Синтез и различие категорий "Бытие" и "Сущее" в фундаментальной онтологии М.Хайдеггера

 

    Таким образом, забота  является целостной структурой, которая означает «быть-всегда-уже-впереди-себя-в-мире-в-качестве-бытия-при-внутримировом-сущем».

 

    Каждый момент заботы - это определённый модус времени:  бытие-в-мире - модус прошлого (у Хайдеггера он выступает как фактичность, или заброшенность), забегание-вперёд - модус будущего (проект, постоянно на нас воздействующий), а бытие-при-внутримировом-сущем - модус настоящего (обречённость вещам, сущему). Таким образом, забота изнутри полностью определяется временными структурами, которые существенно отличаются от трёх измерений объективного времени.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Понятие Сущего.

Хайдеггер чётко фиксирует категорию Сущего.

   Триада узловых онтологических категорий Хайдеггера выстроена, с точки зрения антропологического восхождения, более последовательно: Сущее – Бытие – Истина (Человек). Сущее – это Всё, лежащее в основании данной триады, «…будь то скала, зверь, художественное произведение, машина, будь то ангел или Бог». Всё – в своей относительной отдаленности от человека, от экзистенции, в своей внеположенности сознанию. Всё, которое между тем обволакивает и захватывает человека, растворяя его в себе. Внеположенное Сущее, владычествующее над человеком, отражается древнегреческим термином «фюсис» (φυσις). «Фюсис» означает, в истолковании Хайдеггера, не просто природу в обычном смысле слова, а «…самообразующееся владычество сущего в целом», т.е. есть всего Сущего, включая и объективность созданных вещей (вторая природа, τεχνη), и материю идеальных объектов.

   Кроме того, Хайдеггер вскрывает второе значение термина «фюсис». Фюсис – это не только сфера Сущего в целом, но и природа определенного сущего. «Природа имеет теперь смысл внутренней сущности… «Фюсис» означает здесь не само властвующее, а его властвование как таковое, существо, внутренний закон вещи». В данном случае у Хайдеггера Сущность – то же, что и у Гегеля, хотя, быть может, чуть дуалистичней, поскольку она в таком виде соприсутствует с Сущим, а, по Гегелю, то, что является, и есть явление Сущности.

   Некоторая отчужденность Сущности от Сущего вызвана у Хайдеггера большей самостоятельностью Сущего, которое как существующее-в-себе замкнуто, отдалено, сокрыто от человека. Сущее же, которое открывается человеку, являет Истину. С Истиной человеку дается и Сущность. По Хайдеггеру, «…сущность истины есть истина сущности».

 

Таким образом,  для Хайдеггера Сущность – это истина Сущности или, рассматривая шире, Сущего. В итоге у Хайдеггера часть Бытия в виде Сущности входит в сферу Сущего, а часть в виде Dasein примыкает к сфере Истины:

              Хайдеггер:

Сущее — Бытие — Истина

)(

Сущность  Dasein

 

 

 

 

Синтез и  различие категорий «бытие» и  «сущее».

Содеянный труд родился из дерзости: свести воедино эпохальные сути философии  Гегеля и Хайдеггера, дабы спрогнозировать  новую философскую эпоху и  хотя бы намеком чуть-чуть ее выразить.

   Значение такого намека – сигнала из будущего – взяло на себя понятие Амфидеи. Трудно судить, насколько верно в нем схвачена эпоха, но претензии на синтетичность заложены в саму структуру данного понятия:

Гегель:          Хайдеггер:              Синтез:

БЫТИЕ                  СУЩЕЕ         сущее Бытие = ПОНЯТИЕ

СУЩНОСТЬ     БЫТИЕ (DASEIN)       бытие Сущности = ИСТИНА

ПОНЯТИЕ     ИСТИНА         истина Понятия = АМФИДЕЯ

Если в предлагаемой понятийной матрице обозначить столбцы и  уровни, а затем повернуть ее на 90 градусов, то получится следующая  итоговая таблица фундаментальных  категорий:

   

 Сейчас нет необходимости анализировать все нюансы итоговой таблицы, к тому же многие связи и отношения развернуты в самом трактате. Отмечу лишь три важных момента.

1) Если смотреть по центральной  диагональной оси, то начало  всего – гегелевское «Бытие»,  средоточие – хайдеггеровское «Dasein», а на пике современности – пока еще маломощная «Амфидея».

2) Триада категорий амфигиперального уровня также имеет неустойчивую центральную категорию, как и триады Гегеля и Хайдеггера (см. таблицу в главе II.В). Истина расщепляется на сущую Сущность, которая примыкает к сфере Понятия, и на вот-тут-идеальность, входящую в Амфидею:

Понятие — Истина — Амфидея

                                                                                    )(

сущая Сущность    вот-тут-идеальность

 

 

3) Вот-тут-идеальность Амфидеи представляет хайдеггеровское «вот-тут-бытие» гегелевской «абсолютной идеи». Вместе с тем она не просто продукт синтеза диалектики и герменевтики, но и некая качественно своеобразная и самобытная реальность, лежащая по ту сторону как диалектики, так и герменевтики.

   Итоговая таблица хорошо демонстрирует эту амфигиперальную суть Амфидеи: быть единством Понятия и Истины и одновременно лежать по ту их сторону. Отмеченная форма Бытия адекватно схватывается амфигиперальной апперцепцией, составляющей сущность Амфидеи.

   Амфидея в таком качестве заявляет о себе как о новой истине философии. Насколько правомочны подобные заявления, судить не мне, а философствующим современникам и потомкам. Моя же благая участь  – продолжать начатое дело мысли

 

1. Момент различения

   Исследуя методом трансцендентальной редукции феномены нашего сознания, можно познать все бытие. Не только сущее – Хайдеггер делает различие между бытием и сущим. Сущее – это объект, то, что противопоставляется субъекту познания, все предметы нашего мира. Я – субъект. А всё вместе, слитое в некоторое непознаваемое целое, это есть бытие.

   Раньше философы не делали различия между понятиями сущего и бытия, превращали бытие в сущее, и поэтому философия становилась технической философией. В этом смысле она пыталась следовать за наукой, которая познает сущее. Она не ставит своей задачей познание субъекта, познание человека. Она познает мир как сущее, но философы, следуя за наукой, сделали ошибку – они отождествили сущее и бытие. Поэтому человек и ускользал от научно-философского познания, и философия превращалась в “техническую” философию, по выражению Хайдеггера. Эта философия могла отвечать на какие угодно вопросы, кроме главного: вопроса о человеке, о его сущности, о смысле его жизни и т. п. Поэтому через феномен, по Хайдеггеру, выражается не некоторая научная истина, а «просвечивает экзистенция».

 

2. Бытие как непотаенное сущее 

   Сущим занимается онтология. Бытие как таковое не является сущим. Бытие «есть Оно само... Бытие – это не бог и не основа мира. Бытие шире, чем все сущее, и все равно оно ближе человеку, чем любое сущее... Бытие – это ближайшее. Однако ближайшее остается для человека самым далеким, поскольку человек держится прежде всего за сущее»[4], радуется больше всего сущему, не может жить без сущего. И, к сожалению, может обходиться без бытия.

   Учением о сущем и о его началах занимается онтология; "ontos" в переводе с греческого и означает "сущее", а онтология – как учение о сущности сущего. –– Сущее потаенно, божественное сущее, напротив, непотаенно. Непотаенное сущее и есть бытие.

  Традиционная метафизика раскрывает таящееся в себе сущее, следовательно, не-божественное сущее. (В этом пункте Хайдеггер выступает против тысячелетней европейской традиции.) Непотаенное сущее, или бытие, не может быть названо традиционным именем – "онтология", а должно носить имя "фундаментальная онтология" – по-нашему, экзистенциология.

   В экзистенциологии предметом мысли становится не сущее и не истина сущего, а бытие и истина бытия. "Мышление бытия не ищет себе никакой опоры в сущем. Бытийное мышление чутко к неспешным знамениям неподрасчетного и признает в нем непредвидимый приход неотклонимого. Это мышление внимательно к истине бытия и тем помогает бытию истины найти свое место в историческом человечестве".

 

 Чтобы вернуться к проблеме  бытия, нужно осмыслить человека, наделенного этим бытием, поскольку  бытие – есть бытие думающего  о нем человека.

(Для фиксирования такого человеческого  бытия Хайдеггер в "Бытии  и времени" предлагает термин "Dasein" – "Вот-бытие", т. е. бытие, которое открыто человеку: "Вот". Другими словами, "Вот" – открытость, означает характер связи человека и мира как предпосылку бытия; место же, в котором стоит человек и куда ему является эта открытость бытия ("Вот"), именуется Хайдеггером как "присутствие"], – место, куда стекаются смысложизненные цели человека.)

 

3. Первичность бытия

   В книге «Бытие и время» Хайдеггер утверждает, что бытие предшествует существам или объектам потому, что оно составляет условия, в которых эти объекты понимаются и приобретают значение. По мнению Хайдеггера, бытие совершенно исторично и непревратимо. В любом случае бытие следует отличать от реальности существования, действительности и т. д как более конкретных и глубоких характеристик объективных процессов и явлений.

   Вся жизнь объясняется исходя из психологической экзистенции как совокупности всех человеческих переживаний. Даже само бытие мыслится в терминах психологических как существование-переживание.

   Бытие мы поэтому лишь тогда мыслим дельно, когда мы мыслим его в различии с сущим, а это последнее - в различии с бытием. Тогда само различие становится подлинно зримым. Если же мы пытаемся его представите то сразу же скатываемся к пониманию различия как какого-то отношения, которое наше представление прибавило к бытию и к сущему. Тогда различие низводится до дистинкции, до порождения нашего рассудка.

   Предположим, однако, что различие и в самом деле есть какая-то прибавка, порожденная нашим рассудком;

   тогда встает вопрос: прибавка к чему? Нам отвечают: к сущему. Хорошо. Но что это значит: "сущее"? Что же иное, как не что-то, что есть? Так мы находим этой мнимой прибавке, представлению различия, место - место бытия. Но "бытие" само означает: бытие, которое есть сущее. Там, куда мы впервые должны привнести различие как предполагаемую прибавку, мы всегда уже встречаем сущее и бытие в их различии. Здесь - словно в сказке братьев Гримм о зайце и еже: "Я уже здесь". С этим диковинным обстоятельством, что сущее и бытие всякий раз обнаруживают себя уже из различия и в различии, можно, конечно, обойтись и без особых ухищрений, объяснив его таким образом: уж так устроено и организовано наше представляющее мышление, что оно словно помимо своей воли, но в соответствии с самой ее природой повсюду заведомо вносит различие между сущим и бытием. Об этом как будто бы ясном, но скороспелом объяснении можно было бы многое сказать и еще больше спросить, прежде всего - вот что: откуда берется это "между", в которое как бы вводится различие?

   Оставим мнения и объяснения в стороне и отметим вместо этого следующее: везде и всегда в деле мышления, в сущем как таковом, мы сразу находим то, что называется различием, причем с такой несомненностью, что даже не распознаем эту находку как таковую. Да ничто и не принуждает нас к этому. Наше мышление стоит перед свободным выбором: бездумно оставить различие или по-настоящему продумать его как таковое. Эта свобода выбора, однако, есть не во всех случаях. Неприметно может случиться так, что мышление окажется призванным к ответу на вопрос: что же значит это пресловутое бытие? И если бытие при этом тотчас же выказывает себя как бытие чего-либо, тем самым - в родительном падеже различия, то тогда прежний вопрос обретает более дельный характер: как видится нам различие, если как бытие, так и сущее каждое по-своему являют себя в различии и из различия. Чтобы встать вровень с этим вопросом, мы вначале должны встать лицом к лицу с различием, начав с ним беседу о сути дела. Такое отношение к различию открывается нам, когда мы совершаем шаг назад. Ибо благодаря осуществленному им отдалению близкое впервые дает себя как таковое, близость раскрывается в своем первом no-явлении. Делая шаг назад, мы отпускаем дело мышления, бытие как различие, даем ему стать свободным собеседником, который может оставаться совсем непредметным.