Религиозная философия 20 века

- ангелов. Венчает  иерархию бытия бытие Бога. Онтология  неотомизма тесно

связана с его  логикой и аргументологией, предполагает построение особых

доказательств бытия  Бога. В неотомистской антропология человек, как и всякое

бытие, понимается как  единство потенции и акта, материи  и формы. Бессмертная

душа человека —  его форма, определяющая человеческое бытие. Душа более

совершенна и благородна по сравнению с человеческим телом. Находясь у

человека, она на самом деле принадлежит богу. Деяния души направляются

естественным законом, который повелевает творить добро  и избегать зла.

Гносеология неотомизма, по мнению Ю. Бохенского, должна быть названа

реализмом. Дело заключается  в том, что в неотомизме признается существование

реальности, не зависимой  от человека, и критикуется субъективно-

идеалистическое понимание  процесса познания. Познание неотомисты правильно

определяют как  взаимоотношения субъекта и объекта. Однако для них субъект —

это бессмертная  человеческая душа, а объект — сущность вещи, т. е. ее форма,

идея. Получается, что  человек познает не материальные объекты, а

содержащиеся в  них идеальные сущности.

Познание "сущности" вещи восходит от ее чувственного восприятия через

образование понятий  о единичных вещах к познанию "всеобщности" вещей с

помощью откровения. Критерием истинности знания является его соответствие

сотворенным богом  вещам.

В конце XX века онтология, гносеология и антропология неотомизма обновляются

и возникает "ассимилирующий неотомизм", в котором в состав неотомизма

включаются идеи феноменологии, экзистенциализма, философ­ской антропологии и

других современных  философских течений. Особое место  в развитии

современного неотомизма занимает деятельность и творчество папы римского

Иоанна Павла II, в  миру Кароля Войтыллы. На папский престол  он избран в

октябре 1978 года. В  его ноябрьском 1994 года обращении  к католикам

прозвучало, что церковь  совершала "грехи" в прошлом  и небез­грешна в

настоящем. Он указал на четыре греха прошлого: разъединение христиан,

религиозные войны, деятельность инквизиции и "дело Галилея", а также на

четыре греха настоящего: ненабожность, забвение моральных ценностей (как

следствие распространения  абортов и разводов), некритичность  по отношению к

тоталитаризму, терпимость по отношению к проявлениям несправедливости.

Следует подчеркнуть, что, осуждая грех раскола христиан, Иоанн Павел II

считает, что в  нем содержится и позитивный смысл, ибо "Вера в Христа — это

вера в того, кто  из человеческой слабости может извлечь  благо. Вера в Христа

— одна, но это разделение позволило церкви выявить все  богатства,

содержащиеся в  Евангелии, которые иначе могли  бы остаться не­известными".

Многочисленные энциклики  и религиозно-философские труды  Иоанна Павла II

посвящены не только проблемам церкви, но и человека, общества. Об этом

свидетельствовали вопросы, обсуждаемые в его произведениях. В частности, о

том, как найти  золотую середину между издержками "реального социализма" и

пороками "развитого  капитализма"; является ли рынок  главным регулятором

социальной жизни; что такое борьба за справедливость и чем она отличается от

борьбы классов.

В работе "Основание  этики" (1983 г.) Кароль Войтылла отмечает, что

"тоталитаризм  — это попытка отобрать у  людей индивидуальность, отождествив

их и уровняв  в совместной жизни". Требование освобождения от тоталитаризма

не является выражением социально-политического радикализма, а есть призыв к

морально-религиозному совершенствованию личности, ее "очищению от греха", т.

к. "Христос сам  вел такую борьбу в гораздо  большем масштабе, чем думают те,

кто хотел бы видеть в нем лишь "первого социалиста".

Во взглядах Иоанна Павла II нашла отражение доминирующая сегодня в

неотомизме тенденция  антропологизации философии. Она связана  с пересмотром

традиционной иерархии ценностей и проблем религиозной  филосо­фии. Если в

традиционном неотомизме философская мысль шла от бога к че­ловеку, то в

современном неотомизме обосновывается необходимость восхо­дить от человека к

богу. При этом обычно актуализируются христианские гуманистические  традиции,

подчеркивается, что  в теоцентризме содержится интерес  к человеку, его жизни,

поведению, нравственности.

Рассуждая о происхождении  моральных норм, К. Войтылла отмечал, что

"Христианская  этика считает, что нравственные  нормы, как и все законы тварной

природы, исходят  от Творца, однако очень многие из этих норм — естественны,

человек прямо сознает  их, благодаря естественному пути ра­зума". Человек —

не только материал для Бога, возникший достаточно случайно, но и существо,

творящее самого себя и сознающее свои возможности

Сходные взгляды  развивает Ж. Маритен, утверждая, что  в самой природе

человека заключен "божественный закон", что человек  обладает свободой воли и

поэтому его жизнь  не имеет жесткого провиденциального  сцена­рия, а является

лишь его наброском (провиденциализм - понимание истории  как проявление воли

бога).

    

Проблемы личности в персонализме 

Другим влиятельным  философским направлением XX в. является персонализм. Само

название происходит от лат. persona — личность, и персо­нализм является

философским течением, ставящим в центр своего изучения личность человека и

личность Бога. В  отличие от философской антропологии, которая может быть

совершенно разнообразна по своим конфессиональным и мировоззренческим

проявлениям, персонализм  по преимуществу есть религиозное, христианское

течение. Атеистические  персоналисты встречаются крайне редко. Зарождается

персонализм в конце XIX в. в США. Известны такие мыслители, как Джосайя Ройс,

Б.Боум, Уильям Хокинг. С 1920 г. издается журнал «Personalist». В начале XX в.

персонализм зарождается  в России, основными его сторонниками принято считать

Льва Шестова и  Николая Бердяева, которых относят  также и к экзистенциализму.

Классическим персонализмом  всегда считался французский персонализм, у истоков

которого стоят  два мыслителя: Эмманюэль Мунье  и Жан Лакруа. Вокруг них и

издававшегося по их инициативе с 1932 г. журнала «L’esprit» («Дух»), были и

другие французские  персоналисты, такие как М. Недонсель, Поль Рикёр, П.

Ландсберг и многие другие. Все они были, как правило, католиками.

На русский язык переведены две книги Мунье. Одна из них так и называется:

«Что такое персонализм». Другая называется просто «Персонализм». Эти книги

вышли в 40-х годах. В 30-х годах Мунье издал небольшую  книгу «Манифест

персонализма». Эти  книги составляют как бы классическую трилогию

персонализма. Недонсель  известен прежде всего как автор  статей о

персонализме во французских энциклопедиях, и в  этом смысле он является

классиком. Все модные цитаты по французскому персонализму — это практически

цитаты из Недонселя.

По уверению Мунье  и других философов-персоналистов, персонализм — это не

философская школа  и не система; это, скорее, умонастроение, жизненная

позиция. Как пишет  Мунье, можно быть одновременно кантианцем и персоналистом,

можно быть социалистом  и персоналистом, можно быть хри­стианином  и

персоналистом. Персонализм  — это просто переоценка ценно­стей, показ того

факта, что именно человеческая личность лежит в основе всех поисков, всех

философских и социальных устремлений. Создание персонализма сам  Мунье, так

же, как и Шелер, откровенно связывает с кризисом, который поразил Европу в

20—30-е годы, когда  в воздухе носилось предчувствие  войны. Работы

непосредственно послевоенного  периода являются также попыткой осмыслить

катастрофу, которая  постигла Европу.

Мунье указывает, что  человечеству всегда были свойственны  две крайности:

материалистическая  и идеалистическая. Обе они в  равной мере справедливы, и

Маркс в своем  учении о законах общества, об отчуждении че­ловека, об

экономическом воздействии  на человека оказался во многом прав. Но его

требование только лишь экономического переворота, только экономической

революции оказывается  никуда не ведущим, потому что оно  не затрагивает духовную

часть человека. Также  и идеалисты, пренебрегая материальной стороной жизни и

настраивая нас  только на самосовершенствование, оказываются  бессильными, ибо

человек все же существо, живущее в материальном мире, и  он не может

руководствоваться только духовными целями. Как пишет  Мунье, марксисты

утверждают, что сейчас классический экономический кризис, надо заняться

экономикой и тогда  кризис прекратится. Моралисты высказывают  противоположную

точку зрения: это  кризис человека, кризис нравственных ценностей — измените

человека и общество исцелится. Персоналистов не удовлетворяет  ни та, ни другая

точка зрения. Спиритуалисты  и материалисты впадают в одно и то же заблуждение,

свойственное современности, когда, следуя картезианскому сомнению,

безосновательно разделяют  тело и душу, мышление и деятельность, homo faber

и homo sapiens (человека созидающего  и человека мыслящего). Персонализм

с самого начала противопоставляет  себя как идеализму, возводящему  мир к некоему

безликому, безличному духу и растворяющему в этом духе материальное начало,

так и материализму, который отрицает начало духовное, сводя все, в том числе и

человека, лишь к  материальным проявлениям. Персонализм  утвер­ждает единство

материального и  духовного начала, и это единство находится в человеке, поэтому

именно человек  и является центром познания, центром  всех ценностей и всей

деятельности. А поскольку  в каждом человеке это единство проявляется

по-своему, каждый человек  есть личность, неповторимое создание, то и этих

центров может быть столько, сколько людей на земле. Для персоналистов вопрос не

в том, что такое  человек вообще, не в том, что такое  личность вообще. Такой

вопрос, конечно, ставится в их произведениях, но многие из них  написаны в

подчеркнуто неклассическом философском ключе. Поэтому и  основными терминами

персонализма являются вовлечение и трансценденция: вовле­чение