится на  пути   их  попрания,  “то  народ  имеет  право  изменить  или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких  принципах и с такой организацией власти, какие, по мнению народа,  всего  более  могут способствовать его безопасности и счастью”.

      По  декларации  государственную   власть   в   масштабах   конфедерации осуществлял конгресс, в котором были  представлены  все 13  штатов,  причем каждый из  них  имел  один  голос.  Конгресс  имел  право  заключать  мир  и объявлять войну, формировать вооруженные силы и вступать в  союзы,  чеканить монету и некоторыми другими полномочиями. Однако все  наиболее  существенные полномочия конгресс мог осуществлять с согласия не менее  9  штатов  из  13.

Конфедерация  почти не  располагала  средствами,  позволявшими  ей  принудить штаты к исполнению  ее  решений.  Практика  функционирования  конфедеральной власти очень быстро выявила ее полную  несостоятельность.  Назревали  острые конфликты  между  штатами.  Необходимы  были  срочные   меры   по   спасению положения, но осуществить их без достаточной прочной  и  эффективной  власти было невозможно.

      В 1787 году в Филадельфии собрался Конвент, в котором приняли участие 55 делегатов, представлявших 12 из 13  штатов.  Председателем конвента  был избран Дж. Вашингтон. На заседании конвента было принято решение о  создании новой конституции. 17 сентября 1787 г. Конституция США вступила в силу.

3. Идеал конституционной монархии Гегеля.

Конституционная монархия как разумное государство

Разумность государства, по Гегелю, означает, что на этой ступени  развития объективного духа достигнута действительная объективация и полная реализация понятия свободы в наличном мире. Государство и есть идея разума, права и свободы, поскольку идея отражает осуществленность понятия в формах внешнего, наличного бытия. Хотя кажется, что, вступив в наличный мир, государство стало мирским и конечным явлением, но это лишь одна сторона дела, поскольку, будучи разумным, государство – божественно и бесконечно. Действительность государства, в отличие от его простого, внешнего существования, как раз и состоит в том, что оно – «нечто божественное в земном», и в таком качестве Гегель призывает почитать его.

Это сочетание в разумном государстве  конечного и бесконечного, земного  и божественного игнорируется, по мнению Гегеля, в тех случаях, когда  акцентируют внимание на недостатках  и из-за отдельных сторон забывают об идее государства как целостного организма. Хотя Гегель и признает возможность плохого, дурного государства, которое лишь существует, но не обладает внутренней необходимостью, однако оно остается вне рамок философии права, исходящей из идеи государства, т.е. действительного и разумного государства.

Разумное государство представляет и осуществляет всеобщность мысли. С этих позиций Гегель отвергает  претензии церкви на вмешательство  в государственные дела и на неограниченный авторитет. Он всячески приветствует разделение сфер действия государства и церкви и обосновывает необходимость этого.

Идея государства, по Гегелю, проявляется  трояко: 1) как непосредственная действительность в виде индивидуального государства (речь тут идет о государственном строе, внутреннем государственном праве); 2) в отношениях между государствами как внешнее государственное право и 3) во всемирной истории.

Государство как действительность конкретной свободы есть индивидуальное государство.

Объективность разумного  государства трактуется Гегелем как организм государства, политическое государство в собственном смысле и его устройство. Поскольку органические отношения в гегелевском государстве, как и оно само, носят правовой характер, может показаться странным то. что Гегель называет такое образование «политическим государством»1[2]. В контексте учения Гегеля, пользующегося терминами «политика», «политический» в аристотелевском духе, «политическое» и есть «государственное»: в разумном, нравственном государстве представлена «политическая добродетель».

В гегелевском «политическом государстве» все пронизано государственным умонастроением и смыслом, определяется, в конечном счете, целями и интересом всеобщего. Поэтому всякий политический антагонизм между отдельными частями и целым, всякую партийную борьбу за власть и любое неорганическое, негосударственническое обнаружение силы Гегель отвергает как неразумную абстракцию воли, ее несвободу.

В свете этого можно  сказать, что политика у Гегеля «снята»  в государственное дело. Если, по Аристотелю, развитая и совершенная  форма общежития (государства) есть политика и полития, то, по Гегелю, развитая, разумная форма политики есть государство, государственная жизнь.

В рамках гегелевского государства  непосредственное, неправовое применение силы (в том числе – политической) преступно и произвольно, поскольку диалектическая легитимация свободной воли требует легальности и соблюдения норм правопорядка. Уже Аристотель, определявший право как норму политической справедливости, видел в господстве права основной признак политической формы правления, отличающий ее от деспотии. Также и Гегель оценивает деспотизм как извращенную форму государства, в которой господствуют не конституция, право и закон, а произвол.

Политический строй  как организация государства  и процесс его органической жизни  реализуется, по Гегелю, в функционировании различных властей. Само разделение властей политического государства в качестве определенного целого трактуется Гегелем как логическая необходимость: целое необходимо делится на определенные различные понятия. Лишь при таком разделении целое жизненно и прочно, иначе оно подвержено распаду и смерти.

Тремя субстанциально различными властями, на которые подразделяется политическое государство, по Гегелю, являются: законодательная власть, правительственная власть и власть государя (монарха).

В новое время начало теоретической разработки проблемы разделения властей восходит к Локку  и Монтескье. Гегель, в целом соглашаясь с идеей своих предшественников, считает надлежащее разделение властей  в государстве «гарантией публичной  свободы. Вместе с тем он расходится с ними в понимании как характера и назначения такого разделения, так и состава выделяемых властей. Общим для трех мыслителей является использование теории разделения властей для обоснования их политического идеала – конституционной монархии (в различных, правда, вариантах). В этой связи показательна ориентация Монтескье и Гегеля (у первого – явно, у второго – слабее и не столь откровенно) на английскую конституционную монархию.

Общим для всех трех мыслителей было и то, что их политическим учениям присуще стремление к компромиссу таких сил, как королевская власть, дворянство и буржуазия, что, собственно, и выражают, каждая по своему, их основанные на разделении властей концепции конституционной монархии.

Локк различал три  власти: законодательную, исполнительную (куда входила и судебная) и союзную (федеративную); сфера этой последней власти – по преимуществу внешнеполитические вопросы. Три власти (законодательная, исполнительная и судебная) выделяются и у Монтескье.